Available via license: CC BY 4.0
Content may be subject to copyright.
53
ЧУДЕСНЫЙ ПОМОЩНИК В СКАЗКАХ И УСТНЫХ РАССКАЗАХ (К 195-ЛЕТИЮ А. Н. АФАНАСЬЕВА)
Пермские варианты сказочного сюжета
СУС 502 «Медный лоб»:
между книгой ифольклорной традицией
Варвара Евгеньевна Добровольская
(Российский государственный университет им. А. Н. Косыгина (Технология. Дизайн. Искус-
ство): Российская Федерация, 119071, г. Москва, Малая Калужская ул., д. 1)
Аннотация. Встатье рассматриваются два вновь выявленных текста волшебных
сказок сюжетного типа СУС 502 «Медный лоб» (ATU 502 “Wild Man”). Два текста,
представленных встатье, относятся кимпровизационным формам, созданным ска-
зочницами на основе книжных вариантов сказки. Под влиянием книжной традиции
сказочники интересуются психологией персонажей, их внутренними переживаниями.
В рассматриваемых текстах много разнообразных деталей предметного мира, раз-
мышлений сказочника освоих героях ит. д. Сказочники легко иочень органично соче-
тают мотивы разных сказок водном тексте, уних появляются детали иобразы из
кино- имультфильмов, но особое внимание они уделяют книге. Преимущественно это
адаптированные тексты из сборника А. Н. Афанасьева. Воснове сказок Е. Н. Новико-
вой иН. А. Чечихиной лежат книжные версии сюжета 502. УЕвдокии Николаевны ис-
точник можно назвать точно— это текст из сборника Афанасьева, для сказки Нины
Андреевны прямой параллели нет, но книжное влияние на исполнительскую манеру
сказочницы очевидно.
Ключевые слова: русская волшебная сказка, исполнительское начало, фольклор
икнига.
Дата поступления статьи: 9мая 2021 г.
Дата публикации: 25сентября 2021 г.
Для цитирования: Добровольская В. Е. Пермские варианты сказочного сюжета
СУС502 «Медный лоб»: между книгой и фольклорной традицией // Традиционная
культура. 2021. Т.22. № 3. С. 53–65.
DOI: https://doi.org/10.26158/TK.2021.22.3.004
УДК 398.21
ББК 82.3(2)
Сюжетный тип сказок о загадочном
антропоморфном существе— Диком
человеке, наделенном магической силой,
плененном царем иосвобожденном ца-
ревичем, который вынужден бежать от
гнева отца, претерпеть лишения и по-
терять свой высокий социальный статус
из-за происков хитрого слуги, а затем
совершить множество подвигов с по-
мощью чудесного помощника, известен
в большинстве мировых традиций (см.
статью АТU 502 “Wild Man” [ATU 2004,
287–288]).
Традиционно сюжет очудесном плен-
нике связывают смифом опленении Си-
лена царем Мидасом, которому пленник
открывает знания о будущем. Однако
вмифе Силен, хоть иприводится впутах
кцарю, не является его пленником. Царь
фригийцев устраивает праздник и бога-
тый пир вчесть Силена, а затем возвра-
щает его Дионису. Здесь нет ни заточения
54
Научный альманах ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА Том 22. № 3. 2021
пленника втемницу, ни его неожиданно-
го освобождения.
Отчасти отдельные мотивы данно-
го сюжета связаны с мифом о Соломоне
и Асмодее. Соломон заманивает демона
вловушку, держит пленным всаду, при-
ковав его цепью сименем Бога, итолько
чрезмерное любопытство царя позволяет
Асмодею освободиться.
Сюжет о лесном человеке, его осво-
бождении из темницы и помощи из-
гнанному царевичу встречается в книге
Дж. Ф. Страпаролы «Приятные ночи»
[Страпарола 1978, V–1], где единствен-
ный сын короля Сицилии Гверино выпу-
скает из отцовской темницы дикого чело-
века. В этом тексте присутствуют такие
узнаваемые для данной сюжетной схемы
мотивы, как стрела царевича, которой за-
владел дикий человек и за возвращение
которой он просит юношу открыть клет-
ку; похищение у матери ключей от тем-
ницы; бегство королевича из дома; злой
умысел слуг иподвиги героя, которые он
совершает с помощью дикого человека
(хотя среди эпизодов нет битвы со змеем
или вражеским войском).
В русской традиции этот сюжет хоро-
шо известен как тип СУС 502 «Медный
лоб». Он относится кодному из наиболее
распространенных сюжетов в русской
сказочной традиции.
В указателе «Восточнославянская сказ-
ка» зафиксировано 35 вариантов этой
сказки. Первый русский вариант был
опубликован в1786 г. всборнике «Дедуш-
кины прогулки» [Дедушкины прогулки
1786, 5–31].
Сейчас очевидно, что в указателе от-
мечены не все существующие публи-
кации того или иного сюжетного типа.
Об этом свидетельствуют исследования
последних лет, изменившие представ-
ления о существовании не учтенных
в СУС вариантов некоторых сюжетов
[Лызлова 2013, 215–225; 2017, 189–201;
Бер-Глинка 2014, 125–139; Доброволь-
ская 2015а, 26–31; 2015б, 133–142; 2016а,
217–225; 2016б, 3–14; 2017б, 202–220;
2017а, 4–7; 2017в, 139–150; 2018а, 12–27;
2018б, 226–238; 2019а, 20–30; 2019в,
113–127]. Так, например, одним из не
учтенных указателем вариантов сюжет-
ного типа 502 считают текст из сборни-
ка «Русские народные сказки Сибири
о богатырях» [Матвеева 1979, № 15],
что отмечено в комментариях к тексту
№ 123 в сборнике сказок А. Н. Афана-
сьева [Бараг, Новиков 1984, 467]. Ана-
лиз данного текста показывает, что он
действительно относится к рассмат-
риваемому нами сюжетному типу, хотя
ипредставляет собой весьма своеобраз-
ную его реализацию. Вместо чудесного
пленника помощником героя становится
Черный ворон, сидящий у отца Ивана-
царевича «на цепях двенадцать лет».
В большинстве известных вариантов
сказочники рассказывают о том, как
царь пленил некоего лесного человека—
Медного лба. Царевич освободил его,
похитив ключи у матери, и был изгнан
из царства вместе со своим слугой, ко-
торый вынудил его обменяться платьем
исоциальным статусом, после чего царе-
вич стал слугой ипо прибытии вчужое
царство был отправлен на конюшню или
в сад, где с помощью Медного лба вы-
полняет трудные задачи, спасает царев-
ну от змеев ивосстанавливает справед-
ливость. Всибирском варианте ситуация
иная. Иван-царевич оказывается при-
емным сыном колдуна-чародея: «летал
над лесами однажды инашел юношу лет
семи влесу. Взял его вдети». Причиной
нарушения запрета открывать двенад-
цатый подвал, где был заперт Черный
ворон, стала возлюбленная героя, ко-
торая, осматривая его дворец, сказала:
«Да какой же ты хозяин! Все подвалы
знаешь, а двенадцатый подвал не зна-
ешь». Герою было «невесту прогнать
неудобно — взял открыл». Спасаясь от
гнева приемного отца, Иван-царевич
бежит сего братом, которого сказочник
именует «Бова-королевич, пролетарий».
