Content uploaded by Artur Gorak
Author content
All content in this area was uploaded by Artur Gorak on Mar 15, 2024
Content may be subject to copyright.
Харківський історіографічний збірник, 2018, вип. 1738
УДК 39+353.08(438.46)»1866/1885»]:929 Рыбников
А. Горак
Университет Марии Кюри-Склодовской (Польша)
ВЛИЯНИЕ НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА ОБРАЗ ЦАРСКОГО
БЮРОКРАТА: ПАВЕЛ НИКОЛАЕВИЧ РЫБНИКОВ
НА ЗАПАДНЫХ ОКРАИНАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Павел Николаевич Рыбников является известным исследователем
и издателем былин. За их издание он получил золотую медаль Русского
географического общества. В последствии он был сослан в Карелию, но
последний этап своей жизни провел на посту вице-губернатора Калишской
губернии – самой отдаленной западной губернии Российской империи.
Статья преследует цель выявить влияние научного авторитета
П.Н. Рыбникова на его служебное положение. В центре внимания
находится вопрос о том, в какой степени его деятельность на ниве науки
и культуры стала средством укрепления авторитета царского чиновника
с целью обеспечения российского господства в Польше. Констатируется,
что местное общество высоко оценивало его воспитанность, знание
польского языка, культурные интересы и деятельность как издателя
средневековых документов по истории г. Калиша.
Ключевые слова: Павел Николаевич Рыбников, Королевство
Польское, Калишская губерния, славянофильство.
Горак А. Вплив наукової діяльності на образ царського бюрократа:
Павло Миколайович Рибников на західних околицях Російської імперії
Павло Миколайович Рибников є відомим дослідником та видавцем
билин. За їх видання він отримав золоту медаль Російського географічного
товариства. В подальшому він був засланий до Карелії але останній
етап свого життя провів на посаді віце-губернатора Каліської губернії –
найвіддаленішої західної губернії Російської імперії. Стаття має на меті
виявити вплив наукового авторитету П.Н. Рибникова на його службове
положення. У центрі уваги знаходиться питання, в якій мірі його діяльність
на ниві науки та культури стала способом укріплення авторитету
царського чиновника з метою забезпечення російського панування у Польщі.
Автор констатує, що місцеве суспільство високо оцінювало вихованість
П.М. Рибникова, його знання польської мови, культурні інтереси та
діяльність як видавця середньовічних документів з історії м. Каліша.
Ключові слова: Павло Миколайович Рибников, Королівство Польське,
Каліська губернія, слов’янофільство.
© Горак А., 2018
39
Горак А. Влияние научной деятельности на образ...
Gorak Artur. The Inuence of Academic Work on the Image of a Tsarist
Bureaucrat: Pavel Nikolaevich Rybnikov on the Western Fringe of the
Russian Empire
Pavel Nikolaevich Rybnikov was a distinguished student and editor of byliny.
For their publication, he received the gold medal of the Russian Geographical
Society. Later he was exiled to Karelia, but he spent the last part of his life as
vice-governor of the Kalisz province - the westernmost province of the Russian
Empire. This essay aims to determine the inuence of P. N. Rybnikov’s academic
reputation on his position as a civil servant. At the center of analysis is the question
of the extent to which Rybnikov’s scholarly and cultural pursuits served as a means
of strengthening his authority and prestige as a tsarist ofcial in order to ensure
Russian domination in Poland. The essay asserts that the local public highly
appreciated Rybnikov’s urbanity, knowledge of the Polish language, broad cultural
interests, and his work as the publisher of medieval documents on the history of
the city of Kalisz.
Keywords: Pavel Nikolaevich Rybnikov, Kingdom of Poland, Kalisz
Governorate, Slavophilia.
Павел Николаевич Рыбников (1831–1885) является известным
исследователем, филологом и этнографом. За издание былин он был
награжден золотой медалью Русского географического общества.
Его судьба не была простой. Студентом он был сослан в Олонецкую
губернию, а последние восемнадцать лет своей жизни был на посту
вице-губернатора Калишской губернии – самой западной губернии
Российской империи.
Автор ставит своей целью выяснить в какой степени научный
авторитет Рыбникова повлиял на его положение в обществе Калиш-
ской губернии, как оказались связаны его исследования с его служ-
бой, и какая память осталась после него. Безусловно, для нас важно
понять, была ли его деятельность на ниве науки и культуры сред-
ством укрепления авторитета царского чиновника для обеспечения
российского господства в Польше, или, наоборот, – царская служба
была лишь средством для продолжения исследований, то есть Рыб-
ников прежде всего был этнографом и историком? Каким он видел
свой собственный образ, и как его видели другие?
В официальных документах жандармского управления можно
прочитать следующую его характеристику: «Весьма преданный
правительству человек с серьезным образованием и специальной
подготовкой для занимаемого им места; хорошо знаком с положе-
нием дел в губернии, действует в видах правительства» [4].
