Available via license: CC BY-NC 4.0
Content may be subject to copyright.
9
https://doi.org/10.52967/akz2021.3.13.9.25
1
1доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник, Институт археологии РАН,
г. Москва, Россия. E-mail: kyzlasovil@mail.ru
В этом номере публикуется первая часть статьи, продолжение –
в следующем выпуске. 50 лет назад в Хакасии Л.Р. Кызласовым был найден и архео-
логически изучен первый манихейский храм, положивший начало многолетним рас-
копкам подобных культовых сооружений. Ученик С.В. Киселёва, он в 1945–1949 гг. по-
лучил, казалось бы, классическое кочевниковедческое образование, направленное на
изучение курганов: экспедиции в Хакасии, Туве, Казахстане, дипломная работа «Ал-
тай в V–X вв.». Однако участие в раскопках гуннского дворца под Абаканом в 1946 г.
побудило студента изучить публикации послевоенных раскопок монументальных зда-
ний в Пенджикенте и Кармир-блуре. Самостоятельно полученные книжные знания по-
зволили Кызласову, единственный раз работавшему в Средней Азии, в 1953–1954 гг.
впервые в нашей науке отыскать и раскопать на городище Ак-Бешим буддийский храм
и несторианскую церковь. Методика работ также была новой – соединяла опыт изуче-
ния курганов и сырцовых зданий. С тех пор исследователь многие годы находил и
копал крепости и города древних уйгуров, хакасов, монголов на Верхнем и Среднем
Енисее. Именно он в исхоженной археологами Хакасии распознал в оплывших буграх
отдельный манихейский храм и крупный храмово-монастырский центр. Оба комплек-
са раскопаны им способом, выработанном в Ак-Бешиме. Тогда и поныне манихейские
храмы остаются неизвестными археологам.
археология, история науки, научные подходы, археологиче-
ские методы, сырцовые храмы, сибирско-тюркское манихейство
1
1тарих ғылымдарының докторы, жетекші ғылыми қызметкер,
РҒА Археология институты, Мәскеу қ., Ресей.E-mail: kyzlasovil@mail.ru
Осы мақаланың жалғасы келесі санда жарық көреді.50 жыл бұрын
Хакасияда Л.Р. Кызласов осындай ғибадат құрылыстарын көп жылдық қазудың негізін
қалаған алғашқы манихей ғибадатханасын тауып, археологиялық тұрғыдан зерттеді.
С.В. Киселевтің шәкірті болған ол 1945–1949 жылдары Хакасиядағы, Тувадағы,
Қазақстандағы экспедициялары, «V–X ғғ. Алтай» дипломдық жұмысын жазуы
классикалық көшпенділер білімін алғандай еді. Алайда, 1946 жылы Абакан маңындағы
ғұн сарайының қазба жұмыстарына қатысу студенттің Пенджикент пен Кармир-
блурдағы монументалды ғимараттардың соғыстан кейінгі қазба жұмыстарының жари-
*Работа выполнена в рамках государственного задания АААА-А18-
118011790092-5 «Археологические и антропологические источники и верификация
гипотез: методические аспекты фундаментального знания и полевых исследований»
10
№ 3 (13) 2021
яланымдарын зерттеуіне себеп болды. Өз бетінше алған кітап білімі 1953–1954 жыл-
дары Орта Азияда бір-ақ рет жұмыс істеген Кызласовқа біздің ғылымымызда алғаш
рет Ақбешім қалашығында буддалық храм мен несториандық шіркеуді тауып, қазуға
мүмкіндік берді. Жұмыс әдістемесі де жаңа болды – қорғандар мен сырлы ғимараттарды
зерттеу тәжірибесін ұштастырды. Содан бері зерттеуші көптеген жылдар бойы жоғарғы
және орта Енисейде ежелгі ұйғырлардың, хакастардың, моңғолдардың бекіністері
мен қалаларын тауып, қазды. Хакасия археологтары әбден жүріп өткен жерлерден ол
құлаған шұңқырларда жеке манихей ғибадатханасын және үлкен ғибадатхана мен мо-
настырь орталығын анықтады. Екі кешен де Ақбешімде жасалған тәсілмен қазылды.
Содан кейін әлі күнге дейін манихей храмдары археологтарға белгісіз болды және әлі
де беймәлім күйінде қалды.
археология, Ғылым тарихы, ғылыми тәсілдер, археологиялық
әдістер, шитті храмдар, Сібір-түркі манихейлігі
1
1Doctor of Historical Sciences, Leading Researcher, Institute of Archaeology, Russian
Academy of Sciences, Moscow, Russia. E-mail: kyzlasovil@mail.ru
This issue publishes the rst part of the article, continued in the next. 50
years ago, in Khakassia, L.R. Kyzlasov found and archaeologically studied the rst Man-
ichaean temple, which laid the foundation for many years of excavation of such places of
worship. A student of S.V. Kiselyov, he in 1945–1949, received a seemingly classical educa-
tion of nomadic studies: expeditions to Khakassia, Tuva, Kazakhstan, a thesis “Altai in V–X
centuries”. However, participation in the excavations of the Hunnic palace near Abakan in
1946 prompted the student to study the publications of post-war excavations of monumental
buildings in Penjikent and Karmir-blur. Self-obtained book knowledge allowed Kyzlasov,
who only worked in Central Asia, in 1953–1954 for the rst time in our science to nd
and excavate a Buddhist temple and a Nestorian church on the Ak-Beshim settlement. The
method of work was also new – it combined the experience of studying mounds and adobe
buildings. Since then, the researcher for many years searched and dug fortresses and cit-
ies of ancient Uighurs, Khakasses, Mongols on the Upper and Middle Yenisei. It was he in
Khakassia, researched by archaeologists, who recognized a separate Manichaean temple and
a large temple and monastery center in the oated hills. He excavated both complexes in the
way developed in Ak-Beshim. Then to this day, Manichaean temples remain unknown to
archaeologists.
archaeology, history of science, scientic approaches, archaeological
methods, adobe temples, Siberian-Turkic Manichaeism
Введение
50 лет назад в Хакасско-
Минусинской котловине был выявлен
раннесредневековый объект, изучение
которого привело к возникновению в
южносибирской медиевистике ново-
го направления. Затем оно захватило
всю степную и лесостепную Средин-
ную и Северную Азию. Был найден и
археологически изучен первый храм,
положивший начало многолетним си-
стематическим раскопкам в Хакасии
подобных монументальных культо-
вых сооружений. Эти исследования
были поддержаны новым понимани-
ем религиозной природы енисейско-
го, а затем и таласского рунического
письма, как и воздействием специфи-
ческого манихейского правописания
на руническую орфографию. В ре-
зультате для востоковедной науки от-
11
Кызласов И.Л. История открытия и изучения первого манихейского храма в Сибири. Часть 1
крылось широкое распространение в
VIII–XII вв. особой формы манихей-
ства, в сравнении с западным и вос-
точным получившего название север-
ного. Согласно характерным особен-
ностям, его можно также именовать
сибирско-тюркским.
Это открытие, совершенное
Хакасской археологической экс-
педицией, началось с обнаружения
первого манихейского храма. Следу-
ет помнить, что в котловину Соргá
Л.Р. Кызласова привело скопление
древнейших изваяний, редкое даже
для Хакасии и потому давно извест-
ное в литературе [Грязнов, Шнейдер,
1929, с. 64, 89, карта]. В отличие от
иных мест эти изваяния в большин-
стве не были переиспользованы при
сооружении последующих курганов
или поминальных рядов, а оставались
стоять в чистом поле. Эта археологи-
ческая особенность позволяла решить
стоявшую тогда задачу – понять мо-
нументальную скульптуру как само-
стоятельное явление древности.