Именно он вынуждает героя отказаться
от своего статуса. В сказке появляется
мотив добывания чудесных коней у се-
стер Черного ворона, хотя в большин-
стве вариантов кони изменяют свой
обычный облик на чудесный (сереб-
ряная шкура, золотая грива, на каждой
гриве по жемчужине и т. д.). Такой раз-
вернутый текст со множеством встав-
ных эпизодов не позволил составителю
сборника причислить его к сюжетному
типу СУС 502. Р. П. Матвеева выделила
внем сюжетный тип СУС 300 «Победи-
тель змея» и СУС 361 «Неумойка», что
связано, скорее всего, с развернутым
рассказом о разноцветных скатертях,
55
ЧУДЕСНЫЙ ПОМОЩНИК В СКАЗКАХ И УСТНЫХ РАССКАЗАХ (К 195-ЛЕТИЮ А. Н. АФАНАСЬЕВА)
после разворачивания которых появля-
ются «вина, закуски, выпивка и всякое
развлечение». Этот мотив встречается
всюжетном типе 361, но в данном слу-
чае сюжетная схема сказки данному сю-
жетному типу не соответствует. Сказоч-
ник А. А. Хлескин рассказывал именно
сказку сюжетного типа 502, хотя ивесь-
ма своеобразную.
В корпусе пермских сказок, записан-
ных в конце ХХ — начале XXI в., было
выявлено два текста, относящихся крас-
сматриваемому сюжетному типу. До это-
го была известна одна публикация сказки
данного сюжетного типа на территории
Пермского края. Это текст, записанный
А. Н. Зыряновым в Шадринском уезде
Пермской губернии в 1850 г. и опубли-
кованный в сборнике А. Н. Афанасье-
ва с определенными стилистическими
правками [Афанасьев 1984, № 125]. Он
представляет собой контаминацию двух
сюжетных типов СУС 502 иСУС 300 «По-
бедитель змея», весьма традиционную
для русской сказочной традиции. Ураль-
ских вариантов данного сюжетного типа
зафиксировано три [Померанцева 1957,
№ 19; Бараг 1975, № 13, 18], причем все
три текста — в русских селах Респуб-
лики Башкортостан. Еще три текста —
в Сибири [Верхоянский сборник 1890,
268–298; Сибирь 1928, № 12; Кожемякина
1973, 11–29]. Как видим, основной корпус
сказок сюжетного типа 502 зафиксирован
в европейской части России, ивведение
внаучный оборот новых текстов русских
уральских традиций позволяет уточнить
функционирование рассматриваемого
сюжетного типа на данных территориях.
Но помимо этого поздние по времени за-
писи тексты позволяют говорить о том,
как сказочники работают со своим репер-
туаром, каково влияние на фольклорный
текст книжной традиции, авряде случаев
идругих источников: радио, кино, муль-
типликации. Особый интерес в этой свя-
зи представляют именно сборники ска-
зок: адаптированные тексты или наибо-
лее популярные классические сборники,
прежде всего, конечно, сборник сказок
А. Н. Афанасьева. Именно к таким, под-
вергшимся книжному влиянию, текстам
иотносятся записи из Пермского края.
Первый рассматриваемый текст был
записан вд. Перино Карагайского района
Пермского края от Евдокии Николаевны
Новиковой, 1912 г. р., в1981 г. И. А. Под-
юковым. Впервые текст был опублико-
ван вмалодоступном издании «Пермские
сказки» [Пермские сказки 2000, 23–28].
Видимо, сказочница кмоменту записи
давно не рассказывала эту сказку, поэто-
му она несколько раз сбивалась изабыва-
ла последовательность эпизодов, однако
постепенно вспомнила текст.
Вариант Евдокии Николаевны не-
обычайно близок к варианту из сбор-
ника А. Н. Афанасьева [Афанасьев 1984,
№ 123].
Так, рассказывая, как царь узнал ому-
жике-лешем, Новикова говорит: «…идёт
мужик, несёт лисичь да куничь, разных
зверьков. Царь его спрашиват:
— Мужик, да где жо ты столько звирей
наловил?
— Да влесу.
— Да хто тебе розрешил звирей ло-
вить вмоим?
— Да леший,— говорит.
— А чё, ты его знашь?
— Знаю, — говорит. — Я, — гово-
рит,— не только его знаю, яжилишшо его
знаю,— говорит,— даже.
Ну, царь, не будь плохой, говорит:
— Давай, иди ко мне погостить, кцарю.
Он живо — чё, от царя как отопрёш-
ша? — к царю пошёл гостить. Царь его
привёл, óтдал на кухню етем, ну, стряп-
кам, оне… исказал:
— Этого целовека пойте, кормите, что
его душа желат, то и… тем икормите.
Вот. Асам, не будь плохой, вто врéмё
сóбрал войско. Войско сóбрал, пошёл…
топеря собралось войско видимо-невиди-
мо. Пошли влес. Иэтого мужика забрали,
которой уво гостил:
— Давай указывай нам путь, куда идти.
Ну он чё, подчинятьця едь надо, царю
дак. Он пошёл. Пошли лесом цепью,
чтоб от дружка несколько уж не отходя,
не пропустить чтобы ёвó. Ну ипришли.
Пришли, он вылетел ивруки имя´ попал,
лешой ето. Оне тожнó его привезли, при-
вели кцарю, бросили вподвал. Вподвал
бросили.
Тожно царь имужик стали звирей ло-
вить. Оне ловили звирей так хорошо, на-
учился он этот, мужик-то».
У Афанасьева этот фрагмент короче:
«Увидел он раз старика ссоболями, ску-
ницами, сбобрами, слисицами.
— Стой, старик! Откудова ты?
56
Научный альманах ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА Том 22. № 3. 2021
— Родом из такой-то деревни, батюш-
ка, аныне служу умужика-лешего.
— А как вы зверей ловите?
— Да леший-мужик наставит лéсы,
зверь глуп— ипопадёт.
— Ну, слушай, старик! Я тебя вином
напою иденег дам; укажи мне: где лéсы
ставите?
Старик соблазнился и указал. Король
тотчас же велел лешего-мужика поймать
ивжелезный столб заковать, авего запо-
ведных лесах свои лесы поделал».
Как видим, уЕвдокии Николаевны су-
щественно больше деталей, чем втексте
из сборника А. Н. Афанасьева, но опи-
сание мужика, которого встречает царь,
подкуп охотника, поимка лешего иего за-
точение идентичны.
Эпизод, связанный с освобождением
лешего, у Евдокии Николаевны более ла-
коничный, чем всборнике Афанасьева, но
вэтом случае мы отмечаем ряд совпадений.
Ср.: Новикова: «А ето, двери из подвала
были всад, где лешой сидит. Вот. Авсаду
гулял Иван-королевиць, сын их. Вот. АЛе-
шой вшшылочку поглядыват, говорит:
— Иван-королевич, подойди суда.
Он подошёл:
— Чего тебе нужно?
Дак говорит:
— Выпусти меня на свободу.
— Ну как жо ятебя выпушшу, ведь за-
мок тяжёлой, ключи уматушки, тяжёлым
замком закрыт, — говорит, — и ключи
уматушки.
— А ты, — говорит, — иди, прилас-
кайся кматушке, она для тебя всё отдас.
А только, — говорит, — меня выпусти.
Ятебе пригожусь».
