BookPDF Available

Романчук А. А. 2024. Проникновение гаплогруппы R1b-V88 Y-хромосомы в Африку: историко-археологический контекст. Кишинэу: Stratum plus.

January 2024

Publisher: Stratum plus
ISBN: ISBN 978-9975-3403-9-7 (PDF).

Authors:

Institute of Cultural Heritage

The monograph studies the historical and archaeological context of coming of R1b-V88 haplogroup of Y-chromosome to Africa, as well as some other related issues (the problem of localization of the Afrasian homeland, fi rst of all).

Content uploaded by Aleksey Romanchuk

Content may be subject to copyright.

Àëåêñåé À. Ðîìàí÷óê

ПРОНИКНОВЕНИЕ

ГАПЛОГРУППЫ

R1B-V88 Y-ХРОМОСОМЫ

В АФРИКУ:

историко-археологический

контекст

Кишинэу 2024

Stratum plus

Редактор:

доктор исторических наук, профессор А. В. Коротаев,

директор Центра изучения стабильности и рисков,

«Высшая Школа Экономики»

Рецензенты:

доктор философских наук, академик РАЕН Л. Е. Гринин,

ведущий научный сотрудник Института востоковедения РА Н

доктор истории, доцент Р. А. Рабинович,

отв. редактор №5 журнала «Stratum plus»

Editor-in-Charge:

Andrey V. Korotayev

Doctor of Historical Sciences, Professor, Director of

Centre for Stability and Risk Analysis, HSE University

Reviewers:

Leonid E. Grinin

Doctor of Philosophical Sciences, Academician of Russian Academy

of Natural Sciences, Senior Research Professor at the Institute for Oriental

Studies of the Russian Academy of Sciences in Moscow

Roman A. Rabinovici

Doctor of History, Associated Professor at the “High Anthropological

School” University, co-editor of “Stratum Plus” Journal

902(6)”632”:572

Р 697

В монографии рассматривается проблема времени и обстоя-

тельств проникновения гаплогруппы R1b-V88 Y-хромосомы в

Африку, а также ряд других вопросов, с ней связанных (вопрос о

локализации прародины афразийских языков, в первую очередь).

Работа будет интересна широкому кругу читателей, прежде всего

историкам, археологам, биологам и лингвистам.

DESCRIEREA CIP A CAMEREI NAŢIONALE A CĂRŢII DIN REPUBLICA MOLDOVA

Романчук, Алексей Андреевич

Проникновение гаплогруппы R1b-V88 Y-хромосомы в Африку: историко-

архео логический контекст / Алексей А. Романчук; редактор: А.В. Коратаев;

– Кишинэу : Stratum Plus, 2024. – 95, [4] p.

Cerinţe de sistem: PDF Reader.

Cuprins paral.: lb. engl., rusă. – Rez.: lb. engl. – Bibliogr.: p. 83-89.

ISBN 978-9975-3403-9-7 (PDF).

902(6)”632”:572

Р 697

The monograph studies the historical and archaeological context of

coming of R1b-V88 haplogroup of Y-chromosome to Africa, as well as some

other related issues (the problem of localization of the Afrasian homeland,

ﬁ rst of all). The work will be of interest to a wide range of readers, primarily

historians, archaeologists, biologists and linguists.

Aleksey A. Romanchuk

The coming of R1b-V88 haplogroup of Y-chromosome

to Africa: the historical and archaeological context

Î ã ë à â ë å í è å

ВВЕДЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .9

Глава 1. Миграции позднего верхнего палеолита Евразии

и Северной Африки как начальный этап формирования Мир-

Системы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 17

Глава 2. Критический анализ основных гипотез проникновения

R1b-V88 в Африку: гипотезы «арабов-баггара», «чадская»

и «культуры Кардиальной керамики» . . . . . . . . . . . . . 23

Глава 3. Гипотеза о до-афразийском проникновении R1b-V88

в Африку: даты ante quem и уточнение контекста. . . . . . . 35

Глава 4. Локализация афразийской прародины в свете данных

одонтологии и генетики: следствия для R1b-V88 . . . . . . . 43

Глава 5. Проблема абсолютной хронологии эволюции R1b-V88

в свете истории гаплогрупп Е-М81 и C2*-ST . . . . . . . . . 55

Глава 6. Гаплогруппа Т и ее корреляции в Африке на фоне R1b-V88:

в качестве эпилога . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 65

ЗАКЛЮЧЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71

Литература . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83

Summary . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91

C o n t e n t s

PREFACE. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .9

Chapter 1. Migrations of the Late Upper Paleolithic of Eurasia and

North Africa as the initial stage of the formation of the World

System . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 17

Chapter 2. Critical analysis of the main hypotheses of the penetration

of R1b-V88 into Africa: the “Arab-Baggara”, “Chadic” and

“Cardial Ceramic” hypotheses . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23

Chapter 3. 3. The hypothesis of pre-Afrasian penetration of R1b-V88

into Africa: ante quem dates and clariﬁ cation of context. . . . . 35

Chapter 4. The localization of the Afrasian homeland in the light of

odontological and genetic data: implications for R1b-V88. . . . 43

Chapter 5. The problem of the absolute chronology of the evolution

of R1b-V88 in the light of the history of haplogroups E-M81

and C2*-ST . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 55

Chapter 6. Haplogroup T and its correlations in Africa against the

background of R1b-V88: as an epilogue . . . . . . . . . . . . . 65

CONCLUSION . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71

Bibliography . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83

Summary . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91

Ââåäåíèå

Предложив недавно (Романчук, в печати) обоснование необ-

ходимости удревнения начального этапа Мир-Системы до эпохи

позднего верхнего палеолита, я хотел бы в этой мини-монографии

остановиться подробнее на проблеме, тесно с этим вопросом свя-

занной. Именно, на проблеме времени и обстоятельств миграции,

в результате которой произошло проникновение в Африку гапло-

группы R1b-V88 Y-хромосомы.

То есть, целью данного исследования является реконструк-

ция историко-археологического контекста проникновения в

Африку гаплогруппы R1b-V88 Y-хромосомы.

Ранее я уже обращался к данной проблеме (хоть и попутно),

и, собственно, предлагаемое вниманию читателей исследование

представляет собой развитие высказанных мной ранее соображе-

ний (в наиболее развернутом виде изложены в: Романчук 2019:

91—110). Именно, проблема историко-археологического контек-

ста проникновения R1b-V88 в Африку была затронута мной в ходе

рассмотрения данных геногеографии в связи с вопросом о лока-

лизации прародины дене-кавказской языковой макросемьи.

Напомню, что мной была предложена (в 2007 году, в докладе

на конференции «IV Торчиновские чтения» в Санкт-Петербурге)

гипотеза о локализации прародины дене-кавказской макросемьи

в Восточной Евразии. Уточняя и развивая ее в цикле статей (пре-

жде всего: Романчук 2005—2009; Романчук 2009; Романчук 2012;

Романчук 2013; полный список моих публикаций по этой пробле-

ме в: Романчук 2019), с 2011 года я обратился к данным геногео-

Введение

Стоит отметить, что недавно к идее о локализации прароди-

ных скотоводов, которые дали начало родственной мужской линии в бронзовом

веке Европы»] (Villalba-Mouco et al. 2019: 17).

Равно как демонстрируют новые исследования и широчайшее распро-

странение аутосомного компонента типа Villabruna (по находке из Виллабруна

(Северная Италия), возрастом около 14 ТЛН, характеризующейся и гаплогруппой

R1b-M343) также вплоть до Пиренейского полуострова именно в конце плейсто-

цена — начале голоцена: «… a strong gene ﬂ ow of Villabruna-related ancestry to

western and southwestern Europe during the Mesolithic» [«… мощный поток генов,

связанный с населением типа Villabruna, в Западную и Юго-Западную Европу

в мезолите»] (Simões 2023: 38; см. также: Villalba-Mouco et al. 2019).

И особо здесь стоит подчеркнуть, что применительно к находкам

с Пиренейского полуострова и характеристикам их аутосомного генома — речь

должна идти и о влиянии со стороны т. н. EHG, «восточно-европейских охот-

ников собирателей» (геном которых характеризуется как раз выраженным при-

сутствием компонента ANE) с территории Украины: «… later individuals from

Northern Iberia are more similar to hunter-gatherers from eastern Europe, deriving

~30—40 % of their ancestry from a source related to Ukrainian hunter-gatherers. The

earliest evidence for this gene ﬂ ow is observed in a Mesolithic individual from El Mazo,

Spain (NEO646) that was dated, calibrated and reservoir-corrected to c. 8,200 BP

(8365—8182 cal BP, 95 %) but context-dated to slightly older (8550—8330 BP» [«…

более поздние индивиды из Северной Иберии ближе к охотникам-собирателям

из Восточной Европы; ~30—40 % их генома происходит из источника, близкого

к охотникам-собирателям Украины. Самые ранние свидетельства этого потока

генов отмечаются в мезолите, у индивида из Эль Масо, Испания (NEO646), ко-

торый согласно радиоуглеродной калиброванной дате (с учетом резервуарного

эффекта) датируется около 8200 ТЛН (8365—8182 cal BP, 95 %), а согласно дати-

ровке археологического контекста — чуть старше (8550—8330 ТЛН)»] (Allentoft

et al. 2022: 7).

Крайне существенным мне представляется еще один результат рабо-

ты (Allentoft et al. 2022) — уточняющий время и обстоятельства формирова-

ния т. н. «древнеямного компонента». Согласно их выводам, де факто «древ-

неямный компонент» (который, как они полагают, может быть моделирован

как смесь неолитических «охотников-собирателей» Среднего Дона (65 %)

и «охотников-собирателей» Кавказа (35 %) (см. в этой связи: Романчук 2020:

251—252)) — обнаруживается уже в погребениях Мариупольской культуры

(могильник Голубая Криница) на Среднем Дону, около 7500 ЛН (Allentoft et al.

2022: 9). То есть, как отмечают сами (Allentoft et al. 2022: 8), существенно рань-

ше и западнее, чем это предполагалось ранее.

И хотя (Allentoft et al. 2022) по-прежнему остаются приверженными вы-

двинутой ими ранее гипотезе о «древнеямной экспансии» — мне представляют-

графии (Романчук 2015; Romanchuk 2019; Романчук 2019; 2020;

Романчук, Семенов 2014). И пришел к выводу, что носители дене-

кавказских языков были изначально связаны с гаплогруппами R

и Q Y-хромосомы (восточные группы (на-дене, носители ени-

сейских языков (кеты), сино-тибетцы) — с гаплогруппой Q, а за-

падные (северокавказцы, баски, буриши) — с гаплогруппой R),

а также с аутосомным компонентом ANE (подробнее: Романчук

2020: 247) 1 .

Также я высказался (Романчук 2018; Романчук 2020) против доминиру-

ющей сегодня идеи о том, что распространение гаплогруппы R1 Y-хромосомы

в Европу связано с миграцией индоевропейцев. На мой взгляд, гаплогруппы

R1b и R1a (их соответствующие субклады) Y-хромосомы унаследованы индоев-

ропейцами от субстратного дене-кавказского населения Европы (в ее западной

части — близкого к баскам, в восточной — к северокавказцам).

Прежде всего гипотеза о «ямной миграции» не учитывает того фак-

та (установленного коллективом генетиков во главе с Е. В. Балановской

и О. П. Балановским), что «доминирующие сегодня в Западной Европе ветви

R1b гаплогруппы Y-хромосомы вовсе не связаны с Ямной культурой» (Романчук

2020: 246; там же ссылки на литературу). А в культурах Шнуровой керамики,

которые, по мысли сторонников этой гипотезы, и стали результатом «степной

миграции», «практически полностью доминирует гаплогруппа R1a — а во-

все не R1b» (Романчук 2020: 246) — при том, что в Ямной культуре, наоборот,

встречается исключительно как раз R1b.

И, как особо я подчеркивал, в результате анализа палеоДНК «складывается

впечатление, что между собой гаплогруппы R1b и R1а «поделили Европу» (так,

что сегодня R1b абсолютно доминирует в Западной Европе, а R1а — в Восточной)

еще в конце верхнего палеолита — мезолите» (Романчук 2020: 250).

Замечу, что (как я и ожидал) новые исследования палеоДНК продолжают

пополнять (и существенно) перечень ранних, датируемых мезолитом — неоли-

том, находок R1b и R1a (равно как и Q) в Западной и Восточной Европе (Allentoft

et al. 2022: Suppl.; Saag et al. 2021: 4, tab.1). Причем, вплоть до Пиренейского по-

луострова (то есть — ареала басков): «Interestingly, CHA002 [“Cueva de Chaves

(Early Neolithic)” — А. Р.] was assigned to haplogroup R1b-M343, which together

with an EN individual from Cova de Els Trocs (R1b1a) conﬁ rms the presence of

R1b in Western Europe prior to the expansion of steppe pastoralists that established a

related male lineage in Bronze Age Europe» [«Примечательно, у индивида CHA002

[«Куэва де Чавес (ранний неолит)» — А. Р.] была выделена гаплогруппа R1b-

M343, и вместе с энеолитическим индивидом из Кова де Эль Трокс (R1b1a)

они свидетельствуют о присутствии R1b в Западной Европе до экспансии степ-

Введение

Что касается конкретно гаплогруппы R1b-V88, то вопрос

историко-археологического контекста ее проникновения в Африку

был рассмотрен мной в связке с аналогичным вопросом для дру-

гой гаплогруппы Y- хромосомы — гаплогруппы Т. Которой я тог-

да уделил существенно больше внимания.

Изложу вкратце основные из сформулированных мной тогда

выводов и наблюдений — учитывая и гаплогруппу Т.

Итак, я постарался показать, во-первых, что «положительная

корреляция, и весьма выраженная, безусловно существует между

гаплогруппой Т и OV-языками Африки. Именно языки Восточной

Африки, причем даже афразийские (кушитские и омотские), в ко-

торых как раз и повышены частоты гаплогруппы Т, относятся

к OV-языкам» (Романчук 2019: 104, 100, карта 1) 4 . Во-вторых,

согласно моим тогдашним выводам, мы не можем связать с афра-

зийскими языками ни распространение гаплогруппы Т в Африке,

ни наблюдающуюся корреляцию этой гаплогруппы (в Африке)

с OV-языками — поскольку изначальной для афразийцев очевид-

но была VО-модель. Поэтому, в-третьих, «можно считать наи-

более правдоподобным, что и высокая частоты гаплогруппы Т,

и OV-модель — взаимосвязанные феномены, характерные изна-

В задачи данной книги никак не входит обсуждение этих гипотез. Однако,

должен заметить, что любые гипотезы о локализации ностратической прароди-

ны в Северной Евразии наталкиваются, на мой взгляд, на совершенно непре-

одолимое противоречие прежде всего в лице одного бесспорного факта. Факт

этот заключается в том, что данные и археологии, и физической антропологии,

и генетики (подробнее: Романчук 2019: 17—18) свидетельствуют о весьма мас-

штабных миграциях населения в конце плейстоцена-раннем голоцене как раз

из Передней Азии в Северную Евразию — кардинально изменивших в Северной

Евразии и археологический (этнокультурный), и популяционный ландшафт.

И невозможно допустить, что эти миграции не привели к равнозначно карди-

нальным изменениям и языкового ландшафта Северной Евразии.

Поэтому, наиболее убедительным мне представляется предположение

(и я неоднократно высказывался в его пользу), что ностратическая прародина

располагалась именно в Передней Азии.

4 OV (Object-Verb) — подразумевается типология языков по характерному

для них порядку слов в предложении (подробнее в связи с вопросом о локализа-

ции дене-кавказской прародины: Романчук 2019: 21—40).

ны дене-кавказских языков в восточной части Евразии присоеди-

нился А. Г. Козинцев (Козинцев 2023а), и сформулировал свою

версию этой гипотезы

2 . При этом, он уделил особое внимание

предложенной мной связи аутосомного компонента ANE с но-

сителями дене-кавказских языков: «На возможную связь между

распространением из Сибири на запад компонента ANE и экспан-

сией языков дене-кавказской макросемьи указал А. А. Романчук»

(Козинцев 2023: 69; Козинцев 2023а: 55)

3 .

ся весьма показательными как вновь полученные ими результаты и обнаружен-

ные факты, так и изменения в самой их позиции.

Также как (в свете моих предыдущих размышлений по поводу «древнеям-

ного компонента» (Романчук 2020: 251—252); где, в частности, я ставил вопрос:

«Первейший вопрос, который мы должны здесь себе задать: является ли «древ-

неямный» компонент в своем генезисе эксклюзивно связанным с Древнеямной

культурой? Ответ, по всей видимости, должен звучать отрицательно» (Романчук

2020: 251)), мне представляется примечательной актуальная позиция еще одной

группы генетиков по поводу генезиса «древнеямного компонента» (Lazaridis,

Alpaslan-Roodenberg et al. 2022, Supl.: 308—309). Они, во-первых, сегодня также

предполагают формирование «древнеямного компонента» еще до возникнове-

ния собственно Ямной культуры, и, во-вторых, ставят вопрос о том, гд е обитал

этот «компонент» до ее возникновения: «Where did the population ancestral to the

Yamnaya, following the admixture, but prior to the set of cultural innovations that

launched their successful expansion live?» [«Где проживало население, предковое

для Ямной культуры по своему генетическому облику, но до возникновения

собственно самой этой культуры?»] (Lazaridis, Alpaslan-Roodenberg et al. 2022,

Supl.: 309).

2 Очень признателен А. Г. Козинцеву за предоставленную возможность

(письмо email от 25.03.2022) ознакомиться с черновиком статьи (Козинцев

2023а) еще до ее публикации.

3 Точности ради следует упомянуть, что в последние годы также были

предприняты и попытки локализовать прародину ностратической макросемьи

в Северной Евразии. Конкретно, А. Г. Козинцев предлагает размещать праро-

дину ностратической («узконостратической», или евразийской — то есть, без

картвельских и дравидских языков) макросемьи «между оз. Балхаш и Алтаем»

(Козинцев 2020: 142). А согласно В. В. Напольских, «… ностратическое един-

ство следует связывать с комплексом близких археологических культур верх-

него палеолита, созданных охотниками мамонтовой степи в перигляциальной

зоне Евразии от Северного Причерноморья до Прибайкалья, являвшихся но-

сителями близких генетических гаплотипов (Y-хромосома R …» (Напольских

2018: 119).

Введение

Для точности, позволю себе цитату: «Сложнее вопрос

с R-V88 — носителей которой я ранее также полагал причастны-

ми к формированию и «хартумского мезолита» …Однако на дан-

ный момент наиболее предпочтительным выглядит вывод, что

ее проникновение в Африку, произошедшее существенно позже,

чем гаплогруппы Т, было связано с миграцией носителей чадских

языков. Но, вместе с тем, я не стал бы исключать и вариант, что

она проникает в Африку хоть и существенно позже гаплогруппы

Т, но тоже в до-афразийское время и вне связи с афразийцами.

И лишь позже ее носители были ассимилированы представителя-

ми чадской семьи» (Романчук 2019: 108—109, прим. 14).

Впрочем, еще ранее я предполагал даже большую древ-

ность проникновения этой гаплогруппы в Африку: «Впрочем,

рискнем предположить, что и в Африке носители R-V88 тоже

появляются раньше. Нам представляется вероятной их связь

с Оранской культурой и антропологическим типом Мехта-

Афалу. Основания в пользу такого предположения были из-

ложены А. А. Романчуком ранее (Романчук 2013: 271—272)»

(Романчук, Семенов 2014: 55).

При этом я подразумевал отмеченное многими антрополога-

ми ( и, в частности, И. И. Гохманом) сходство т. н. “мезолитических

кавказоидов” из Афалу-бу-Руммель, Тафоральта и Мехта-эль-

Арби, (или типа Мехта-Афалу) — и т. н. второго, мезобрахикран-

ного широколицего антропологического типа, представленного

в мезолитическом могильнике Нижнего Днепра Васильевке II

(Романчук 2013: 271—272, прим. 6).

Любопытно, что новые данные генетиков фиксируют

именно в мезо-неолитических могильниках Нижнего Днепра

(Васильевка I и Вовниги II) гаплогруппы R1, Q (Allentoft et al.

2022: Suppl., Tab. 1) и даже два случая (в неолитическом могиль-

нике Вовниги II) R1b-V88: «Two Ukrainian individuals belonged to

a subclade of R1b1b (R1b-V88), found among present-day Central and

North Africans, lending further support to an ancient Eastern European

origin for this clade» [«Два индивида с территории Украины отно-

сятся к субкладе R1b1b (R1b-V88), обнаруживаемой среди совре-

чально для Восточной Африки (восточной части Сахеля в пер-

вую очередь) как региона, а не для именно кушитских и омотских

народов. То есть — они связаны с до-афразийским населением

Восточной Африки. Скорее всего — носителями нило-сахарских

языков» (Романчук 2019: 105).

В-четвертых, я обращал внимание, что « те языки Центральной

и Западной Африки, которые демонстрируют OV-модель (нило-

сахарские языки Сахеля, языки манде, игджодные и некоторые

другие) — ранее, видимо, занимали существенно более северные

территории, к северу от Сахеля. …К югу их ареалы смещаются

в результате усыхания Сахары и\или давления носителей афра-

зийских языков» (Романчук 2019: 106). Поэтому, в-пятых, я вы-

сказал предположение, что в раннем голоцене «… область рас-

пространения OV-языков Африки в очень большой степени (если

не полностью), совпадала с ареалом древнейшей керамики

Африки» (Романчук 2019: 106, 100, карта 1), включая т. н. «хар-

тумский мезолит».

В отношении же R1b-V88 для нас существенно, во-первых,

что ее распространение в Африке все же отличается от распро-

странения гаплогруппы Т, совпадая лишь отчасти: если частоты

гаплогруппы Т особенно высоки в Северо-Восточной Африке,

то R1b-V88 тяготеет к Центрально-Западной Африке — достигая

своего максимума на территории Камеруна (ссылки на литерату-

ру в: Романчук 2019: 91—110). Во-вторых, как отмечают иссле-

дователи, наблюдается и отчетливое тяготение R1b-V88 к носи-

телям языков чадской ветви афразийской макросемьи — именно

у чадских народов Камеруна частоты R1b-V88 особенно высоки

(до 40 % и даже 90 % в некоторых выборках). Однако, в-третьих,

поскольку R1b-V88 весьма заметна и у представителей языков ада-

мауа (нигер-конголезская макросемья) в Камеруне — около 21 %

(в некоторых выборках — и выше, до 71 %), а также и среди на-

родов банту Западно-Центральной Африки (в двенадцати изучен-

ных популяциях банту ее частота варьирует в диапазоне 5—20 %),

я предположил, что и R1b-V88, возможно, изначально не была свя-

зана ни с носителями чадских языков, ни вообще с афразийцами.

Введение

менного населения Центральной и Северной Африки, поддержи-

вая тем самым гипотезу о ее возникновении в Восточной Европе

в древности»] (Allentoft et al. 2022: Suppl. Note 3b, р. 44).

Как бы то ни было, за прошедшее с момента публикации

(Романчук 2019) время произошли некоторые изменения как

в моих представлениях по поводу гаплогруппы R1b-V88, так

и в представлениях научного сообщества. Именно это и побуж-

дает еще раз обратиться к вопросу о времени и обстоятельствах

(то есть — историко-археологическом контексте) ее появления

в Африке.