Изваяниями и курганами в кот-
ловине Соргá близ улуса Тазмина со
времен Д.Г. Мессершмидта, побывав-
шего там 4–5 августа 1722 г., занима-
лись многие археологи: В.В. Радлов
(1863), Й.Р. Аспелин (1887), И.Т. Са-
венков (1908, 1911), С.А. Теплоухов,
М.П. Грязнов, Е.Р. Шнейдер (начало
1920-х гг.), Э.Б. Вадецкая (1967). Ни-
кто из них не выделил среди крупных
курганов этой долины те овалованные
руины средневекового храма, кото-
рые сразу же привлекли внимание
Л.Р. Кызласова [Мессершмидт, 2012,
с. 123, 124; Радлов, 1895, с. 172; 1989,
с. 431, 433, 434; Appelgen-Kivalo,
1931, S. 13, Abb. 143–146; Грязнов,
Шнейдер, 1926, с. 100; 1929, с. 64, 81,
прим. 1; Кызласов И.Л., 1984, с. 19;
Кызласов Л.Р., 1986, с. 86, прим. 1;
Леонтьев и др., 2006, с. 9].
Это показательное, характер-
ное для сибиреведческой науки об-
стоятельство объясняется разницей в
подходах исследователей к истории
Хакасско-Минусинской котловины.
Убежденность в извечности здешнего
кочевого уклада не побуждала к по-
искам стационарных поселенческих
памятников, сформировала примат
курганной археологии и, потому, не
вытекала из имевшегося общего опы-
та. Л.Р. Кызласов принадлежал к дру-
гой научной школе и держался иного
взгляда.
Особенности археологической
самоподготовки Л.Р. Кызласова
С осени 1945 г. Л.Р. Кызласов,
поступивший на кафедру археологии
МГУ, становится учеником С.В. Кисе-
лёва – одного из ведущих археологов
страны1. Помимо активной и разно-
сторонней. Первая встреча с Учите-
1 Сергей Владимирович Киселев в те годы – профессор кафедры археоло-
гии и заместитель директора ИИМК АН СССР (директорами были историки: акад.
Б.Д. Греков, затем чл.-корр. А.Д. Удальцов). Роль в науке, широту и глубину знаний
С.В. Киселева проявляют публикации рассматриваемого периода. южносибирской
деятельности, именно им написаны сводные обзоры о 25-летии советской археологии
(1942, 1944), двух военных ее годах (1943), экспедициях ИИМК 1945 г. и планах ра-
бот на 1946–1950 гг. (1946), об открытиях памятников эпохи бронзы в СССР за 25 лет
(1944/1946), исследованиях первого послевоенного пятилетия (1951, 1952), рецензии
на монографии коллег о раскопках в Триалети (1942), древней культуре Узбекистана
(1946) и скульптуре Урала (1946), историческом пути народов Якутии (1946) и грече-
ской колонизации Северного Причерноморья (1948), истории первобытного общества
(1949) и археологическом поприще Д.А. Анучина (1947), сборнике «Трипiльска куль-
тура» (1946) [Библиография, 1959, c. 722; Список, 1965, c. 13, 14].
12
№ 3 (13) 2021
лем состоялась еще в Абакане в дово-
енном 1940 г. и сохранилась в памяти
прошедшего фронт юноши [Кызла-
сов Л.Р., 1975, с. 94; 1983, с. 12–15;
1995, с. 163; Кызласов И.Л., 2015,
с. 441, 443].
Сразу после войны, уже летом
1945 г., С.В. Киселёв и Л.А. Евтюхова
возобновляют работы в Хакасии, а в
1946 г. начинают исследования в Туве,
за два года до этого вошедшей в со-
став СССР и почти неведомой в архео-
логическом отношении. К раскопкам
гуннского дворца на Абакане и широ-
кому полевому обследованию Тувин-
ской котловины в 1946 и 1947 гг. был
привлечен студент Кызласов [Кызла-
сов Л.Р., 1965, с. 67; 2001, с. 17, 115].
В 1948 г. он проводит разведки и рас-
копки в Центрально-Казахстанской
экспедиции, руководимой А.Х. Мар-
гуланом [Кызласов Л.Р., 1950; 1951;
2004; 2017; 2017; Кызласов, Мар-
гулан, 1950, с. 126]. В следующем
1949 г. защищает дипломную работу
«Алтай в V–X вв.». Иными словами, в
университетские годы археолог Кыз-
ласов получает, как сказали бы ныне
систематизаторы науки, цельную ко-
чевниковедческую подготовку, на-
правленную на изучение курганов.
Однако состав его формирую-
щейся библиотеки свидетельствует
о своеобразии археологической са-
моподготовки. Со студенческой мо-
лодости Леонид Романович профес-
сионально готовил себя к полевому
изучению сложных архитектурных
объектов. Особенности отыскания,
полевого и кабинетного постижения
храмовых комплексов познаются им
по ранним публикациям знаменитой
Пенджикентской экспедиции. С пер-
вого года ее работы, в послевоенном
1946 г. (тогда Верхнезарафшанский
отряд Согдийско-Таджикской, затем
Таджикской археологической экспеди-
ции, руководитель А.Ю. Якубовский),
после предварительного осмотра на
городище древнего Пенджикента для
раскопок был избран Объект 1 – как
и предполагали изначально, оказав-
шийся городским храмом. В 1947 и
1948 гг. он был полностью раскопан
А.М. Беленицким, затем приступив-
шим к исследованию второго храма,
существовавшего неподалеку (Объ-
ект 2) [Якубовский, 1950, с. 23, 32,
42, 43, 50, 52; 1953, с. 12; Беленицкий,
1950, с. 100–105; 1953, с. 21–58]. Ха-
рактер местной храмовой архитек-
туры средневековой Средней Азии в
Пенджикенте был выявлен впервые.
В студенчестве Л.Р. Кызласов
не мог, конечно, предвидеть того, что
в грядущих 1953–1954 гг. возглавит
Чуйский археологический отряд Кир-
гизской археолого-этнографической
экспедиции АН СССР и проведет по-
ныне знаменитые раскопки на разва-
линах Суяба – столицы Западнотюрк-
ского каганата (городище Ак-Бешим).
Предугадать этого он не мог, но, тем не
менее, к выходу в семиреченское поле
археолог Л.Р. Кызласов уже настоль-
ко хорошо представлял себе первона-
чальный облик руин и архитектурные
особенности пенджикентских храмов,
прекрасно раскопанных А.М. Беле-
ницким в Таджикистане, что, распола-
гая только двумя полевыми сезонами,
сумел среди сотен бугров огромного
городища выделить те, которые имели
характерную конфигурацию сакраль-
ных раннесредневековых построек.