Афанасьев: «Вот сидит мужик-леший
вжелезном столбе да вокошечко погля-
дывает, атот столб всаду стоял. Вышел
королевич с бабками, с мамками, с вер-
ными служанками погулять пó саду; идёт
мимо столба, амужик-леший кричит ему:
— Королевское дитя! Выпусти меня;
ятебе сам пригожусь.
— Да как же ятебя выпущу?
— А пойди к своей матери и скажи
ей: матушка моя любезная, поищи уменя
вшей в головке. Да головку-то положь
кней на колени; она станет утебя вголове
искать, аты улучи минуту, вытащи ключ
уней из кармана, да меня ивыпусти.
Королевич так исделал; вытащил ключ
из кармана у матери, прибежал в сад,
сделал себе стрелку, положил на тугой
лук ипустил её далеко-далеко, асам кри-
чит, чтоб мамки иняньки ловили стрелу.
Мамки иняньки разбежалися, вэто вре-
мя королевич отпёр железный столб ивы-
свободил мужика-лешего».
Сказочница сохранила и подглядыва-
ние лешего за царским сыном, совет отом,
как обмануть мать. Втексте Афанасьева
присутствует эпизод с луком и стрелой.
Он довольно традиционный для данного
сюжета. Вбольшинстве известных вари-
антов во время прогулки по саду стрела
царевича попадает втемницу кпленнику,
итот, за возвращение вещи, требует осво-
бодить его. В варианте Афанасьева есть
стрела, но герой посылает ее в сторону
от пленника, чтобы сопровождающие его
мамки-няньки побежали за ней. Евдокия
Николаевна этот мотив не задействовала.
Наказание царевича за проступок
у Афанасьева описано крайне скупо:
«Взгоревался король: что ему с сыном
делать? Казнить нельзя; присудили: отпу-
стить его на все на четыре стороны, на все
ветры полуденные, на все вьюги зимние,
на все вихри осенние; дали ему котомку
иодного дядьку». Новикова же описывает
чувства и переживания героев довольно
подробно: «Ну, ладно, он пришёл домой,
закричал строго:
— Убирай с глаз моих, чтобы тебя
здись не было!
И всё. Ну, чё, цариця говорит:
— Ладно, толда я его отправлю уже
куда-ненабудь.
Там ёмý надавала деньги, одежду хоро-
шую надавала, ну, всё, что полóжоно ему
ссобой.
— А что, — говорит,— он некуда не
бывал.
Она взяла дала ему слугу ссобой, при-
слугу. Вот оне пошли, Иван-королевич
пошёл сдядькой впуть-дорогу».
Надо отметить, что у сказочницы ак-
тивность проявляет царица, которая, ста-
раясь защитить сына, снабжает его всем
необходимым идает слугу. УАфанасьева
же царевича выдворяют из дома и«дали
ему котомку иодного дядьку».
Сам эпизод вынуждения царевича при-
знать себя слугой описан у Афанасьева
иуНовиковой подробно. Однако сказоч-
ница явно не помнит, что стало причиной
подмены. Ср.: Афанасьев: «Говорит коро-
левич дядьке:
57
ЧУДЕСНЫЙ ПОМОЩНИК В СКАЗКАХ И УСТНЫХ РАССКАЗАХ (К 195-ЛЕТИЮ А. Н. АФАНАСЬЕВА)
— Ступай за водою!
— Нейду!— отвечает дядька.
Пошли дальше, шли-шли — опять
колодезь.
— Ступай, принеси воды! Мне пить
хочется, — просит дядьку королевский
сын вдругой раз.
— Нейду!— говорит дядька.
Вот ещё шли-шли — попадается тре-
тий колодезь, дядька опять нейдёт, ипо-
шёл за водою сам королевич. Спустился
вколодезь, адядька захлопнул его крыш-
кою иговорит:
— Не выпущу! Будь ты слугой,
ая— королевичем.
Нечего делать, королевич согласился
идал ему в том расписку своей кровью;
потом поменялись они платьями иотпра-
вились дальше».
У Афанасьева причина подмены ясна:
дядька вынудил царевича самого пойти
за водой, тот спустился вколодец, аслуга
захлопнул крышку и принудил хозяина
кобмену.
У Евдокии Николаевны нет трех от-
казов дядьки идти за водой. Он отка-
зывается только один раз. Сказочница
пропускает фрагмент с угрозой жизни
царевича исразу описывает обмен одеж-
дой. Вероятно, она просто забыла этот
эпизод ирассказала только то, что смогла
вспомнить. Новикова: «Вот оне пошли,
Иван-королевич пошёл сдядькой впуть-
дорогу. Шли оне, шли, долго или корóтко,
Иван-королевич захотел пить иговорит:
— Дядька, ну-ко иди за водой, япить
захотел.
А дядька говорит:
— А что, ты пить захотел, ая тебе за
водой пойду? Айда сам за водой!
Он ему подчинетьця не стал. Ну, пошёл
Иван-королевич за водой…
— Давай, с себя одежду снимай, что
утебя есь ссобой, цисто всё мине отдавай.
Аятебе ссебя одежду отдам, аты мине.
Ну ичё, жизь дороже всего, он его до-
был оттýль. Иван-королевич взял снял
одежду ссебя, надел дядька. Он дядькину
одежду надел. Пошли вперёд».
Чрезвычайно интересен эпизод, кото-
рый есть ивтексте Афанасьева, иввари-
анте Новиковой. Это рассказ о том, как
царевич служит на кухне и завистливые
повара решают отравить пирог, кото-
рый он испек для царя. Ср.: Афанасьев:
«Вот один раз сделал королевич пирог
ипоставил впечку, аповара добыли яду,
взяли да ипосыпали на пирог. Сел царь
обедать; подают пирог, царь только было
за нож взялся, как бежит главный повар:
— Ваше величество! Не извольте
кушать.
И насказал на королевича много вся-
кой напраслины. Царь не пожалел своей
любимой собаки, отрезал кусок пирога
ибросил наземь; собака съела да тут же
издохла. Призвал государь королевича,
закричал на него грозным голосом:
— Как ты смел сотравой пирог изго-
товить, сейчас велю тебя казнить лютою
казнию!
— Знать не знаю, ведать не ведаю,
ваше величество! — отвечает короле-
вич.— Видно, поварам вобиду стало, что
вы меня жалуете; нарочно меня под ответ
подвели.
Царь его помиловал, велел конюхом
быть».
Евдокия Николаевна практически пол-
ностью пересказывает этот фрагмент, од-
нако наполняет его более развернутыми
диалогами героев. Новикова: «— Да при-
слугу отправим на кухню.
Вот. Опеть на кухню отправили при-
слугу, атот, быдьто Иван-королевич, го-
стит. А это дядька. Вот. А у етого царя
была дочь. Вот… ну, ето… Ишо до этого
не дошла… Ну, этот Иван-королевич на
кухне жил и так научилса обеды гото-
вить— лучше старшого повара. Вот, ему
(старшему повару) обидно:
— Я столько годов работаю, меня царь
не фалит иденьгами не дари´т, акак-то вот
такого… вот уж деньгами стал дарить.
Иван-королевич замесил тесто для пи-
рога, а этот старший, значит, подлóжил
отраву. Вот. Отраву подлóжил. Он пирог
состряпал, живо испёк, царю поднёс:
— Давай, царь-батюшка, кушай.