ÃËÀÂÀ 1.

Ìèãðàöèè ïîçäíåãî âåðõíåãî ïàëåîëèòà

Åâðàçèè è Ñåâåðíîé Àôðèêè êàê íà÷àëüíûé

ýòàï ôîðìèðîâàíèÿ Ìèð-Ñèñòåìû

Прежде, чем перейти собственно к миграции носителей га-

плогруппы R1b-V88 в Африку, хотел бы здесь представить и те

соображения, которые я высказал (Романчук, в печати) в отно-

шении необходимости удревнения начала формирования Мир-

Системы.

Итак, почти двадцать лет назад А. В. Коротаев и Л. Е. Гринин

предложили (развивая идеи, прежде всего, А. Франка), суще-

ственно удревнить время возникновения первой Мир-Системы

на нашей планете: «it has been suggested by Andrey Korotayev

and Leonid Grinin that the World System might be even older than

was suggested by Frank, that it actually emerged around 10000 years

ago in West Asia in direct connection with the Neolithic Revolution»

(Zinkina, Ilyin, Korotayev 2017: 70).

То есть, в качестве начального момента первой Мир-

Системы они видят именно неолитическую революцию Ближнего

Востока — в ходе которой возник обширный спектр технологиче-

ских и культурных инноваций (доместикация многих видов рас-

тений и животных, в первую очередь), постепенно распростра-

нившихся затем на обширные пространства Евразии и Африки.

Эту гипотезу они затем развивали и уточняли во многих дру-

гих своих работах, в том числе с другими соавторами — вплоть

до сегодняшних дней (Zinkina, Ilyin, Korotayev 2017; Korotayev,

Grinin L., Grinin A. 2021; 2022).

Гипотеза А. В. Коротаева и Л. Е. Гринина представляет-

ся мне крайне интересной и перспективной. И, в целом, я с ней

вполне согласен.

Однако, на мой взгляд, сама заложенная в ней базовая идея

(переход от миров-экономик Ф. Броделя и его последователей

(включая даже более широкий подход И. Валлерстайна) — к идее

Глава 1

Миграции позднего верхнего палеолита как начало Мир-Системы

я отметил выше, разнонаправленными: из Восточной Евразии

в Западную (носители дене-кавказских языков), из Передней

Азии в Северную Евразию (носители ностратических языков,

чуть позже), из той же Передней Азии в Северную и Восточную

Африку/или в обратном направлении (носители афразийских

языков, примерно одновременно с носителями ностратических

языков). То есть, в эпоху позднего верхнего палеолита и мезоли-

те — раннем неолите, в рамках формирующейся Мир-Системы,

мы видим не только центробежные, как в эпоху первоначального

расселения Homo Sapiens S., но и «центростремительные» мигра-

ции (причем происходящие практически в одно и то же время —

но в разных направлениях, и даже навстречу друг другу).

«Центростремительные» здесь следует именно взять в ка-

вычки — поскольку формирующаяся первая Мир-Система

(опять-таки, в отличие от классических схем Ф. Броделя,

И. Валлерстайна, и даже А. В. Коротаева и Л. Е. Гринина) была

не моноцентричной, а полицентричной. И в качестве основных

трех ее Центров следует рассматривать как раз очаги формиро-

вания дене-кавказской, ностратической и афразийской языковых

макросемей.

Однако, второй, требующий здесь ответа, вопрос заклю-

чается в том, что предлагаемая мной трактовка понятия Мир-

Системы еще дальше уходит от изначальной идеи мир-экономики

Ф. Броделя, нежели идея «Мир-Система как диффузия ин-

новаций» (Zinkina, Ilyin, Korotayev 2017: 70) А. В. Коротаева

и Л. Е. Гринина. То есть, какова экономическая компонента пред-

лагаемого мной варианта начальной фазы Мир-Системы?

Здесь в первую очередь следует отметить, что двадцать лет

назад, когда А. В. Коротаев и Л. Е. Гринин впервые озвучили

свою гипотезу, неолитическая революция на Ближнем Востоке

понималась как событие, начавшееся 10 ТЛН (и произошедшее

сравнительно, по историческим меркам, быстро). Однако на се-

годняшний день ясно, что «практически все характерные черты

«неолитического образа жизни» (культивация и доместикация

растений, оседлый образ жизни, возникновение архитектуры,

мир-систем, основанных на существенно более тонких связях,

и функционирующих в условиях существенно более растянутых

во времени и прерывистых контактов) — требует своего развития

до полного логического завершения.

Именно, как я уже отмечал (Romanchuk 2023: 181, 190, note

1), мы должны рассматривать масштабные миграции поздней

преистории (т. е. — в конце плейстоцена-раннем голоцене, или,

используя археологическую периодизацию — в позднем верхнем

палеолите (начиная со времени 20—18 ТЛН), мезолите и ран-

нем неолите) Евразии и Северной Африки как начальный этап

формирования первой Мир-Системы. Речь должна идти о ми-

грациях, в ходе которых произошло формирование и последую-

щее расселение по Евразии и Северной Африке носителей дене-

кавказских, ностратических и афразийских языков.

Таким образом, формирование первой Мир-Системы в рам-

ках Евразии и Северной Африки происходило в результате

не только масштабных, но и (ключевой момент!) разнонаправ-

ленных (из Восточной Евразии на запад и юг, и, позднее в еще

большем масштабе — в обратном направлении) миграций в кон-

це плейстоцена-раннем голоцене. Эти миграции сопровожда-

лись и масштабной же трансляцией культурной (и генетической)

информации — что, с поправкой на существенно более низкую

в ту эпоху скорость исторического времени, позволяет рассма-

тривать эти миграционные процессы как способ существования

и функционирования первой Мир-Системы в рамках Евразии

и Северной Африки.

Озвученный вывод требует, пожалуй, некоторой расшиф-

ровки.

В первую очередь, напрашивающийся вопрос: почему имен-

но миграции позднего верхнего палеолита мы должны принять

в качестве стартовой точки первой Мир-Системы? Почему, на-

пример, не миграции периода первоначального расселения Homo

Sapiens S., по Евразии, Африке и Австралии?

Причина заключается именно в том, что миграции поздне-

го верхнего палеолита Евразии и Северной Африки были, как

Глава 1

Миграции позднего верхнего палеолита как начало Мир-Системы

Но, наконец, есть и еще один вопрос, требующий здесь от-

вета. Заключается он в том, что в классические определения

Мир-Системы, начиная с Ф. Броделя, входит такой параметр как

ПОСТОЯННЫЕ контакты. Соответственно, можем ли мы гово-

рить о постоянстве контактов применительно к эпохе эпипале-

олита — и весьма обширных территориях Евразии и Северной

Африки?

Позволю себе здесь для начала еще одну цитату.

Итак, «значительное сходство между комплексами Леванта

и Загроса в настоящий момент объясняется с позиции гипоте-

зы взаимодействия человеческих коллективов …В комплек-

сах Леванта и Загроса были обнаружены раковины моллю-

сков, транспортировавшиеся на значительные расстояния (для

Загроса — из Персидского залива). Т. Рихтером была предложена

гипотеза о социальных взаимодействиях древних групп населе-

ния в рамках обмена «концепциями, знаниями и идеями». Таким

образом, фиксирующиеся при раскопках раковины моллюсков

являются только диагностируемой «вершиной айсберга» сетей

социальных взаимодействий, существовавших по меньшей мере

со времени 20 тыс. л. н., а вероятнее всего, и ранее» (Колобова,

Шнайдер, Кривошапкин 2015: 53).

То есть, такого рода постоянство контактов для эпохи эпипа-

леолита по крайней мере Леванта и Загроса (а на самом деле —

очевидно и Северной Африки) безусловно наблюдается.

Но, опять-таки, полагаю, что мы здесь должны уточнить

и наше понимание термина «постоянные». Именно, исходя из от-

крытого еще Б. Ф. Поршневым явления ускорения исторического

времени (оно, уже в наши дни, было многократно продемонстри-

ровано в работах исследователей, действующих в рамках под-

хода клиодинамики — и в том числе (и даже в первую очередь)

и А. В. Коротаевым и Л. Е. Грининым как одними из основопо-

ложников клиодинамики), мы очевидно должны прийти к выво-

ду, что понятие «постоянные контакты» должно для разных эпох

иметь достаточно отличающееся наполнение в том, что касается

абсолютных его показателей. Поскольку, как справедливо выра-

появление кладбищ) возникли задолго до позднего эпипалео-

лита и раннего неолита. Взамен идеи быстрой, радикальной

трансформации, произошедшей в рамках раннего натуфиана,

сейчас предлагается модель последовательного составного и не-

линейного процесса, приведшего к возникновению новых форм

хозяйствования» (Колобова, Шнайдер, Кривошапкин 2015a:

108).

То есть, уже даже с учетом этого факта, и оставаясь в рамках

концепции А. В. Коротаева и Л. Е. Гринина, мы должны удрев-

нить начало формирования Мир-Системы до раннего эпипалео-

лита Леванта и Загроса (его начало сегодня датируется 21 ТЛН

(Колобова, Шнайдер, Кривошапкин 2015a: 107)).

Однако, мне представляется более перспективным вообще

отказаться от того, чтобы понимать под инновациями, обеспечив-

шими возникновение Мир-Системы — исключительно техноло-

гические инновации (даже понимая их максимально широко), как

предлагают А. В. Коротаев и Л. Е. Гринин. Поскольку, современ-

ное развитие экономической теории (уделяющей исключительное

внимание тем вопросам, которые входят в область интересов эко-

номической антропологии (достаточно вспомнить здесь о «по-

веденческой экономике» Д. Канемана и А. Тверски и, особенно,

Г. Беккера, одного из авторов теории человеческого капитала))

привело нас к пониманию, что фактически любой элемент антро-

посферы имеет экономический смысл, и может быть рассмотрен

в рамках экономического анализа, Достаточно вспомнить здесь

такую работу Г. Беккера, как «Выбор партнера на брачных рын-

ках» (Беккер 1994).

Безусловно, что происходившая в рамках вышеописанных

миграций позднего верхнего палеолита трансляция как культур-

ной, так и генетической информации — точно также имела значи-

мый экономический смысл, и может быть рассмотрена в рамках

экономического анализа (и не только с позиций Г. Беккера).

Таким образом, полагаю, и с этой точки зрения пред-

лагаемое мной удревнение начала Мир-Системы выглядит

вполне оправданным.

Глава 1

зился (и продемонстрировал наглядно) ранее С. П. Капица, «со-

рок лет в двадцатом веке равняются миллиону лет в палеолите».

Скорость изменений в антропосфере нарастает тем сильнее, чем

ближе к современности. И даже в эпоху Колумба понятие «по-

стоянные контакты» очевидно имело иной смысл, нежели в эпоху

цифровых валют и системы SWIFT.

Поэтому, с учетом сделанного уточнения, мы, полагаю,

должны очевидно признать те контакты, которые осуществля-

лись в эпоху эпипалеолита на достаточно обширных территориях

Евразии и Северной Африки — постоянными.

Таким образом, обрисованная совокупность фактов вполне,

на мой взгляд, свидетельствует в пользу того, чтобы отнести на-

чало первой Мир-Системы на нашей планете — еще к эпохе эпи-

палеолита. И считать вышеописанные миграционные процессы

конца плейстоцена-раннего голоцена — способом существова-

ния и функционирования первой Мир-Системы в рамках Евразии

и Африки.

ÃËÀÂÀ 2.

Êðèòè÷åñêèé àíàëèç îñíîâíûõ ãèïîòåç

ïðîíèêíîâåíèÿ R1b-V88 â Àôðèêó:

ãèïîòåçû «àðàáîâ-áàããàðà», «÷àäñêàÿ»

è «êóëüòóðû Êàðäèàëüíîé êåðàìèêè»

Начнем с того, что недавно была предложена (и получила

определенную популярность) идея о весьма позднем проникно-

вении R1b-V88 с Ближнего Востока в Африку в связи с экспан-

сией арабов (и, распространении уже собственно в Африке —

с арабами-баггара (шоа, шова, шува) (Shriner, Rotimi 2018: 9)).

В качестве ключевого аргумента авторы этой идеи указывают

на отсутствие R1b-V88 у ряда африканских групп (дарфуры (фур,

масалит), нилоты (динка, нуэр, шиллуки), нуба), не обнаружива-

ющих и арабской или переднеазиатской примеси и по аутосомно-

му геному (Shriner, Rotimi 2018: 5).

Однако, на мой взгляд, в основе этой гипотезы лежит изна-

чально некорректный методологический подход 1. Поскольку, рас-

суждая о генетической связи тех или иных популяций, мы должны

учитывать структуру их генофондов в целом — а не апеллировать

выборочно к тем или иным составным.

То есть, в данном конкретном случае, мы должны исходить

из того, что арабская экспансия (если бы она происходила, как

предполагают авторы этой гипотезы, именно в форме переме-

щения крупных масс населения) неизбежно должна была выра-

жаться и в экспансии самой популярной на Ближнем Востоке

(и особенно у арабов Аравийского полуострова) гаплогруппы J1.

И если бы R1b-V88 (которая на Ближнем Востоке как раз встреча-

1 Собственно, в археологии некорректность такого подхода («корреляция

по отсутствию, а не по наличию») часто иллюстрируется хрестоматийной ошиб-

кой Х. Мюллер-Карпе — который, как известно, выделил свой раннегальштат-

ский период На В3 не по наличию определенных типов вещей, но по их отсут-

ствию. Позже же оказалось, что датировки На В2 и На В3 совпадают (и разница

между ними является культурной, а не хронологической), и сегодня принято

обозначать этот период как На В2/В3.

Глава 2

Критический анализ основных гипотез проникновения R1b-V88 в Африку

Африке (сегодня — населенной афразийскими народами) состав-

ляет 30 % (Elkamel et al. 2021: 2).

При этом частота R1b-V88 у тех же арабов Судана (12.5 %),

как и у беджа (5 %) и коптов (15 %) — как раз ниже, чем у многих

их соседей, даже из числа упомянутых (Shriner, Rotimi 2018). Она

у них даже ниже, чем у адамауа и банту. И уж тем более ниже, чем

у чадских народов Камеруна.

И, если привлечь к анализу и некоторые другие народы,

не учтенные (Shriner, Rotimi 2018), то мы видим, что у нило-

сахарских народов сара (R1b-V88—20 %; J1—0 %) и тубу (R1b-

V88—34 %; J1—1 %), а также носителей языка-изолята лаал (R1b-

V88—23 %; J1—0 %) наблюдается аналогичная картина (Haber et

al. 2016: tab S4). То есть, повышенные частоты R1b-V88 также

сочетаются у них с полным отсутствием гаплогруппы J1.

Таким образом, полагаю, уже все изложенные самими

(Shriner, Rotimi 2018) данные еще раз свидетельствуют, и весь-

ма однозначно, против того, чтобы связывать с арабской мигра-

цией распространение R1b-V88 в Африке. Более того, учитывая

как эти данные, так и негроидность арабов-баггара (Попов 2017),

и генетический портрет баггара в целом (Tishkoff et al. 2009: 15),

следует думать, что у собственно самих баггара появление R1b-

V88 — объясняется их субстратом в лице некой местной, афри-

канской, популяции (или популяций). По всей видимости — как

раз из числа носителей чадских языков.

Вместе с тем, на мой взгляд, сегодня мы уже можем быть

твердо уверены, что проникновение R1b-V88 в Африку не было

связано и с носителями чадской ветви афразийских языков.

Носители чадских языков получили ее, полагаю, уже в Африке,

от местного до-афразийского субстрата.

Порукой тому, как мне представляется, служит как раз рас-

пределение R1b-V88 у народов Африки. Помимо цитированных

мной ранее данных (Романчук 2019: 101—102), здесь весьма

информативно обращение к недавно введенным в научный обо-

рот (D’Atanasio et al. 2018: Supl. Tab. 5). Из них по-прежнему

следует (и даже еще ярче, чем по результатам более ранних ис-

ется крайне редко) была принесена в Африку арабами — то неиз-

бежно бы наблюдалась и корреляция повышенных частот обе-

их гаплогрупп, J1 и R1b-V88, в соответствующих африканских

популяциях.

А этого, как я указывал ранее (Романчук 2019: 104, прим.

9) — как раз и не наблюдается 2.

Собственно, это следует и из данных самих (Shriner, Rotimi

2018: 5—9, 15, tab. 2).

Мы видим, что по их данным повышенные частоты R1b-

V88 наблюдаются как раз у тех популяций, которые демонстри-

руют очень низкие частоты (или полное отсутствие) гаплогруппы

J: канембу (нило-сахарская макросемья) — 50 % R1b-V88, и от-

сутствует J; даза (нило-сахарская макросемья) — R1b-V88 со-

ставляет 33 % (и Т — 44 %), а J — 5 %. То гда как у арабов Судана

(баггара), а также у коптов и бежа (беджа; кушитская ветвь аф-

разийской макросемьи) — как раз гаплогруппа J доминирует

(37—47 % — у арабов Судана; 45 % у коптов, и 38 % — у беджа);

по поводу ярко выраженного доминирования у баггара именно

J1 — см. также (Ibrahim 2021: R38).

Вообще, в Африке «haplogroup J is concentrated in Afroasiatics

(19.5 %)» [«гаплогруппа J сосредоточена у носителей афразийских

языков (19.5 %)»] (Wood et al. 2005: 872; см. также: Hassan et al.

2008: 317). По более свежим данным, частота J-M267 в Северной

2 Не говоря уже о том, что у собственно арабских популяций Аравийского

полуострова (а сами баггара выводят себя из Хиджаза (Попов 2017) — исто-

рической области на северо-западе Аравийского полуострова, расположенной

вдоль побережья Красного моря) — R1b-V88 отсутствует (Bekada et al. 2013: S6;

D'Atanasio et al. 2018: Supl. Tab. 5). Что априори предполагает ее заимствование

гипотетическими арабскими мигрантами-баггара из некоего иного источника —

либо на своем пути в Африку, либо уже собственно в Африке.

Поскольку же на Ближнем Востоке островок повышенной популярности

R1b-V88 расположен в районе Мертвого моря (Flores et al. 2005: 438—439),

что явно не по пути из Хиджаза в Египет — то, следовательно, и источник по-

явления R1b-V88 у баггара по всей видимости следует искать не на Ближним

Востоке, а уже в Африке.

Глава 2

Критический анализ основных гипотез проникновения R1b-V88 в Африку

То есть, сам этот факт уже указывает на некий «третий эле-

мент», ставший источником (прямо или опосредованно) R1b-

V88 как для адамауа, так и для носителей чадских языков.

Ранее в возможности связать R1b-V88 с афразийской ми-

грацией уже высказывались сомнения. В частности: «In the

populations we examined, we found R1b in the Toubou and Sara,

who speak Nilo-Saharan languages, and also in the Laal people, who

speak an unclassiﬁ ed language. This suggests that R1b penetrated

Africa independently of the Afro-asiatic language spread or passed

to other groups through admixture» [«Среди изученных нами по-

пуляций, мы нашли R1b в тубу и сара, которые говорят на нило-

сахарских языках, а также среди лаал, язык которых относится

к числу изолятов. Это заставляет думать, что R1b проникает

в Африку независимо от носителей афразийских языков, или рас-

пространилась среди других популяций в результате смешения»]

(Haber et al. 2016: 1322).

Таким образом, как видим, говорить о специфической, су-

губой связи R1b-V88 с чадскими народами не приходится. Тем

более, если учесть, что R1b-V88, хоть и куда реже, представлена

и в Северо-Восточной Африке (подробнее, со ссылками на лите-

ратуру: Романчук 2019: 103—104, прим. 8), и в том числе даже

у койсанских народов Восточной Африки — 2,2 % (Wood et al.

2005: 871, ﬁ g. 2). То есть — далеко за пределами того гипотетиче-

ского ареала, где соседи чадских народов могли бы получить R1b-

V88 в результате контактов с ними. Поэтому, полагаю, наличная

картина распространения R1b-V88 в Африке не может объяснять-

ся и как «результат контактов» чадских народов с соседями.

Стоит подчеркнуть: речь должна идти не только об огромном

(по сравнению с территорией, занимаемой чадскими языками)

ареале — но и о сотнях, если не тысячах популяций (если даже

только оставаться на макроуровне), которые представляют соот-

ветствующее количество языков (относящихся к множеству раз-

ных языковых семей и макросемей (только нигер-конголезская

макросемья включает около 1,5 тысяч языков и 12 языковых се-

мей (Поздняков 2017); да и чадскую семью составляют «свыше

следований), чрезвычайное тяготение R1b-V88 к макрорегиону

Центральный Сахель (прежде всего — Северный Камерун, Чад,

Нигер, Северная Нигерия (D’Atanasio et al. 2018: 2)) — при том,

что в языковом отношении она представлена как у чадских на-

родов, так и народов нило-сахарской, нигер-конголезской, банту

и других языковых семей и макросемей этого региона. Причем

в процентном отношении у тех же адамауа (нигер-конголезская

макросемья языков) некоторые выборки снова демонстрируют

частоты более 60 % — не ниже, чем у чадских народов. А ино-

гда и существенно выше: у хауса, самых многочисленных (около

300 млн. человек) представителей чадской языковой семьи — ча-

стота R1b-V88 всего лишь около 20 %.

Кстати, и у арабов-баггара в Камеруне частота R1b-V88 поч-

ти втрое выше (33 %), чем у этих же баггара в Судане. При этом,

расселялись в Сахеле арабы-баггара как раз с востока на за-

пад, из Судана в сторону Камеруна: «Предки шоа мигрировали

в 9—10 вв. из Египта и других стран Северной Африки в са-

хельскую зону Восточного, а затем (14—17 вв.) и Центрального

Судана» (Попов 2017).

В связи с высокими частотами R1b-V88 у адамауа следует об-

ратить внимание и на уже сравнительно давно озвученный вывод

Р. Бленча: «With the exception of the Tupuri, evidence for interaction

Adamawa/Chadic is surprisingly limited» [«За исключением тупури,

свидетельства взаимодействия между языками адамауа и чадски-

ми на удивление ограничены»] (Blench 2012) 3 . Это, как очевидно,

во-первых еще раз свидетельствует против «чадской» гипотезы

появления R1b-V88 в Африке — поскольку, следовательно, у ада-

мауа эта гаплогруппа явно появилась не от носителей чадских

языков. Но, во-вторых, равно верно и обратное — у носителей

чадских языков ее источником стали кто угодно, но не адамауа.

3 Тупури — язык группы мбум, семья адамауа. Его носители обитают

на ограниченной территории в Северном Камеруне и на юго-западе Республики

Чад.

Глава 2

Критический анализ основных гипотез проникновения R1b-V88 в Африку

высшей степени проявляют характеризующий нило-сахарские

популяции генетический портрет (Fan et al. 2019: 6).

Таким образом, исходя из этих данных и говоря языком ар-

хеологии, мы получаем стратиграфическую колонку, или систему

относительной хронологии для процесса проникновения и рас-

пространения R1b-V88 в Африке и, конкретно, в Центральном

Сахеле. И начальное звено этой системы относительной хроно-

логии, как очевидно, древнее не только появления в Центральном

Сахеле носителей чадских языков, но и языков адамауа, и нило-

сахарских.