Харківський історіографічний збірник, 2018, вип. 1740
С этой оценкой согласуются воспоминания о нем, бывшего
военного, явного полонофоба Николая Полевого [14]. Надо
подчеркнуть, что открыто-враждебное отношение Н. Полевого к
полякам, позволяет нам предположить, что человек, который бы не
разделял его взглядов, не мог бы получить одобрения в его глазах.
«Образование Калишской губернии очень увеличило число
русских людей в Калише. Из новоприбывших особенно обратил
на себя общее внимание вице-губернатор Рыбников. Это был
образованный, мыслящий человек, литератор. Он происходил из
богатой московской купеческой семьи; отец его, миллионер, был
кажется оптовым чайным торговцем. Павел Николаевич не пожелал
идти по следам своего отца. Он, кажется, был в Московском
университете, убежденный славянофил. Женат был он на баронессе
Штемпель; у него были две малютки дочери, красавицы. Надо
сказать, что сам Павел Николаевич был очень красивый мужчина,
русского типа, с черными глазами. Не помню, как и за что он
был удален из Московского университета, сослан в Олонецкую
губернию. Время этой ссылки он употреблял с большою пользою: он
стал изучать население Олонецкой губернии, был поражен чистотой
тамошнего русского типа населения. Дальность обороняла эти
места от нашествий татар, поляков. Он стал записывать народные
предания, песни и составил свой замечательный «Сборник
русских былин». Этот Сборник обратил на Рыбникова внимание
русского образованного общества [10, c. 560; 20, с. 296–297; 3].
Вина, за которою он был выслан в Олонецкую губернию, была так
невелика, что друзьям его, славянофилам, удалось выхлопотать ему
разрешение возвратится в Москву. Князь Черкасский определил его
к себя на службу, в Правительственную комиссию внутренних дел
и назначил вице-губернатором в Калише. В лице Рыбникова наш
небольшой русский кружок получил блестящее приращение. Он
сделался очень быстро искренним товарищем и приятелем нашим»
[14, с. 294–295].
Стоит добавить, что «славянофильство» Николай Полевой по-
нимал как последовательную русификацию крестьян бывшей Речи
Посполитой. При чем эту свою деятельность в Царстве Польском
он представлял как героическую службу России и престолу (оче-
видно, включая и захват конфискованных имений).
41
Горак А. Влияние научной деятельности на образ...
Заметим, что такой образ «чиновника русского происхождения»
был и остается типичным. Но Рыбников не вполне соответствует
такому образу. Местное общество высоко ценило его образованность,
в том числе знание польского языка, но особенно осуществленную
публикацию, благодаря его содействию, средневековых документов
по истории г. Калиша. Важным, на наш взгляд, является и тот факт,
что его семья осталась в Польше, а сын проживал там до смерти
в 1960 г.
1. Павел Николаевич Рыбников
Информацию о жизни Рыбникова легко можно найти в
разнообразных словарях и энциклопедиях [2, с. 440; 30, с. 387–390].
Обычно исследователи обращают внимание на его деятельность
как собирателя народной поэзии [9, с. 403–405]. Одной из
последних публикаций, в которой изложены основные факты его
жизни, включая служебную деятельность, стала работа Доминики
Плуценничак, но здесь есть немало неточностей и упущений, а
также нет интерпретаций источников, что провоцирует нас на то,
чтобы продолжить разговор об этом человеке [13, с. 124–126].
Павел Николаевич Рыбников родился 24 ноября 1831 г. в Москве
в купеческой семье старообрядцев. Его отец Николай Авраамович
(умер в 1836 г.) был собственником суконных фабрик в московском
уезде. Павел окончил 3-ю московскую гимназию с серебряной меда-
лью, а в 1858 г. историко-филологическое отделение философского
факультета Императорского Московского университета со степенью
кандидата. Еще до поступления в университет он путешествовал по
Европе, главным образом по Италии. Потом, при посредничестве
Алексея Степановича Хомякова, вошел в среду славянофилов [5,
с. ХХІІ]. Впрочем, другие авторы утверждают, что он прежде всего
находился под влиянием Николая Александровича Добролюбова.
В частности, обращают внимание на то, что он был членом круж-
ка «Вертеп», который объединял представителей так называемой
«демократической интеллигенции», социалистов [1, с. 222–224].
В 1858 г. Рыбников был арестован в Черниговской губернии, где он
записывал народные песни и обычаи. Поводом для ареста стали его
сношения со староверами и обвинения в «революционной пропа-
ганде», за что он и был сослан в Олонецкую губернию, в Петроза-
водск.