Токо поднёс, иопить — там надо чё-
нибудь делать— скорей убежал. Прихо-
дит старший повар, говорит:
— Царь-γосударь! Не вели казнить,
вели слово молвить.
— Говори, не бойся.
— Твой любимый,— говорит,— пова-
рёнок хóчёт тебя отравить.
— Как это— отравить?
— Да, отравить хóчёт.
Он взял, царь, от пирога конець ото-
рвал, бросил собаке. Собака съела— тут
жо сдохла. Вот. Он тожно:
58
Научный альманах ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА Том 22. № 3. 2021
— А ну-ко, ведите мине этого, —
говорит,— поварёнка.
Привели.
— Ты что, — го{вори}т, — ты меня
хóчёшь отравить? Смотри,— говорит,—
чё наделал, ты меня отравить хотел. Асо-
бака вот съела ииздохла туто жо.
Он говорит:
— Нет, царь-батюшка, ето, можот
быть, злые люди так подводят, аяне хочу
тебя отравить. Это злые люди.
— Ну, ладно,— он говорит.— Убрать
его скухни! Скухни убрать его, его убрать
конюхом».
Сравнения двух текстов можно про-
должить. Безусловно, подобные совпаде-
ния нельзя объяснить только следовани-
ем сказочников единой сюжетной схеме.
Скорее всего, Е. Н. Новикова была зна-
кома стекстом из сборника А. Н. Афана-
сьева и старалась воспроизводить имен-
но прочитанный или услышанный текст.
Однако нельзя не отметить, что это не
простой пересказ книжного текста. Ис-
полнительница вставляет всказку новые
детали, создавая особый сказочный мир.
В ее сказке появляются чудесные пред-
меты, которых нет уАфанасьева. Дочери
лешего внем дарят герою скатерть-само-
бранку, чудесное зеркальце иволшебную
дудочку. У Евдокии Николаевны также
есть скатерть-самобранка, но две других
чудесных диковинки заменены на палку-
самобойку ичудесный перстень, дающий
свет.
Евдокия Николаевна пытается импро-
визировать, исюжет сказки приобретает
индивидуальные черты. Чтобы поймать
лешего, войско царя идет «цепью, чтоб
от друг-дружка нисколько уж не отходя,
не пропустить чтобы его». Необычно ре-
ализуется имотив битвы сврагом: герой
побеждает вражеское войско спомощью
палки-самобойки. Красочна речь пер-
сонажей. Так, например, царь, уговари-
вая дочь выйти замуж за ложного героя,
произносит: «Да ты что дурака валяшь?
Смотри, ты за того не пошла, скандал на-
делала, асчас иза этого опеть не идешь.
Он нам землю завоевал, аты не идёшь за
его». Таким образом, сказка, попавшая
врепертуар сказочницы из книжной тра-
диции, стала неким толчком не к переска-
зу, а кимпровизации на тему услышан-
ного или прочитанного. Евдокия Нико-
лаевна хорошо владела традицией, иэто
позволяло ей импровизировать с тек-
стом, привлекать различные предметные
реалии, исключать отдельные элементы
текста ит. д. Она наполняет сказку психо-
логическими деталями, ее герои страда-
ют, боятся, хитрят, любят ипочти всегда
объясняют свои поступки монологами.
Так, царский повар, решивший положить
яд впирог, объясняет свой поступок: «Я
столько годов работаю, меня царь не хва-
лит иденьгами не дарит, акак-то вот тако-
го вот уж деньгами стал дарить».
Евдокия Николаевна представляет со-
бой тип сказочницы-книжницы. Запи-
санные от нее сказки восновном являют-
ся пересказами книжных версий, прежде
всего взятых из широкодоступных публи-
каций сборника А. Н. Афанасьева. К со-
жалению, мы не знаем, читала Е. Н. Но-
викова эти сказки или только слушала их,
но влюбом случае она легко импровизи-
ровала скнижным текстом, соединяя раз-
личные источники.
Второй вариант рассматриваемого сю-
жетного типа был записан от Нины Ан-
дреевны Чечихиной, 1924 г. р., уроженки
д. Курмакаш Уинского района. Запись
была сделана вг. Чернушка Чернушского
района в2006 г. А. В. Черных иД. И. Вай-
маном. Но сНиной Андреевной несколь-
ко ранее работали участники краеведче-
ской группы школьников под началом ру-
ководителя школьного этнографического
музея Т. А. Гостюхиной. Именно ею была
подготовлена ииздана книга с13 сказка-
ми Нины Андреевны, одной из которых
была сказка «Медный лоб» [Сказки от ба-
бушки Нины 2006, 30–35].
Н. А. Чечихина родилась 12 января
1924 г. в д. Курмакаш Уинского района
Пермского края. В семье было восемь
детей. Отец, чтобы прокормить семью,
выучился на ветврача и счетовода, и се-
мья переехала в Аспу, азатем вЧернуш-
ку. В1935 г. отец Нины Андреевны умер.
В1939 г. девочка окончила 7 классов ипо-
ступила вСарапульское педучилище. Не-
смотря на трудности военного времени,
в1942 г. Нина Андреевна получила дип-
лом педагога начальных классов и была
распределена в Удмуртию, а через два
года вернулась вЧернушку. В1946 г. вы-
шла замуж, родила девятерых детей идо
пенсии работала учительницей. (Подроб-
нее о жизни Нины Андреевны см.: [Там
же, 68–69].)
59
ЧУДЕСНЫЙ ПОМОЩНИК В СКАЗКАХ И УСТНЫХ РАССКАЗАХ (К 195-ЛЕТИЮ А. Н. АФАНАСЬЕВА)
Н. А. Чечихина — крайне интересный
тип сказочницы. Всё ее творчество ори-
ентировано на книжную традицию. Она
знала фольклорные сказки, которые слы-
шала от своей бабушки (Прасковьи Ва-
сильевны Бахаревой, умершей в 1932 г.)
и других старших родственников, но
явно отдавала предпочтение литератур-
ным вариантам, преимущественно тек-
стам из популярных изданий сборника
А. Н. Афанасьева и школьных хрестома-
тий. Но это были не обычные пересказы
прочитанного, асвоеобразные авторские
импровизации.
Нина Андреевна создавала тексты, по-
нятные современным людям, и прежде
всего детям. Ее интересовала психология
героев, вее сказках много пейзажных за-
рисовок ибытовых описаний. Сказочни-
ца легко и свободно импровизировала
с текстом. Ее сказкам присущи ориги-
нальные контаминации сюжетных типов,
неожиданные детали иобразы.
Сказка сюжетного типа 502 у Нины
Андреевны имеет необычное вступле-
ние. В большинстве вариантов Медный
лоб попадает в плен к царю во время
охоты, реже его ловят подданные госу-
даря во время рубки леса или других ра-
бот. Вданном случае сюжетная ситуация
иная. Сказка начинается соригинального
эпизода, связанного срождением цареви-
ча инаказом повивальной бабки следить
за ребенком: «Жил-был царь. У царя ра-
дость— родился сын-первенец. Уж очень
царь его дожидался. Вот родился сынок,
бабушка-повитушка завернула его впелё-
ночки иунесла вбаньку. Вымыла, выпа-
рила, обратно завернула, царю принесла.
Положила царю на руки иговорит:
— Хороший утебя, царь-батюшка, сы-
нок родился, иумён ипригож будет, толь-
ко смотри за ним воба.