Разработка этой системы относительной хронологии позво-

ляет нам, в том числе, получить инструмент для независимой про-

верки и критической оценки предлагаемых генетиками абсолют-

ных датировок тех или иных событий в эволюции гаплогруппы

R1b-V88. И, думаю, вряд ли возможно переоценить актуальность

такого инструмента 5 .

Также, полагаю, это дает нам и дополнительный инструмент

для оценки не только ранее сформулированных, но и новых гипо-

тез о времени и обстоятельствах появления R1b-V88 в Африке.

Впрочем, перейдем к третьей, и последней из предпола-

гаемых к рассмотрению в этом параграфе, гипотезе появления

R1b-V88 в Африке — обозначенной мной как гипотеза «культуры

Кардиальной керамики».

Собственно, пока это даже не гипотеза — а сугубо осто-

рожное предположение, или, скорее — намек (высказанный

в одном абзаце, заметим, лишь одним из авторов статьи (Marcus

et al. 2019) в приложении к ней). Автор этого предположения,

Х. Рингбауэр, поставил вопрос о возможности связать про-

никновение R1b-V88 в Африку с экспансией носителей культу-

5 Археология, заметим, исходит и неслучайно, из примата относительной

хронологии над абсолютной — поскольку абсолютные датировки могут, в силу

усовершенствования наших знаний и возможностей, изменяться. И существен-

но изменяться — достаточно вспомнить историю радиоуглеродного датирова-

ния. Да и динамика датировок возраста гаплогрупп, предлагаемых генетиками,

может служить здесь тоже весьма наглядной иллюстрацией

150 самостоятельных языков и диалектных групп» (Порхомовский

2017)) и народов (история многих из которых в последние пару-

тройку тысячелетий не пересекалась даже по модели «цепоч-

ки» — модели «опосредованных контактов»). Соответственно,

такая картина служит аргументом не только конкретно против

«чадской» гипотезы — но и вообще против модели «суперстрата»

как возможного механизма распространения R1b-V88 в Африке.

Уже даже для эпохи появления чадских языков в Африке (не го-

воря о временах более поздних) у нас нет ни одного, даже гипо-

тетически возможного, кандидата на роль такого «суперстрата»,

который мог бы стать источником R1b-V88 для всего этого круга

популяций.

Мы, по всей видимости, в попытках объяснить распро-

странение R1b-V88 в Африке, должны в качестве основной

объяснительной модели — принимать модель «субстрата».

То есть — исходить из весьма значительной древности появления

R1b-V88 в Африке 4.

При этом, данные и генетики, и лингвистики заставляют

думать, что чадские народы как раз возникли на мощном нило-

сахарском субстрате (Tishkoff et al. 2009: 19; Ehret 2006: 64).

Но, как представляется, и для носителей нило-сахарских

языков R1b-V88 была субстратной.

Об этом свидетельствуют и цитированные выше данные

о нило-сахарских народах, у которых R1b-V88 вообще отсут-

ствует (динка, нуэр, шиллуки; список можно существенно по-

полнить), и распространение (хоть и с очень низкими частотами)

R1b-V88 в Северной Африке (Bekada et al. 2013: tab. S6), далеко

за пределами нило-сахарского ареала. При том, что исходным аре-

алом расселения носителей нило-сахарских языков был, видимо,

Судан (Tishkoff et al. 2009: 13) — и как раз динка Судана в наи-

4 Кстати, ранее уже был поставлен вопрос о том, что, возможно, «… Dead

Sea and Cameroon are isolated remnants of a past broad human expansion …» [«…

Мертвое море и Камерун являются изолированными остатками более широкого

в прошлом расселения …»] (Flores et al. 2005: 439) носителей R1b-V88 на тер-

ритории Ближнего Востока и Африки.

Глава 2

Критический анализ основных гипотез проникновения R1b-V88 в Африку

this culture, named Cardial …» (Olalde et al. 2015: 3133)); представ-

ляла собой сугубо локальный и незначительный эпизод в исто-

рии неолита Африки — ограничиваясь территорией Марокко

(точнее, лишь прибрежной зоной Северного и Центрального

Марокко) и крайне незначительной зоной (тоже прибрежной)

на северо-западе Алжира (Olalde et al. 2015: 3133, ﬁ g.1). Влияние

этого «эпизода» не распространялось даже на соседние с Марокко

(к югу) территории Западной Сахары, и уж тем более — располо-

женной еще далее к югу Мавритании (где, собственно, и начина-

ется Западный Сахель).

Более того, даже на территории Марокко первоначально, в пе-

риод раннего неолита, распространение традиций Кардиальной ке-

рамики зачастую не сопровождалось соответствующей миграци-

ей носителей этой культуры из европейского Средиземноморья.

Так, геномы индивидов из Ифри н’Амр о’Моусса (Ifri n’Amr

o’Moussa), раннего памятника Кардиальной керамики (Fregel

2022: 222) в центральной части Марокко (датируется чуть ме-

нее 7 ТЛН), демонстрируют преемственность (как по патрили-

нейным и матрилинейным маркерам, так и по результатам ши-

рокогеномного анализа) с верхнепалеолитическим населением

(людьми из Тафоральта) Северо-Западной Африки (Fregel 2022:

223). Это приводит Р. Фрегель к выводу, что первоначальное

(в эпоху раннего неолита) распространение неолитических тра-

диций в Марокко произошло в результате «миграции идей» —

а не миграции людей. И, по ее мнению, полученные по итогам

изучения людей из Тафоральта и Ифри н’Амр о’Моусса резуль-

таты свидетельствуют о «… long-term isolation of North African

between 13,000—5,000 years BCE» [«… длительной изоляции на-

селения Северной Африки [подразумевается: Северо-Западной

Африки. — А. Р.] в период 13000—5000 лет до н. э.»] (Fregel 2022:

223).

Вывод Р. Фрегель в отношении Ифри н’Амр о’Моусса и на-

чала процесса неолитизации Марокко был поддержан и другими

исследователями (Simões et al. 2023: 550—552), но с определен-

ными коррективами: на средиземноморском побережье Марокко

ры Кардиальной керамики: «a speculative hypothesis that at least

some amounts of EEF ancestry crossed the Sahara southwards …

whether it was associated with a maritime wave of Cardial Neolithic

along Western Mediterranean coasts» [«умозрительная гипотеза

о том, что по крайней мере некоторое количество носителей гено-

фонда «восточно-европейских земледельцев» пересекло Сахару

и проникло на территории к югу от нее … и было ли это свя-

зано с расселением (морским путем) носителей неолитической

культуры Кардиальной керамики в Западном Средиземноморье»]

(Ringbauer 2019: 9).

Побудительным мотивом к выдвижению такого предположе-

ния для Х. Рингбауэра послужило то, что «Interestingly, markers of

the R1b-V88 subclade R1b-V2197, which is at present-day found in

present Sardinians and most African R1b-V88 carriers, are derived

only in the Els Trocs individual and two ancient Sardinian individuals»

[«Любопытно, что маркеры ветви R1b-V2197, которая сегодня

представлена на Сардинии и у большинства африканских носи-

телей R1b-V88, в древних образцах обнаружена только у инди-

вида из Эль Трокс [Пиренейский полуостров, мезолит — А. Р.]

и у двух древних индивидов с Сардинии»] (Ringbauer 2019: 6). И,

в целом, «modern Sardinian carrier haplotypes basal to the African

R1b-V88 haplotypes» [«современные обитатели Сардинии явля-

ются носителями гаплотипов, базальных для африканских гапло-

типов R1b-V88»] (Ringbauer 2019: 6).

Однако, несмотря на эти, действительно примечатель-

ные факты (а также на весьма высокую популярность R1b-

V88 на Сардинии в древности (более половины из патрилинейно-

го генофонда в проанализированных древних образцах Сардинии

оказались представлены именно ею (Marcus et al. 2019: 6)), при

более детальном рассмотрении мы приходим к выводу, что

и миграция носителей культуры Кардиальной керамики не мо-

жет быть принята в качестве источника распространения R1b-

V88 в Африке.

Прежде всего, культура Кардиальной керамики (то есть, бо-

лее позднее продолжение культуры импрессо: «A later aspect of

Глава 2

Критический анализ основных гипотез проникновения R1b-V88 в Африку

ходок из Каф Тат эль-Гар (Kaf Taht el-Ghar)) напрямую из Леванта

(Simões et al. 2023: 554).

Также следует добавить и те патрилинии, которую носители

традиций Кардиальной керамики, как очевидно, включили в свой

генофонд уже в Северной Африке — различные субклады гапло-

группы E-M35. Так, еще один индивид из Ифри н’Амр о’Моусса

принадлежит к ее дочерней ветви, E-L19, предковой для автох-

тонной и наиболее популярной сегодня в Северной Африке га-

плогруппы E-M81 (Fregel 2022: 222).

Разумеется, что при попытке связать проникновение R1b-

V88 в Африку (и, далее, в Сахель) с культурой Кардиальной

керамики — мы также должны учитывать ее патрилинейный

генофонд целиком, а не «выдергивая» приглянувшийся нам ком-

понент (в данном случае — R1b-V88). Если бы носители куль-

туры Кардиальной керамики действительно проникли в Сахару

и, далее, в Сахель, и оказали столь значимое влияние на гено-

фонд автохтонных популяций — наиболее вероятным вариан-

том был бы тот, при котором это влияние проявилось не только

в распространении R1b-V88, но и в распространении других па-

трилиний носителей этой культуры. Причем при прочих равных

грядущий, «сахельский», успех каждой из патрилиний был бы

прямо пропорционален ее исходной популярности среди носи-

телей культуры Кардиальной керамики (по крайней мере — в ее

африканском ареале).

Между тем, ничего подобного не наблюдается. В Сахеле

никакого отражения патрилиний культуры Кардиальной керами-

ки нет. Да и даже на территории Марокко генетический импульс

со стороны культуры Кардиальной керамики быстро угас (та же

Т-М70, согласно (Bekada et al. 2013: tab. S6), не фиксируется сре-

ди современного населения Марокко; другие данные (Elkamel

et al. 2021: tab. S6) дают значение в 0,7 %), и не оказал какого-

либо влияния (по крайней мере — что касается патрилинейного

генофонда) на последующую генетическую историю населения

Марокко.

(рядом с проливом Гибралтар) в раннем неолите, на памятнике

Каф Тат эль-Гар (Kaf Taht el-Ghar) генетические данные свиде-

тельствуют о прямом переселении сюда носителей раннего ибе-

рийского неолита (Simões et al. 2023: 555).

В среднем неолите, 6,5—6 ТЛН (Fregel 2022: 224; Simões

et al. 2023: 551, tab. 1), миграционные потоки на территорию

Марокко усиливаются — как с Пиренейского полуострова, так

и из Леванта (Fregel 2022: 225; Simões et al. 2023: 554).

Однако, во-первых, R1b-V88 на памятниках неолита

Марокко, несмотря на уже не такое и малое количество проана-

лизированных образцов (более десятка), пока не обнаружена.

Во-вторых, если в будущем R1b-V88 и будет обнаружена

на африканских памятниках культуры Кардиальной керамики,

то (помимо вопроса об источнике ее появления — европейском,

ближневосточном или африканском) мы должны иметь в виду,

что патрилинейный генофонд этой культуры, даже принимая

во внимание только европейскую и средиземноморскую остров-

ную части ее ареала — очевидно уже имел достаточно сложную

и многокомпонентную структуру. И включал, помимо R1b-V88

(которая для культур импрессо и Кардиальной керамики очевид-

но являлась субстратной — как и С1, и различные субклады I2),

и иные, в том числе даже более «популярные» среди носителей

этой культуры, патрилинейные гаплогруппы: C1a2, E1b1b1a1b1,

G2a2a1, G2a2a1a2, J-L26 (J2a1), J-M304 (J*), I2a1a, I2a1b, I2a1a2b,

I2a1a (Mathieson et al. 2018: Suppl., tab. 1; Antonio et al. 2019: tab.

S2; Villalba-Mouco et al. 2019; Marcus et al. 2019).

Учитывая же и памятники с территории Марокко, мы должны

добавить к этому и гаплогруппу Т-М70 (Fregel 2022: 225; Simões

et al. 2023: 551, tab.1), обнаруженную у трех индивидов (проис-

ходящих с двух разных памятников) — то есть, тоже достаточно

популярную. По всей видимости, в марокканскую часть ареала

культуры Кардиальной керамики Т-М70 попадает либо через по-

средство европейского неолита (что касается находок из Кеф эль

Баруна (Kef el Baround): Fregel 2022: 225), либо (что касается на-

Глава 2

ÃËÀÂÀ 3.

Ãèïîòåçà î äî-àôðàçèéñêîì

ïðîíèêíîâåíèè R1b-V88 â Àôðèêó:

äàòû ante quem è óòî÷íåíèå êîíòåêñòà

Однако, если проникновение R1b-V88 в Африку не связано

с миграцией носителей чадских языков, то с кем, как и когда она

появляется здесь?

Прежде всего отметим, что на сегодняшний день набира-

ет популярность мнение о проникновении R1b-V88 в Африку

из Европы (в конечном счете): «… a European origin of

R-V88 about 12.3 kya, considering both the presence of two Sardinian

R-V88 basal clades (R-M18 and R-V35) and that the V88 marker

arose in the R-M343 background» [«… европейское проис-

хождение R-V88 около 12.3 ТЛН, исходя как из обнаружения

на Сардинии двух базальных субклад R-V88 (R-M18 и R-V35),

так и из того, что маркер V88 возникает на основе субклады

R-M343»] (D’Atanasio et al. 2018: 8). В частности, его поддержа-

ли и авторы цитированной выше новейшей работы (Allentoft et

al. 2022, Suppl. Note 3b: 44).

Сама по себе эта идея выглядит весьма привлекательной —

особенно учитывая упомянутые выше находки R1b-V88 в неоли-

те Нижнего Днепра (Allentoft et al. 2022, Suppl. Note 3b: 44), а так-

же в мезолите района Железных Ворот на Дунае (Allentoft et al.

2022, Suppl.: Tab. 1).

Однако обстоятельства, путь, по которому двигались носи-

тели R1b-V88, а также археологические реалии и время их по-

явления в Африке — явно требуют отдельного разбирательства.

Насколько могу судить, это вопрос, который более-менее обстоя-

тельно никто еще перед собой не ставил.

С одной стороны, если говорить о «когда?», то у нас здесь

имеются по крайней мере две реперные даты ante quem — выте-

кающие из озвученного выше.

Так, если мы принимаем тезис о том, что проникновение

R1b-V88 в Африку не связано с миграцией носителей чадских

Следует подчеркнуть: именно угас — а не был замещен по-

следующими волнами заселения. Согласно Р. Фрегель, как по па-

трилинейным и матрилинейным маркерам, так и по результатам

широкогеномного анализа наблюдается «… a temporal continuity

between Upper Paleolithic and current populations in the Maghreb»

[«… преемственность верхнепалеолитических и современных

популяций Магриба»] (Fregel 2022: 221, 226, 216), то есть —

Северо-Западной Африки. И этот вывод сегодня не встречает воз-

ражений специалистов.

Таким образом, и гипотеза «культуры Кардиальной керами-

ки», на мой взгляд, не может быть принята в качестве объяснения

появления R1b-V88 в Африке. Из следующего ниже анализа, по-

лагаю, это станет еще очевиднее.

Глава 2

ÃËÀÂÀ 3.

Ãèïîòåçà î äî-àôðàçèéñêîì

ïðîíèêíîâåíèè R1b-V88 â Àôðèêó:

äàòû ante quem è óòî÷íåíèå êîíòåêñòà

Однако, если проникновение R1b-V88 в Африку не связано

с миграцией носителей чадских языков, то с кем, как и когда она

появляется здесь?

Прежде всего отметим, что на сегодняшний день набира-

ет популярность мнение о проникновении R1b-V88 в Африку

из Европы (в конечном счете): «… a European origin of

R-V88 about 12.3 kya, considering both the presence of two Sardinian

R-V88 basal clades (R-M18 and R-V35) and that the V88 marker

arose in the R-M343 background» [«… европейское проис-

хождение R-V88 около 12.3 ТЛН, исходя как из обнаружения

на Сардинии двух базальных субклад R-V88 (R-M18 и R-V35),

так и из того, что маркер V88 возникает на основе субклады

R-M343»] (D’Atanasio et al. 2018: 8). В частности, его поддержа-

ли и авторы цитированной выше новейшей работы (Allentoft et

al. 2022, Suppl. Note 3b: 44).

Сама по себе эта идея выглядит весьма привлекательной —

особенно учитывая упомянутые выше находки R1b-V88 в неоли-

те Нижнего Днепра (Allentoft et al. 2022, Suppl. Note 3b: 44), а так-

же в мезолите района Железных Ворот на Дунае (Allentoft et al.

2022, Suppl.: Tab. 1).

Однако обстоятельства, путь, по которому двигались носи-

тели R1b-V88, а также археологические реалии и время их по-

явления в Африке — явно требуют отдельного разбирательства.

Насколько могу судить, это вопрос, который более-менее обстоя-

тельно никто еще перед собой не ставил.

С одной стороны, если говорить о «когда?», то у нас здесь

имеются по крайней мере две реперные даты ante quem — выте-

кающие из озвученного выше.

Так, если мы принимаем тезис о том, что проникновение

R1b-V88 в Африку не связано с миграцией носителей чадских

Следует подчеркнуть: именно угас — а не был замещен по-

следующими волнами заселения. Согласно Р. Фрегель, как по па-

трилинейным и матрилинейным маркерам, так и по результатам

широкогеномного анализа наблюдается «… a temporal continuity

between Upper Paleolithic and current populations in the Maghreb»

[«… преемственность верхнепалеолитических и современных

популяций Магриба»] (Fregel 2022: 221, 226, 216), то есть —

Северо-Западной Африки. И этот вывод сегодня не встречает воз-

ражений специалистов.

Таким образом, и гипотеза «культуры Кардиальной керами-

ки», на мой взгляд, не может быть принята в качестве объяснения

появления R1b-V88 в Африке. Из следующего ниже анализа, по-

лагаю, это станет еще очевиднее.

Глава 3

Гипотеза о до-афразийском проникновении R1b-V88 в Африку

начало расселения нило-сахарских народов в западном направле-

нии — около 7 ТЛН (Fan et al. 2019: 6).

Однако, с другой стороны: для уточнения времени и обсто-

ятельств проникновения R1b-V88 в Африку эти реперные даты

все же недостаточны — поскольку хронологический интервал

для осуществления этого события (его нижней границей, как по-

нятно, является датировка возникновения R1b-V88 — указанная

выше в 12,3 ТЛН) все же и с учетом сделанных уточнений остает-

ся достаточно обширным.

Тем более, что, принимая во внимание ряд соображений,

я не стал бы исключать, что эта датировка будет еще удревнять-

ся. Кстати, и среди генетиков здесь согласия пока нет, и пред-

лагаются и существенно более древние датировки возникно-

вения R1b-V88: «the African and Eurasian R1b lineages diverged

17,900—23,000 ya» [«африканские и евразийские ветви R1b разо-

шлись 17,9—23 ТЛН»] (Haber et al. 2016: 1322).

Впрочем, об абсолютной хронологии эволюции R1b-V88 це-

лесообразно поговорить ниже и отдельно.

Помимо того, автоматически предполагается, что гипотети-

ческий путь носителей R1b-V88 из Европы в Африку должен был

пролегать через Ближний Восток — порукой чему и присутствие,

пусть и незначительное, этой гаплогруппы в Леванте.

Однако, здесь-то и возникает еще одна весьма существенная

проблема.

Суть ее в том, что в предполагаемый в таком случае период

движения (после даты 12 ТЛН) носителей R1b-V88 в Африку —

регион Ближнего Востока был уже весьма и весьма плотно (и ста-

бильно) заселен носителями Натуфийской культуры (и соседних

и родственных ей культур), а затем сменяющего ее докерамиче-

ского неолита. И то, что носители этих археологических культур

были, по всей видимости, одновременно и носителями афразий-

ских языков (при любом варианте размещения прародины афра-

зийцев) — только усиливает остроту проблемы.

То есть, встает принципиальный вопрос: каким образом такая

миграция, через весьма плотно и стабильно заселенный (и заселен-

языков — это автоматически задает нам, по крайней мере, и пер-

вую дату ante quem ее появления в Африку. Поскольку очевидно,

что в этом случае R1b-V88 должна была проникнуть в Африку

(и успеть широко здесь распространиться) до миграции чадских

народов в этот же регион. То есть, исходя из датировок отделения

чадской ветви (Militarev, Nikolaev 2020: 200) — мы должны да-

тировать появление R1b-V88 в Африке временем априори ранее

7,5 ТЛН. Разумеется, учитывая, что собственно в Сахеле (и даже

в Сахаре — если они двигались через нее) чадские народы могли

появиться существенно позже.

Впрочем, принимая во внимание до-афразийское (и, сле-

довательно — субстратное для афразийцев) распространение

R1b-V88 не только в Сахеле, но и в Северной Африке (включая

Египет), мы имеем возможность в качестве даты ante quem ис-

пользовать предлагаемые лингвистами датировки обособления

не только чадской ветви, но и более ранних стадий распада аф-

разийской маросемьи. И поскольку отделение берберо-чадской

ветви (от египетско-берберо-чадского праязыка), согласно

А. Ю. Милитареву и С. Л. Николаеву, датируется временем око-

ло 8,5 ТЛН (Militarev, Nikolaev 2020: 200), и произошло в до-

лине Нила («отделение носителей праберберо-канарского языка

от близких им прачадцев и праегиптян произошло в долине Нила

в 6-м тыс. до н. э.» (Милитарев 2016)), то, следовательно, это по-

буждает нас принять именно эту дату ante quem появления R1b-

V88 в Африке 1.

Для Сахеля еще одну дату ante quem нам дает то, что у чад-

ских народов R1b-V88 появилась, как уже было сказано выше,

по всей видимости не напрямую — а через посредство нило-

сахарского субстрата. Соответственно, реперной датой служит

1 Впрочем, если отделение самого египетско-берберо-чадского праязыка

от афразийского, произошедшее около 9,8 ТЛН (Militarev, Nikolaev 2020: 200),

означало и переселение его носителей в долину Нила — то это дает нам еще

большее удревнение искомой даты ante quem.

Глава 3

Гипотеза о до-афразийском проникновении R1b-V88 в Африку

У большинства же кушитских и омотских популяций

Восточной Африки, наоборот, R1b-V88 практически не встре-

чается. Практически, поскольку, хотя ни у одной из рассмотрен-

ных в (D’Atanasio et al. 2018: Suppl., tab. 5) популяций Восточной

Африки, будь-то афразийская (кушитская, омотская, семитская)

или иная (нило-сахарская, банту), не фиксируется ни одного слу-

чая R1b-V88, но некоторые предыдущие исследования (подроб-

нее: Романчук 2019: 99—104), все же у отдельных кушитских по-

пуляций ее упоминают (Hassan et al. 2008: 319, ﬁ g. 2).

Однако, сколь-нибудь значимо ситуацию эти случаи не меня-

ют. Поэтому и вопрос о такой корреляции для кушитских и омот-

ских популяций, полагаю, даже ставить не имеет смысла.