Харківський історіографічний збірник, 2018, вип. 1742
Начало его службы в Карелии, очевидно, было трудным. Сразу
же по прибытии (10 июня 1859 г.) его включили в штат канцеля-
рии Олонецкого губернатора и в качестве члена статистического
комитета направили в глухие уезды (Вышегорский, Пудожский и
Каргопольский). Только 30 ноября 1859 г. он был утвержден в чине
коллежского советника (как имеющий соответствующее образова-
ние), со старшинством с 10 июня 1859 г. Первую должность (млад-
шего помощника начальника канцелярии) он получил 12 сентября
1860 г., продолжая работать в статистическом комитете и правлении
по крестьянским делам, а с 1 июня 1861 г. еще и в качестве млад-
шего чиновника особых поручений. В 1861 г. Рыбников стал дей-
ствительным членом Общества любителей российской литературы
при Императорском Московском университете, несколько позже –
членом-корреспондентом Археологического общества. В 1859 г.
Рыбников начал печатание в «Олонецких Губернских Ведомостях»
собрание местных былин. За эту деятельность в 1864 г. он получил
награду им. Павла Демидова и золотую медаль Русского географи-
ческого общества [12].
Дальнейшая его служба в Олонецкой губернии проходила весьма
успешно, и уже 12 марта 1862 г., в сокращённый срок, он получил
чин титулярного советника, а 7 июня 1863 г. коллежского асессора.
16 июля 1865 г. за отлично усердную службу он был награжден ор-
деном св. Станислава 2 ст. с короной. По его прошению был переве-
ден на службу в Олонецкую палату госимуществ (7. VII. 1862 г.), а
вскоре (21. IX. 1862 г.) получил назначение на должность бухгалте-
ра Олонецкого акцизного управления, но уже через месяц вернулся
в канцелярию губернатора в качестве старшего чиновника особых
поручений (15. XI. 1862 г.). Он исполнял обязанности секретаря ста-
тистического комитета, а со 2 июня 1863 г. советника губернского
правления. Его служба в Олонецкой губернии была связана с посто-
янными поездками в провинцию.
Шанс изменить эту жизнь возник после подавления Январского
восстания. Тогда было принято решение ликвидировать автономию
Королевства Польского и возложить управление этой территорией
на т.н. «чиновников русского происхождения». Рыбников
воспользовался этим случаем и в 1866 г. подал прошение об
определении его на службу в Королевство Польское. В то время
российское управление формировали там такие славянофилы
43
Горак А. Влияние научной деятельности на образ...
как Николай Алексеевич Милютин, Юрий Федорович Самарин,
Владимир Александрович Черкасский. Этот последний включил
Рыбникова (7. XII. 1866 г.) в штат Правительственной Комиссии
внутренних дел1 и вскоре он был командирован в г. Калиш для
подготовки открытия там губернских учреждений. В день открытия
Калишской губернии Рыбников начал исполнять обязанности
вице-губернатора, но только 26 февраля 1871 г. был утвержден в
этой должности. Переход на новое место службы и назначение на
пост вице-губернатора были несомненно связаны с определенной
протекцией, поскольку у Рыбникова не было чина адекватного этой
должности [30, с. 387–390].
Служебная деятельность Павла Николаевича была вполне
типичной: он возглавлял обычные в этом случае комитеты и общества
(хотя, надо отметить, регулярно получал особенные награды за
«усердную службу» и «особые труды», а также повышение в чинах).
Так, 16 апреля 1867 г. он получил чин надворного советника, 5 июля
1870 г. – коллежского советника, 16 октября 1873 г – статского
советника и, наконец, 26 ноября 1875 г. – действительного статского
советника. Также он получал прибавки к жалованию: с 7 декабря
1871 г. – 15% (450 руб.), а с 25 мая 1877 г. – 30% (900 руб.). Близость
границы и неизбежные контакты с прусскими властями принесли
ему в 1873 г. прусский орден Красного Орла 2 ст. Надо подчеркнуть,
что Рыбников прослужил последовательно под руководством семи
губернаторов, очень разных по взглядам и характеру. Со всеми,
видимо, он сумел наладить отношения, но высшей должности в
губернии так и не занял [30, с. 387–390].
П.Н. Рыбников в 1861 г. женился на дочери отставного гене-
рал-майора, председателя Олонецкой казенной палаты и директо-
ра Олонецкого тюремного комитета Л. фон Штемпеля – Ангелии
(Анеля, Анжелика) Аполлонии Ольге Леопольдовне фон Штемпель
(Stempel), лютеранского исповедания, рожденной 20 июня 1840 г. Его
тесть – Леопольд Габриэль Рейнгольд Адольфович фон Штемпель
(1815 – 29. IX. 1880) – происходил из курляндского дворянства, а его
женой (с 16. I. 1838 г.) была Анжелика Аннэтта де Сент-Лоран (дочь
генерала-лейтенанта). Впрочем, тут надо вспомнить, что Эдвард По-
ляновски пишет, что жена Рыбникова была полькой [39, с. 179], а
1 Орган центрального управления Королевством Польским, коллегиальная форма
министерства внутренних дел [прим. авт.].