Среди известных мне
ранних публикаций, часть которых
указана самим Л.Р. Кызласовым
[Кызласов Л.Р., 2006, с. 235], вид
пенджикентских храмов до раскопок
13
нигде не представлен ни графически,
ни фотографически. Остается
думать, что исследователь получил
представления об этом из описаний
Таджикской экспедиции. В Научно-
отраслевом архиве ИА РАН хранится
подтверждающее это предположение
письмо Л.Р. Кызласова к С.В. Киселеву
и Л.А. Евтюховой, написанное
11 августа 1953 г. из Киргизской
экспедиции: «В первом холме, где
я предполагал найти храмовое
здание типа храмов Пенджикента
(удивительно совпадала планировка
здания, судя по рельефу холма) –
действительно оказался храм, сейчас
уже наполовину раскопан» [АИА
РАН, ф. 12, д. 141, л. 67]. Описание и
планы раскопанных в Пенджикенте
храмов, действительно, уже были
изданы в ряде публикаций начала
1950-х гг., имевшихся в библиотеке
Л.Р. Кызласова [Беленицкий, 1950,
с. 100, табл. 36, 3]. Особенно цельное
впечатление, пожалуй, создает работа
А.Ю. Якубовского [Якубовский, 1951,
с. 240, 241, здание I], содержащая
и описание храмовых бугров до
раскопок2, и скрытую ими первона-
чальную планировку богослужебных
2Вот эти описания: «Два холма, расположенные к западу от площади, несколько
схожие друг с другом, обратили на себя внимание участников экспедиции своими
правильными очертаниями. Один из этих холмов, южный, и был выбран в качестве
объекта для раскопок <…>. Холм этот напоминает своими контурами подковообразную
фигуру с симметричными боковыми сторонами, между которыми четко очерчивается
овальная впадина, покатая с запада на восток. Эта впадина переходит в прямоугольную
площадку, примыкающую с востока к холму и ограниченную с трех сторон невысокими
валами ограды. В восточном валу хорошо заметно место прохода – ворот. Холм вместе с
примыкающей площадкой в пределах ограды занимает пространство около 1500 кв. м.
В своей высшей точке холм достигает 4 м от дороги (улицы), проходящей у подошвы
холма с западной его стороны» [Беленицкий, 1950, c. 100].
Бугор I: «По форме своей он напоминал подкову, стороны которой вогнуты
несколько внутрь. Поверхность бугра отличалась обратившей на себя внимание
особенностью: в центре она была несколько приплюснута. Это последнее обстоятельство
вызвало у нас мысль, что здесь мы можем найти центральное помещение здания.
Руководствуясь этим разумным предположением, мы и приступили к вскрытию бугра
наверху, в центре вогнутой его поверхности. Раскопки начаты были А.М. Беленицким,
который и проводил их систематически в течение четырех лет. Очень быстро
А.М. Беленицкий и его сотрудники имели возможность убедиться в правильности
выбора начальной точки раскопа» [Якубовский, 1951, c. 240].
Сравним признаки I буддийского храма Ак-Бешима указанные Л.Р. Кызласовым,
снявшим и издавшим нивелировочный план и разрез нераскопанного объекта
[Кызласов Л.Р., 1959, c. 161, рис. 4; 2006, c. 235, рис. 51; Kyzlasov, 2010, p. 264, g. 51]
: «Холм привлек наше внимание благодаря четким особенностям своего рельефа.
Он представлял в основном прямоугольник с мягкими овалованными очертаниями,
вытянутый строго с запада на восток (примерно 85 м при средней ширине в 35 м).
Вершина холма находится в западном его конце, где высота его составляла 4,2 м от
уровня современной почвы, а если считать от уровня почвы восточной оконечности,
то высота этого бугра достигала 8 м. На восток от вершины, за крутым скатом имелась
вытянутая в поперечном направлении неширокая площадка с углублением посредине,
как бы зал, а за нею, в восточной части холма, скат переходил в более ровную площадку
средней высотой всего лишь около 3 м <…>. Последняя площадка тянулась до
восточного конца холма и имела посредине глубокое продольное углубление размером
35×16 м. Это напоминало большой огороженный двор.
Такой рельеф, планировка и ориентировка холма показались нам очень близки-
ми к согдийским храмам Пенджикента, раскопанным <…> Таджикской археологиче-
ской экспедицией ИИМК».
Кызласов И.Л. История открытия и изучения первого манихейского храма в Сибири. Часть 1
14
№ 3 (13) 2021
Рис. 1. Городище Ак-Бешим. Нивелировочный план холма буддийского храма
(объект I) до раскопок. 1953 г. (по: [Кызласов Л.Р., 1959а, рис. 4])
Fig. 1. Settlement Ak-Beshim. Leveling plan of the hill of the Buddhist temple
(object I) before excavation. 1953 (by: [Kyzlasov L.R., 1959a, Fig. 4])
зданий I и II, выявленную и зафикси-
рованную археологами графически.
Благодаря тому книжному зна-
нию, полученному самоподготовкой,
в 1953–1954 гг. Л.Р. Кызласовым были
отысканы и впервые в Средней Азии
археологически изучены буддийский
храм и несторианская церковь. На
эту методику отбора среди оплывших
холмов городища конкретных объек-
тов для проведения ограниченных во
времени работ позднее указывал сам
исследователь [Кызласов Л.Р., 1959,
с. 161; 2006, с. 227–229, 235; Kyzlasov,
2010, p. 256, 257, 263, 264].
Археологам-востоковедам из-
вестно, насколько сложное дело – об-
наружение и изучение храмов. Неред-
ко это бывают руины монументально-
го и крупного сооружения непривыч-
ного облика, обычно многослойного,
неоднократно перестроенного, часто
входящего в крупный архитектурный
комплекс. Раскопки такого объекта,
как правило, многолетний и напряжен-
ный труд. И особая, совсем непростая
задача – определение назначения из-
начально непонятной постройки, ли-
шенной обычных бытовых или произ-
водственных признаков. Мало понять
ее культовую предназначенность, не-
обходимо установить конкретную ре-
лигиозную принадлежность. Все эти
задачи удалось с большой точностью
тогда же разрешить Леониду Романо-
вичу уже в ходе экспедиционных ра-
бот.
Более того, Л.Р. Кызласов при-
нес в археологию Средней Азии ме-
тодику раскопок, ранее там не приме-
15
нявшуюся. В отличие от обычной по-
комнатной расчистки жилых и культо-
вых помещений вскрытие храмовых
комплексов Ак-Бешима проводилось
с оставлением продольных и попереч-
ных бровок, проходивших через весь
объект (рис. 2). В изучение архитек-
турных сооружений была привнесе-
на, если можно так сказать, курганная
методика вскрытия крупных памят-
ников. В результате была выяснена
история культовых построек. Так про-
слежены два периода существования
буддийского храма и два яруса по-
следующего использования его руин
[Кызласов Л.Р., 1959, c. 162–227,
рис. 5–9; 2006, c. 227–314; Kyzlasov,
2010, p. 256–347]. В изучении городов
Средней Азии эта методика стала с
тех пор распространенной.
Применяется она и в Пенджи-
кентской экспедиции. Создается впе-
чатление, что это произошло не без
влияния опыта Чуйского археологиче-
ского отряда Киргизской экспедиции
АН СССР – В.И. Распопова, с конца
1950-х гг. работавшая в Пенджикенте,
в 1953–1954 гг. студенткой МГУ уча-
ствовала в раскопках Ак-Бешима. Со-
вершенствование полевых приемов
изучения городских объектов [Бе-
леницкий и др., 1981], позволившее
проследить строительную историю
храмов, выделяется В.Г. Шкодой в
новый, второй этап их исследования,
начавшийся с 1963 г. [Шкода, 2009,
c. 10, 11]. Судя по публикациям, иная
методика выстраивания и графиче-
ской фиксации археологических про-
филей существовала в Пенджикенте
уже в 1950-х гг. Она позволяла на-
блюдать стратиграфию, как группы,
так и отдельных небольших помеще-
ний и залов, копавшихся по частям,
[Большаков, 1964, c. 91, рис. 5, 7, 11,
16; Ставиский, 1964, рис. 3, 6, 12;
Маршак, 1964, рис. 4, 6, 7, 10, 12, 13,
15–17, 19, 20].