Равно как очень низки частоты R1b-V88 и у бербер-

ских популяций — она встречается лишь у некоторых из них,

но и то на уровне не более 5 %. Единственное исключение со-

ставляют египетские берберы из оазиса Сива (на границе

с Ливией) — у которых она достигает 27 % (совокупно нескольки-

ми субкладами — сравнительно поздними). Впрочем, у берберов

и Е-М78 проявлена достаточно незначительно и неравномерно,

и тоже сравнительно поздними ветвями (D’Atanasio et al. 2018:

Suppl., tab. 5). У тех же берберов из оазиса Сива Е-М78 пред-

ставлена только сравнительно поздней субкладой Е-V2629 (2 %),

и еще более поздней E-V65 (4 %).

У банту же, адамауа и нило-сахарских народов Е-М78 во-

обще встречается редко — и, кстати, в основном иными, неже-

ли у афразийских народов, субкладами (D’Atanasio et al. 2018:

Suppl., tab. 5). Так, среди банту, адамауа и нило-сахарских на-

родов Центрально-Западной Африки, или Центрального Сахеля

(то есть, еще раз напомню — региона, где наблюдаются макси-

мальные значения R1b-V88), Е-М78 не отмечена цитируемым ис-

следованием вообще — за исключением нило-сахарского наро-

да сара (Республика Чад) — 8 %, и одной из популяций адамауа

в Камеруне — около 5 %.

Впрочем, согласно более ранним исследованиям, в восточ-

ной части Сахеля, в Судане «E-M78 represents 74.5 % of haplogroup

ный афразийцами) регион, могла осуществиться? При этом, заме-

тим, не оставив и следов ни в археологическом ландшафте регио-

на, ни (или почти не оставив) — в генетическом.

Да и, с другой стороны, на этом своем пути носители R1b-

V88 равно и не включили в свой генофонд никаких ближнево-

сточных (или афразийских) компонентов (по крайней мере, если

говорить о патрилинейном генофонде). Выше мы видели, что это

так, в отношении гаплогруппы J1 — гаплогруппа R1b-V88 в сво-

ем распространении в Африке абсолютно не обнаруживает поло-

жительной корреляции с ней.

Но это же верно и в отношении гаплогруппы «Е-М35/М78» —

которую также принято считать маркером афразийской миграции

(Keita 2008: 11—12). Правда, обычно предполагается в этом случае

обратное направление такой миграции — из Африки в Левант.

В Натуфийской культуре фиксируется как раз Е-М78:

«Natuﬁ ans and Neolithic Levant individuals had E1b1b haplogroups,

although they tended to belong to E1b1b1b» [«натуфийцы и пред-

ставители неолита Леванта имели гаплогруппу E1b1b, и преиму-

щественно [ее дочернюю ветвь — А. Р.] E1b1b1b»] (Loosdrecht et

al. 2018, Suppl.: 19, line 833). И она же весьма популярна у афра-

зийских народов Африки — прежде всего кушитских и омотских

(Loosdrecht et al. 2018, Suppl.: 19, line 830).

В Африке гаплогруппа R1b-V88, однако, не обнаруживает

и с гаплогруппой Е-М35 (как и ее дочерней ветвью, Е-М78) такой

связи, которая свидетельствовала бы об их совместном проник-

новении в Африку (или установлении такой связи уже в Африке)

и затем раннем, в до-афразийское время, совместном же распро-

странении в регионе.

Так, если мы обратимся к данным (D’Atanasio et al. 2018: Suppl.,

tab. 5), то прежде всего видим, что у чадских народов (за единич-

ными исключениями некоторых популяций) вообще отсутствуют

любые субклады Е-М78. У тех же чадских популяций-исключений,

где они все же есть (Е-V4859 — мандара (1,2 %); Е-V259 — гидар

(11 %), даба (3,4 %)) — их частоты, как видим, абсолютно минор-

ны. И это достаточно поздно возникшие субклады.

Глава 3

Гипотеза о до-афразийском проникновении R1b-V88 в Африку

Западную Европу, Пиренейский полуостров и далее Гибралтар и Марокко —

но еще в мезолите, или даже ранее?

Результаты генетиков (Villalba-Mouco et al. 2019: 17; Allentoft et al. 2022: 7;

Simões 2023: 38) о присутствии R1b-V88 уже в мезолите Северной Иберии — де-

лают такой вопрос, полагаю, отнюдь не умозрительным. Равно как упомянутое

выше присутствие базальных субклад R1b-V88 на Сардинии и Корсике (а также

вообще отчетливая связь, тяготение европейских и ближневосточных проявле-

ний R1b-V88 к прибрежным зонам Средиземного моря) позволяют в качестве

альтернативного (или параллельного) маршрута предположить Апеннинский

полуостров, Сицилию и, далее, Тунис.

Однако, как кажется, все же носители R1b-V88 проникают в Юго-Западную

Европу недостаточно рано (по крайней мере — исходя из современных данных),

чтобы мы могли принять этот маршрут в качестве возможного их пути в Африку.

Да и присутствие R1b-V88 в Передней Азии, пусть и незначительное — мы иг-

норировать не можем.

Тем не менее, и исключать возможность того, что находки новых (и более

ранних) проявлений R1b-V88 в Юго-Западной Европе актуализируют в буду-

щем «европейский» вариант проникновения R1b-V88 в Африку — я бы тоже

не стал.

E, the highest frequencies observed in Masalit and Fur populations»

[«E-M78 составляет 74.5 % отмеченных здесь случае гаплогруппы

E, и самые высокие частоты наблюдаются в популяциях масалит

и фур»] (Hassan et al. 2008: 317). Фур и массалит — представители

как раз нило-сахарских языков, обитают в регионе, пограничном

с Республикой Чад. Но у них, согласно этому же исследованию,

наоборот, отсутствует уже R1b-V88 (Hassan et al. 2008: 319, ﬁ g. 2;

см. также: Shriner, Rotimi 2018: 5).

Иными словами, и несколько утрируя: там, где в Африке

доминирует, или хотя бы сколь-нибудь заметно присутству-

ет R1b-V88 — там отсутствует, или почти отсутствует Е-М78.

И наоборот.

Ну, и нельзя не отметить, что, согласно (Shriner, Rotimi 2018:

15, tab. 2), у нило-сахарского народа канембу (Республика Чад),

у которого R1b-V88 составляет 50 % — гаплогруппа Е вообще

отсутствует (будь-то Е-М78, или иные, более древние, субклады

Е). Другие 50 % патрилинейного генофонда канембу составляет

архаичная (существенно более древняя, нежели Е) африканская

гаплогруппа В. И это представляется примечательным фактом —

и весьма наглядным подтверждением тезиса о самостоятельном,

не сопряженном с иными гаплогруппами, проникновении R1b-

V88 в Африку и, далее, собственно в Сахель.

Вышеизложенные наблюдения, полагаю, не только еще раз

свидетельствуют, что проникновение R1b-V88 в Африку не было

связано с афразийцами. Но и подкрепляют наши затруднения

в том, чтобы «провести» носителей R1b-V88 в Африку через

Ближний Восток — по крайней мере в период 12—8 ТЛН.

Не то, что мы не могли бы создать теоретическую модель

такой, «сверхбыстрой» и «сверхдальней», миграции — как бы

«проскользившей» через указанный регион. Но сомневаюсь,

что мы сможем ее наполнить конкретным археологическим

содержанием

2 .

2 В качестве альтернативы, разумеется, можно было бы поставить вопрос

и о том, не могла ли миграция носителей R1b-V88 в Африку пройти все же через

ÃËÀÂÀ 4.

Ëîêàëèçàöèÿ àôðàçèéñêîé ïðàðîäèíû

â ñâåòå äàííûõ îäîíòîëîãèè

è ãåíåòèêè: ñëåäñòâèÿ äëÿ R1b-V88

Тем более, что наши затруднения в этом отношении не огра-

ничиваются Левантом — но органично, если так можно выра-

зиться, продолжаются в Северной Африке и Сахеле.

Именно, уже почти тридцать лет назад, усилиями прежде

всего Дж. Айриша и К. Тернера, был выделен т. н. «суб-сахарский

одонтологический комплекс» (Irish 1997). Позже Дж. Айриш

предложил именовать его «афридонтным» (Irish 2013: 291).

К этому комплексу относятся и современные популяции

Сахеля (включая чадские народы), а также мезолитические (позд-

неплейстоценовые) популяции Нубии (Irish 1997: 459—461; Irish

2013: 285, ﬁ g. 12.3; Irish, Usai 2021: 4). То есть, если говорить

о Сахеле — к афридонтному одонтологическому комплексу от-

носятся и современные носители R1b-V88 в этом регионе.

Тогда как в Северной Африке в «пост-плейстоценовое вре-

мя» («post-Pleistocene»), с возникновением Капсийской культу-

ры, формируется и резко отличный от афридонтного «североаф-

риканский одонтологический комплекс»: «Homogeneity of this

pattern, termed the North African Dental Trait Complex, was reported

despite vast amounts of time (from 8000 year-old Capsians to recent

Berbers) and space (from the Canary Islands to Egypt and Nubia)»

[«Очевидна однородность этого паттерна (обозначенного как

«Северо-Африканский одонтологический комплекс») на огром-

ном временном (от представителя Капсийской культуры возрас-

том в 8 ТЛН и до современных берберов) и пространственном

(от Канарских островов до Египта и Нубии) протяжении»] (Irish

2000: 399). «Северо-африканский одонтологический комплекс»

по своему происхождению очевидно связан с Передней Азией,

но демонстрирует и значительное влияние со стороны «афри-

донтного» (Irish 2000: 401).

Глава 4

Локализация афразийской прародины в свете данных одонтологии и генетики

Как показал позже К. Тернер, «североафриканский ком-

плекс» проявляет очевидное родство и наибольшую близость

к одонтологическому комплексу носителей Натуфийской куль-

туры (Terner 2008: 20—21). В Нубии появление одонтоло-

гического комплекса, проявляющего выраженную близость

к комплексу Натуфийской культуры, относится к рубежу плей-

стоцена и голоцена, проявляясь уже в пост-плейстоценовых,

пост-мезолитических популяциях.

К. Тернер связал произошедшие изменения с распростране-

нием носителей афразийских языков — и мне этот вывод пред-

ставляется справедливым, что я постараюсь показать ниже.

Однако, вне зависимости от верности (или ошибочности)

этой идеи К. Тернера, представляется явным, что прибытие

в Африку носителей R1b-V88, ассоциированных сегодня именно

с афридонтным комплексом, уместнее отнести ко времени, пред-

шествующему возникновению и распространению в Северной

Африке североафриканского одонтологического комплекса. И,

соответственно, предшествующему возникновению Капсийской

культуры.

То есть, получается, следует отнести миграцию R1b-

V88 в Африку ко времени синхронному существованию еще

Иберо-Маврской (и родственных ей: Оранской, Уштата и пр.)

культуры Северо-Западной Африки. И, соответственно, в некото-

ром роде вернуться к высказанному мной ранее (Романчук 2019:

72, 108) предположению.

Возникновение Иберо-Маврской культуры, отметим, сегодня

относится исследователями ко времени около 25—22 ТЛН, и свя-

зывается с импульсом с Ближнего Востока (Barton et al. 2013: 266;

Hogue, Barton 2016: 62).

Но, как очевидно, такое предположение, хоть, с одной сто-

роны, и как будто облегчает нам задачу (об этом ниже), все же

с другой — ставит перед нами и новые «трудные вопросы».

Прежде всего, как показал Дж. Айриш, начальный этап фор-

мирования североафриканского одонтологического комплекса

следует отнести как раз ко временам еще Иберо-Маврской куль-

туры: «Iberomaurusian dental trait frequencies suggest that the time

depth for the North African pattern may be pushed back farther than

formerly envisioned» [«Частоты одонтологических признаков но-

сителей Иберо-Маврской культуры свидетельствуют, что времен-

ная глубина североафриканского паттерна может быть отодвину-

та дальше, чем предполагалось ранее»] (Irish 2000: 401).

Иными словами, формирование североафриканского одон-

тологического комплекса в свете этого вывода Дж. Айриша про-

исходит (или, по крайней мере — начинается) заведомо раньше

событий, связанных с распадом афразийского праязыка и рассе-

лением афразийцев.

При этом, правда, Дж. Айриш показал также, что «Ibero-

maurusians are wholly unlike Late Pleistocene Nubians» [«носите-

ли Иберо-Маврской культуры абсолютно отличаются от поздне-

плейстоценового населения Нубии»] (Irish 2000: 403). То есть,

по крайней мере для Нубии обозначенный им ранее хроноло-

гический рубеж смены одонтологических комплексов он оста-

вил неизменным 1.

Впрочем, следует также отметить, что поскольку выводы

Дж. Айриша в отношении Иберо-Маврской культуры опираются

на анализ находок из Афалу-бу-Руммеля и Тафоральта (Irish 2000:

1 Хотя на сегодняшний день его же (в том числе) усилиями (Irish, Usai

2021) фиксируется наличие и в Верхней Нубии уже в позднеплейстоценовое

время популяций (Al Khiday, 14 ТЛН), которые проявляют по одонтологиче-

ским признакам определенную связь с пост-плейстоценовым населением это-

го региона. Но при этом, однако, авторы исследования еще раз подтверждают

и широкое распространение в Нубии в позднеплейстоценовое время носите-

лей афридонтного комплекса (памятники «Gebel Sahaba/Tushka/Wadi Halfa»).

И, вне зависимости от того, считать эти группы («Gebel Sahaba/Tushka/Wadi

Halfa») местными или пришельцами из Западной Африки, как предлагают (Irish,

Usai 2021: 4), полагаю, что новые данные вряд ли уместно интерпретировать

как свидетельство автохтонного происхождения пост-плейстоценового населе-

ния Нубии. Эти новые данные, на мой взгляд, лишь свидетельствуют, что, как

и в ареале Иберо-Маврской культуры, в Нубии появление групп, проявляющих

(по крайней мере — отчасти) одонтологические признаки, характерные уже

для пост-плейстоценового населения этих регионов, произошло ранее, чем это

предполагалось до сих пор.

Глава 4

Локализация афразийской прародины в свете данных одонтологии и генетики

395), то предлагаемое им удревнение (и вытекающие из этого

следствия) возраста североафриканского одонтологического ком-

плекса не столь уж радикально меняет ситуацию.

Тафоральт на сегодня датируется временем 15—14 ТЛН

(Fregel 2022: 221) — что в целом синхронно даже предлагаемым

А. Ю. Милитаревым датировкам распада афразийского праязы-

ка — 13 ТЛН (Militarev, Nikolaev 2020: 199), и тем более дати-

ровкам некоторых других исследователей, относящих это собы-

тие ко времени около 15 ТЛН. Датировка же Афалу-бу-Руммель

(13—11 ТЛН (Irish 2000: 395)) — еще более соответствует вре-

мени распада афразийского праязыка.

То есть, речь должна идти о том, что предлагаемое

Дж. Айришем удревнение возраста североафриканского одон-

тологического комплекса следует соотнести со временем лишь

позднего этапа Иберо-Маврской культуры (15—11 ТЛН). И, соот-

ветственно, связать наблюдаемые на этом, позднем, этапе Иберо-

Маврской культуры проявления североафриканского одонтологи-

ческого комплекса с теми же влияниями из ареала Натуфийской

культуры и процессами расселения носителей афразийских

языков.

Сопоставляя, однако, выводы Дж. Айриша в отношении

Иберо-Маврской культуры и начала сложения североафриканско-

го одонтологического комплекса с современными данными гене-

тики по поводу взаимосвязей между носителями Натуфийской

культуры и представителями Иберо-Маврской культуры (ее

позднего этапа) из Тафоральта, мы видим лишь частичное их

совпадение.

С одной стороны, люди из Тафоральта демонстрируют при-

сутствие характерной для афразийцев «haplogroup E1b1b, more

speciﬁ cally E1b1b1a1 (M-78) in ﬁ ve of six …This haplogroup is most

frequent in present-day North and Northeast African populations,

such as Oromo, Somali and Moroccan Arabs» [«гаплогруппы E1b1b,

а точнее — E1b1b1a1 (M-78) в пяти из шести случаев. Эта га-

плогруппа наиболее часта в современных популяциях Северной

и Северо-Восточной Африки, таких как оромо, сомали и марок-

канские арабы»] (Loosdrecht et al. 2018, Suppl.: 19, lines 830—832;

см. также: Diallo et al. 2022: 12).

Но, с другой стороны, при этом вектор влияния разворачивает-

ся генетиками в обратную сторону, от (поздней) Иберо-Маврской

культуры к Натуфийской (Lazaridis, Belfer-Cohen et al. 2018: 6,

line 161—166). Как сформулировала Р. Фрегель, «it is the Taforalt

people who contributed to the genetic composition of Natuﬁ ans and

not the other way around» [«именно люди из Тафоральта повлияли

на геном натуфийцев, и никак не наоборот»] (Fregel 2022: 221).

Соответственно, это рассматривается сегодня и как решаю-

щее возражение против размещения афразийской прародины

в ареале Натуфийской культуры.

Однако, на мой взгляд, противоречие здесь мнимое —

и вполне устранимое при изменении нашего подхода к интерпре-

тации всей совокупности имеющихся в связи с этим вопросом

фактов. Этот, иной подход, требует в первую очередь принять,

что формирование афразийской языковой общности представ-

ляло собой процесс существенно более нелинейный, длитель-

ный во времени, и происходивший в том числе в виде неодно-

кратных и разнонаправленных миграций (а также и в рамках

предполагаемой Т. Рихтером системы “long-distance” социаль-

ных взаимодействий (Колобова, Шнайдер, Кривошапкин 2015:

53); см. также: Bar-Yosef 1998: 162) на протяжении периода

20—12 ТЛН в обширной области, включавшей в себя Левант

и Северную Африку. То есть, на уровне Кебаранской и родствен-

ных ей культур (Колобова, Шнайдер, Кривошапкин 2015a: 106)

эпипалеолита в Леванте — и Иберо-Маврской и других эпипа-

леолитических культур Северной Африки. И, соответственно,

формировании между этими двумя культурными ареалами си-

стемы взаимодействий, аналогичной той, что формируется меж-

ду эпипалеолитическими культурами Леванта — и Загроса (и,

далее, Центральной Азии) (Колобова, Шнайдер, Кривошапкин

2015: 53).

То есть, по всей видимости, именно в процессе обозначен-

ных выше взаимодействий эпипалеолитических культур вре-

Глава 4

Локализация афразийской прародины в свете данных одонтологии и генетики

мени Кебаранской в Леванте, и Иберо-Маврской в Северной

Африке — и произошло наблюдаемое генетиками проникнове-

ние в Переднюю Азию «африканского» аутосомного компонента,

равно как и гаплогруппы Е-М78.

Заметим в этой связи, что собственно представители поздней

Иберо-Маврской культуры из Тафоральта, согласно выводам ге-

нетиков, представляют собой как раз результат смешения запад-

ноевразийского, переднеазиатского, компонента типа Дзудзуана

(по названию находок эпохи позднего верхнего палеолита из пе-

щеры в Грузии) — и «суб-сахарского африканского компонента»

(Fregel 2022: 221).

То есть, прослеживаемое генетиками влияние людей

из Тафоральта на геном натуфийцев — это уже, так сказать, вто-

рой, более поздний этап развития данной системы взаимодей-

ствий между эпипалеолитом Северной Африки и Леванта. И,

своего рода, «обратный импульс».

Вместе с тем, поскольку в происхождении собственно

Натуфийской культуры на основе Кебаранской культуры (по край-

ней мере — как одного из основных предковых компонентов

(Bar-Yosef 1998: 162; Корниенко 2017)) оснований сомневаться,

насколько могу судить, нет — то, надо полагать, что и улавли-

ваемые в Натуфийской культуре генетиками импульсы из ареа-

ла Иберо-Маврской культуры (или вообще Северной Африки)

в Левант следует датировать временем все же более ранним, от-

носящимся еще к эпохе Кебаранской культуры.

Впрочем, даже если отнести их и ко времени уже Натуфийской

культуры — применительно к проблеме локализации афразий-

ской прародины это значения не имеет.

Таким образом, если обобщить вышесказанное по поводу

локализации афразийской прародины, то, постулируя формиро-

вание пра-афразийского языка в рамках сложившейся в период

20—12 ТЛН системы интенсивных взаимодействий эпипалеоли-

тических культур Леванта и Северной Африки, у нас далее име-

ются два варианта собственно лингвистической интерпретации

этого сценария.

Первый — это считать, что пра-афразийский язык уже сло-

жился в рамках этой системы взаимодействий. И что афразийская

прародина занимала обширный ареал, включающий и Левант,

и Северную Африку

2 . То есть, при принятии этого варианта ин-

терпретации мы переходим от парадигмы (сознательно, или под-

сознательно принимаемой часто в качестве аксиомы) «распад

праязыка как результат расселения его носителей с территории

узко локализуемой прародины» — к парадигме «формирование

праязыка как результат конвергентных процессов на достаточно

обширной территории — и его последующий распад в результа-

те разрыва связей в силу исторических причин» (Романчук 2020:

254, прим. 22).

Второй вариант, своего рода промежуточный, компромисс-

ный между двумя обозначенными парадигмами, предполагает,

что в рамках обозначенной системы взаимодействий формиро-

вание афразийского праязыка еще не завершилось. И его окон-

чательное становление произошло уже именно в Натуфийской

культуре — последующие миграции носителей которой и озна-

чали распад пра-афразийского языка (то есть, как и предлагает

А. Ю. Милитарев).

Во всяком случае, о том, что без Натуфийской культуры

(и вообще Леванта) нам в локализации афразийской прародины

не обойтись, четко, на мой взгляд, свидетельствуют и озвучен-

ные выше выводы одонтологии по поводу переднеазиатского

происхождения североафриканского одонтологического ком-

плекса, и консенсусный вывод генетиков (в котором, насколько

могу судить, согласны все исследовательские коллективы — что

показательно на фоне идущих споров по многим другим во-

2 Столь обширная территория не должна нам представляться чем-

то невероятным в условиях той эпохи и характера взаимодействий чело-

веческих коллективов, высокой степени их пространственной мобиль-

ности. Смотрите по этому поводу и аргументацию В. В. Напольских

в связи с предполагаемой им локализацией ностратической прародины

«от Северного Причерноморья до Байкала» (Напольских 2018).

Глава 4

Локализация афразийской прародины в свете данных одонтологии и генетики

просам) о том, что «Neolithic Anatolian-related farmer ancestry is

concentrated around the Mediterranean basin, with high levels in

southern Europe, the Near East, and North Africa, including the Horn

of Africa» [«Генетический компонент «неолитических земле-

дельцев Анатолии» концентрируется вокруг Средиземного моря,

с высокими значениями в Южной Европе, на Ближнем Востоке

и в Северной Африке, включая Африканский Рог»] (Allentoft et al.

2022: 18). Поскольку, у нас нет никаких иных, помимо афразий-

цев, возможных кандидатов на то, чтобы принести в Северную

Африку (включая Африканский Рог) — этот самый генетический

компонент «неолитических земледельцев Анатолии».

Отдельно здесь, однако, следует остановиться так-

же на важной проблеме, связанной с Капсийской культурой.

Причем проблема эта, насколько могу судить, никем не осозна-

ется — ни сторонниками точки зрения А. Ю. Милитарева, ни ее

противниками.