Харківський історіографічний збірник, 2018, вип. 1744
в одном из биографических словарей указано, то полькой была его
тёща1.
В Петрозаводске у него родилось трое детей: Евгения
(13. X. 1862), Елена (2. III. 1864), Владимир (12. III. 1866), а уже в
Калише еще четверо сыновей: Сергей (24. IX. 1872), впоследствии
выпускник юридического факультета Императорского Московского
университета со степенью кандидата (1. X. 1898), чиновник
канцелярии Варшавского генерал-губернатора, а потом комиссар
по крестьянским делам Кольского и Слупецкого уездов Калишской
губернии [39, с. 176–180], Андрей (26. I. 1874), Вячеслав
(29. III. 1875), Вадим (12. XII. 1876).
Павел Николаевич приобрел несколько имений недалеко
г. Калиша [11, с. 132–133]. После его смерти семья летом
проживала в Сацалах, а его сын Сергей остался в Польше и работал
в уездной администрации г. Коло. Хотя дом у него отобрали
коммунисты в 1945 г., он до своей смерти 7 июля 1960 г. проживал
в расположенном неподалеку Брудзеве, работая в качестве учителя.
Следует подчеркнуть, что это не были майораты, а имения, которые
П.Н. Рыбников купил за свои средства, вот почему польское
правительство межвоенного периода их не отобрало [15; 16, л. 54;
17, л. 3; 24, л. 49–50; 23, с. 771; 22, с. 501; 19, с. 453; 18; 24; 20, с. 1;
31; 44, с. 98].
После долгой и тяжелой болезни Павел Николаевич Рыбников
умер 17 ноября 1885 г. в Калише и там же был похоронен. Его памят-
ник до сих пор сохранен на местном православном кладбище, ныне
признанном историческим и содержащемся за счет города [29].
2. Память близкая. Российская империя.
Рыбников заработал хорошую репутацию среди жителей
губернии своей образованностью и знанием польского языка. Мы
не знаем каким был он чиновником в повседневной службе. Мелкие
факты, которые бы характеризовали эту службу, пока еще не стали
объектом внимания исследователей, но в одной из книг, посвященной
региональной истории, ее автор убеждает, что Рыбников поддержал
старания жителей города Блашки в сохранении статуса города.
1 Штемпель – баронский род, внесенный в матрикул курляндского дворянства в
1634 г. Баронское достоинство роду Штемпель было даровано в 1561 г. польским
королем Сигизмундом-Августом (см. Słownik biograczny Wielkopolski. С. 356).
45
Горак А. Влияние научной деятельности на образ...
Другой историк убеждает, что в отличие от Кавказа в Королевство
Польское попадала более образованная часть русских чиновников,
«дающих гарантии реализации российских интересов» [32, с. 72;
34, с. 827]. Однако П.Н. Рыбников отличался даже на фоне своей
группы – российских чиновников в Королевстве Польском. Эдвард
Поляновски утверждает, что П.Н. Рыбников не соответствовал образу
типичного российского чиновника [42, с. 61–62]. Прежде всего, он
был человеком образованным, но при этом не был военным. Он
не был лишь чиновником, но ученым. Он знал греческий, латынь,
французский, итальянский, английский, немецкий и новогреческий
языки, а также, как уже упоминалось, польский язык и польскую
литературу. Он переводил польские стихи на русский язык. Свое
свободное время он тратил на дискуссии и научную работу, вел
корреспонденцию с выдающими мыслителями эпохи, писателями
и деятелями культуры, как например с Герценом и Толстым.
По его инициативе начали печатание привилегий и статутов
города Калиша в период с 1268 по 1774 гг. Конечно, мы можем
считать наивным убеждение, что человек образованный является
человеком лучшим с моральной точки зрения. При чем вообще не
затрагиваем вопрос о том, какие ценности можно считать каноном
нравственности. Очевидно, что царская служба предполагала
стремление к достижению поставленных государством целей в
процессе централизации, то есть определяла ущемление культуры
местной и продвижение российской. Однако, следует учесть, что на
территории бывшей Речи Посполитой уровень культуры был весьма
высок, и русификация означала ее уничтожение. Приходилось ли
Рыбникову в таком случае делать внутренний выбор?
Что мы на самом деле знаем о внеслужебной деятельности
Рыбникова в Калише?
Упоминается, что его детей обучала тетка известной
писательницы Марии Домбровской – Юлия Лещинска (как
известно, в то время нормой было приглашение иностранных
гувернанток, как правило, француженок). Интересно заметить, что
Рыбников попал на страницы романа «Ночи и дни». Репетитором
его двух сыновей был молодой Героним Лопацински (1860–1906) –
в дальнейшем известный лингвист и этнограф, историк Люблина.