Оценивая уровень профессио-
нализма, проявленного при исследова-
ниях Ак-Бешима 29-летним ученым,
надо заметить, что это были первые и
единственные его городские раскопки,
проведенные в Средней Азии. Можно
Рис. 2. Городище Ак-Бешим. Разбивка холма буддийского храма продольной
и поперечными бровками (вид с восток-северо-востока). 1953 г.
(по: [Кызласов Л.Р., 1959а, рис. 8, 2])
Fig. 2. Settlement Ak-Beshim. The breakdown of the hill of the Buddhist temple
with longitudinal and transverse edges (view from east-northeast). 1953
(by: [Kyzlasov L.R., 1959a, Fig. 8, 2])
Кызласов И.Л. История открытия и изучения первого манихейского храма в Сибири. Часть 1
16
№ 3 (13) 2021
сказать, что в полевой практике го-
родских раскопок Л.Р. Кызласов тогда
соединил сибирскую школу С.В. Ки-
селева со среднеазиатской Ю.А. Яку-
бовского и А.М. Беленицкого.
Работы Чуйского отряда сразу
были оценены как большое достиже-
ние [Воронина, 1960, c. 43–45, рис. 1,
7, 3, 3; Литвинский, 2004, c. 23] и при-
несли Л.Р. Кызласову мировую из-
вестность. Уже в 1956 г., когда мир
отмечал 2500-летие рождения Гаута-
мы Будды, статья археолога Кызла-
сова об исследовании первого в со-
ветской Средней Азии буддийского
храма была передана Джавахарлару
Неру и издана в Дели на английском
и 12 языках народов Индии. Высо-
кая оценка и подробное изложение
исследований Ак-Бешима были в
1960–1961 гг. даны в британском и
французском востоковедении. С года-
ми к ним присоединилась германская
и итальянская наука [Кызласов Л.Р.,
2006, с. 228, прим. 26]. В 2006 г. автор
этих строк был приглашен в Пекин-
ский университет с лекцией о раскоп-
ках Л.Р. Кызласова на городище Ак-
Бешим в 1953–1954 гг. По сей день
результаты этих работ обсуждаются в
науке Китая и Японии.
Знания конфигурации овалован-
ных храмовых строений, как увидим,
пригодились Л.Р. Кызласову при по-
левых работах на Енисее уже в 1959 г.
А раскопки первого манихейского
храма в Хакасии в 1972–1973 гг. были
проведены исследователем по той же
методике, что и первого буддийского
храма в Ак-Бешиме в 1953 г. Круп-
ный архитектурный объект в котло-
вине Сорга был изучен с оставлением
единой продольной (в 52 м длиной)
и двух поперечных бровок (по 42 м
каждая) [Кызласов Л.Р., 1999, с. 183,
рис. 2] (рис. 3). Тем же образом были
раскопаны и оба храмовых бугра в ни-
зовьях Уйбата в 1974–1981 гг., длина
одного из них достигала 72 м [Кызла-
сов Л.Р., 1998, рис. 6] (рис. 4).
Начиная с 1950 г., в личной би-
блиотеке аспиранта Л.Р. Кызласова,
последовательно появляются четы-
ре изданных в Ереване тома. В кни-
гах публиковались результаты рас-
копок 1936–1949 гг., а затем и 1950–
1953 гг., развалин урартской крепости
VII–VI вв. до н.э., скрытых холмом
Кармир-блур [Кармир-блур. I–III,
1950; 1952; 1955]. Почему из года в
год покупались эти книги? Причи-
на, как можно было бы подумать на
первый взгляд, не могла заключаться
лишь в бывшей у Леонида Романови-
ча особой личной симпатии к Борису
Борисовичу Пиотровскому – автору
этих монографий и породивших их
раскопочных работ. Ведь собиралась
вся серия книг, посвященных этому
памятнику (четвертый том написан
историком архитектуры К.Л. Оганеся-
ном [Камир-блур IV, 1955]). В 1959 г.
к ним добавился и фундаментальный
обобщающий труд Б.Б. Пиотровского
«Ванское царство (Урарту)». Вновь
вполне очевидно, что археолог Кыз-
ласов в те годы сознательно готовился
к полевому изучению архитектурных
объектов особой сложности.
Надо думать, что к профессио-
нальной необходимости познаний,
полученных при археологических
исследованиях раннесредневекового
Пенджикента или древнего Кармир-
блура, Л.Р. Кызласова подвигло сту-
денческое участие в раскопках гунн-
ского дворца в Хакасии в 1946 г. Об
этом еще придется сказать далее. Че-
рез много лет накопленный исследо-
вателем опыт изучения памятников
городского зодчества привел к совер-
17
шенно новой историко-культурной
оценке самого гуннского дворца на
р. Абакане.
Пока китаисты спорили о его
датировке, стараясь увязать ее с со-
бытиями, происходившими гораздо
позднее и в иной, не названной в ис-
точниках местности, Л.Р. Кызласо-
вым была показана та ближневосточ-
ная традиция текстуры, планировки,
строительной техники и системы
отопления, согласно которой было
сооружено это дворцовое здание. Для
демонстрации устойчивости, исто-
рической глубины и широты распро-
странения таких западноазиатских
архитектурно-строительных канонов
в книге, вышедшей в 2001 г., были ис-
пользованы и материалы по дворцо-
вым комплексам Урарту. В частности,
раскопанные в городе царя Аргиш-
ти – отца царя Русы, строителя кре-
пости Тейшебаини, которая веками
была скрыта под тем самым холмом
Кармир-блур [Кызласов, 2001, c. 67–
69, 87–94, рис. 36, 47–49].
С тех пор дворец, некогда быв-
ший на Ташебе, уже нельзя ни считать
китайским, ни связывать лишь с хо-
дом дальневосточной истории. Перед
нами гуннское здание, архитектурный
облик которого творчески дополнил
основы западноазиатского зодчества
некоторыми элементами, восходящи-
ми к особенностям восточноазиатско-
го домостроения.
Как видим, археологические
работы, проводившиеся в стране в
Рис. 3. Котловина Сорга. Нивелировочный план холма манихейского храма
до раскопок и его разбивка продольной и поперечными бровками. 1972 г.
(по: [Кызласов Л.Р., 1999, рис. 2])
Fig. 3. Sorga Basin. Leveling plan of Manichaean temple hill before excavation and its
breakdown by longitudinal and transverse edges. 1972 (by: [Kyzlasov L.R., 1999, Fig. 2])
Кызласов И.Л. История открытия и изучения первого манихейского храма в Сибири. Часть 1
18
№ 3 (13) 2021
первые послевоенные годы, послужи-
ли основой той подготовки Л.Р. Кыз-
ласова, которая была направлена на
отыскание и изучение в поле крупных
архитектурных памятников. Нет со-
мнения, что первоначальный толчок
этому придало в 1946 г. участие сту-
дента в раскопках дворца Ли Лина и
глинобитных стен близлежащего объ-
екта 2, производившихся С.В. Кисе-
левым, Л.А. Евтюховой и В.П. Лева-
шёвой. В 1953–1954 гг. Л.Р. Кызласов
использовал и развил полевые методы
С.В. Киселёва, с которыми в 1946 г.
встретился единственный раз при рас-
копках дворца гуннского времени под
г. Абаканом.
В интересах нашего исследова-
ния к методике тех работ, не во всем
ясной по изданной документации,
следует присмотреться вниматель-
нее. Ее раскрывают миллиметровки,
Рис. 4. Уйбатский город. Абрис бугра и скрытого им монастыря с разбивкой
на раскопы с продольными и поперечными бровками. 1975 г.