И отдала сына царю. Аэти слова запали
вдушу царя».
Именно соблюдение этого наказа при-
водит ктому, что герой оказывается влесу
вместе сотцом. Мальчик падает слошади,
иего утешает таинственный голос. Царе-
вич обращает внимание свиты на то, что
вкустах кто-то есть, ицарь пленяет Мед-
ного лба: «Ивот однажды пошли они, по-
ехали на охоту за быстрыми оленями. Сы-
нок впереди, охотники за ним. <…> Ехали
они, ехали, ивдруг конь споткнулся, ица-
ревич выпал из седла. Выпал, закричал
громким голосом, заплакал. А охотники
исам царь позади остались. Не слышно,
не видно их. И вдруг слышит царевич,
кто-то таким ласковым голосом говорит:
— Не плачь, сынок, не плачь, царе-
вич, сейчас отец подъедет, тебя на руки
возьмёт.
Только услышал царевич такие слова—
ивправду: подъехал царь на коне, взял ца-
ревича на руки, уговорил его, плакать не
стал царевич. Плакать не стал, а сам по-
казывает пальцем вкусты. Царь понять не
может, уехать хочет. Ацаревич не пускает
его уехать, тут заставляет быть. Апотом
царь смотрел-смотрел и в кустах-то ус-
лышал что-то шевелится. Внимательней
посмотрел, а там великан — огромный-
огромный человек. Голый, сам бледный
илоб медный».
Нельзя не отметить комментарий
Нины Андреевны, в котором она объяс-
няет причину пленения: «“Пусть все цари
соседние и королевичи приезжают и де-
нежки мне заплотят, кто хочет посмот-
реть этого человека великана Медного
лба”. Захотел сразу разбогатеть». Этим за-
мечанием сказочница сразу создает образ
корыстного царя, для которого деньги не-
обычайно важны.
Оригинальна и причина освобож-
дения пленника. Как уже отмечалось
выше, в большинстве вариантов в тем-
ницу попадает какая-то вещь царевича,
чаще всего стрела или мячик, и чтобы
получить вещь обратно, необходимо ос-
вободить пленника. В варианте Нины
Андреевны присутствует стрела, по-
павшая вклетку: «А вэто время сынок
царевич золотую стрелу из лука пускал.
Иоднажды он как пустил стрелу, истре-
ла попала вклетку к медному человеку.
Медный человек взял стрелочку вруки,
сидит, сруки на руку её перебрасывает».
И в этом случае Нина Андреевна под-
черкивает жадность царя. Царевич про-
сит вернуть ему золотую стрелу, потому
что «меня отец бранить будет». Однако
Медный лоб не просит свободу в обмен
на вещь, астыдит царевича за то, что тот
выдал его присутствие в лесу. Никако-
го обмана матери вварианте Нины Ан-
дреевны нет. Царевич сам находит ключ
иосвобождает пленника, иМедный лоб
убегает: «Медный лоб ибыл таков, как не
бывало. <…> Никто не видел, в котору
сторону он ушел».
60
Научный альманах ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА Том 22. № 3. 2021
В большинстве вариантов царь либо
сам узнает о бегстве пленника и кто его
освободил, либо обвиняет вэтом царицу
(поскольку унее хранятся ключи от тем-
ницы), ацаревич, спасая мать, признает-
ся всвоем поступке. УНины Андреевны
правду царю открывает девка-чернавка:
«Вдруг выходит на крыльцо девка-чер-
навка, служанка, которая вскотной избе
жила. Она подошла кцарю иговорит:
— Царь-батюшка, не гневайся на меня,
я тебе всю правду скажу. Это подошел
ваш сынок Иван-царевич, открыл клетку,
иМедный лоб убежал».
После чего царевича выгоняют из дома.
Чтобы показать трагичность ситуации,
сказочница замечает, что «даже хлеба
кусочек ему никто не дал». Юношу не пу-
скали ни впервое, ни во второе царство,
итолько втретьем его берут на службу—
пасти коней.
В большинстве вариантов после попа-
дания на службу герой встречается сМед-
ным лбом, который начинает ему активно
помогать. В варианте Нины Андреевны
такой встречи не происходит, но из по-
вествования понятно, что Медный лоб
все-таки помогает царевичу: гривы уко-
ней становятся серебряными, а рога ко-
ров ищетинки усвиней— золотыми.
В традиционных вариантах сказки
происходит бой героя со змеем, в кото-
ром царевичу помогает Медный лоб, иза-
тем следует женитьба на царевне. Нина
Андреевна выбирает другой тип повест-
вования. Увидев изменившихся живот-
ных, царь женит героя на своей дочери.
Вбольшинстве имеющихся вариантов ца-
ревна понимает, что она выходит замуж
за истинного героя, соответствующего ей
по социальному статусу. Более того, во
многих случаях сказочники отмечают, что
царская дочь заметила конюха еще до боя
со змеем ивлюбилась внего. Свадьба во
всех этих текстах— благоприятный исход
для молодой пары, это брак по любви, за-
вершающий сказочное повествование.
В варианте Нины Андреевны царев-
на не выделяет царского сына из общей
массы слуг, он не выступает ее освободи-
телем от змея или спасителем царства от
иноземного войска. При таком типе раз-
вития сюжета свадьба с мнимым пасту-
хом для царской дочери— своеобразный
мезальянс, которым сказка закончиться
не может: «Иванушка доволен, а царев-
на не довольна. То на него — Иванушка
не так делает, идругое не эдак. Разгова-
ривать с ним не хочет. И на постель не
стала с ним ложиться». Именно поэтому
сказочница решает продлить повество-
вание, и далее сказка развивается в со-
ответствии с сюжетным типом СУС 566
«Рога»1. Этот сюжетный тип популярен
в пермской [Зеленин Пермь 1914, № 3,
23, 99; Смирнов 1917, 287] ив уральской
[Русские народные сказки Урала 1959,
165–168; Кругляшова 1967, № 18; Бараг
1969, № 4; Материалы и исследования
1974, № 2, 12–13, № 15, 40–44; Бараг 1975,
№ 24] традициях2. Иконечно, он был из-
вестен Нине Андреевне ипо книгам, ипо
кинематографу.
Вариант Нины Андреевны оригинален не
только этой необычной контаминацией сю-
жетных типов. Унее Медный лоб помогает
герою крайне мало. Как отмечалось выше,
мы можем только догадываться, что он по-
влиял на появление у животных золотой
шерсти. Поскольку битвы с противником
вданном варианте нет, то ипомощи вво-
оружении от Медного лба герой не получа-
ет. Нет ее идальше. После того как царевна
приказывает отвезти и бросить царевича
в лесу, Медный лоб лишь объясняет, куда
ему идти, и указывает на яблони, даже не
сказав, что они чудесные: «— Ятебя, царе-
вич, погубил, ятебя испасу от неминуемой
смерти. Вот иди сейчас вэту сторону. Дер-
жись только правой стороны! Смотри— не
забывайся, не заглядывайся! Увидишь на
опушке леса, две яблоньки растут. Возьми
с этих яблонек яблочек, сколько тебе на-
добно, атам сам догадайся. Аябольше тебе
ничем помочь не могу. Если ты сумеешь—
жить будешь, ане сумеешь — сам на себя
пеняй». После чего Медный лоб исчезает
ибольше не появляется.