Библиотека им. Лопацинского стала основой для Публичной
библиотеки в Люблине (которая сегодня носит его имя). Сразу нам
Харківський історіографічний збірник, 2018, вип. 1746
приходит мысль о том, что молодой Лопацинский, пользуясь богатой
библиотекой Рыбникова и тесными отношениями с ним самим,
формировал свои интеллектуальные интересы – этнографические
и библиофильские. Рыбников подарил Лопацинскому парижское
издание комедий Аристофана с надписью: «Многоуважаемому
Герониму Людвиковичу Лопатинскому в память приязни и уважении,
Калиш 19 авг. 1879 г. П. Рыбников» [41, с. 186; 25, с. 124–130; 44,
с. 56]. Калишский вице-губернатор имел т.н. «открытый дом», в
котором регулярно происходили научные и литературные встречи и
дискуссии [39, с. 338–339].
В литературе не раз упоминается, что П.Н. Рыбников публиковал
польские и латинские средневековые документы касающиеся
г. Калиша в «Памятных книжках Калишской губернии» [11, с. 71–
94; 6, с. 123; 7, с. 46; 8, с. 34] и «Калишских губернских ведомостях».
На самом деле, не он был автором этих публикаций. Однако, как
минимум он давал разрешение на их публикацию, а и это уже немало.
Прежде всего, он поддерживал деятельность местного историка и
журналиста Адама Ходыньского и одобрил учреждение журнала
«Калишанин», где первым редактором стал именно Ходыньски.
К слову, позже Ходыньский написал обширный некролог в связи со
смертью П.Н. Рыбникова [37].
Впрочем, если текст некролога скорее свидетельствует об оценках
одного человека, то несомненным доказательством отношения
к Рыбникову местного общества стали его похороны 29 ноября
1885 г. Это была масштабная церемония, в которой приняли участие
многие жители города и губернии. Это было совсем не типично
для похорон царского чиновника, поскольку даже встречи дома
и всякие неофициальные отношения с царскими чиновниками в
местном обществе воспринимаемы были как неприличные и даже
как позор. Церемония похорон Рыбникова соответствовала самым
впечатляющим и торжественным похоронам в этом городе. Самым
значимым фактом было то, что катафалк следовал пустым, а гроб
несли члены учреждений и институций, с которыми был связан
покойный. «Перед гробом шли дети из приюта, ученики реальной
школы, представители еврейской гмины с их подраввином, затем шли
депутации с венками: „от города”, от воспитанников университетов
с надписью „студенты студенту”, от чиновников губернского
47
Горак А. Влияние научной деятельности на образ...
правления, от местной ресурсы1 и от членов ссудо-сберегательной
кассы [...], которой покойный был учредителем. Гроб от церкви до
самого кладбища несли на своих плечах чиновники, вся дорога была
усыпана зелеными ветвями, и даже зажженные газовые лампы были
покрыты крепом» [31]. Церемония была конечно православной, но
очевидные в этом плане сюжеты при ее описании в прессе были
опущены, поскольку акцент был сделан на ее светском значении.
Описание церемонии заканчивается следующими словами: «…и
закрылась крышка гроба человека, который жил более десяти лет
среди нас и оставил хорошую память в обществе, способном ценить
достойных людей» [27].
3. Память далекая.
Польша коммунистическая и современная
Легендой управляет так много канонов, что мы порой не только
распознаем политические тенденции, но и находим целые клише.
Некоторые метафорические выражения сразу задают определенный
вектор рассуждений и оценок. Например, среди таковых можно на-
звать «чиновник – русификатор», «чиновник – служака», и даже
«русский чиновник полонофил». В частности, последнее из назван-
ных словосочетаний возникло в Польше еще в советское время по-
скольку правящая коммунистическая партия поняла, что нерасполо-
жение к русским легко может перейти и на русских-коммунистов.
Таким образом изменение образа русских в советское время нача-
лось с построения мифа о непреодолимой любви русских к поль-
ской культуре. Создателем соответствующего образа Рыбникова,
кажется, стал Эдвард Поляновски, который убеждал, что Рыбников
оставил о себе в Калише такую хорошую память. Поляновски, а за
ним и другие публицисты, например, писали о том, что Рыбников
шестнадцать лет работал цензором местного журнала «Калишанин»
[38, с. 178] (такое утверждение звучит несколько забавно, поскольку
это не был его выбор, а часть служебных обязанностей любого ви-
це-губернатора). Единственным доказательством какой-то его бла-
госклонности в этом плане является тот факт, что он пропустил в
1 Ресурса – форма общественного гражданского клуба, распространенная в то
время в Царстве Польском, от франц. ressources.
Харківський історіографічний збірник, 2018, вип. 1748
одной из статей (№ 28 от 1882 г.) формулировку «новые разделы»1.