(по: [Кызласов Л.Р., 1998, рис. 6])
Fig. 4. Uybat city. The abris of the hillock and the hidden monastery, divided
into excavations with longitudinal and transverse edges. 1975
(by: [Kyzlasov L.R., 1998, Fig. 6])
19
хранимые в личном фонде ученого в
Научно-отраслевом архиве ИА РАН
[АИА РАН, ф. 12, д. 20]. С самого
начала в 1940 г. В.П. Левашёва, а за-
тем и С.В. Киселёв с Л.А. Евтюховой,
копали это крупное здание (45×35 м,
1575 кв. м), своего рода примыкаю-
щими траншеями – квадратами 4×4 м,
оставляя меж ними идущие через весь
объект меридиональные бровки, тол-
щиною по 50 см. Поскольку все три
исследователя прошли одну школу
В.А. Городцова, можно думать, что
именно она проступает в тех полевых
работах.
Уже зимой 1946 г. С.В. Киселев
выезжает в Монголию для изучения
архивов и музейных собраний3, ставит
задачу исследования городских па-
мятников [Киселев, 1947, с. 370–372]
и в 1948–1949 гг. копает Каракорум
и Хара-Балгас [Кызласов, Левашёва,
1965, с. 9, 10; Киселев, 1957]. Изуче-
ние городских памятников ведется по
той же методике – с оставлением бро-
вок и снятием профилей стенок рас-
копов [АИА РАН, ф. 12, д. 31]4. Одна-
ко, студент Кызласов в этих работах
участвовать не мог. Он, конечно, о них
знал благодаря общению с учителем,
из его лекций и докладов, но не имел
возможности прямого восприятия
приемов полевой работы Сергея Вла-
димировича с городскими руинами.
Поэтому исследование крупных ар-
хитектурных объектов с оставлением
перпендикулярно направленных об-
щих для всего памятника бровок вы-
глядит методическим привнесением
самого Л.Р. Кызласова.
Круг специальных, самостоя-
тельно полученных знаний постоянно
оставался в профессиональном созна-
нии Л.Р. Кызласова. С конца 1950-х
годов им, снова впервые в нашей на-
уке, проводились поиски и раскопки
крепостей и городов средневековых
уйгуров и монголов в Тувинской кот-
ловине. Ныне на этом подробно за-
фиксированном и опубликованном
классическом материале можно и
нужно учить новых археологов [Кыз-
ласов Л.Р., 1959; 1965; 1969, с. 59–
63, 138–159, рис. 9–12, 49–60, 62,
63, 65, табл. II, A, IV, A; 1975; 1979,
с. 145–158, рис. 97–115; 1981; Кызла-
сов И.Л., 2008].
Надо ли удивляться, что мно-
го лет спустя именно Леонид Рома-
нович Кызласов опытным взглядом
отыскал в ходе полевых работ и сра-
зу правильно понял что скрывали
большие бугры, бывшие в Хакасии в
котловине Сорга посреди поселка же-
лезнодорожной станции Ербинская, а
также затем среди возделанных полей
на 34-м километре трассы Абакан–
Аскиз? Раскопки их обогатили науку
монументальными кирпичными хра-
мами, некогда стоявшими в городах
раннего средневековья в тех краях, ко-
торые числились исконными кочевы-
ми пространствами и были исхожены
археологами нескольких поколений
вдоль и поперек.
Причина заключалась, как ска-
зано, в ином научном подходе к исто-
рии и, следственно, в ином понимании
археологических объектов долины
Среднего Енисея.
3В литературе годом этой поездки ошибочно назван и 1947 [Мерперт, 1965, с. 5].
4Так же в 1959 г. изучаются С.В. Киселевым и городские руины Хирхира [АИА
РАН, ф. 12, д. 59].
Кызласов И.Л. История открытия и изучения первого манихейского храма в Сибири. Часть 1
20
№ 3 (13) 2021
На важность последнего об-
стоятельства в осознании той роли,
которую играют в нашей науке о
древностях исходные позиции иссле-
дователя, указывает короткий диалог
М.П. Грязнова и Л.Р. Кызласова. Его
свидетелем оказался автор этих строк
в 1975 г., когда раскопки средневеко-
вого Уйбатского города на Аскизском
тракте раскрыли юго-восточный фа-
сад храмово-монастырского комплек-
са, протянувшийся на 72 м. Приехав-
ший и осмотревший тогда сложен-
ные из сырцового кирпича высокие
и мощные стены Михаил Петрович,
подлинный корифей южносибирской
археологии, выразил свое удивление
вопросом: «Откуда Вы это взяли, Лео-
нид Романович? Ведь я этой дорогой
с 20-го года езжу». Кызласов пожал
плечами: «Ну, не из Москвы же при-
вез, Михаил Петрович». У стен вели-
чественного объекта оба исследовате-
ля счастливо улыбались друг другу.
Выводы
Самостоятельно поставленная
большая задача и с юности выполнен-
ная ради ее разрешения целенаправ-
ленная подготовка привели к форми-
рованию специалиста, обладавшего
уникальными знаниями. В результате
упорного, последовательного их при-
менения был открыт новый этап в
истории южносибирской археологии,
изначально изучавшей и по сей день
преимущественно изучающей погре-
бальные памятники-курганы. Вопре-
ки взглядам на извечную для Сибири
и для тюркских народов кочевую сти-
хию, в, казалось бы, неплохо обсле-
дованных землях один-единственный
археолог, не считавший такой взгляд
аксиомой, сумел обнаружить и с раз-
личной полнотой изучить городские
памятники тюргешей и карлуков
(VII–IX вв.) в Чуйской долине Кыр-
гызстана, 17 городов уйгуров (сере-
дины VIII – первой половины IX в.) в
Туве, два города и ряд каменных кре-
постей средневековых хакасов (сере-
дины VIII – начала XIII в.) на Среднем
и 6 городов древних монголов (XIII–
XIV вв.) на Верхнем Енисее.
1. Беленицкий А.М. Раскопки здания № 1 на Шахристане Пянджикента (1947)
// Труды Согдийско-Таджикской археологической экспедиции. Т. I. 1946–1947 / МИА.
№ 15. М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1950. С. 100–105.
2. Беленицкий А.М. Раскопки согдийских храмов в 1948–1950 гг. // Труды
Таджикской археологической экспедиции. Т. II. 1948–1950 / МИА. № 37. М.–Л.: Изд-во
АН СССР, 1953. С. 21–58.
3. Беленицкий А.М., Маршак Б.И., Распопова В.И. Согдийский город в начале
средних веков // СА. 1981. № 2. С. 94–110.
4. Библиография – Советская археологическая литература. Библиография. 1941–
1957 гг. / Сост. Н.А. Винберг, Т.И. Заднепровская, А.А. Любимова. М.–Л.: Изд-во АН
СССР, 1959. 773 с.
5. Большаков О.Г. Отчет о раскопках северо-восточной части объекта III
(комплексы I и II. раскопки 1952–1956 гг.) // Труды Таджикской археологической
экспедиции. Т. IV / МИА. 124. М.–Л.: Наука, 1964. С. 88–120.
6. Воронина В.Л. Доисламские культовые сооружения Средней Азии // СА. 1960.
№ 2. С. 42–55.
7. Грязнов М.П., Шнейдер Е.Р. Каменные изваяния Минусинских степей //
Природа. 1926. № 11–12. Сбц. 100–105.
8. Грязнов М.П., Шнейдер Е.Р. Древние изваяния Минусинских степей //
Материалы по этнографии. Т IV. Вып. 2. Л.: Ленинградский Областлит, 1929. С. 63–93.