1 Первая русская публикация [Старая погудка 1795, III, № 8, 35–48].
2 Литературные параллели кданному сюжету присутствуют в«Золотом осле» Апулея ивсво-
де раннебуддийских священных текстов «Трипитака». Более точные параллели выявляются вла-
тинском сборнике “Gesta Romanorum” ивнемецкой народной книге «Фортунат», повествующей
отом, как уАндолозия иего возлюбленной отрастают длинные рога после того, как они отведа-
ли волшебных яблок.
61
ЧУДЕСНЫЙ ПОМОЩНИК В СКАЗКАХ И УСТНЫХ РАССКАЗАХ (К 195-ЛЕТИЮ А. Н. АФАНАСЬЕВА)
В своем варианте сказки Нина Анд-
реевна создает развернутые картины
чудесных превращений героя, девки-
чернавки ицаревны. Так, описывая пре-
вращение героя, сказочница говорит:
«Съел яблочко, съел второе ичувствует:
голова унего стала тяжелая. Тяжело, но
всё равно жить надобно. Пошел кручью,
слышит— недалеко ручей журчит. Толь-
ко наклонился кручью, да так и ахнул.
Видит включике, как взеркале: на голо-
ве унего огромные оленьи рога выросли.
Он думает: “Это, наверно, от яблочек”.
Смекнул, вчем дело, нарвал еще яблочек
и дальше пошел. Идет-идет, снова про-
голодался. Опять яблонька растет. Со-
рвал яблочек со второй яблоньки, вдру-
гой карман положил. И съел. Сначала
одно яблочко съел, только начал второе
яблочко закусывать, чувствует— голове
становится легче илегче. Пощупал свою
голову, аникаких рогов на голове как не
бывало».
Склонность сказочницы к детализа-
ции видна вописании эпизода сотросши-
ми уцаревны рогами: «Ацаревна посмо-
трела в зеркало и увидела себя с олень-
ими рогами. Давай кричать, одежду на
себе рвать. Царь сцарицей прибежали, не
знают, вчем дело. Давай лекарей разных
звать, знахарок. Прибежали все — заго-
воры читают, умывают, святой водичкой
брызгают. Ничего не помогает! А рога
растут да растут. Ни сидеть, ни стоять не
дают. Положили царевну на постель, адля
рогов полку сделали. Рога на полке, аца-
ревна на кровати лежит».
Глубоким психологизмом проникнута
сцена избавления героини от рогов. Ца-
ревич, прикинувшийся знахарем, спра-
шивает героиню, не обидела ли она кого-
нибудь икак она себя будет вести соби-
женным, если это поможет ей избавиться
от рогов. Царевна признает свою вину.
Исказочница создает очень эмоциональ-
ную сцену: «Я бы в ноги ему упала, про-
щения попросила, расцеловала иверной
бы женой ему стала. Только бы избавили
меня от этой напасти.
Иван-царевич тогда достает первое
яблочко, яблочко с первой яблоньки.
Иговорит:
— Вот съешь это яблочко.
Она съела, посмотрела на Ивана-царе-
вича исразу его узнала. Вноги ему упа-
ла, целовала, обнимала иродным мужем
называла. Иживут они теперь, поживают
игоря не знают».
Н. А. Чечихина также представляет со-
бой тип сказочника-книжника. Она хо-
рошо знала фольклорную традицию, но
ее симпатии явно принадлежали сказкам,
которые она читала. Она не пересказы-
вает прочитанные тексты, а создает на
их основе свои. К сожалению, в нашем
распоряжении нет повторных записей
сказок Нины Андреевны, и мы лишены
возможности проанализировать процесс
ее творчества, степень ее импровизаци-
онного начала. Но, судя по имеющимся
материалам, Нина Андреевна свободно
обращалась стекстом, легко сочетая эле-
менты фольклорной традиции иприемы,
свойственные авторской литературе.
Два рассмотренных текста сюжетного
типа СУС 502 относятся к текстам-им-
провизациям, созданным сказочницами
на основе книжных вариантов сказки.
В последние несколько десятилетий
тенденция ксозданию «своих сказок» ста-
ла типичной для сказочников. Используя
фольклорную традицию, исполнители
стараются наполнить рассказываемый
ими текст элементами, присущими лите-
ратуре. В сказках появляются портреты,
пейзажные зарисовки, сказочников инте-
ресует психология персонажей, их внут-
ренние переживания. Здесь много раз-
нообразных деталей предметного мира,
размышлений сказочника о своих героях
ит. д. Подобным текстам, содной стороны,
свойственна подчеркнутая сказочная об-
рядность, асдругой— отступление от ска-
зочного канона для придания повествова-
нию динамики. Сказочники легко иочень
органично сочетают мотивы разных ска-
зок водном тексте, уних появляются де-
тали и образы из кино- имультфильмов,
но особое внимание они уделяют книге.
Преимущественно это адаптированные
тексты из сборника А. Н. Афанасьева,
переложения русских сказок Л. Н. Толсто-
го, К. Д. Ушинского, А. Н. Толстого и др.
Это авторские тексты В. А. Жуковского,
А. С. Пушкина, С. Т. Аксакова, П. П. Бажо-
ва. Сказочников могут привлечь тексты
современных авторов, сказки из учебников
ихрестоматий. Ряд исполнителей стреми-
лись именно ксозданию книг своих ска-
зок. Таким сказочником был П. И. Акулов
[Тверские сказки 1997]. Но большинство
ориентировались на устную традицию.
62
Научный альманах ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА Том 22. № 3. 2021
Такой сказочницей была Е. Г. Падкина
[Судогда 1999, 154–178; Добровольская
2019а, 21–32]. Кэтому же типу сказочни-
ков-книжников можно отнести А. И. Са-
довникову [Добровольская 2015в, 57–69],
Е. Н. Трясцину [Сказки Е. Н. Трясциной
2020] и многих других сказочников кон-
ца ХХ— начала ХХI в. Относятся к ним
и Е. Н. Новикова, и Н. А. Чечихина. В ос-
нове их сказок лежит книжная версия
сюжета. Если у Евдокии Николаевны ис-
точник можно назвать точно— это текст
из сборника Афанасьева, то для сказки
Нины Андреевны прямой параллели нет,
но книжное влияние на исполнительскую
манеру сказочницы очевидно.
Источники иматериалы
Афанасьев 1984— Русские народные сказ-
ки А. Н. Афанасьева: В3т. Т.1. М.: Наука, 1984.
Бараг 1969 — Народные сказки, леген-
ды, предания ибыли Башкирии / Сост. иавт.
вступ. ст. Л. Барага. Уфа: Башкнигоиздат, 1969.
Бараг 1975— Сказки, легенды ипредания
Башкирии вновых записях на русском языке /
Под ред. ис коммент. Л. Г. Барага. Уфа: Башк.
книжн. изд-во, 1975.
Верхоянский сборник 1890— Верхоянский
сборник: Якут. сказки, песни, загадки ипосло-
вицы, атакже рус. сказки и песни, зап. в Вер-
хоян. окр. И. А. Худяковым. Иркутск: Изд. на
средства И. М. Сибирякова, 1890. (Записки
Восточно-Сибирского отделения ИРГО по эт-
нографии. Т.1. Вып. 3. Под ред. правителя дел).