При чем тогда, это определение касалось браков поляков с немец-
кими женщинами.
Более обоснованным можно считать мнение о его
благосклонности к польской культуре. Впрочем, очевидно, что эта
«благосклонность» базировалась, во-первых, на понимании им
общих славянских корней, а, во-вторых, вообще на культурных
интересах Рыбникова. Вышеупомянутое разрешение на учреждение
журнала «Калишанин» и печатание в нем текстов выдающихся
польских авторов (Aдам Аснык, Mария Koнопницка, Юзеф
Игнацы Крашевски, Габриэля Запольска), а также ряда местных
авторов, в том числе статей посвященных истории [33; 40], может
свидетельствовать в пользу Калишского вице-губернатора и отчасти
объясняет генезис его хорошей славы, поскольку позитивные
отзывы принадлежат именно литераторам, «людям пера».
Несколько удивительными являются такие упомянутые его «заслу-
ги», как принадлежность к разным обществам, в том числе Калишскому
православному обществу или Калишскому общественному клубу [38,
с. 176–180]. Надо подчеркнуть, что никто из биографов не приводит
хотя бы одного факта о малейшем отступлении Рыбникова от дол-
га службы. Его служба на одной должности, под начальством раз-
ных губернаторов и генерал-губернаторов, свидетельствует, что они
одобряли его деятельность. Тут следует вспомнить, что русские чи-
новники очень часто в доносах обвиняли друг друга в благосклон-
ности к полякам, и такие обвинения были воспринимаемы весьма
серьезно и могли поломать карьеры.
Кто вспоминает П.Н. Рыбникова сегодня? Во-первых,
поддерживают его легенду краеведы, которым он нужен для
привлекательности определенных мест – ведь басня получилась
довольно романтичная и привлекательная. Так, Товарищество
Любителей Брудзева приложило усилия для мемориализации
дома Рыбниковых в Сацалах. Они связались с правнуком Павла
Николаевича – Андржеем Рыбниковым, который подарил им свои
воспоминания и фотографии из домашнего архива. В изданной в
2009 г. книге «Памятники города Турека и турекского уезда» (том
2, ч. 1: «Резиденции турекского уезда») дано описание имения
1 Речь идет о разделах Речи Посполитой во второй половине XVIII в., о которых
цензура запрещала упоминать иначе как о «воссоединении с Россией».
49
Горак А. Влияние научной деятельности на образ...
Рыбниковых в Сацалах, цитируется семейная корреспонденция
и повествуются различные истории. Осенью 2010 г. в Сацалах
были установлены мемориальные доски, посвященные семье
Рыбниковых и… январским повстанцам, могилы которых там тоже
находятся. Удивительное окончание истории.
Историей Рыбниковых начали пользоваться и сторонники
мультикультурализма, причем очень упрощенно и даже
неудачно. Появились различные публикации, в которых к одному
знаменателю сводят сосуществование в Калише поляков, немцев,
евреев, российских чиновников и военных. Конечно П.Н. Рыбников
является для них своего рода реквизитом [35, с. 39–41].
4. Окончание
Наконец мы можем поставить вопрос: кому и зачем был нужен
Павел Николаевич Рыбников? Конечно не сам по себе, а его
упоминание в текстах. К сожалению, мы приходим к выводу, что
самые очевидные его достижения были наименее использованы
строителями легенды. Ссоры между «славянофилами» (так сказать
«народными националистами») и социалистами (в том числе
и интернационалистами) если в последнее время и возникают,
то Рыбникова, как правило, уже не упоминают. Русофилы и
мультикультуралисты в Польше используют этого персонажа
довольно часто и свободно. Все эти нарративы почти совсем затмили
историю образованного человека, который пытался с немалыми
успехами использовать свои возможности и знания.
Наконец, вернусь еще раз к популярному роману Марии
Домбровской «Ночи и дни», где два раза упоминается и Калишский
вице-губернатор. Первый раз [28, с. 12] – Ядвига Острженьска
получила его поддержку, чтобы ее сына, раненого в ногу в период
восстания, не исключили из гимназии и позволили поступить в
Главную школу в Варшаве. Второй раз пишется с удивлением о
семье Рыбниковых– «Оказались людьми благородными, критично
настроенными к политике правительства в этой стране, желающими
Польше свободы, а при этом у них были традиции участия в
прогрессивном и революционном движении» [28, с. 25].
П.Н. Рыбников не ополячился [32, с. 70–75], он остался собой,
а его нормальное отношение к польской культуре воспринимали
как благосклонность. Наверное, и ему ближе были люди науки
Харківський історіографічний збірник, 2018, вип. 1750
и культуры, чем офицеры местного гарнизона и другие русские
чиновники, стремящиеся к более приземленным благам. Остается
еще вопрос о том, почему его сын Сергей, выпускник Московского
университета, чиновник канцелярии генерал-губернатора остался в
Польше после революции? Наверное, следует учесть тот факт, что
ему оставили часть имений и хорошая память об отце помогла в
такой ситуации. Немаловажным был и тот факт, что его России уже
не было, и сохранить свой стиль жизни он мог скорее на уже родной
для него Калишской земле, нежели в советской России.