21
9. Кармир-блур. I. Пиотровский Б.Б. Результаты раскопок 1939–1949 гг. /
Археологические раскопки в Армении. № 1. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1950.
120 с.
10. Кармир-блур. II. Пиотровский Б.Б. Результаты раскопок 1949–1950 гг. /
Археологические раскопки в Армении. № 2. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1952.
125 с.
11. Кармир-блур. III. Пиотровский Б.Б. Результаты раскопок 1951–1953 гг.
/ Археологические раскопки в Армении. № 5. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР,
1955. 90 с.
12. Кармир-блур. IV. Оганесян К.Л. Архитектура Тейшебаини / Археологические
раскопки в Армении. № 6. Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1955. 111 с.
13. Киселёв С.В. Монголия в древности // Изв. АН СССР. Сер. истории и
философии. 1947. Т. IV. № 4. С. 354–372.
14. Киселёв С.В. Древние города Монголии // СА. 1957. № 2. С. 91–101.
15. Кызласов И.Л. Древние изваяния и менгиры Хакасии (к методике полевых
исследований) // Вопросы древней истории Южной Сибири / отв. ред. Я.И. Сунчугашев.
Абакан: Хакасское обл. изд-во, 1984. С. 10–26.
16. Кызласов И.Л. Стратегия археологических экспедиций: опыт Л.Р. Кызласова
в отыскании и изучении городов Срединной Азии // Археологическая экспедиция:
новейшие достижения в изучении историко-культурного наследия Евразии / гл. ред.
Р.Д. Голдина. Ижевск: Удмуртский ГУ, 2008. С. 21–38.
17. Кызласов И.Л. Притяжение археологии. Довоенная провинциальная история
// КСИА. 2015. Вып. 241. С. 437–444.
18. Кызласов Л.Р. Сары-Булакская писаница в Бетпак-дала // КСИИМК. 1950.
Вып. ХХХV. С. 139–143.
19. Кызласов Л.Р. Памятники поздних кочевников Центрального Казахстана (Из
работ Центрально-Казахстанской археологической экспедиции в 1948 году) // Изв. АН
КазССР. 1951. № 108. Сер. археология. Вып. 3. С. 53–63.
20. Кызласов Л.Р. Археологические исследования на городище Ак-Бешим в
1953–54 гг. // Труды Киргизской археолого-этнографической экспедиции. М.: Изд-во
АН СССР, 1959. Т. 2. С. 155–242.
21. Кызласов Л.Р. Средневековые города Тувы // СА. 1959. № 3. С. 66–80.
22. Кызласов Л.Р. Краткая история археологического изучения Тувы // ВМУ.
1965 Сер. IX. История. № 3. С. 52–70.
23. Кызласов Л.Р. Городище Дён-Терек // Древнемонгольские города / отв. ред.
С.В. Киселев. М.: Наука, 1965. С. 59–119.
24. Кызласов Л.Р. История Тувы в средние века. М.: Изд-во Москов. ун-та, 1969.
211 с.
25. Кызласов Л.Р. Учитель. К 70-летию со дня рождения С.В. Киселёва (1905–
1962) // ВМУ. 1975. Сер. IX. История. № 1. С. 93–96.
26. Кызласов Л.Р. Городище Оймак на Улуг-Хеме // Археология Северной и
Центральной Азии / отв. ред. А.П. Окладников, А.П. Деревянко. Новосибирск: Наука,
1975. С. 178–191.
27. Кызласов Л.Р. Древняя Тува. От палеолита до IX в. М.: Изд-во Москов. ун-
та, 1979. 207 с.
28. Кызласов Л.Р. Культура древних уйгур (VIII–Х вв.) // Археология СССР. Степи
Евразии в эпоху средневековья / отв. ред. С.А. Плетнева. М.: Наука, 1981. С. 52–54.
29. Кызласов Л.Р. Обретение пути в науку // Путешествия в древность / ред.
В.Л. Янин. М.: Изд-во Московского ун-та, 1983. С. 7–15.
30. Кызласов Л.Р. Древнейшая Хакасия. М.: Изд-во Московского ун-та, 1986.
295 с.
31. Кызласов Л.Р. С.В. Киселёв – учитель учителей. К 90-летию со дня рождения
(1905–1962) // РА. 1995. № 4. С. 162–166.
Кызласов И.Л. История открытия и изучения первого манихейского храма в Сибири. Часть 1
22
№ 3 (13) 2021
32. Кызласов Л.Р. Северное манихейство и его роль в культурном развитии
народов Сибири и Центральной Азии // ВМУ. 1998. Сер. 8. История. № 3. С. 8–35.
33. Кызласов Л.Р. Манихейский храм в котловине Сорга (Республика Хакасия)
// РА. 1999. № 2. С. 181–206.
34. Кызласов Л.Р. Гуннский дворец на Енисее. Проблема ранней государственности
Южной Сибири. М.: Восточная литература РАН, 2001. 176 с.
35. Кызласов Л.Р. Слово об Аликé Маргулане (к 100-летию со дня рождения) //
Тюркология. 2004. № 5. С. 122–129.
36. Кызласов Л.Р. Городская цивилизация Срединной и Северной Азии.
Исторические и археологические исследования. М.: Восточная литература РАН, 2006.
360 с.
37. Кызласов Л.Р. Слово об Аликé Маргулане // Археологическое наследие
Центрального Казахстана: изучение и сохранение. Сб. научн. ст., посвящ. 70-летию
организации ЦКАЭ Академии наук Казахстана / отв. ред. А.З. Бейсенов, В.Г. Ломан.
Алматы: НИЦИА «Бегазы-Тасмола», 2017. Т. 1. С. 70–75.
38. Кызласов Л.Р. Дорожные зарисовки. Центрально-Казахстанская архитектурно-
археологическая экспедиция Академии наук Казахской ССР. 18.VII. – 1.X.1948 года /
сост. А.З. Бейсенов, И.Л. Кызласов. Алматы: НИЦИА «Бегазы–Тасмола», 2017. 96 с.
39. Кызласов Л.Р., Левашёва В.П. Сергей Владимирович Киселев // Новое
в советской археологии / МИА. № 130 / отв. ред. Е.И. Крупнов. М.: Наука, 1965.
С. 7–12.
40. Кызласов Л.Р., Маргулан А.Х. Плиточные ограды могильника Бегазы //
КСИИМК. 1950. Вып. ХХХII. С. 126–136.
41. Леонтьев Н.В., Капелько В.Ф., Есин Ю.Н. Изваяния и стелы окуневской
культуры. Абакан: Хакасское кн. изд-во, 2006. 236 с.
42. Литвинский Б.А. Бактрийские шкатулки // Древности Востока / ред.
И.Л. Кызласов. М.: Русаки, 2004. С. 23–37.
43. Маршак Б.И. Отчет о работах на объекте XII за 1955–1960 гг. // Труды
Таджикской археологической экспедиции. Т. IV / МИА. 124. М.–Л.: Наука, 1964.
С. 182–243.
44. Мерперт Н.Я. Предисловие // С.В. Киселев и др. Древнемонгольские города.
М.: Наука, 1965. С. 5–8.
45. Мессершмидт Д.Г. Дневники. Томск – Абакан – Красноярск. 1721 –1722.
Пер с нем., пред., комм. Е.А. Ким. Абакан: Журналист, 2012. 169 с.
46. Радлов В.В. Сибирские древности. Из путевых записок В.В. Радлова. Пер.
с нем. гр. А. Бобринского // Записки имп. Русского археологического общества. 1895.
Новая серия. Т. VII. Вып. 3–4. С. 147–216.