Именно, с одной стороны общепринятым сегодня является

отождествление Капсийской культуры Северо-Западной Африки

(территории Алжира и Туниса), датируемой 10—6 ТЛН, с «пред-

ками части носителей афразийских языков, в т. ч. берберов»

(Гаврилов 2016). Но, с другой стороны, сам А. Ю. Милитарев по-

лагает, что «отделение носителей праберберо-канарского языка

от близких им прачадцев и праегиптян произошло в долине Нила

в 6-м тыс. до н. э.» (Милитарев 2016) — менее 8 ТЛН. Или, со-

гласно более поздней работе, отделение «пра-берберо-чадского»

языка датируется им временем 6500 лет до н. э. (Militarev, Nikolaev

2020: 200), то есть — 8,5 ТЛН.

Как можно видеть, даже отделение «пра-берберо-чадского»

языка, согласно этим датировкам, оказывается слишком поздним

событием, чтобы соотнести Капсийскую культуру будь то с но-

сителями «пра-берберо-чадского» языка, будь то с «пра-берберо-

канарского». Не говоря о предполагаемой А. Ю. Милитаревым

локализации ареала пра-берберо-ливийского языка вплоть до его

распада (около 3 ТЛН) — на территории Ливии, близ границ

с Египтом (Милитарев 2016).

Таким образом, возникает противоречие: с одной стороны,

возникновение Капсийской культуры (и североафриканского

одонтологического комплекса) очевидно и бесспорно (при та-

кой же бесспорности и субстратного участия Иберо-Маврской

культуры в этом процессе) связано с импульсом с Ближнего

Востока и, по всей видимости, конкретно из ареала Натуфийской

культуры. То есть — из очевидно афразийского ареала (согласно

логике гипотезы А. Ю. Милитарева). И, следовательно, носители

Капсийской культуры должны были быть и носителями какого-то

из древних афразийских языков.

Но, с другой стороны, ни один из древних афразийских языков

Северной Африки, ни «пра-берберо-чадский», ни «пра-берберо-

канарский» — на роль «капсийского» языка не подходит.

Вариантов разрешения этого противоречия, как представля-

ется, лишь два.

Первый — что применительно к Капсийской культуре речь

должна идти о таком древнем афразийском языке, который впо-

следствии исчез (более или менее бесследно). И, второй (пред-

ставляющийся мне предпочтительным) — что, возможно, в ареа-

ле Капсийской культуры мы должны локализовать прародину

(или одну из промежуточных прародин) кушито-омотского прая-

зыка (или, кушитского и омотского праязыков — согласно другой

точке зрения (о дискуссиях по поводу соотношения кушитской

и омотской ветвей: Козинцев 2021: 26—32), или, наконец, одного

из них — кушитского).

Прародину кушито-омотского праязыка сторонники точки

зрения А. Ю. Милитарева предлагают локализовать в Восточной

Африке (Militarev, Nikolaev 2020: 222). Как, впрочем, и против-

ники — размещающие в Восточной Африке вообще прародину

афразийцев.

Однако, насколько локализация кушито-омотской пра-

родины в Восточной Африке действительно обязательна

и безальтернативна?

Не пытаясь здесь ответить на этот вопрос, хотел бы лишь за-

метить, что во всяком случае, «материалы, схожие с Капсийской

Глава 4

Локализация афразийской прародины в свете данных одонтологии и генетики

культурой, с разной степенью достоверности выделяют и далеко

за пределами ее основного ареала (например, на территории со-

временной Кении — кенийско-капсийская культура)» (Гаврилов

2016). То есть, импульсы из ареала Капсийской культуры достига-

ли Восточной Африки (и ареала кушитских и омотских языков).

Ареал древнейшей керамики Африки, включая т. н. «хартум-

ский мезолит» (Жущиховская 2011: 102, рис. 1; см. также: Романчук

2019: 100, карта 1) — аналогично, тянется от Южного Алжира

и севера Мали через Сахару вплоть до Судана и Эфиопии.

Об этом же, о влияниях из ареала Капсийской культуры в на-

правлении пост-мезолитических культур Нубии, свидетельству-

ют и цитированные выше результаты одонтологических исследо-

ваний Дж. Айриша.

Поэтому, как

мне кажется, идея о том, что носители кушитских

и омотских языков двигались в Восточную Африку из Леванта

через Северную Африку и ареал Капсийской культуры — заслу-

живает, по крайней мере, специального рассмотрения.

Как бы то ни было, предлагаемая мной формула форми-

рования пра-афразийского языка имеет очевидные следствия

и для вопроса о времени и обстоятельствах проникновения R1b-

V88 в Африку.

Поскольку, как очевидно, при предположении, что это про-

никновение происходило еще в эпоху Кебаранской и ранней

Иберо-Маврской культуры, в условиях характерных для той эпохи

гораздо более высокой пространственной мобильности человече-

ских коллективов и их меньших размеров (Колобова, Шнайдер,

Кривошапкин 2015a: 107), а также сохранения отдельными эпи-

палеолитическими культурами кебаранского круга «культурной

самобытности» (что, соответственно, является археологическим

проявлением сохранения их носителями и языковой, и этнической

самобытности) — искомая теоретическая модель «сверхбыстрой

миграции» носителей R1b-V88 через Левант на их пути в Африку

будет выглядеть археологически более реалистичной.

Однако, стоит добавить, что и в этом случае представля-

ется более предпочтительным отнести проникновение R1b-

V88 в Африку к раннему этапу Иберо-Маврской культуры —

а не позднему, эпохи Тафоральта. Порукой тому и тот факт, что,

как мы видели выше, люди из Тафоральта характеризуются уже

резким доминированием гаплогруппы Е-М78 (с которой, напом-

ню, R1b-V88 совершенно не проявляет положительной корреля-

ции в пространстве). И то, что судя по данным и одонтологии,

и вообще физической антропологии (находки из Мехта-эль Арби,

и подобные им (Irish 2000: 394)), можно говорить о весьма зна-

чительном участии представителей поздней Иберо-Маврской

культуры в последующей, уже афразийской, истории населения

Северной Африки. Причем, предполагается даже доживание

представителей поздней Иберо-Маврской культуры до ранне-

го неолита, времени около 9 ТЛН, и их активное участие в неоли-

тической революции в Северной Африке (Fregel 2022: 214).

Разумеется, предположение о проникновении R1b-

V88 в Африку в эпоху ранней Иберо-Маврской культуры требу-

ет уточнения и прояснения предлагаемых генетиками датировок

возникновения R1b-V88. Однако, как мы видели выше, у самих

генетиков здесь консенсуса пока нет. И предлагаемые (Haber et al.

2016: 1322) датировки этого события, 23—17 ТЛН — сценарию

«ранней Иберо-Маврской культуры как времени проникновения

R1b-V88 в Африку» вполне удовлетворяют.

Впрочем, представляется уместным остановиться на пробле-

ме абсолютной хронологии R1b-V88 подробнее.

ÃËÀÂÀ 5.

Ïðîáëåìà àáñîëþòíîé õðîíîëîãèè

ýâîëþöèè R1b-V88 â ñâåòå èñòîðèè

ãàïëîãðóïï Å-Ì81 è C2*-ST

Начнем с того, что согласно Yfull предлагаются существенно

более поздние датировки для представленных в Африке субклад

R1b-V88 — R-Y7771 и R-V4746.

Время отделения обеих этих ветвей указывается в 7,7 ТЛН.

А TMRCA (Time to Most Recent Common Ancestor — время

жизни последнего общего предка) для R-Y7771 составляет

5,4 ТЛН, и для R-V4746 — 7,3 ТЛН.

Как видим, эти датировки (особенно TMRCA — которая,

собственно, и используется как показатель возраста гаплогруппы

(Sole-Morata et al. 2017: 4)) существенно расходятся с теми, кото-

рые предполагает обрисованный выше сценарий проникновения

R1b-V88 в Африку.

Однако, значит ли это, что мы должны поставить в данном

случае во главу угла именно предлагаемые (на сегодняшний день)

генетиками датировки?

Полагаю, что очевидно нет.

Дело не только в том, что собственно генетические методы

датировки возраста гаплогрупп пока находятся в очевидном про-

цессе становления — что выражается и в регулярном пересмотре

и уточнении этих датировок. Гораздо важнее сам принцип: когда

полученная генетиками датировка расходится с датировкой, полу-

ченной иным методом (в данном случае — через анализ историко-

археологического контекста и установление его относительной

хронологии), мы не можем просто априори предпочесть одну

из них. Очевидно, что требуется «сверка часов» — и надеюсь, что

изложенные выше результаты проделанного мной анализа в до-

статочной мере убеждают в такой необходимости применительно

конкретно к гаплогруппе R1b-V88.

Впрочем, сомнения в отношении датировок африканских

субклад R1b-V88 высказываются сегодня и другими исследова-

Глава 5

Проблема абсолютной хронологии эволюции R1b-V88

телями: «what are the reasons for the very rapid R-V88 expansion

5—6 kya and E-M81 expansion ~ 2 kya, and how do these expansions

ﬁ t within general worldwide patterns of malespeciﬁ c expansions,

which in other cases have been linked to cultural and technological

changes» [«каковы причины стремительной экспансии R-V88

(5—6 ТЛН) и E-M81 (около 2 ТЛН), и как эти случаи вписывают-

ся в общемировые модели экспансии патрилиний — при том, что

в других случаях экспансии патрилиний были связаны с культур-

ными и технологическими изменениями»] (Xue 2018: 3).

Вопросы, я бы сказал, не в бровь, а в глаз. Более того, раз-

вивая их, следует, на мой взгляд, вообще подчеркнуть методоло-

гическую неприемлемость попыток рассматривать предлагаемые

генетиками датировки гаплогрупп (будь то патрилиний или ма-

трилиний) вне историко-археологического контекста, в своего

рода «аисторическом вакууме».

В противном случае, мы рискуем получить весьма искажен-

ную и далекую от реальности картину.

Упомянутая (Xue 2018) гаплогруппа E-M81 является, на мой

взгляд, как раз весьма ярким и информативным примером тако-

го рода. Причем в силу сочетания ряда факторов, определяющих

наши возможности (предлагаемая датировка гаплогруппы от-

носится ко времени уже вполне историческому, и территории,

история которой хорошо нам известна и достаточно освеще-

на историческими и археологическими источниками), именно

Е-М81 позволяет продемонстрировать всю остроту проблемы —

и достаточно наглядно.

Итак, «E-M81 (which diverged from E-M78 ~ 13 kya) became very

common in present-day populations as a result of … massive expansion

~ 2 kya» [«E-M81 (которая отделилась от E-M78 около 13 ТЛН) по-

лучила очень широкое распространение в современных популя-

циях в результате … экспансии, начавшейся около 2 ТЛН»] (Xue

2018: 3). Обоснование этой датировки было предложено другими

исследователями, которые правда, датировали Е-М81 все же осто-

рожнее, 2—3 ТЛН (Sole-Morata et al. 2017: 1). Хотя, эту осторож-

ную оговорку они сделали только в резюме статьи, в самой же ста-

тье высказались вполне определенно в пользу даты именно 2 ТЛН

(Sole-Morata et al. 2017: 5). И в литературе сегодня указывается

именно дата 2 ТЛН в качестве возраста Е-М81.

Чтобы осознать всю грандиозность (другого эпитета здесь,

пожалуй, не подберешь) вытекающих из такой датировки

Е-М81 следствий, надо иметь в виду, что гаплогруппа Е-М81, ав-

тохтонная (по общему мнению) для Северо-Западной Африки —

вообще резко преобладает у современного населения этого регио-

на: «E-M81 is predominant in Northwestern Africa and almost absent

elsewhere» [«E-M81 преобладает в Северо-Западной Африке

и за ее пределами практически отсутствует»] (Solé-Morata et al.

2017: 2). Ее частоты максимально высоки в Марокко, а в Египте

снижаются до минимальных (Fregel 2022: 215).

В целом, очевидна связь Е-М81 именно с берберскими попу-

ляциями, и в литературе эта связь постоянно отмечается.

Конкретно, частоты гаплогруппы E-M81 в Северной Африке

составляют: Сахара-Мавритания — 55 %, Марокко — 67 %,

Алжир — 44 %, Тунис — 62 %, Ливия — 45 %, Египет — 11 %

(Becada et al. 2013: tab. S6; см. также: Fadhlauoi-Zid et al. 2013: tab.

S2; Sole-Morata et al. 2017: 2, tab. 1).

У туарегов E-M81 достигает 49 % (Fadhlauoi-Zid et al. 2013:

tab. S2).

То есть, в течении последних двух тысяч лет, на наших глазах

(но, получается, фактически незаметно для нас), Е-М81 в резуль-

тате эндогенных (поскольку она и возникает в этом же регионе)

для обществ Северо-Западной Африки процессов прошла путь

от единичного события (случайной мутации в геноме одного-

единственного индивида) до резкого доминирования в патрили-

нейном генофонде этих обществ (и, добавлю, обществ, занимаю-

щих весьма обширный регион).

Что это означает с точки зрения исторического контекста?

В первую обратим внимание, что уже начиная со времени за-

долго до рубежа в 2 ТЛН, речь идет о весьма населенном регио-

не. Неслучайно африканские провинции Рима назывались «жит-

ницей империи».

Глава 5

Проблема абсолютной хронологии эволюции R1b-V88

Основное население Северо-Западной Африки в то время

(и не только в то время; как писал, утрируя, О. Бернар в 30-е годы

прошлого века, «нет арабов в Северной Африке — только бербе-

ры разной степени арабизации» (Фурсова 2018: 256)) составляли

берберские народы — и на сегодняшний все еще насчитывает-

ся более шестидесяти только живых берберских языков и круп-

ных диалектов (Милитарев 2016). Исторические пути которых

разошлись, согласно оценкам лингвистов, более трех тысяч лет

назад.

То есть, получается, «берберская» гаплогруппа Е-М81, в вы-

сочайшей степени представленная у всех берберских популя-

ций, возникла на тысячу лет позже даже момента распада пра-

берберской этноязыковой общности. Не говоря уже о моменте ее

возникновения.

При этом в этническом отношении берберские народы делят-

ся не только на племена (такбильт), но и кланы (лефф, игхс) —

и именно кланы являются основной популяционной единицей.

Причем, в отличие от возникавших и исчезавших в Северо-

Западной Африке за последние две тысячи лет государств, бер-

берские племена и особенно кланы — представляют собой весь-

ма устойчивые социальные единицы. И их возраст, в среднем,

существенно больше тех же двух тысяч лет.

Для оседлых же берберских народов основной популяцион-

ной единицей являются сельские общины, деревни.

Так, кабилы (берберский народ Алжира, населяющий гор-

ные области Джурджуры и Бабора; сам экзоэтноним «кабилы»

происходит от арабского слова, означающего «племена»), «живут

в огороженных деревнях … при первом же приближении к такой

деревне можно убедиться в ее замкнутости, а также в том, что

жители такой деревни выступают как единое целое по отноше-

нию к внешнему миру. …Харубы объединялись в более крупные

группы, называемые адкрумами, и уже эти последние образовы-

вали деревню — тадарт. …Несколько деревень образовывали

племя (арш) …Арши объединялись в конфедерацию племен —

такбилт» (Ментешашвили 1987: 95—96).

Только в Алжире, и только баладия (муниципалитетов) се-

годня насчитывается 1541 единица. Арабский же географ IX века,

аш-Шихари, говоря о восточном побережье Ифрикии (Туниса),

изумляется тому, что «в Сахеле великое множество олив и вино-

градной лозы, а деревни соприкасаются одна с другой» (Видясова

1986: 51).

Речь, таким образом, должна идти, если говорить о Северо-

Западной Африке в целом, о десятках тысяч микропопуляций —

вплоть до недавнего времени (а во многих местах и сегодня) яв-

лявшихся достаточно замкнутыми, и в том числе и в отношении

брачных связей (а следовательно, и в отношении генофонда).

Так, у тех же кабилов «распространены патрилатеральные

ортокузенные браки» (Ланда 2016) — то есть, форма обязательно-

го или предпочтительного брака, при которой брачные союзы за-

ключаются с детьми брата отца. Туареги, другая крупнейшая ветвь

берберов, наоборот, «практикуют матрилатеральный ортокузенный

брак» (Попов 2017а) — то есть, браки с детьми сестры матери.

И в том, и в другом случае речь идет, как очевидно, о систе-

мах брачных отношений, стремящихся к замкнутости — и по-

пуляционной структуре, состоящей из стремящихся к замкнуто-

сти же микропопуляций.

Это, собственно, подтверждается, и данными генетических

исследований — когда две территориально близкие группы насе-

ления Туниса, арабы из Кайруана и Веслетии, отличаются по па-

трилинейному генофонду радикально: «The Arabs from Kairouan

revealed 73.47 % of E-M81 and close afﬁ nities with Berber groups,

indicating they are likely arabized Berbers, clearly differentiated

from the Arabs from Wesletia, who harbored the highest frequency

(71.8 %) of the Middle Eastern component ever observed in North

Africa» [«Арабы из Кайруана проявляют 73.47 % гаплогруп-

пы E-M81 и высокую степень близости к берберским группам,

что указывает на то, что они, скорее, арабизированные берберы.

В отличие от них, арабы из Веслетии имеют самую высокую

в Северной Африке частоту (71.8 %) патрилиний ближневосточ-

ного происхождения»] (Elkamel et al. 2021: 1).

Глава 5

Проблема абсолютной хронологии эволюции R1b-V88

Причем если у арабов Веслетии пришедшая с арабами гапло-

группа J-M267 достигает 52 %, то у многих берберских популя-

ций Туниса ее частота равняется нулю (Elkamel et al. 2021: 3).

Таким образом, предполагаемая датировка возникновения

Е-М81 в 2 ТЛН означает, что за этот отрезок времени в, по край-

ней мере, половине из этих десятков тысяч микропопуляций

Северо-Западной Африки, данная патрилинейная гаплогруппа

должна была сначала появиться (что, учитывая их замкнутость,

в том числе брачную — уже непросто), а затем пройти путь

от нуля до резкого, достигающего 70 % (и более) патрилинейного

генофонда, доминирования.

Еще раз: за эти две тысячи лет такой сценарий должен был

повториться (каждый раз независимо) в Северо-Западной Африке

десятки тысяч раз.

Следует ли задавать вопрос: какова математическая вероят-

ность такого развития событий?

При этом, необходимо также учесть, что в период последних

полутора и особенно тысячи лет назад, удельный вес Е-М81 сре-

ди населения Северо-Западной Африки не только не вырос —

но и существенно снизился. Об этом свидетельствуют исто-

рические данные, согласно которым в этот период Магриб

(Северо-Западная Африка) был завоеван арабами.

И если первая волна арабского завоевания, в VII—VIII веках,

не сопровождалась значительными миграциями арабов в Магриб,

то в XI—XIV веках в этот регион несколькими волнами пересе-

ляются крупные группы арабов-бедуинов (начиная с вторжения

аравийских племен бану хиляль в 1048—1052 гг.) — что привело

к катастрофическим разрушениям, депопуляции значительных

территорий (в том же Тунисе) и существенным изменениям этни-

ческого состава (Видясова 1987: 99—105). Масштабы этих изме-

нений были таковы, что используется даже термин «хилялийская

катастрофа».

Волны арабских кочевников приносили и свои патрили-

нии — и прежде всего гаплогруппу J-M267, которая составляет

в современном населении Туниса 15 % (Elkamel et al. 2021: 3).

То есть, получается, что сверхвысокие значения популярно-

сти Е-М81 в множестве популяций Северо-Западной Африки были

достигнуты не за две тысячи лет — а, фактически, за тысячу лет

(и даже менее). Что, полагаю, служит дополнительной иллюстраци-

ей нереальности предлагаемого сценария.

Необходимо учесть еще один значимый факт. Именно, что на-

чиная с периода как раз примерно 2 ТЛН, Северная Африка в целом

(а не только Северо-Западная) последовательно, с непродолжи-

тельными по историческим меркам перерывами, входила в состав

крупных государств, включавших в себя также и Египет, и Ближний

Восток, и Пиренейский полуостров: Римская империя, Византийская

империя, халифат Омейядов и наследовавшие ему мусульманские

государства, Османская империя. Это подразумевает, что на всей

этой территории последние две тысячи лет в основном отсутствова-

ли внутренние политические границы, и действовали в целом оди-

наковые социально-политические механизмы. То есть, экспансия га-

плогруппы Е-М81 должна была теоретически происходить на всех

упомянутых территориях столь же бурно, как и в Северо-Западной

Африке.

Однако, на практике этого отнюдь не наблюдается, даже

близко. За пределами Северо-Западной Африки частоты гапло-

группы Е-М81 резко снижаются, зачастую почти до нуля. Даже

в ближайше-соседнем Египте, как мы видели, ее частоты составля-

ют всего лишь 11 % (по данным (Sole-Morata et al. 2017: 2, tab.1) —

5 %). На Пиренейском полуострове частота Е-М81 чуть более 4 %,

на Корсике — 0,4 %, в Италии, Сицилии, Сардинии — 0,8 %, как

и в Леванте (Becada et al. 2013: tab. S6).

Существенно, что и к югу, в Сахеле, картина идентичная:

в Камеруне и Нигерии (а также еще южнее, в Габоне и Конго), Е-М81,

по данным (Fadhlauoi-Zid et al. 2013: tab. S2), отсутствует. Некоторые

другие исследования ее в Сахеле все же отмечают (Fregel et al. 2018,

Suppl.: 42), но с «низкими частотами» — речь, на самом деле, идет

лишь о спорадических проявлениях, практически тоже отсутствии.

При этом, Е-М81 представлена уже в древних образцах

с Канарских островов (Fregel et al. 2018, Suppl.: 42) — не позднее,

Глава 5

Проблема абсолютной хронологии эволюции R1b-V88

чем 2,1 ТЛН. И «The autochthonous N African E-M81 haplogroup

was the most abundant type in the indigenous sample (26.7 %)» [«ав-

тохтонная северо-африканская гаплогруппа E-M81 была наибо-

лее распространенной в выборке коренных обитателей (26.7 %)»]

(Fregel et al. 2009: 3). То есть — среди до-испанского населения

Канарских островов, гуанчей.

Учтем, что «разделение берберских и канарских языков пред-

положительно произошло в 3—2 тыс. до н э. в районе Ливийской

пустыни» (Милитарев 2016а).

Таким образом, анализ исторического контекста свиде-

тельствует резко против того, чтобы датировать возникновение

Е-М81 временем 2 ТЛН. Или, пусть даже и 3 ТЛН.

По всей видимости, эта гаплогруппа, проявляющая рез-

ко выраженную связь с носителями берберо-ливийских языков,

возникла на заре их формирования — но уже после отделения

берберо-ливийских языков от чадских (у носителей которых

Е-М81 полностью отсутствует). Принимая во внимание озвучен-

ные выше расчеты лингвистов (Милитарев 2016), возникновение

Е-М81 следует отнести ко времени вскоре после 8 ТЛН. Речь,

по всей видимости, должна идти еще об эпохе неолита (поздне-

го неолита, или даже ранее).

Помимо Е-М81, еще одним весьма поучительным при-

мером здесь служит известная история с т. н. «стар-кластером

Чингисхана», гаплогруппой «C3*-Star Cluster», которую (Wei et

al. 2018) предложили обозначать как C2*-ST.