Дедушкины прогулки 1786 — Дедушкины
прогулки, или Продолжение настоящих рус-
ских сказок. СПб.: Печ. уВильковскаго иГал-
ченкова, 1786.
Добровольская 2017а— Добровольская В. Е.
Вдополнение куказателю сказочных сюжетов:
новые записи сказки «Жена ужа» (СУС 425М) //
Живая старина. 2017. № 1. С.4–7.
Зеленин 1914 — Зеленин Д. К. Великорус-
ские сказки Пермской губернии. Пг., 1914. (За-
писки РГО. Т. XLI).
Кожемякина 1973 — Сибирские сказки /
Зап. И. С. Коровкиным от А. С. Кожемякиной;
Ред. Н. А. Каргаполов; [Вступ. ст. И. С. Коров-
кина]. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во,
1973.
Кругляшова 1967, № 18 — Фольклор на
родине Д. Н. Мамина-Сибиряка (в уральском
горнозаводском поселке Висим) / Сост., авт.
вступ. ст. и прим. В. П. Кругляшова. Сверд-
ловск: [Б. и.], 1967.
Матвеева 1979 — Матвеева Р. П. Русские
народные сказки Сибири обогатырях. Ново-
сибирск: Наука, 1979.
Материалы иисследования 1974— Матери-
алы иисследования по фольклору Башкирии
иУрала / Отв. ред. Л. Г. Бараг. Уфа: [Б. и.], 1974.
Вып. 1.
Пермские сказки 2000— Пермские сказки:
Современный фольклор Прикамья / Собр.
исост. И. Подюков. Пермь: ПРИПИТ, 2000.
Померанцева 1957 — Русское народное
творчество в Башкирии / Под общ. ред.
Э. В. Померанцевой. Уфа: Башкнигоиздат, 1957.
Русские народные сказки Урала 1959— Рус-
ские народные сказки Урала / Ред.-сост. П. Гал-
кин, М. Китайник и др. Свердловск: Кн. изд-
во, 1959.
Сибирь 1928— Сказки из разных мест Си-
бири / Под ред. проф. М. К. Азадовского. Ир-
кутск: Тип. изд-ва «Власть труда», 1928.
Сказки Е. Н. Трясциной 2020— Сказки Ев-
докии Никитичны Трясциной / Авт. колл.: До-
бровольская В. Е., Мехнецова Г. Н. идр.; Чер-
ных А. В. (отв. ред.). СПб.: Маматов, 2020.
Сказки от бабушки Нины 2006 — Сказки
от бабушки Нины. Зап. Т. А. Гостюхина
иК. Миншахова. Чернушка: Парус, 2006.
Смирнов 1917 — Сборник великорусских
сказок Архива Русского географического об-
щества. Вып. 1 / Изд. А. М. Смирнова. Пг.: Тип.
Рос. акад. наук, 1917. (Записки РГО по Отделе-
нию этнографии).
Страпарола 1978— Страпарола да Карава-
джо Дж. Приятные ночи / Изд. подгот. А. С. Бо-
бович, А. А. Касаткин идр.; Отв. ред. А. Д. Ми-
хайлов. М.: Наука, 1978. (Литературные памят-
ники).
Судогда 1999 — Фольклор Судогодского
края / Сост. В. Е. Добровольская, И. А. Мо-
розов идр.; Под общ. ред. А. С. Каргина. М.:
ГРЦРФ, 1999.
СУС— Сравнительный указатель сюжетов.
Восточнославянская сказка / Сост. Л. Г. Бараг,
И. П. Березовский идр. Л.: Наука, 1979.
Тверские сказки 1997— Акулов П. И. Твер-
ские сказки / Сост. Л. М. Концедайло,
О. В. Смирнова. Тверь: Твер. обл. тип., 1997.
(Тверской фольклор).
ATU 2004— e types of international folk-
tales. A classication and bibliography. Pt. I–III.
Helsinki: Academia Scientiarum; Fennica, 2004.
Исследования
Бараг, Новиков 1984 — Бараг Л. Г., Нови-
ков Н. В. Примечания. Медный лоб // Русские
народные сказки А. Н. Афанасьева: В3т. Т.1.
М.: Наука, 1984. С.467.
Бер-Глинка 2014 — Бер-Глинка А. И. К типо-
логии восточнославянских сказок озмеях № 672
и673 по системе Аарне-Томпсона // Этнографи-
ческое обозрение. 2014. № 1. С.125–139.
Добровольская 2015а— Добровольская В. Е.
Сказка «Про раков» из сборника Д. К. Зелени-
на «Великорусские сказки Вятской губернии»
63
ЧУДЕСНЫЙ ПОМОЩНИК В СКАЗКАХ И УСТНЫХ РАССКАЗАХ (К 195-ЛЕТИЮ А. Н. АФАНАСЬЕВА)
вконтексте русских сказок СУС 425М // Вят-
ский родник: Сб. фольклорных и краеведче-
ских материалов. Киров: Кировский обл. дом
народного творчества, 2015. С.26–31.
Добровольская 2015б— Добровольская В. Е.
История фиксации сказки «Жена ужа» (425 М)
урусских // Традиционная культура. 2015. № 4.
С.133–142.
Добровольская 2015в— Добровольская В. Е.
Сказочница А. И. Садовникова (Тверская об-
ласть, Западнодвинский район) // Славянская
традиционная культура и современный мир.
Вып. 17: Фольклорные традиции вполикуль-
турных зонах России: Сб. науч. ст. М.: ГРЦРФ,
2015. С.57–69.
Добровольская 2016а— Добровольская В. Е.
Поволжские варианты сказки «Жена ужа»
(СУС 425М) // Традиционная культура наро-
дов Поволжья: Матер. III Всерос. науч.- практ.
конф. с междунар. участием (9–11 февраля
2016 г.): В2 ч. Ч.1 (А– К). Казань: Ихлас, 2016.
С.217–225.
Добровольская 2016б— Добровольская В. Е.
Воронежские варианты сказки «Жена ужа»
(СУС 425М) в контексте русской сказочной
традиции // Народная культура ипроблемы ее
изучения: Сб. ст. Матер. рег. науч. конф. Воро-
неж: Воронеж. гос. ун-т, 2016. С.3–14.
Добровольская 2017б — Добровольская В. Е.
Тверские сказки об ужовой невесте (СУС425М)
вконтексте общерусской сказочной традиции //
Фольклор Большой Волги: Сб. науч. ст. М.:
Роскультпроект, 2017. С.202–220.
Добровольская 2017в— Добровольская В. Е.
Сюжет «Амур иПсихея» (СУС 425А) врусской
сказочной традиции // Традиционная культу-
ра. 2017. № 3. С.139–150.
Добровольская 2018а— Добровольская В. Е.
Мнимая и реальная инвалидность в русской
волшебной сказке в контексте фольклорной
традиции // Этнографическое обозрение. 2018.
№ 1. С.12–27.
Добровольская 2018б— Добровольская В. Е.
«Ореховая веточка»: редакция сюжетного
типа СУС 425С «Аленький цветочек» (сказ-
ка староверов Литвы в контексте русской
сказочной традиции) // Из истории русской
фольклористики. Вып. 10: Современные ме-
тоды и подходы в изучении традиционной
народной культуры: К юбилею Юрия Алек-
сандровича Новикова. СПб.: Свое изд-во,
2018. С.226–238.