47. Радлов В.В. Из Сибири. Страницы дневника. Пер. с нем. К.Д. Цивиной,
Б.Е. Чистовой. М.: Наука; гл. ред. восточной литературы,1989. 746 с.
48. Список печатных трудов С.В. Киселева / сост. Г.Е. Грюнберг // Новое в
советской археологии / отв. ред. Е.И. Крупнов. М.: Наука, 1965. С. 13–16.
49. Ставиский Б.Я. Раскопки квартала жилищ знати в юго-восточной части
Пенджикентского городища (объект VI) в 1951–1959 гг. // Труды Таджикской
археологической экспедиции. Т. IV / МИА. 124. М.–Л.: Наука, 1964. С. 121–181.
50. Шкода В.Г. Пенджикентские храмы и проблемы религии Согда (V–VIII
века). СПб.: ГосЭрмитажа, 2009. 280 с.
51. Якубовский А.Ю. Итоги работ Согдийско-Таджикской археологической
экспедиции в 1946–1947 гг. // Труды Согдийско-Таджикской археологической
экспедиции. Т. I, 1946–1947 / МИА. № 15. М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1950. С. 13–55.
52. Якубовский А.Ю. Древний Пянжикент // По следам древних культур / Ред.
Г.Б. Федоров. М.: Гос. изд-во культурно-просветительной лит-ры, 1951. С. 209–270.
53. Якубовский А.Ю. Итоги работ Таджикской археологической экспедиции
за 1948–1950 гг. // Труды Таджикской археологической экспедиции. Т. II. 1948–1950 /
МИА. № 37. М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1953. С. 9–20.
23
54. Appelgen-Kivalo H. Alt-Altaische Kunstdenkmäler. Helsingfors: K.F. Puromies
Buchdruckerei A.-G., 1931. 119 s.
55. Kyzlasov L.R. The Urban Civilization of Northern and Innermost Asia. Historical
and Archeological Research. Bucureşti – Brăila: Editura Academiei Române, Editura Istros
a Muzeului Brăilei, 2010. 426 p.
1. Belenitsky, A. M. 1950. In: Trudy Sogdiysko-Tadzhikskoy arkheologicheskoy eks-
peditsii (Proceedings of the Sogd-Tajik archaeological expedition). Vol. I. 1946–1947. Mos-
cow – Leningrad: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 100–105 (in
Russian).
2. Belenitsky, A. M. 1953. In: Trudy Tadzhikskoy arkheologicheskoy ekspeditsii (Pro-
ceedings of the Tajik archaeological expedition). Vol. II. 1948–1950. Moscow – Leningrad:
Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 21–58 (in Russian).
3. Belenitsky, A. M., Marshak, B. I., Raspopova, V. I. 1981. In: Sovetskaya arhe-
ologiya (Soviet archaeology), 2, 94–110 (in Russian).
4. Bibliograya 1959. – Sovetskaya arkheologicheskaya literatura. Bibliograya.
1941– 1957 gg. (Bibliography – Soviet archaeological literature. Bibliography. 1941–1957).
Moscow – Leningrad: Publishing house of the Academy of Sciences of the USSR (in Rus-
sian).
5. Bolshakov, O. G. 1964. In: Trudy Tadzhikskoy arkheologicheskoy ekspeditsii (Pro-
ceedings of the Tajik archaeological expedition). Vol. IV. Moscow – Leningrad: “Nauka”
Publ., 88–120 (in Russian).
6. Voronina, V. L. 1960. In: Sovetskaya arheologiya (Soviet archaeology), 2, 42–55
(in Russian).
7. Gryaznov, M. P., Schneider, E. R. 1926. In: Priroda (Nature), 11–12, 100–105 (in
Russian).
8. Gryaznov, M. P., Schneider, E. R. 1929. In: Materialy po etnograi (Materials on
ethnography). Vol. IV. Issue 2. Leningrad: “Leningrad Oblastlit”, 63–93 (in Russian).
9. Karmir Bloor. I. Piotrovsky, B. B. 1950. Rezultaty raskopok 1939–1949 gg. (The
results of the excavations in 1939–1949). Yerevan: Publishing house of the Academy of Sci-
ences of the Armenian SSR (in Russian).
10. Karmir-blur. II. Piotrovskiy, B. B. 1952. Rezultaty raskopok 1949–1950 gg. (The
results of excavations in 1949–1950). Yerevan: Publishing house of the Academy of Sciences
of the Armenian SSR (in Russian).
11. Karmir-blur. III. Piotrovskiy, B. B. 1955. Rezultaty raskopok 1951–1953 gg. (The
results of excavations in 1951–1953). Yerevan: Publishing house of the Academy of Sciences
of the Armenian SSR (in Russian).
12. Karmir-blur. IV. Oganesyan, K. L. 1955. Arkhitektura Teyshebaini (Teishebaini
architecture). Yerevan: Publishing house of the Academy of Sciences of the Armenian SSR
(in Russian).
13. Kiselev, S. V. 1947. In: Izvestiya AN SSSR. Seriya istorii i losoi (Bulletin of
the Academy of Sciences of the USSR. A series of history and philosophy). Vol. IV. No. 4,
354–372 (in Russian).
14. Kiselev, S. V. 1957. In: Sovetskaya arheologiya (Soviet archaeology), 2, 91–101
(in Russian).
15. Kyzlasov, I. L. 1984. In: Voprosy drevney istorii Yuzhnoy Sibiri (Questions of the
ancient history of Southern Siberia). Abakan: Khakass regional publishing house, 10–26 (in
Russian).
16. Kyzlasov, I. L. 2008. In: Arkheologicheskaya ekspeditsiya: noveyshiye dostizheni-
ya v izuchenii istoriko-kulturnogo naslediya Yevrazii (Archaeological expedition: the latest
achievements in the study of the historical and cultural heritage of Eurasia). Izhevsk: Ud-
murt State University Publ., 21–38 (in Russian).
Кызласов И.Л. История открытия и изучения первого манихейского храма в Сибири. Часть 1
24
№ 3 (13) 2021
17. Kyzlasov, I. L. 2015. In: Kratkie soobshcheniya Instituta arheologii (Brief reports
of the Archeology Institute), 241, 437–444 (in Russian).
18. Kyzlasov L.R. 1950. In: Kratkie soobshcheniya Instituta istorii materialnoy
kultury (Brief reports of the Institute of the History of Material Culture), XXXV, 139–143
(in Russian).
19. Kyzlasov, L. R. 1951. In: Izvestiya Akademii nauk KazSSR (Bulletin of the Acad-
emy of Sciences of the Kazakh SSR), 108. Archeology series. Issue 3, 53–63 (in Russian).
20. Kyzlasov, L. R. 1959. In: Trudy Kirgizskoy arkheologo-etnogracheskoy
ekspeditsii. (Proceedings of the Kyrgyz archaeological and ethnographic expedition.
Vol. 2.). Moscow: Publishing house of the Academy of Sciences of the USSR, 155–242
(in Russian).
21. Kyzlasov, L. R. 1959. In: Sovetskaya arheologiya (Soviet archaeology), 3, 66–80
(in Russian).
22. Kyzlasov, L. R. 1965. In: Moscow University Bulletin. Series IX. History. No. 3,
52–70 (in Russian).
23. Kyzlasov, L. R. 1965. In: Drevnemongolskiye goroda (Ancient Mongolian cit-
ies). Moscow: “Nauka” Publ., 59–119 (in Russian).
24. Kyzlasov, L. R. 1969. Istoriya Tuvy v sredniye veka (History of Tuva in the Middle
Ages). Moscow: Publishing house of Moscow University (in Russian).