Предложенная в (Zerjal et al. 2003) датировка возникновения

этой гаплогруппы «около 1000 лет назад» и идея связать ее после-

дующее распространение в Евразии с образованием Монгольской

империи, с деятельностью Чингисхана и его потомков — по-

лучили общее признание (нарушаемое лишь редкими голосами

скептиков), и были пересмотрены лишь пять лет назад (Wei et

al. 2018). При том, что хотя случай этот более сложный, нежели

случай гаплогруппы Е-М81, но все же изначальная ошибочность

этой гипотезы была, думаю, ясна многим историкам.

Как оказалось, однако, на самом деле датировка C2*-ST

должна быть удревнена практически в три раза — до возрас-

та «около 2600 лет назад» (Wei et al. 2018: 235). То есть, как от-

мечают здесь же авторы этого исследования, она даже намного

«древнее, чем самые ранние упоминания монголов в китайских

исторических источниках».

Думаю, ситуация не требует дополнительных комментариев.

Таким образом, исходя из вышеизложенного, мне представля-

ется вполне явным, что и в случае с гаплогруппой R1b-V88 у нас

есть все основания считать, что мы должны ориентироваться пре-

жде всего на установленную в этом исследовании относительную

хронологию историко-археологического контекста ее появления

и распространения в Африке. И, равно, на те датировки генети-

ков, которые (как в (Haber et al. 2016: 1322)) соответствуют этой

относительной хронологии и историко-археологическому контек-

сту в целом.

ÃËÀÂÀ 6.

Ãàïëîãðóïïà Ò è åå êîððåëÿöèè

â Àôðèêå íà ôîíå R1b-V88:

â êà÷åñòâå ýïèëîãà

Как я отметил, в предыдущих моих работах гаплогруппе Т

было предоставлено гораздо больше места. Отчасти это объясня-

лось и состоянием доступных мне источников.

Вместе с тем, представляется и уместным, и необходимым

в данной работе, концентрирующейся как раз на R1b-V88, все же

уделить толику внимания и гаплогруппе Т. Поскольку, хоть

они и проникают в Африку порознь и в разное время (Романчук

2019: 101), и собственно африканская их история протекала

по большей части в разных частях региона, все же определен-

ная связь между ними также, как очевидно, имеется. Она, эта

связь, вытекает как и из того, что происхождение обеих уходит

в конечном итоге в Северо-Восточную Евразию (и один и тот же

этнокультурный массив (Романчук 2019: 98) — хоть и на разных

хронологических этапах его развития), так и из некоторых пере-

сечений их истории уже собственно в Африке.

И поскольку мною был предложен ряд корреляций для гапло-

группы Т — и прежде всего с OV-языками Африки, то имеет смысл

нынешний разговор о гаплогруппе Т построить именно вокруг этих

корреляций — подвергая их еще раз критическому анализу.

Начать, пожалуй, стоит именно с вопроса о корреляции OV-

языков Африки и гаплогруппы Т — но предварив его некоторыми

вводными замечаниями.

Итак, дене-кавказские языки почти исключительно принадле-

жат к модели OV (“Object-Verb”). А немногие исключения (китай-

ский, карен, бай), хоть и относятся к модели VO (“Verb-Object”),

но при этом демонстрируют весьма нетипичные для нее характе-

ристики Поэтому, по всей видимости, следует согласиться с теми

исследователями, которые считают, что пра-сино-тибетский язык

(предковый для китайского, карен и бай) тоже относился к моде-

ли “Object-Verb” (подробнее: Романчук 2019: 38).

Глава 6

Гаплогруппа Т и ее корреляции в Африке на фоне R1b-V88

И, как я постарался показать (Романчук 2019: 21—40), ди-

хотомия OV/VO-языки, при ее картографировании в масштабе

Евразии (Dryer 2013) и соотнесении с языковыми общностями

уровня семей и макросемей, демонстрирует очевидную про-

странственную закономерность. Если очень кратко и упрощенно

изложить ее здесь, то языки типа “Object-Verb” резко концентри-

руются в Северо-Восточной Евразии. И, если говорить именно

о Северо-Восточной и вообще Северной Евразии, они либо от-

носятся к числу дене-кавказских языков — либо имеются осно-

вания предполагать у них прямой или же опосредованный дене-

кавказский субстрат.

Языки же “Verb-Object” также очевидно концентрируются

в Западной Евразии — и представлены прежде всего афразийски-

ми языками и частью ностратических (многими индоевропейски-

ми и некоторыми из уральских).

Стоит также подчеркнуть, что « параметр “Object-Verb”\“Verb-

Object” — хоть и ключевой, но не единственный, очерчивающий

эту закономерность. Напротив, это лишь один из комплекса син-

таксических параметров, согласованно рисующих два макроаре-

ала, которые условно можно обозначить как «восточноевразий-

ский» и «западноевразийский». Дене-кавказские языки, и в том

числе северокавказские, по этому комплексу демонстрируют ярко

выраженную принадлежность именно к «восточноевразийскому»

ареалу» (Романчук 2019: 39).

Отдельно и особое мое внимание тогда привлекла и узкая

«полоса языков OV в Сахеле, тянущаяся от восточного до запад-

ного побережья» Африки (Романчук 2019: 38). Эта узкая поло-

са, как следует из взгляда на карту (Dryer 2013), действительно

обнаруживает ярко выраженную корреляцию именно с Сахелем.

Абсолютное же большинство языков Африки (включая афразий-

ские языки Северной Африки — чадские, берберские и семит-

ские) — относятся к противоположному типу, “Verb-Object”.

И такое выразительное пространственное распределение,

и характерная «минорность» (используя термин геногеографии)

модели “Object-Verb” в Африке побудили меня поставить вопрос

о том, чтобы связать возникновение этого, африканского, класте-

ра модели “Object-Verb” с некой общей (и внешней по отноше-

нию к Африке) культурно-исторической причиной. А учитывая

изначальную связь и гаплогруппы Т, и R1b-V88 именно с Северо-

Восточной Евразией — и предположить, что именно приход

носителей этих гаплогрупп в Африку и стал такой, культурно-

исторической, причиной возникновения африканского кластера

модели “Object-Verb”.

Но, поскольку проверка показала, что корреляция R1b-

V88 и модели “Object-Verb” в Африке является достаточно проти-

воречивой и непоследовательной, то в итоге я остановился лишь

на предположении, что принесли модель “Object-Verb” в Африку

именно носители гаплогруппы Т. И именно их субстратом (ярко

выраженным) в Северо-Восточной Африке объясняется переход

части афразийских языков Африки (кушитских и омотских) к мо-

дели “Object-Verb”.

На сегодняшний день мне представляется по-прежнему оче-

видно верным вывод о первоначальной связи африканского кла-

стера модели “Object-Verb” с Сахелем (или, учитывая смещение

ареалов языков и народов к югу в результате усыхания клима-

та — первоначально более северными регионами, т. е. — Сахарой)

эпохи конца плейстоцена — начала голоцена. И соответствен-

но — и изначальной связи этого кластера с ареалом древнейшей

керамики Африки (Романчук 2019: 100, карта 1), включая т. н.

«хартумский мезолит» (о современных представлениях по пово-

ду «хартумского мезолита» и его соотношении с неолитом регио-

на: Sadig 2010: 23—32). Исторические корни и объяснение этого

феномена нужно искать именно здесь.

И, по-прежнему мне кажется наиболее вероятным, что стар-

товой причиной, триггером, обусловившим возникновение аф-

риканского кластера модели “Object-Verb” — был внешний им-

пульс, импульс извне Африки.

Полагаю, также нет сомнений, что переход кушптских

и омотских языков к модели “Object-Verb” объясняется их до-

афразийским, африканским, субстратом. Равно как по-прежнему

Глава 6

Гаплогруппа Т и ее корреляции в Африке на фоне R1b-V88

не вызывает у меня сомнений и то, что гаплогруппа Т проникает

в Северо-Восточную Африку в до-афразийское время (являясь

для кушитских и омотских народов субстратной), и начинает от-

туда распространяться в западном направлении вдоль Сахеля (ви-

димо, вместе с нило-сахарскими народами) тоже весьма рано.

Порукой тому, во-первых, и вообще слишком широкое рас-

пространение гаплогруппы Т в Африке — чтобы его можно было

связать с кушитскими или омотскими народами. И, во-вторых —

конкретно присутствие гаплогруппы Т с высокими частотами

у некоторых нило-сахарских народов Центрального Сахеля.

Имею в виду упомянутых выше даза (группа языков тубу), у ко-

торых гаплогруппа Т составляет 44 % (Shriner, Rotimi 2018: 15,

tab. 2). А также, у другой популяции тубу, и конкретно субкла-

да Т1а-PF5662 — составляет 31 % (Haber et al. 2016: Suppl., tab.

S4). В столице Республики Чад по этим же данным частота Т1а-

PF5662—9 %.

Причем, отмечу отдельно, языки тубу — демонстрируют как

раз модель “Object-Verb” (Dryer 2013).

С другой стороны, наоборот, мне кажется уместным вернуть

в контекст рассмотрения проблемы об истоках модели “Object-

Verb” в Африке — и гаплогруппу R1b-V88. Поскольку объяснить

формирование африканского кластера модели “Object-Verb” апел-

ляцией только к гаплогруппе Т — все же явно, вопреки моему

первоначальному мнению, не удастся.

Основанием же для такого возвращения R1b-V88 в контекст

вопроса мне представляются и рассмотренные выше новые дан-

ные по поводу нило-сахарских народов канембу (у которого, на-

помню, половину патрилинейного генофонда составляет R-V88

(Shriner, Rotimi 2018: 14, tab. 2), а другую — гаплогруппа В),

а также тубу и сара (для которых тоже отмечены повышенные ча-

стоты R1b-V88) — и которые относятся как раз к африканскому

кластеру модели “Object-Verb” (Dryer 2013).

Да, мы видим и многочисленные примеры, когда африкан-

ская популяция демонстрирует даже высокие частоты R1b-V88 —

а язык ее относится к модели “Verb-Object” (как адамауа, и те же

лаал). Мы также видим и не менее многочисленные примеры об-

ратного — когда в африканской популяции вообще не фиксиру-

ется R1b-V88, а ее язык — относится к модели “Object-Verb” (как

те же фур и масалит).

Однако все это можно объяснить, с одной стороны, размыва-

нием первоначальной картины в результате последующих, очень

сложных, исторических процессов (сопровождавшихся сменой

языка — и, возможно, неоднократной). А с другой — тем, что

во многих случаях такая смена языка происходила без серьезных

изменений генофонда популяции.

В любом случае, очевидная пространственная приурочен-

ность африканского кластера модели “Object-Verb” к Сахелю —

очевидно же требует от нас поиска и общей причины его формиро-

вания. Которой неизбежно, в конечном итоге, является этническая

история региона — и происходившие в ходе нее взаимодействия

и перемещения определенных народов. Народов, которые, в свою

очередь, характеризовались определенным генофондом — в том

числе патрилинейным.

Поэтому, в качестве такого возможного объяснения (которое

мне на сегодняшний день представляется и наиболее вероятным)

можно предположить, что формирование африканского кластера

модели “Object-Verb” все же происходило с двух сторон. С за-

пада Сахеля (и, первоначально — Сахары) ее источником были

изначальные (на момент проникновения в Африку) языки носи-

телей R1b-V88. С востока же, с территории Африканского Рога

и Восточной Африки — изначальные языки носителей гапло-

группы Т. И, видимо, чуть позже — испытавшие существенное

влияние носителей гаплогруппы Т иные языки этого региона, по-

пуляции носителей которых характеризовались доминированием

определенных субклад гаплогруппы Е-М35, и точнее — Е-М78.

Собственно, этот сценарий, увязывающий распространение

гаплогруппы Т и определенных субклад Е-М35 вдоль Сахеля

с востока на запад, уже предлагался мной ранее (Романчук 2019:

106—108). Правда, с акцентом на иную субкладу Е-М35 —

а именно, Е-М81. Но от последней детали данного сценария

Глава 6

явно следует отказаться — поскольку, как мы видели выше,

Е-М81 концентрируется в Северо-Западной Африке, и за ее пре-

делами встречается редко (Solé-Morata et al. 2017: 2; Fregel 2022:

215). Тогда как именно Е-М78 является доминирующей у кушит-

ских и омотских народов (Loosdrecht et al. 2018, Suppl.: 19, lines

830—832; D’Atanasio et al. 2018: Suppl., tab. 5). А также широ-

ко представлена (хоть в основном и иными субкладами) у части

нило-сахарских народов Судана — причем (процитирую еще раз)

«E-M78 составляет 74.5 % отмеченных здесь случае гаплогруппы

E, и самые высокие частоты наблюдаются в популяциях масалит

и фур» (Hassan et al. 2008: 317). Языки фур и масалит, как уже

упоминалось выше, относятся именно к африканскому кластеру

модели “Object-Verb” (Dryer 2013).

Однако и только с помощью распространения носителей

гаплогрупп Т и E-M78 объяснить весь африканский кластер мо-

дели “Object-Verb” — все же, как мне кажется, тоже не удастся.

Гаплогруппа Е-М78 у многих нило-сахарских народов представ-

лена слишком слабо (и чем дальше к западу Сахеля — тем сла-

бее (D’Atanasio et al. 2018: Suppl., tab. 5); кстати, составляющие

одно из немногих, согласно цитируемой работе, исключений —

народ гулайе (57 % одной из субклад Е-М78), относятся по язы-

ку к модели “Verb-Object” (Dryer 2013)). А Т — в основном во-

обще отсутствует, как и в целом в Центрально-Западной Африке

(Fadhlaoui-Zid et al. 2013: Suppl., tab. 2; Elkamel et al. 2021: Suppl.,

tab. 6; Fregel 2022: 225).

Поэтому-то, как мне кажется, без привлечения и R1b-

V88 к объяснению африканского кластера модели “Object-

Verb” — нам все же не обойтись.

Впрочем, надеюсь, дальнейшие исследования позволят про-

лить больше света на этот вопрос — как и на иные, поставленный

мной здесь.

ÇÀÊËÞ×ÅÍÈÅ

Подведем итоги.

Итак, в первой главе были представлены аргументы в поль-

зу необходимости удревнения начала формирования Мир-

Системы к эпохе позднего верхнего палеолита Евразии и Северной

Африки.

На мой взгляд, мы должны рассматривать масштабные ми-

грации поздней преистории (т. е. — в конце плейстоцена-раннем

голоцене, или, используя археологическую периодизацию —

в позднем верхнем палеолите (начиная со времени 20—18 ТЛН),

мезолите и раннем неолите) Евразии и Северной Африки как на-

чальный этап формирования Мир-Системы. Речь должна идти

о миграциях, в ходе которых произошло формирование и после-

дующее расселение по Евразии и Северной Африке носителей

дене-кавказских, ностратических и афразийских языков.

Таким образом, начальное формирование Мир-Системы

в рамках Евразии и Северной Африки происходило в результате

не только масштабных, но и (ключевой момент!) разнонаправ-

ленных (из Восточной Евразии на запад и юг, и, позднее в еще

большем масштабе — в обратном направлении) миграций в кон-

це плейстоцена-раннем голоцене. Эти миграции сопровожда-

лись и масштабной же трансляцией культурной (и генетической)

информации — что, с поправкой на существенно более низкую

в ту эпоху скорость исторического времени, позволяет рассма-

тривать эти миграционные процессы как способ существования

и функционирования первой Мир-Системы в рамках Евразии

и Северной Африки.

Во второй главе были рассмотрены предлагающиеся на се-

годняшний день гипотез о времени и обстоятельствах проникнове-

ния гаплогруппы R1b-V88 в Африку: гипотезы «арабов-баггара»,

«чадская» и «культуры Кардиальной керамики». И, анализ рас-

пространения гаплогруппы R1b-V88 в Африке приводит к выво-

ду, что ни одна из этих гипотез не может быть принята. Поскольку,

Заключение

(Р. Бленч). Что, по всей видимости, свидетельствует, что у ада-

мауа R1b-V88 явно появилась не от носителей чадских языков.

Равно верно и обратное — у носителей чадских языков ее источ-

ником стали кто угодно, но не адамауа.

Таким образом, говорить о специфической, сугубой связи

R1b-V88 с чадскими народами не приходится. Тем более, если

учесть, что R1b-V88, хоть и куда реже, представлена и в Северо-

Восточной Африке, и в том числе даже у койсанских народов

Восточной Африки. То есть — далеко за пределами того гипоте-

тического ареала, где соседи чадских народов могли бы получить

R1b-V88 в результате контактов с ними.

Стоит подчеркнуть: речь должна идти не только об огромном

(по сравнению с территорией, занимаемой чадскими языками)

ареале — но и о сотнях, если не тысячах популяций (если даже

только оставаться на макроуровне), которые представляют соот-

ветствующее количество языков (относящихся к множеству раз-

ных языковых семей и макросемей (только нигер-конголезская

макросемья включает около 1,5 тысяч языков и 12 языковых

семей; да и чадскую семью составляют свыше 150 самостоя-

тельных языков и диалектных групп) и народов (история мно-

гих из которых в последние пару-тройку тысячелетий не пере-

секалась даже по модели «цепочки» — модели «опосредованных

контактов»). Соответственно, такая картина служит аргументом

не только конкретно против «чадской» гипотезы — но и вообще

против модели «

суперстрата» как возможного механизма рас-

пространения R1b-V88 в Африке. Уже даже для эпохи появления

чадских языков в Африке (не говоря о временах более поздних)

у нас нет ни одного, даже гипотетически возможного, кандидата

на роль такого «суперстрата», который мог бы стать источником

R1b-V88 для всего этого круга популяций.

Мы, по всей видимости, в попытках объяснить распро-

странение R1b-V88 в Африке, должны в качестве основной

объяснительной модели — принимать модель «субстрата».

То есть — исходить из весьма значительной древности появления

R1b-V88 в Африке.

рассуждая о генетической связи тех или иных популяций, мы

должны учитывать структуру их генофондов в целом — а не апел-

лировать выборочно к тем или иным составным.

То есть, применительно к гипотезе «арабов-баггара», мы

должны исходить из того, что арабская экспансия неизбеж-

но должна была выражаться и в экспансии самой популярной

на Ближнем Востоке (и особенно у арабов Аравийского полуо-

строва) гаплогруппы J1. Соответственно, если бы R1b-V88 (кото-

рая на Ближнем Востоке как раз встречается крайне редко) была

принесена в Африку арабами — то неизбежно бы наблюдалась

и корреляция повышенных частот обеих гаплогрупп, J1 и R1b-

V88, в соответствующих африканских популяциях.

А этого как раз и не наблюдается.

Наоборот, повышенные частоты R1b-V88 в Африке наблю-

даются как раз у тех популяций, которые демонстрируют очень

низкие частоты (или полное отсутствие) гаплогруппы J. Поэтому,

следует думать, что у собственно самих баггара появление R1b-

V88 — объясняется их субстратом в лице некой местной, аф-

риканской, популяции (или популяций). По всей видимости —

из числа носителей чадских языков.

Вместе с тем, на мой взгляд, сегодня мы уже можем быть

твердо уверены, что проникновение R1b-V88 в Африку не было

связано и с носителями чадской ветви афразийских языков.

Носители чадских языков получили ее, полагаю, уже в Африке,

от местного до-афразийского субстрата.

В пользу такого вывода свидетельствует опять-таки как раз

распределение R1b-V88 у народов Африки. Она представлена

как у чадских народов, так и народов нило-сахарской, нигер-

конголезской, банту и других языковых семей и макросемей этого

региона.

Причем у, например, адамауа (нигер-конголезская макро-

семья языков) некоторые выборки демонстрируют частоты

R1b-V88 более 60 % — не ниже, чем у чадских народов (а ино-

гда и существенно выше). Свидетельства же взаимодействия

между языками адамауа и чадскими «на удивление ограничены»

Заключение

И, в том числе, демонстрируется, что гаплогруппа R1b-V88 в сво-

ем распространении в Африке совершенно не проявляет поло-

жительной корреляции не только с гаплогруппой J1, но и с еще

одной, которая также общепринято рассматривается как маркер

афразийских миграций — гаплогруппой Е-М78. В Африке гапло-

группа R1b-V88 не обнаруживает и с гаплогруппой Е-М78 такой

связи, которая свидетельствовала бы об их совместном проник-

новении в Африку (или установлении такой связи уже в Африке)

и затем раннем, в до-афразийское время, совместном же распро-

странении в регионе.

Более того, несколько утрируя, можно даже сказать: там, где

в Африке доминирует, или хотя бы сколь-нибудь заметно присут-

ствует R1b-V88 — там отсутствует, или почти отсутствует Е-М78.

И наоборот.

В четвертой главе рассматривается проблема локализации

афразийской прародины в свете данных одонтологии, археологии

и генетики (а также следствия этой проблемы для вопроса о вре-

мени и обстоятельствах проникновения R1b-V88 в Африку).

На мой взгляд, следует согласиться с исследователями (пре-

жде всего — К. Тернером), которые рассматривают возникнове-

ние т. н. «северо-африканского одонтологического комплекса» (он

по своему происхождению очевидно связан с Передней Азией,

и проявляет особую близость именно к одонтологическому ком-

плексу носителей Натуфийской культуры) как результат миграции

носителей афразийских языков с Ближнего Востока в Африку.

Соответственно, прибытие в Африку носителей R1b-V88,

ассоциированных сегодня с иным, характерным для популя-

ций к югу от Сахары, т. н. афридонтным комплексом, уместнее

отнести ко времени, предшествующему возникновению и рас-

пространению в Северной Африке североафриканского одонто-

логического комплекса. И, соответственно, предшествующему

возникновению Капсийской культуры.

То есть, следует отнести миграцию R1b-V88 в Африку ко вре-

мени еще Иберо-Маврской (и родственных ей культур: Оранской,

Уштата и пр.; их возникновение сегодня относится исследовате-

При этом, данные и генетики, и лингвистики заставляют

думать, что чадские народы как раз возникли на мощном нило-

сахарском субстрате. Но, как представляется, и для носителей

нило-сахарских языков R1b-V88 была субстратной.

Об этом свидетельствуют и имеющиеся данные о нило-

сахарских народах, у которых R1b-V88 вообще отсутствует

(динка, нуэр, шиллуки; список можно существенно пополнить),

и распространение (хоть и с очень низкими частотами) R1b-

V88 в Северной Африке, далеко за пределами нило-сахарского

ареала. При том, что исходным ареалом расселения носителей

нило-сахарских языков был, видимо, Судан — и как раз динка

Судана в наивысшей степени проявляют характеризующий нило-

сахарские популяции генетический портрет.

Таким образом, исходя из этих данных и говоря языком ар-

хеологии, мы получаем стратиграфическую колонку, или систему

относительной хронологии для процесса проникновения и распро-

странения R1b-V88 в Африке и, конкретно, в Центральном Сахеле.

И начальное звено этой системы относительной хронологии, как

очевидно, древнее не только появления в Центральном Сахеле но-

сителей чадских языков, но и языков адамауа, и нило-сахарских.