А может скрывалось за его судьбой и что-то большее? В 1934 г.,
после прочтения романа «Ночи и дни», Сергиуш (а он именно так
подписался) написал к Марии Домбровской:
«[…] Эти подробно описанные силуэты людей давних времен,
так нам хорошо известных (проф. Галчински, рейент Бохович,
Лещинские, проф. Матушесвски и др.), они напомнили нам о древней
истории нашего родного города Калиша, где в доме светлой памяти
моих родителей, коллега сестер моих светлой памяти Антонина
Стжалковска и г. Лещинска обучали нас петь „С дымом пожаров”,
„Стоит улан на видете”, „Тысяча храбрых покидает Варшаву” и др.,
и эти песни привили нам с детства любовь к Польше, о страданиях
которой так часто разговаривали светлой памяти родители наши.
Поэтому, подавая наилучшие пожелания Достопочтенной Пани
к дальнейшим успехам в литературном мире, мы чувствуем в то
же время обязанность передать Вам искреннюю, с глубины сердец
вытекающую, благодарность за сих несколько слов, так милых и так
истинных, оценивающих с.п. Родителей наших, которые в Польше
жили, Польшей жили и дети свои воспитали в любви к этой красивой
стране и которая является сегодня их настоящим отечеством» 1 [39,
с. 179].
И как сильно историк не требовал бы от себя скептицизма, но
трудно не поверить таким словам.
1 Текст письма С. Рыбникова к Домбровской на основе критического издания
«Ночи и дни» [См. 36].
51
Горак А. Влияние научной деятельности на образ...
1. Азадовский М.К. История русской фольклористики / М.К. Азадовский. –
Москва, 1958. – Т. 2.
2. Аникин В.П. Рыбников Павел Николаевич / В.П. Аникин // Большая
советская энциклопедия. – 3-е изд. – Москва, 1975. – Т. 22.
3. Базанов В.Г. П.Н. Рыбников в Карелии / В.Г. Базанов // Народная
словесность. – Петрозаводск, 1947.
4. Государственный архив Российской федерации в Москве. Ф. 110, Оп. 24
«Управление Варшавского Жандармского округа», Ед. хр. 338.
5. Грузинский А.Е. Песни собранные П.Н. Рыбниковым. – 2-е изд., 1909. –
Т. 1
6. Документы и акты относящиеся к городов Калишской губернии //
Памятная книжка Калишской губернии на 1871 г.
7. Документы и акты относящиеся к городов Калишской губернии //
Памятная книжка Калишской губернии на 1872 г.
8. Документы и акты относящиеся к городов Калишской губернии //
Памятная книжка Калишской губернии на 1874 г.
9. Каплин А.Д. Славянофилы, их сподвижники и последователи /
А.Д. Каплин. – Москва, 2011.
10. Краткая литературная энциклопедия. – Москва 1971. – Т. 6.
11. Памятная книжка Калишской губернии на 1881 г. – Калиш, 1880.
12. Песни, собранные П. Н. Рыбниковым / ред. А.Е. Грузинский: Т 1–3. –
2-e. изд. – Москва, 1909–1910.
13. Плуценничак Д. Этнограф и калишский вице-губернатор Павел
Николаевич Рыбников / [Dominika Płócienniczak] // Рябининские
чтения – 2015. – Петрозаводск, 2015.
14. Полевой Н. Устройство крестьян в Царстве Польском Калишскою
комиссиею по крестьянским делам в 1865-1870 годах / Н. Полевой //
Русская Старина. – 1914. – T. 154. – № 5. – С. 248–304.
15. Российский государственный исторический архив в Санкт Петербурге.
Ф. 1284, Оп. 44 (год 1871), Ед. хр. 96.
16. Российский государственный исторический архив в Санкт Петербурге.
Ф. 549, Оп. 2, Ед. хр. 52.
17. Российский государственный исторический архив в Санкт Петербурге.
Ф. 1284, Оп. 45 (год 1885), Ед. хр. 251.
18. Рыбников Павел Николаевич // Энциклопедический словарь Брокгауза
и Ефрона : в 86 томах. – Санкт-Петербург 1890—1907. – Т. 28.
19. Сборник Императорского Русского Исторического Общества. – Санкт-
Петербург 1888. – Т. 62.
Харківський історіографічний збірник, 2018, вип. 1752
20. Сборник приказов, постановлений, циркуляров и распоряжений
Варшавского Генерал-Губернатора. 1 ноября 1898 года. № 13. –
Варшава, [б.д.].