25. Kyzlasov, L. R. 1975. In: Bulletin of the Moscow University. Series IX. History.
No. 1, 93–96 (in Russian).
26. Kyzlasov, L. R. 1975. In: Arkheologiya Severnoy i Tsentralnoy Azii (Archeology
of North and Central Asia). Novosibirsk: “Nauka”, 178–191 (in Russian).
27. Kyzlasov, L. R. 1979. Drevnyaya Tuva. Ot paleolita do IX v. (Ancient Tuva.
From the Paleolithic to the 9th century). Moscow: Publishing house of Moscow University
(in Russian).
28. Kyzlasov, L. R. 1981. In: Arkheologiya SSSR. Stepi Yevrazii v epokhu srednevekoviya
(The steppes of Eurasia in the Middle Ages). Moscow: “Nauka” Publ., 52–54 (in Russian).
29. Kyzlasov, L. R. 1983. In: Puteshestviya v drevnost (Travel to antiquity). Moscow:
Publishing house of Moscow University, 7–15 (in Russian).
30. Kyzlasov, L. R. 1986. Drevneyshaya Khakasiya (The oldest Khakassia). Moscow:
Publishing house of Moscow University (in Russian).
31. Kyzlasov, L. R. 1995. In: Rossiyskaya arheologiya (Russian archaeology), 4,
162–166 (in Russian).
32. Kyzlasov, L. R. 1998. In: Moscow University Bulletin. Series 8. History. No. 3,
8–35 (in Russian).
33. Kyzlasov, L. R. 1999. In: Rossiyskaya arheologiya (Russian archaeology), 2,
181–206 (in Russian).
34. Kyzlasov, L. R. 2001. Gunnskiy dvorets na Yeniseye. Problema ranney gosudarst-
vennosti Yuzhnoy Sibiri (Hun’s palace on the Yenisei. The problem of the early statehood of
Southern Siberia). Moscow: “Vostochnaya literatura RAN” Publ. (in Russian).
35. Kyzlasov, L. R. 2004. In: Tyurkologiya (Turkology), 5, 122–129 (in Russian).
36. Kyzlasov, L. R. 2006. Gorodskaya tsivilizatsiya Sredinnoy i Severnoy Azii. Is-
toricheskiye i arkheologicheskiye issledovaniya (Urban civilization of Central and North
Asia. Historical and archaeological research). Moscow: “Vostochnaya literatura RAN”
Publ. (in Russian).
37. Kyzlasov, L. R. 2017. In: Beisenov, A. Z., Loman, V. G. (eds.). Arkheolog-
icheskoye naslediye Tsentralnogo Kazakhstana: izucheniye i sokhraneniye (Archaeological
heritage of Central Kazakhstan: study and preservation). Almaty: “Begazy-Tasmola”, 1,
70–75 (in Russian).
38. Kyzlasov, L. R. 2017. Dorozhnyye zarisovki. Tsentralno-Kazakhstanskaya arkh-
itekturno-arkheologicheskaya ekspeditsiya Akademii nauk Kazakhskoy SSR. 18.VII. – 1.X.
1948 goda (Road sketches. Central Kazakhstan architectural and archaeological expedi-
tion of the Academy of Sciences of the Kazakh SSR. 18.VII. – 1.X. 1948). Almaty: “Begazy-
Tasmola” (in Russian).
25
39. Kyzlasov, L. R., Levashova, V. P. 1965. In: Novoye v sovetskoy arkheologii (New
in Soviet archeology). Moscow: “Nauka” Publ., 7–12 (in Russian).
40. Kyzlasov, L. R., Margulan, A. Kh. 1950. In: Kratkie soobshcheniya Instituta is-
torii materialnoy kultury (Brief reports of the Institute of the History of Material Culture),
XXXII, 126–136 (in Russian).
41. Leontiyev, N. V., Kapelko, V. F., Yesin, Yu. N. 2006. Izvayaniya i stely okunevskoy
kultury (Statues and steles of the Okunev culture). Abakan: Khakassian book publishing
house (in Russian).
42. Litvinskiy, B. A. 2004. In: Kyzlasov, I. L. (ed.). Drevnosti Vostoka (Antiquities of
the East). Moscow: “Rusaki” Publ., 23–37 (in Russian).
43. Marshak, B. I. 1964. In: Trudy Tadzhikskoy arkheologicheskoy ekspeditsii (Pro-
ceedings of the Tajik archaeological expedition). Vol. IV. Moscow–Leningrad: “Nauka”
Puibl., 182–243 (in Russian).
44. Merpert, N. Ya. 1965. In: Kiselev, S. V. i dr. Drevnemongolskiye goroda
(Kiselev, S. V. et al. Ancient Mongolian cities). Moscow: “Nauka”, Publ., 5–8 (in Russian).
45. Messershmidt, D. G. 2012. Dnevniki (Diaries). Tomsk – Abakan – Krasnoyarsk.
1721 – 1722. Abakan: “Zhurnalist” Publ. (in Russian).
46. Radlov, V. V. 1895. In: Zapiski imp. Russkogo arkheologicheskogo obshchestva
(Notes of the Royal Russian Archaeological Society). New series. Vol. VII. Issue 3–4, 147–
216 (in Russian).
47. Radlov, V. V. 1989. Iz Sibiri. Stranitsy dnevnika (From Siberia. Diary pages).
Moscow: “Nauka”, “Glavanja redaktsiya vostochnoy literatury” Publ. (in Russian).
48. Spisok 1965. In: Novoye v sovetskoy arkheologii (New in Soviet archeology).
Moscow: “Nauka”, 13–16 (in Russian).
49. Staviskiy, B. Ya. 1964. In: Trudy Tadzhikskoy arkheologicheskoy ekspeditsii (Pro-
ceedings of the Tajik archaeological expedition). Vol. IV. Moscow–Leningrad: “Nauka”,
121–181 (in Russian).
50. Shkoda, V. G. 2009. Pendzhikentskiye khramy i problemy religii Sogda (V–VIII
veka) (Panjakent temples and problems of Sogd religion (V–VIII centuries). Saint Petersburg:
Publishing house of the State Hermitage (in Russian).
51. Yakubovskiy, A. Yu. 1950. In: Trudy Sogdiysko-Tadzhikskoy arkheologicheskoy
ekspeditsii (Proceedings of the Sogdian-Tajik archaeological expedition). Vol. I, 1946–1947.
Moscow–Leningrad: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 13–55 (in
Russian).
52. Yakubovskiy, A. Yu. 1951. In: Po sledam drevnikh kultur (In the footsteps of an-
cient cultures). Moscow: State publishing house of cultural and educational literature, 209–
270 (in Russian).
53. Yakubovskiy, A. Yu. 1953. In: Trudy Tadzhikskoy arkheologicheskoy ekspeditsii
(Proceedings of the Tajik archaeological expedition). Vol. II. 1948–1950. Moscow–Lenin-
grad: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 9–20 (in Russian).
Мүдделер қақтығысы туралы ақпаратты ашу. Автор мүдделер қақтығысының жоқтығын мәлімдейді.
/ Раскрытие информации о конфликте интересов. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
/ Disclosure of conict of interest information. The author claims no conict of interest.
Мақала туралы ақпарат / Информация о статье / Information about the article.
Редакцияға түсті / Поступила в редакцию / Entered the editorial oce: 14.08.2021.
Рецензенттер мақұлдаған / Одобрено рецензентами / Approved by reviewers: 16.09.2021.
Жариялауға қабылданды / Принята к публикации / Accepted for publication: 17.09.2021.
Кызласов И.Л. История открытия и изучения первого манихейского храма в Сибири. Часть 1