Разработка этой системы относительной хронологии позво-

ляет нам, в том числе, получить инструмент для независимой про-

верки и критической оценки предлагаемых генетиками абсолют-

ных датировок тех или иных событий в эволюции гаплогруппы

R1b-V88. И, думаю, вряд ли возможно переоценить актуальность

такого инструмента.

Также, полагаю, это дает нам и дополнительный инструмент

для оценки не только ранее сформулированных, но и новых гипо-

тез о времени и обстоятельствах появления R1b-V88 в Африке.

И, в частности, не выдерживает критического анализа,

с учетом представленных выше выводов, и гипотеза «культуры

Кардиальной керамики». Она, на мой взгляд, также не может быть

принята в качестве объяснения появления R1b-V88 в Африке.

В третьей главе обосновывается необходимость предложения

гипотезы о до-афразийском проникновении R1b-V88 в Африку.

Заключение

прародина занимала обширный ареал, включающий и Левант,

и Северную Африку.

То есть, при принятии этого варианта интерпретации мы пе-

реходим от парадигмы (сознательно, или подсознательно прини-

маемой часто в качестве аксиомы) «распад праязыка как резуль-

тат расселения его носителей с территории узко локализуемой

прародины» — к парадигме «формирование праязыка как резуль-

тат конвергентных процессов на достаточно обширной террито-

рии — и его последующий распад в результате разрыва связей

в силу исторических причин».

Второй вариант, своего рода промежуточный, компромисс-

ный между двумя обозначенными парадигмами, предполагает,

что в рамках обозначенной системы взаимодействий формиро-

вание афразийского праязыка еще не завершилось. И его окон-

чательное становление произошло уже именно в Натуфийской

культуре — последующие миграции носителей которой и озна-

чали распад пра-афразийского языка (то есть, как и предлагает

А. Ю. Милитарев).

В этой же главе отдельное внимание уделяется важной про-

блеме, связанной с Капсийской культурой (которая, насколько

могу судить, никем не осознается — ни сторонниками точки зре-

ния А. Ю. Милитарева, ни ее противниками).

Именно, возникает противоречие: с одной стороны, воз-

никновение Капсийской культуры (и североафриканского одон-

тологического комплекса) очевидно и бесспорно (при такой же

бесспорности и субстратного участия Иберо-Маврской культу-

ры в этом процессе) связано с импульсом с Ближнего Востока

и, по всей видимости, конкретно из ареала Натуфийской куль-

туры. То есть — из очевидно афразийского ареала (согласно ло-

гике гипотезы А. Ю. Милитарева). И, следовательно, носители

Капсийской культуры должны были быть и носителями какого-то

из древних афразийских языков.

Но, с другой стороны, ни один из древних афразийских языков

Северной Африки, ни «пра-берберо-чадский», ни «пра-берберо-

канарский» — на роль «капсийского» языка не подходит.

лями ко времени около 25—22 ТЛН, и связывается с импульсом

с Ближнего Востока) культуры (скорее — ее раннего этапа, древ-

нее 15 ТЛН) Северо-Западной Африки. Причем, среди предлагае-

мых сегодня генетиками вариантов датировки времени возник-

новения R1b-V88 имеются и такие («африканские и евразийские

ветви R1b разошлись 17,9—23 ТЛН» (Haber et al. 2016: 1322)),

которые как раз хорошо с предлагаемым сценарием соотносятся.

В связи с проблемой локализации афразийской прароди-

ны необходимо, на мой взгляд, изменение нашего подхода к ин-

терпретации всей совокупности имеющихся фактов. Этот, иной

подход, требует в первую очередь принять, что формирование

афразийской языковой общности представляло собой процесс су-

щественно более нелинейный, длительный во времени, и проис-

ходивший в том числе в виде неоднократных и разнонаправлен-

ных миграций (а также и в рамках предполагаемой Т. Рихтером

системы “long-distance” социальных взаимодействий) на протяже-

нии периода 20—12 ТЛН в обширной области, включавшей в себя

Левант и Северную Африку. То есть, на уровне Кебаранской и род-

ственных ей культур эпипалеолита в Леванте — и Иберо-Маврской

и других эпипалеолитических культур Северной Африки. И, соот-

ветственно, формировании между этими двумя культурными ареа-

лами системы взаимодействий, аналогичной той, что формируется

между эпипалеолитическими культурами Леванта — и Загроса

По всей видимости, именно в процессе таких взаимодействий

эпипалеолитических культур времени Кебаранской в Леванте,

и Иберо-Маврской в Северной Африке — и произошло наблюдае-

мое генетиками проникновение в Переднюю Азию «африканско-

го» аутосомного компонента, равно как и гаплогруппы Е-М78.

Соответственно, постулируя формирование пра-афразийского

языка в рамках сложившейся в период 20—12 ТЛН системы ин-

тенсивных взаимодействий эпипалеолитических культур Леванта

и Северной Африки, у нас далее имеются два варианта собствен-

но лингвистической интерпретации этого сценария.

Первый — это считать, что пра-афразийский язык уже сло-

жился в рамках этой системы взаимодействий. И что афразийская

Заключение

назад». То есть, она оказалась даже намного древнее, чем са-

мые ранние упоминания монголов в китайских исторических

источниках.

Аналогично, гаплогруппу E-M81 сегодня предлагают дати-

ровать около 2 ТЛН. Однако, анализ исторического контекста сви-

детельствует резко против столь поздней ее датировки. По всей

видимости, эта гаплогруппа, проявляющая резко выраженную

связь с носителями берберо-ливийских языков, возникла на заре

их формирования — но уже после отделения берберо-ливийских

языков от чадских (у носителей которых Е-М81 полностью отсут-

ствует). Принимая во внимание расчеты лингвистов по датировке

этих языковых процессов, возникновение Е-М81 следует отнести

ко времени вскоре после 8 ТЛН. Речь, по всей видимости, должна

идти еще об эпохе неолита (позднего неолита, или даже ранее).

В шестой, заключительной главе, рассматривается во-

прос о предложенных мной ранее корреляциях и причинно-

следственных связях распространения гаплогрупп R1b-V88 и Т

в Африке с некоторыми историко-археологическими и языковы-

ми феноменами региона.

На сегодняшний день мне представляется по-прежнему оче-

видно верным вывод о первоначальной связи африканского кла-

стера модели “Object-Verb” с Сахелем (или, учитывая смещение

ареалов языков и народов к югу в результате усыхания клима-

та — первоначально более северными регионами, т. е. — Сахарой)

эпохи конца плейстоцена — начала голоцена. И соответствен-

но — и изначальной связи этого кластера с ареалом древнейшей

керамики Африки.

Также, по-прежнему мне кажется наиболее вероятным, что

стартовой причиной, триггером, обусловившим возникновение

африканского кластера модели “Object-Verb” — был внешний им-

пульс, импульс извне Африки.

Можно предположить, что формирование африканского кла-

стера модели “Object-Verb” все же происходило с двух сторон.

С запада Сахеля (и, первоначально — Сахары) ее источником

были изначальные (на момент проникновения в Африку) языки

Вариантов разрешения этого противоречия, как представля-

ется, лишь два.

Первый — что применительно к Капсийской культуре речь

должна идти о таком древнем афразийском языке, который впо-

следствии исчез (более или менее бесследно). И, второй (пред-

ставляющийся мне предпочтительным) — что, возможно, в ареа-

ле Капсийской культуры мы должны локализовать прародину (или

одну из промежуточных прародин) кушито-омотского праязыка

(или, кушитского и омотского праязыков (согласно другому ва-

рианту интерпретации степени их родства), или, наконец, только

одного из них — кушитского).

В пятой главе рассматривается проблема абсолютной

хронологии эволюции R1b-V88 в свете истории гаплогрупп

Е-М81 и C2*-ST.

Поскольку разработанная на основе анализа историко-

археологического контекста относительная хронология распро-

странения R1b-V88 в Африке свидетельствует о безусловной необ-

ходимости удревнения предлагаемых генетиками на сегодняшний

день датировок ее африканских субклад, в данной главе я обра-

щаю внимание на пример гаплогрупп Е-М81 и C2*-ST — кото-

рые демонстрируют аналогичные, и весьма выразительные слу-

чаи несоответствия предлагаемых генетиками датировок данным

истории и археологии.

Так, весьма поучительным примером здесь служит извест-

ная история с т. н. «стар-кластером Чингисхана», гаплогруппой

«C3*-Star Cluster», которую недавно предложили обозначать как

C2*-ST.

Предложенная генетиками в 2003 году датировка возникно-

вения этой гаплогруппы «около 1000 лет назад» и идея связать

ее последующее распространение в Евразии с образованием

Монгольской империи, с деятельностью Чингисхана и его потом-

ков — получили общее признание, и были пересмотрены лишь

пять лет назад.

Как оказалось, на самом деле датировка C2*-ST должна быть

удревнена практически в три раза — до возраста «около 2600 лет

Заключение

Áëàãîäàðíîñòè

Прежде всего хотел бы выразить огромную признательность

А. В. Коротаеву, Л. Е. Гринину и Р. А. Рабиновичу — за постоян-

ную дружескую поддержку вообще, и, особо, за любезное согла-

сие выступить в качестве редакторов и рецензентов этой работы.

Ю. Д. Тимотиной я также очень признателен не только за дру-

жескую поддержку, но и за крайне значимую для меня практи-

ческую помощь, в результате которой, в частности, мои англий-

ские тексты всегда становятся существенно лучше. Данный — в

особенности.

Отдельное большое спасибо Д. А. Топалу, который букваль-

но лишь сойдя с трапа самолета, и за два дня до Нового года, при-

думал и сделал очень симпатичную обложку для этой книги — и

совершенно бесплатно.

Также хочу сказать большое спасибо Ж. Б. Кроитор, кото-

рая согласилась, и, главное, в своем крайне напряженном графике

— сумела отыскать время для организации оперативного и каче-

ственного ее издания.

М. Е. Ткачуку — большое спасибо за то, что созданный

им когда-то социальный феномен под названием «Высшая

Антропологическая Школа» продолжает и по сей день оказывать

очень серьезное и позитивное влияние на множество людей как в

Республике Молдова, так и далеко за ее пределами.

Хочу также поблагодарить Л. Б. Вишняцкого и А. Г. Козинцева

— которые стали практически первыми читателями этой работы,

еще в ее черновом варианте. И книги и статьи которых мне, в

свою очередь, всегда очень приятно и интересно читать.

Ну и, наконец, мне всегда приятно вспомнить добрым сло-

вом моих покойных родителей — Веру Михайловну и Андрея

Арсеньевича, и своих первых и самых главных в жизни учителей

— Эмилию Борисовну и Валерия Васильевича Лешан. Во всем,

что я и сегодня делаю, всегда есть и частичка их потраченного на

меня когда-то труда.

носителей R1b-V88. С востока же, с территории Африканского

Рога и Восточной Африки — изначальные языки носителей га-

плогруппы Т. И, видимо, чуть позже — испытавшие существен-

ное влияние носителей гаплогруппы Т иные языки этого региона,

популяции носителей которых характеризовались доминировани-

ем определенных субклад гаплогруппы Е-М35, и точнее — суб-

клады Е-М78.

Таковы, в самом общем виде, основные выводы этой

работы.

ËÈÒÅÐÀÒÓÐÀ

Беккер Г. С. 1994. Выбор партнера на брачных рынках. THESIS: теория и история

экономических и социальных институтов и систем 6,12—36.

Видясова М. Ф. 1986. Раннефеодальные государства Магриба в VIII—XI веках.

Вопросы истории 7, 47—62.

Видясова М. Ф. 1987. Социальные структуры доколониального Магриба (генезис

и типология). Москва: Наука.

Гаврилов К. Н. 2016. Капсийская культура. Большая российская энциклопедия.

Электронная версия (2016); https://old.bigenc.ru/archeology/text/2043638 Дата

обращения: 03.11.2023.

Жущиховская И. С. 2011. Древнейшая керамика: пути технологической иннова-

ции. Вестник ДВО РАН 1, 101—110.

Козинцев А. Г. 2020. О прародине носителей евразийских языков. В: Широбоков

И. Г. (ред.). В поисках неслучайной изменчивости: сб. ст. в честь 90-летия Г.Л.

Хить. Санкт-Петербург: Нестор-История, 142—170.

Козинцев А. Г. 2021. Азия или Африка? О локализации афразийской прародины.

Этнографическое обозрение 4, 24—41.

Козинцев А. Г. 2023. Окуневская культура и дене-кавказская макросемья.

Археология, этнография и антропология Евразии 51 (2), 66—73.

Козинцев А. Г. 2023а. Дене-кавказская макросемья: лексикостатистическая класси-

фикация и прародина. Этнография 3, 45—67.

Колобова К. А., Шнайдер С. В., Кривошапкин А. И. 2015. Эпипалеолит Загроса:

современная интерпретация. Вестник Новосибирского Государственного

Университета (История, филология), Т. 14, вып. 7 (Археология и этнография),

50—57.

Колобова К. А., Шнайдер С. В., Кривошапкин А. И. 2015а. Эпипалеолит Ближнего

Востока: обзор исследовательских концепций. Известия Алтайского

Государственного Университета (История и археология), 3-2 (87), 106—109.

Корниенко Т. В. 2017. Натуфийская культура. В: Большая российская энциклопе-

дия. Электронная версия (2017); https://old.bigenc.ru/archeology/text/2251569

Дата обращения: 19.09.2023.

Ланда Р. Г. 2016. Кабилы. Большая российская энциклопедия. Электронная версия

(2016); https://old.bigenc.ru/ethnology/text/2030580 Дата обращения: 06.11.2023.

Литература

Романчук А. А. 2020. «Древнеямный» генетический компонент и индоевропеизация

Европы: критический анализ гипотезы. Stratum plus 2, 243—257.

Романчук А. А., в печати. Миграции позднего верхнего палеолита Евразии и Северной

Африки как начальный этап формирования Мир-Системы. Глобалистика-2023

(осенняя сессия): материалы конференции. Москва: МГУ.

Романчук А. А., Семенов А. С. 2014. R и Q гаплогруппы Y- хромосомы и прасеверо-

кавказский субстрат праиндоевропейцев. Russian Journal of Biological Research

1 (1), 46—68. DOI: 10.13187/ejbr.2014.1.46.

Фурсова Е. Н. 2018. Берберский вопрос и проблема самоидентификации коренного

населения Северной Африки на примере современного алжирского общества.

Вестник Санкт-Петербургского университета. Востоковедение и африкани-

стика 10 (2), 254—268.

Allentoft M. et al. 2022. Population Genomics of Stone Age Eurasia. bioRxiv preprint

doi: https://doi.org/10.1101/2022.05.04.490594; this version posted October 7, 2022.

Accessed 05.09.2023.

Antonio M. et al. 2019. Ancient Rome: A genetic crossroads of Europe and the

Mediterranean. Science 366 (6466), 708—714. doi:10.1126/science.aay6826.

Bar-Yosef O. 1998. The Natuﬁ an Culture in the Levant, Threshold to the Origins of

Agriculture. Evolutionary Anthropology 6 (5), 159—177.

Barton R. et al. 2013. Origins of the Iberomaurusian in NW Africa: New AMS radiocar-

bon dating of the Middle and Later Stone Age deposits at Taforalt Cave, Morocco.

Journal of Human Evolution 65 (3), 266—281.

Blench R. 2012. Linguistic evidence for the chronological stratiﬁ cation of populations

South of Lake Chad. Presentation for Mega-Tchad Colloquium in Naples, September

13–15, 2012. https://docs.yandex.ru/docs/view?tm=1698586398&tld=ru&lang=en

&name=Blench%20Megatchad%20Naples Accessed 29.10.2023.

D’Atanasio E. et al. 2018. The peopling of the last Green Sahara revealed by high-cov-

erage resequencing of trans-Saharan patrilineages. Genome Biology 19:20, 1-15.

https://doi.org/10.1186/s13059-018-1393-5 Accessed 05.09.2023.

Diallo M.Y. et al. 2022. Circum-Saharan Prehistory through the Lens of mtDNA Diversity.

Genes 13, 533. https://doi.org/10.3390/genes13030533 Accessed 22.09.2023.

Dryer M. S. 2013. “Order of object and verb”. In: Matthew S., Dryer M. S., Haspelmath

M. (eds.). World Atlas of Language Structures Online. Munich: Max Planck

Digital Library. Chapter Text and Map. https://wals.info/feature/83A#2/ Accessed

27.09.2023.

Ментешашвили З.А.1987. Кабилы: образ жизни, обычаи, нравы. Советская этно-

графия 1, 95—102.

Милитарёв А. Ю. 2016. Берберо-ливийские языки. Большая российская энцикло-

педия. Электронная версия (2016); https://old.bigenc.ru/linguistics/text/1859202

Дата обращения: 03.11.2023

Напольских В. В. 2018. К проблемам исследования древнейшей предыстории

Северной Евразии (ностратическая макросемья языков). Этнография 1,

119—142.

Поздняков К. И. 2017. Нигеро-конголезские языки. Большая российская энцикло-

педия. Электронная версия (2017); https://old.bigenc.ru/linguistics/text/2265645

Дата обращения: 30.10.2023.

Попов В. А. 2017. Шоа. Большая российская энциклопедия. Электронная версия

(2017); https://old.bigenc.ru/ethnology/text/4944792 Дата обращения 10.09.2023.

Попов В. А. 2017а. Туареги. Большая российская энциклопедия. Электронная версия

(2017); https://old.bigenc.ru/ethnology/text/4218436 Дата обращения: 06.11.2023.

Порхомовский В. Я. 2017. Чадские языки. Большая российская энциклопедия.

Электронная версия (2017); https://old.bigenc.ru/linguistics/text/4679501 Дата об-

ращения: 03.11.2023.

Романчук А. А. 2005—2009. Проблема локализации прародины сино-кавказской

языковой общности. Stratum plus 2, 367—373.

Романчук А. А. 2009. Прародина сино-кавказской языковой общности: Западная

или Восточная Азия? В. Пахомов С. В. (отв. ред.). Asiatica: Труды по философии

и культурам Востока. Вып. 3. Санкт-Петербург: СПбГУ, 143—154.

Романчук А. А. 2012. Восточноазиатская гипотеза сино-кавказской прародины в

свете данных физической антропологии и археологии: к постановке проблемы.

Stratum plus 1, 303—329.

Романчук А. А. 2013. Кавкасионский антропологический тип в свете гипотезы «вос-

точной популяции»: вопрос о древности. Stratum plus 2, 259—282.

Романчук А. А. 2015. Восточноевразийская гипотеза дене-кавказской прародины:

еще раз к вопросу о гаплогруппах Y-хромосомы. Кишинев: Stratum plus. DOI:

10.13140/RG.2.1.4582.5120

Романчук А. А. 2018. О «ямном вторжении» в Европу. В: Клейн Л. С. 2018. Диалоги.

Теоретическая археология и не только. Санкт-Петербург: Евразия, 302—305.

Романчук А. А. 2019. Восточноевразийская гипотеза дене-кавказской прародины

и данные геногеографии. Кишинев: Stratum plus.

Литература

Hogue J., Barton R. 2016. New radiocarbon dates for the earliest Later Stone Age micro-

lithic technology in Northwest Africa. Quaternary International 413 (A), 62—75.

Ibrahim M. 2021. Genetic diversity of the Sudanese: insights on origin and implications

for health. Human Molecular Genetics 30 (2), R37—R41. https://www.ncbi.nlm.nih.

gov/pmc/articles/PMC8223596/ Accessed 24.09.2023

Irish J. D. 1997. Characteristic high- and low- frequencies dental traits in Sub-Saharan

African Populations. American Journal of Physical Anthropology 102, 455—467.

Irish J. D. 2000. The Iberomaurusian enigma: North African progenitor or dead end?

Journal of Human Evolution 39, 393—410.

Irish J. D. 2013. Afridonty: the “Sub-Saharan African Dental Complex” revisited. In: Scott

G. R., Irish J. D. (eds.). Anthropological Perspectives on Tooth Morphology: Genetics,

Evolution, Variation. Cambridge: Cambridge University Press, 278—295.

Irish J. D, Usai D. 2021. The transition from hunting–gathering to agriculture in Nubia:

dental evidence for and against selection, population continuity and discontinu-

ity. Proceedings of Royal Society. B 288: 20210969. https://doi.org/10.1098/

rspb.2021.0969 Accessed 21.09.2023.

Keita S.O. 2008. Geography, Selected Afro-Asiatic Families, and Y Chromosome Lineage

Variation: An Exploration in Linguistics and Phylogeography. In: Bengtson J. D. (ed.).

Hot Pursuit of Language in Prehistory: Essays in the Four Fields of Anthropology in

Honor of Harold Crane Fleming. Amsterdam: John Benjamins, 3—16.

Korotayev A., Grinin L., Grinin A. 2021. Mathematical Model of Interaction between

Civilization Center and Tribal Periphery: A Description. Social Evolution & History

20 (2), 50—78.

Korotayev A., Grinin L., Grinin A. 2022. Mathematical Model of Interaction between

Civilization Center and Tribal Periphery: An Analysis. Social Evolution & History

21 (1), 65—97.

Lazaridis I., Belfer-Cohen A. et al. 2018. Paleolithic DNA from the Caucasus reveals core

of West Eurasian ancestry. https://www.biorxiv.org/content/early/2018/09/20/423079

Accessed 19.03.2019.

Lazaridis I., Alpaslan-Roodenberg S. et al. 2022. The genetic history of the Southern Arc:

A bridge between West Asia and Europe. Science, vol. 377, Issue 6609. https://www.

science.org/doi/full/10.1126/science.abm4247 Accessed 19.09.2023

Loosdrecht van de M. et al. 2018. Pleistocene North African genomes link Near Eastern

and sub-Saharan African human populations. Science, Vol. 360, Issue 6388, 548—

552. https://www.science.org/doi/10.1126/science.aar8380 Accessed 23.09.2023.

Elkamel S. et al. 2021. Insights into the Middle Eastern paternal genetic pool in Tunisia:

high prevalence of T-M70 haplogroup in an Arab population. Nature Scientiﬁ c Reports

11:15728 https://doi.org/10.1038/s41598-021-95144-x Accessed 21.09.2023.

Ehret C. 2006. The Nilo-Saharan Background of Chadic. In: Newman P., Hyman L. (ed.),

West African Linguistics: Studies in Honor of Russell G. Schuh. Columbus: Ohio

State University, 56—66.

Fadhlaoui-Zid K. et al. 2013. Genome-Wide and Paternal Diversity Reveal a Recent Origin

of Human Populations in North Africa. PLoS One 8 (11), e80293. https://journals.

plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0080293 Accessed 27.09.2023.

Fan Sh. et al. 2019. African evolutionary history inferred from whole genome se-

quence data of 44 indigenous African populations. Genome Biology 20:82 https://

doi.org/10.1186/s13059-019-1679-2 https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/

PMC6485071/ Accessed 21.09.2023

Flores C. et al. 2005. Isolates in a corridor of migrations: a high-resolution analysis of

Y-chromosome variation in Jordan. Journal of Human Genetics 50, 435–441. DOI

10.1007/s10038-005-0274-4

Fregel R. et al. 2009. Demographic history of Canary Islands male gene-pool:

Replacement of native lineages by European. BMC Evolutionary Biology 2009,

9:181 doi:10.1186/1471-2148-9-181 http://www.biomedcentral.com/1471-2148

/9/181 Accessed 06.11.2023.