21. Славяноведение в дореволюционной России. Библиографический
словарь. – Москва, 1979.
22. Список генералам по старшинству. Исправлено по 1-е сентября. Санкт-
Петербург 1879.
23. Список генералам по старшинству. Исправлено по 1-е января. – Санкт-
Петербург, 1867.
24. Список гражданским чинам IV класса. Исправлено по 1-е марта
1878 г. – Санкт-Петербург, 1878.
25. Andrysiak E. Księgozbiory mniejszości narodowych w Kaliszu do
1939 roku / E. Andrysiak // Kalisz - miasto otwarte. Mniejszości narodowe i
religijne w dziejach Kalisza i ziemi kaliskiej. – Kalisz, 2006.
26. Archiwum Państwowe w Kaliszu. Фонд: ASC parai prawosławnej w
Kaliszu, Ед.хр. 39, л. 74; Ед.хр. 42, л. 49-50.
27. Błachowicz M. Śmierć w dawnym Kaliszu. Dzieje chrześcijańskich
pochówków, grobów i cmentarzy kaliskich od czasów najdawniejszych do
1914r. / Błachowicz M. ; praca magisterska napisana pod kierunkiem prof.
dr hab. Lecha Trzeciakowskiego. – Poznań, 2003.
28. Dąbrowska M. Noce i dni / М. Dąbrowska. – 21-е изд. – Warszawa. 1971. –
Т. 1.
29. Drewicz A. Przewodniki. Cmentarz prawosławny na Rogatce / А. Drewicz
[Электронный ресурс]. – Режим доступа : https://wkaliszu.pl/8040367/
Cmentarz_prawoslawny_na_Rogatce.html.
30. Górak A., Kozłowski J., Latawiec K. Słownik biograczny gubernatorów
i wicegubernatorów w Królestwie Polskim (1867-1918) / A. Górak,
J. Kozłowski, K. Latawiec. – 2-ie wydanie. – Lublin, 1915.
31. Kaliszanin – 1885. – № 4.
32. Kijas A. Rosjanie w Kaliszu i guberni kaliskiej na przełomie XIX/XX wieku
(do 1914 roku) / А. Kijas // Kalisz - miasto otwarte. Mniejszości narodowe i
religijne w dziejach Kalisza i ziemi kaliskiej. – Kalisz, 2006.
33. Kościelniak W., Walczak K. Kronika Kalisza / W. Kościelniak, K. Walczak
[Электронный ресурс]. – Режим доступа : info.kalisz.pl.
34. Kozłowski J. Wyżsi urzędnicy gubernialni i powiatowi w Królestwie Polskim
w latach 1867-1875 / J. Kozłowski // Przegląd Historyczny. – 1996. – № 4.
35. Łaskarzewska H. Nasze, wasze, wspólne – dziedzictwo kultury książki / H.
Łaskarzewska // Biuletyn Informacyjny biblioteki Narodowej. – 2002. – № 1.
53
Горак А. Влияние научной деятельности на образ...
36. Miasto Kalisz (szkic historyczny) // Памятная книжка Калишской
губернии на 1870 г.
37. Oprac. E. Korzeniewska / E. Oprac. – Warszawa 1972.
38. Polanowski E. Adam Chodyński - historyk Kalisza / E. Polanowski //
Rocznik Kaliski. 1990. – Т. 22. [Электронный ресурс]. – Режим доступа :
http://www.info.kalisz.pl/biograf/chodynsk.htm
39. Polanowski E. W dawnym Kaliszu. Szkice z życia miasta 1850–1914 /
E. Polanowski. – Poznań, 1979.
40. Polanowski E. Życie literackie Kalisza 1870-1907 / E. Polanowski. –
Warszawa, 1987.
41. Tabaka А., Błachowicz M. Gdy Kaliszem rządzili gubernatorzy / А. Tabaka,
M. Błachowicz [Электронный ресурс]. – Режим доступа : http://www.
zyciekalisza.pl/index.php?str=82&id=83216.
42. Wańka D. Łopaciński Hieronim / D. Wańka // Słownik biograczny
Wielkopolski południowo-wschodniej ziemi kaliskiej / red.
H. Tadeusiewicz. – Kalisz, 1998. – Т. 1.
43. Włodarczyk Z. Recenzja książki: M. Król, Błaszki w latach 1793–1869.
Studium społeczno-ekonomiczne, Łódź 2013, ss. 136 / Z. Włodarczyk // Na
sieradzkich szlakach. – 2014. – № 1.
44. Wojciechowska Z. Archiwista Józef Szaniawski i jego spuścizna aktowa /
Z. Wojciechowska // Archeion. – 1998. – Т. 99.
45. Wolska H. Hieronim Łopaciński w świetle rękopiśmiennych dedykacji
odautorskich / H. Wolska // Bibliotekarz Lubelski. Год 43. – 2000.