Fregel R. et al. 2018. Ancient genomes from North Africa evidence prehistoric migrations

to the Maghreb from both the Levant and Europe. Proceedings of National Academy

of Science (PNAS) 115(26), 6774—6779. https://www.pnas.org/doi/full/10.1073/

pnas.1800851115 Accessed 06.11.2023.

Fregel R. 2022. Chapter 7. Paleogenomics of the Neolithic Transition in North Africa.

In: Fortes-Lima C., Mtetwa E., Schlebusch C. (eds.). Africa, the Cradle of Human

Diversity: Cultural and Biological Approaches to Uncover African Diversity. Leiden,

Boston: Brill, 213—235. DOI: 10.1163/9789004500228_009 Downloaded from

Brill.com09/20/2023 06:31:08AM via free access.

Haber M. et al. 2016. Chad Genetic Diversity Reveals an African History Marked by

Multiple Holocene Eurasian Migrations. The American Journal of Human Genetics

99, 1316—1324.

Hassan H. et al. 2008. Y-chromosome variation among Sudanese: restricted gene ﬂ

ow, concordance with language, geography, and history. The American Journal of

Physycal Anthropology 137, 316—323.

Литература

Simões L. G. 2023. Uncovering the Past through ancient DNA. The Fate and Legacy

of the last hunter-gatherers in Western Europe and Northwestern Africa. Digital

Comprehensive Summaries of Uppsala Dissertations from the Faculty of Science

and Technology 2228. Uppsala: Acta Universitatis Upsaliensis.

Simões L. G. et al. 2023. Northwest African Neolithic initiated by migrants from Iberia

and Levant. Nature 618, 550—556. https://doi.org/10.1038/s41586-023-06166-6.

Turner C.G. 2008. A Dental Anthropological Hypothesis Relating to the Ethnogenesis,

Origin, and Antiquity of the Afro-Asiatic Language Family: Peopling of the

Eurafrican – South Asian.

Triangle IV. In: Bengtson J. D. (ed.). Hot Pursuit of Language in Prehistory. Essays in

the Four Fields of Anthropology in Honor of Harold Crane Fleming. Amsterdam:

John Benjamins, 17—24.

Villalba-Mouco V. et al. 2019. Survival of Late Pleistocene Hunter-Gatherer Ancestry

in the Iberian Peninsula. Current Biology 29, 1169—1177. https://www.cell.com/

current-biology/fulltext Accessed 05.09.2023.

Xue Y. 2018. A history of male migration in and out of the Green Sahara. Genome

Biology 19: 30.

https://doi.org/10.1186/s13059-018-1410-8 Accessed 05.11.2023.

Wei L.H. et al. 2018. Whole-sequence analysis indicates that the Y chromosome C2*-Star

Cluster traces back to ordinary Mongols, rather than Genghis Khan. European Journal

of Human Genetics 26, 230—237. https://doi.org/10.1038/s41431-017-0012-3.

Wood E. et al. 2005. Contrasting patterns of Y-chromosome and mtDNA variation in

Africa: evidence for sexbiased demographic processes. European Journal of Human

Genetics 13, 867—876.

Zerjal T. et al. 2003. The genetic legacy of the Mongols. American Journal of Human

Genetics 72, 717–721.

Zinkina J., Ilyin I., Korotayev A. 2017. The Early Stages of Globalization Evolution:

Networks of Diffusion and Exchange of Domesticates, Technologies, and Luxury

Goods. Social Evolution & History 16 (1), 69—85.

Marcus J. et al. 2019. Population history from the Neolithic to present on the Mediterranean

island of Sardinia: An ancient DNA perspective. bioRxiv preprint ﬁ rst posted online

Mar. 21, 2019; doi: http://dx.doi.org/10.1101/583104. Accessed 30.10.2023.

Mathieson I. et al. 2018. The Genomic History of Southeastern Europe. Nature 555(7695),

197—203. doi:10.1038/nature25778.

Militarev A, Nikolaev S. 2020. Proto-Afrasian Names of Ungulates in View of the Proto-

Afrasian Homeland Issue. Journal of Language Relationship 18 (3), 199—226.

Olalde I. et al. 2015. A Common Genetic Origin for Early Farmers from Mediterranean

Cardial and Central European LBK Cultures. Molecular Biology and Evololution 32

(12), 3132—3142 doi:10.1093/molbev/msv181.

Ringbauer H. 2019. Analysis of ancient Y haplogroups. Supplementary Information

Sections 3-8: Population history from the Neolithic to present on the Mediterranean

island of Sardinia: An ancient DNA perspective. bioRxiv preprint ﬁ rst posted online

Mar. 21, 2019; doi: http://dx.doi.org/10.1101/583104. Accessed 30.10.2023.

Romanchuk A. A. 2019. The coming of Dene-Caucasian Languages in Western Asia and

Pyrenees in the Light of the Recent Genogeographical Studies (2016–2018). The

international conference „Centenary of Human Population Genetics”, 29—31 May,

2019, Moscow, Russia. Programm&Abstract book, 81.

Romanchuk A. A. 2023. Social Evolution in the Mirror of a Journal: To the Twentieth

Anniversary of the ‘Social Evolution & History’. Social Evolution & History, Vol. 22,

No. 1, 179—196.

Saag L. et al. 2021. Genetic ancestry changes in Stone to Bronze Age transition in the

East European plain. Science Advances 7. https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/arti-

cles/PMC7817100/ Accessed 24.09.2023.

Sadig A. 2010. The Neolithic of the Middle Nile Region. An Archaeology of Central

Sudan and Nubia. Kampala: Fountain Publishers.

Solé-Morata N. et al. 2017. Whole Y-chromosome sequences reveal an extremely recent

origin.

of the most common North African paternal lineage E-M183 (M81). Scientiﬁ c Reports

7: 15941. https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5698413/ Accessed

26.09.2023.

Shriner D., Rotimi C. N. 2018. Genetic History of Chad. American Journal of Physical

Anthropology 167 (4), 804—812. https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/

PMC6240361/ Accessed 05.09.2023.

SUMMARY

Aleksey A. Romanchuk (Chisinau, Moldova).

The coming of R1b-V88 haplogroup of Y-chromosome to

Africa: the historical and archaeological context

The monograph studies the historical and archaeological context

of coming of R1b-V88 haplogroup of Y-chromosome to Africa.

The ﬁ rst chapter presents arguments in favor of the need to shift

the beginning of the formation of the World System to an earlier date,

to the Late Upper Paleolithic of Eurasia and North Africa.

We should consider large-scale migrations of late prehistory (i.e.,

in the Late Pleistocene-Early Holocene, or, using archaeological pe-

riodization, in the Late Upper Paleolithic (starting from the time of

20000-18000 BP), Mesolithic and Early Neolithic) of Eurasia and

North Africa as the initial stage of the formation of the World System.

The migrations, during which the formation and subsequent settle-

ment of speakers of Dene-Caucasian, Nostratic and Afroasiatic lan-

guages took place throughout Eurasia and North Africa.

Thus, the initial formation of the World System within Eurasia

and North Africa occurred as a result of not only large-scale, but also

(the key point!) multidirectional (from Eastern Eurasia to the west

and south, and later on an even larger scale in the opposite direction)

migrations in the Late Pleistocene-Early Holocene. These migrations

were also accompanied by a large-scale transmission of cultural (and

genetic) information. This, adjusted for the signiﬁ cantly lower speed

of historical time in that era, allows us to consider these migration

processes as a way of existence and functioning of the initial World

System within Eurasia and North Africa.

The second chapter addresses hypotheses about the time and

circumstances of migration that brought R1b-V88 to Africa, such as

“Baggara Arabs”, “Chadic”, and “Cardial ceramics”. The analysis of

haplogroup R1b-V88 distribution in Africa leads to the conclusion

that none of these hypotheses can be accepted. Because, when dis-

cussing the genetic connection of certain populations, we must take

Summary

opposite is equally true, among the speakers of the Chadic languages,

its source could be anyone, but not the Adamawa.

Thus, there is no speciﬁ c, intrinsic connection between R1b-V88

and the Chadian peoples. Moreover, if you consider that R1b-V88,

although much less frequently, is represented in Northeast Africa,

including even among the Khoisan peoples of East Africa. That is,

far beyond the hypothetical area where the neighbors of the Chadian

peoples could receive R1b-V88 as a result of contacts with them.

It is worth emphasizing, that it is not only a huge area (compared

to the territory occupied by the Chadic languages) but also about hun-

dreds, if not thousands of populations (even if we only remain at the

macro level), which represent a corresponding number of languages

(belonging to many different language families and macro-families

(the Niger-Congo macro-family alone includes about 1.5 thousand

languages and 12 linguistic families; the Chadic family consists of

over 150 independent languages and dialect groups) and peoples (the

history of many of them has not intersected in the last couple of mil-

lennia even according to the “chain” model, or the model of “indi-

rect contacts”). Accordingly, this picture serves as an argument not

only speciﬁ cally against the “Chadic” hypothesis, but also in general

against the “superstrate” model as a possible mechanism for the spread

of R1b-V88 in Africa. Even for the era of the appearance of Chadic

languages in Africa (not to mention later times), we do not have a

single, even hypothetically possible, candidate for the role of such a

“superstrate” that could become the source of R1b-V88 for this entire

range of populations.

We, apparently, in trying to explain the distribution of R1b-V88

in Africa, must accept the “substrate” model as the main explanatory

model. That is, based on the very signiﬁ cant antiquity of the appear-

ance of R1b-V88 in Africa.

At the same time, both the genetic and linguistic data make us

think that the Chadian peoples arose on a powerful Nilo-Saharan sub-

strate. But, R1b-V88 seems to have been a substrate for the speakers

of the Nilo-Saharan languages too.

into account the structure of their gene pools as a whole, rather than

selectively appealing to certain components.

That is, in relation to the “Baggara Arabs” hypothesis, we must

proceed from the fact that the Arab expansion inevitably had to be ex-

pressed in the expansion of the most popular haplogroup in the Middle

East (and especially among the Arabs of the Arabian Peninsula), i.e.

haplogroup J1. Accordingly, if R1b-V88 (which is extremely rare in

the Middle East) was brought to Africa by the Arabs, then a correlation

of increased frequencies of both haplogroups, J1 and R1b-V88, would

inevitably be observed in the corresponding African populations. And

this is precisely what is not observed.

On the contrary, increased frequencies of R1b-V88 in Africa are

observed precisely in those populations that exhibit very low frequen-

cies (or complete absence) of haplogroup J. Therefore, one should

think that among the Baggara themselves, the appearance of R1b-V88

is explained by their substrate in the form of a certain local, African

population (or populations). Apparently, from among the speakers of

Chadic languages.

At the same time, in my opinion, today we can already be ﬁ rmly

conﬁ dent that the penetration of R1b-V88 into Africa was not associ-

ated with the speakers of the Chadic branch of Afroasiatic languages.

Speakers of Chadic languages received it, I believe, already in Africa,

from a local pre-Afro-Asiatic substrate.

This conclusion is again supported by the distribution of R1b-

V88 among the peoples of Africa. It is represented both among the

Chadian peoples and the peoples of the Nilo-Saharan, Niger-Congo,

Bantu and other linguistic families and macrofamilies of this region.

Moreover, in, for example, Adamawa (Niger-Congo macrofam-

ily of languages), some samples demonstrate R1b-V88 frequencies of

more than 60%, i.e. no lower than those of the Chadic peoples (and

sometimes signiﬁ cantly higher). The evidence for interaction be-

tween the Adamawa and Chadic languages is “surprisingly limited”

(R. Blanch). Which, apparently, indicates that the Adamawa R1b-V88

clearly did not appear from the speakers of the Chadic languages. The

Summary

etration into Africa (or the establishment of such a connection already

in Africa) and then the early, in pre-Afrasian times, joint spread in the

region.

Moreover, somewhat exaggerating, one can even say: where in

Africa R1b-V88 dominates, or is at least somewhat noticeably pres-

ent, E-M78 is absent, or almost absent. And vice versa.

The fourth chapter examines the problem of localization of the

Afrasian homeland in the light of odontological, archeological, and

genetical data (as well as the consequences of this problem for the

question of the time and circumstances of the penetration of R1b-V88

into Africa).

In my opinion, one should agree with researchers (primarily C.

Turner) who consider the emergence of the so-called “North African

odontological complex” (its origin is obviously associated with

Western Asia and shows particular closeness to the odontological com-

plex of the Natuﬁ an speakers) as a result of the migration of speakers

of Afroasiatic languages from the Middle East to Africa. Accordingly,

it is more appropriate to attribute the coming to Africa of R1b-V88,

associated today with another, the so-called Afridont complex (which

is characteristic for the populations south of Sahara) to the time pre-

ceding the emergence and spread of the North African odontological

complex in North Africa.

And, accordingly, to the time preceding the emergence of the

Capsian culture of the North-Western Africa.

That is, the migration of R1b-V88 to Africa should be attrib-

uted to the time of the Iberomaurusian culture of North-West Africa

(its emergence today is attributed by researchers to the time of about

25000-22000 BP, and is associated with an impulse from the Middle

East). And, rather, to the time of its early stage, before 15000 BP.

Moreover, among the variants for dating the time of occurrence

of R1b-V88 proposed by geneticists today, there are also those (“the

African and Eurasian R1b lineages diverged 17,900–23,000 years

ago” (Haber et al. 2016: 1322)) that correlate well with the proposed

scenario.

This is evidenced by the available data on the Nilo-Saharan peo-

ples, who have no R1b-V88 at all (Dinka, Nuer, Shilluk; the list can

be signiﬁ cantly expanded), and the distribution (albeit with very low

frequencies) of R1b-V88 in North Africa, far outside the Nilo-Saharan

range. It is worth to emphasize that the initial area of settlement of the

speakers of the Nilo-Saharan languages was apparently Sudan, and it

is precisely the Dinka of Sudan who exhibit to the highest degree the

genetic portrait that characterizes Nilo-Saharan populations.

Thus, from these data (and speaking in archaeological terms) we

obtain a stratigraphic column, or system of relative chronology, for the

process of penetration and spread of R1b-V88 in Africa and, speciﬁ -

cally, in the Central Sahel. The initial link of this system of relative

chronology, as it is obvious, is older not only than the appearance of

the speakers of the Chadic languages in the Central Sahel, but also of

the Adamawa and Nilo-Saharan languages.

The development of this system of relative chronology allows

us, among other things, to obtain a tool for independent veriﬁ cation

and critical assessment of the absolute dating proposed by geneticists

for certain events in the evolution of haplogroup R1b-V88. I think it’s

hardly possible to overestimate the relevance of this tool.

Also, I believe, this gives us an additional tool for assessing not

only previously formulated, but also new hypotheses about the time

and circumstances of the appearance of R1b-V88 in Africa.

And, in particular, the hypothesis of the “Cardial ceramic culture”

does not stand up to critical analysis, taking into account the conclu-

sions presented above. In my opinion, it can neither be accepted as an

explanation for the appearance of R1b-V88 in Africa.

The third chapter substantiates the need to propose a hypothe-

sis about the pre-Afrasian penetration of R1b-V88 into Africa. And,

among other things, it is demonstrated that haplogroup R1b-V88 in its

distribution in Africa does not show any positive correlation not only

with haplogroup J1, but also with another one, which is also gener-

ally considered as a marker of Afro-Asian migrations, i.e. haplogroup

E-M78. In Africa, haplogroup R1b-V88 does not reveal such a con-

nection with haplogroup E-M78, which would indicate their joint pen-

Summary

of convergent processes over a fairly vast territory and its subsequent

split as a result of the severance of ties due to historical reasons”.

The second option of interpretation, an intermediate one, a com-

promise between the two paradigms, assumes that within the frame-

work of the designated system of interactions, the formation of the

Afro-Asian proto-language had not yet been completed. And its ﬁ nal

formation occurred precisely in the Natuﬁ an culture, the subsequent

migrations of its speakers meant the split of the Proto-Afrasian lan-

guage (that is, as A. Yu. Militarev suggests).

In the same chapter, special attention is paid to an important

problem associated with the Capsian culture (which, as far as I can

tell, is not recognized by anyone, neither by the supporters of A. Yu.

Militarev’s hypothesis, nor by his opponents). Namely, a contradic-

tion arises: on the one hand, the emergence of the Capsian culture

(and the North African odontological complex) is obvious and indis-

putable (with the same indisputability of the substrate participation of

the Iberomaurusian culture in this process) and is associated with an

impulse from the Middle East and, apparently, speciﬁ cally from the

area of the Natuﬁ an culture. That is, from the obviously Afrasian area

(in conformity with the logic of A. Yu. Militarev’s hypothesis). And,

therefore, the carriers of the Capsian culture should have also been

carriers of some of the ancient Afroasiatic languages.

But, on the other hand, none of the ancient Afroasiatic languages

of North Africa, neither “Proto-Berber-Chadic” nor “Proto-Berber-

Canarian”, is suitable for the role of “Capsian” language.

There seem to be only two options for resolving this contra-

diction.

The ﬁ rst one is that in relation to the Capsian culture we should

be talking about an ancient Afroasiatic language, which subsequent-

ly disappeared (more or less without a trace). And, the second one

(and also the one I prefer) is that, perhaps, in the area of the Capsian

culture we should localize the homeland (or one of the intermediate

homelands) of the Cushitic-Omotic proto-language (or, Cushitic and

Omotic proto-languages (according to another version of the interpre-

Considering the problem of localization of the Afrasian home-

land, it is necessary, I think, to change our approach to interpreting

the entire set of available facts. This different approach requires, ﬁ rst

of all, to accept that the formation of the Afroasiatic linguistic com-

munity was a much more non-linear process, lengthy in time, and

took place, among other things, in the form of repeated and multidi-

rectional migrations (as well as within the framework of the “long-

distance” system of social interactions proposed by T. Richter) over

the period of 20000–12000 BP in a wide area that included the Levant

and North Africa. That is, at the level of the Kebaran and related

Epipaleolithic cultures (in the Levant), and the Iberomaurusian and

other Epipaleolithic cultures of North Africa. And, accordingly, the

formation between these two cultural areas of a system of interac-

tions similar to that formed between the Epipaleolithic cultures of the

Levant and Zagros.

Apparently, it was precisely in the process of such interactions

between the Epipaleolithic cultures of the time of Kebaran in the

Levant and Iberomaurusian in North Africa that the penetration of the

“African” autosomal component into Western Asia, as well as the hap-

logroup E-M78, occurred.

Accordingly, postulating the formation of the Proto-Afrasian lan-

guage within the framework of the system of intensive interactions

between the Epipaleolithic cultures of the Levant and North Africa

that developed in the period 20000-12000 BP, we then have two op-

tions for the linguistic interpretation of this scenario.

The ﬁ rst is to consider that the Proto-Afrasian language had al-

ready developed within the framework of this system of interactions.

And that the Afrasian homeland occupied a vast area, including both

the Levant and North Africa.

That is, when accepting this version of interpretation, we move

from the paradigm (consciously or subconsciously often accepted as

an axiom) of “the split of the proto-language as a result of the resettle-

ment of its speakers from the territory of a narrowly localized home-

land” to the paradigm “the formation of the proto-language as a result

The sixth and ﬁ nal chapter examines the question of the correlations

and cause-and-effect relationships I proposed earlier between the distri-

bution of haplogroups R1b-V88 and T in Africa with some historical,

archaeological and linguistic phenomena of the region.

Today, it seems to me that the conclusion about the initial connec-

tion of the African cluster of the “Object-Verb” model with the Sahel is

still obviously correct (or, taking into account the shift of the areas of

languages and peoples to the south due to aridization, initially with more

northern regions, i.e. Sahara) in the late Pleistocene - Early Holocene era.

And, accordingly, the initial connection of this cluster with the area of the

oldest ceramics in Africa.

Also, it still seems most likely that the starting reason, the trigger

that determined the emergence of the African cluster of the “Object-Verb”

model, was an external impulse, an impulse from outside Africa.

It can be assumed that the formation of the African cluster of the

“Object-Verb” model nevertheless occurred from two sides. From the

west of the Sahel (and, initially, the Sahara), its source were the original

(at the time of penetration into Africa) languages of R1b-V88 bearers.

From the east, from the territory of the Horn of Africa and East Africa, it

were the original languages of the carriers of haplogroup T. And, appar-

ently, a little later, the other languages of this region, which experienced a

signiﬁ cant inﬂ uence from the carriers of haplogroup T; the populations of

whose speakers were characterized by the dominance of certain subclades

of haplogroup E-M35, and more precisely — the subclade E-M78.

These, in the most general form, are the main conclusions of this

book.

tation of the degree of their relationship), or, ﬁ nally, only one of them,

Cushitic).

The ﬁ fth chapter examines the problem of the absolute chronology

of the evolution of R1b-V88 in the light of the history of haplogroups

E-M81 and C2*-ST.

Since the relative chronology of the distribution of R1b-V88 in Africa

built on the analysis of the historical and archaeological context points to

the absolute necessity to propose an earlier date of its African subclades

than the one proposed by the geneticists today, in this chapter I draw at-

tention to the haplogroups E-M81 and C2*-ST, which demonstrate simi-

lar and very expressive cases of discrepancy between the dating proposed

by the geneticists and the historical and archeological data.

Thus, a very instructive example here is the well-known story of the

so-called “Genghis Khan Star Cluster”, haplogroup “C3*-Star Cluster”,

which was recently proposed to be designated as C2*-ST. The dating of

the origin of this haplogroup “about 1,000 years ago” proposed by ge-

neticists in 2003 and the idea of linking its subsequent spread in Eurasia

with the formation of the Mongol Empire, with the activities of Genghis

Khan and his descendants, received general acceptance and was revised

only ﬁ ve years ago.

As it turned out, in fact, the C2*-ST dating should be almost three

times older, to an age of “about 2,600 years ago”. That is, it turned out to

be even much older than the earliest mentions of the Mongols in Chinese

historical sources.

Similarly, haplogroup E-M81 is now proposed to be dated around

2000 BP. However, an analysis of the historical context strongly argues

against such a late dating. Apparently, this haplogroup, which shows a

pronounced connection with the speakers of the Berber-Libyan languag-

es, arose at the dawn of their formation, but after the separation of the

Berber-Libyan languages from the Chadic (in whose speakers E-M81 is

completely absent). Taking into account the calculations of the linguists

on the dating of these linguistic processes, the emergence of E-M81

should be attributed to the time shortly after 8,000 BP. Apparently, we are

talking about the Neolithic (Late Neolithic, or even earlier).

ResearchGate has not been able to resolve any citations for this publication.

ResearchGate has not been able to resolve any references for this publication.

Романчук А. А. 2024. Проникновение гаплогруппы R1b-V88 Y-хромосомы в Африку: историко-археологический контекст. Кишинэу: Stratum plus.

Abstract

Recommended publications

Romanchuk A. 2024. The pre-Afrasian coming of R1b-V88 haplogroup of Y-chromosome to Africa: a brief...

Romanchuk A. A. 2024. The pre-Afrasian coming of R1b-V88 haplogroup of Y-chromosome to Africa: a bri...

The pre-Afrasian coming of R1b-V88 haplogroup of Y-chromosome to Africa: a brief summary

The East-Eurasian hypothesis of Dene-Caucasian Motherland: once again about the haplogroups of Y-chr...