Добровольская 2019а— Добровольская В. Е.
Сюжет ATU 510B “Peau d’Asne” / СУС 510В «Сви-
ной чехол» в русской сказочной традиции //
Традиционная культура. 2019. № 1. С.20–30.
Добровольская 2019б — Dobrowolskaja
W. Inwencja twórcza w bajce ludowej: przypadek
Emii Grigoriewny Padkiny / Индивидуальное
творчество в фольклорной сказке: случай
Ефимии Григорьевны Падкиной // Przegląd
rusycystyczny / Русское обозрение. 2019. № 1
(165). С.2–32.
Добровольская 2019в— Добровольская В. Е.
Сказка «Финист ясный сокол» (СУС 432)
врусской фольклорной традиции иавторской
литературе // Традиционная культура. 2019.
№ 5. С.113–127.
Лызлова 2013— Лызлова А. С. К проблеме
взаимоотношений русской устной фольклор-
ной традиции и лубочной литературы: сказ-
ки оживотных-зятьях // IDIL. 2013. Т.2. № 7.
С.215–225.
Лызлова 2017 — Лызлова А. С. «Сказка
о Светлане Прекрасной» из репертуара
И. Ф. Ковалева (д. Шадрино Нижегородской
области) в контексте общерусской сказочной
традиции // Фольклор Большой Волги. М.: Рос-
культпроект, 2017. С.189–201.
© В. Е. Добровольская, 2021
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Добровольская В. Е. https://orcid.org/0000-0002-2346-7493
Кандидат филологических наук, доцент кафедры общего иславянского искусствознания Ин-
ститута славянской культуры Российского государственного университета им. А. Н. Косыгина
(Технология. Дизайн. Искусство): Российская Федерация, 119071, г. Москва, Малая Калужская
ул., д. 1; тел.: +7 (495) 951-31-48; e-mail: dobrovolska@inbox.ru
64
Научный альманах ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА Том 22. № 3. 2021
Perm Variants of the Fairy Tale
Type SUS 502 “Copper Forehead”:
Between Book and Folklore Traditions
Varvara E. Dobrovolskaya
(A. N. Kosygin Russian State University (Technology. Design. Art): 1, Malaya Kaluzhskaya str.,
Moscow, 119071, Russian Federation)
Summary. is article analyzes two newly identied texts of fairy tales with the plot type
SUS 502 “Copper Forehead” (ATU 502 “Wild Man”). e two texts are improvisational, created
by storytellers based on book versions of the text. Under the inuence of the book tradition,
storytellers are interested in the psychology of the characters and their inner experiences. In
the texts under consideration, there are many varying details concerning the characters’ world
and the storyteller’s reections on his heroes. Storytellers easily and organically combine motifs
from several fairy tales in one text, and they may also include details and images from movies
and cartoons, but they pay special attention to the book. Mostly, these are texts adapted from of
A. N. Afanasyev’s collection. e fairy tales of E. N. Novikova and N. A. Chechikhina are based
on book versions of the plot 502. Evdokiya Nikolaevna’s source is specied as from Afanasyev,
while there is no direct parallel for Nina Andreyevna’s version, although the inuence on her
performance of books is obvious.
Key words: Russian fairy tale, performing art, folklore and books.
Received: May 9, 2021.
Date of publication: September 25, 2021.
For citation: Dobrovolskaya V. E. Perm Variants of the Fairy Tale Type SUS 502 “Copper
Forehead”: Between Book and Folklore Traditions. Traditional Culture. 2021. Vol. 22. No. 3.
Pp. 53–65. In Russian.
DOI: https://doi.org/10.26158/TK.2021.22.3.004
References
Barag L. G., Novikov N. V. (eds.) (1984)
Primechaniya. Mednyi lob [Notes. Copper Fore-
head]. In: Russkie narodnye skazki A. N. Afanas’e va
[e Russian Folktales of A. N. Afanasyev].
Vol.I. Moscow: Nauka. P.467. In Russian.
Ber-Glinka A. I. (2014) K tipodlogii vostoch-
noslavyanskikh skazok o zmeyakh № 672 i673 po
sisteme Aarne — Tompsona [Toward a Typology
of East Slavic Tales About Snakes: No. 672 and 673
According to the Aarne — ompson System]. Et-
nogracheskoe obozrenie [Ethnographic Review].
2014. No. 1. Pp. 125–139. In Russian.
Dobrovolskaya V. E. (2015a) Skazka “Pro ra-
kov” iz sbornika D. K. Zelenina “Velikorusskie
skazki Vyatskoi gubernii” v kontekste russkikh
skazok SUS 425M [Tale “About Crayfish” from
the Collection of D. K. Zelenin, “Great Russian
Tales of the Vyatka Province,” in the Context
of Russian Fairy Tales SUS 425M]. In: Vyatskii
Rodnik [Vyatka Spring]. Kirov: Kirovskii oblast-
noi dom narodnogo tvorchestva. Pp. 26–31. In
Russian.
Dobrovolskaya V. E. (2015b) Istoriya ksatsii
skazki “Zhena uzha” (425M) u russkikh [History
of Recording the Tale “Wife of the Snake” (425M)
in Russian]. Traditsionnaya kultura [Traditional
Culture]. 2015. No. 4. Pp. 133–142. In Russian.
Dobrovolskaya V. E. (2015v) Skazochnitsa A. I.
Sadovnikova (Tverskaya oblast’, Zapadnodvinskii
raion) [e Storyteller A. I. Sadovnikova (Tver
Region, Zapadnodvinsky District)]. In: Slavyan-
skaya traditsionnaya kul’tura isovremennyi mir.
T. 17: Fol’klornye traditsii v polikul’turnykh zonax
Rossii [Slavic Traditional Culture and the Modern
World. Vol. 17: Folklore Traditions in Multicultu-
ral Zones of Russia]. Moscow: GRTsRF. Pp. 57–69.
In Russian.
Dobrovolskaya V. E. (2016a) Povolzhskie vari-
anty skazki “Zhena uzha” (SUS 425M) [Volga Vari-
ants of the Fairy Tale “Wife of the Snake” (SUS 425
M)]. In: Traditsionnaya kultura narodov Povolzhia
[Traditional Culture of Peoples of the Volga Re-
gion]. P. 1 (A–K). Kazan: Ikhlas. Pp. 217–225. In
Russian.
Dobrovolskaya V. E. (2016b). Voronezhs-
kie varianty skazki “Zhena uzha” (SUS 425M) v
kontekste russkoi skazochnoi traditsii [Vorone-
zh Variants of the Tale “e Wife of the Snake”
(SUS 425M) in Context of the Russian Fairy-Tale
Tradition]. In: Narodnaya kultura i problemy ee
izucheniya [Folk Culture and the Problems of Its
Study]. Voronezh: VGU. Pp. 3–14. In Russian.
Dobrovolskaya V. E. (2017b) Tverskie skazki
ob uzhovoi neveste (SUS 425M) v kontekste ob-
shcherusskoi skazochnoi traditsii [Tver Tales
About the Snake Bride (SUS 425M) in the Context
of the Russian Fairy-Tale Tradition]. In: Folklor
Bolshoi Volgi [Folklore of the Great Volga]. Mos-
cow: Roskul’tproekt. Pp. 202–220. In Russian.
65
ЧУДЕСНЫЙ ПОМОЩНИК В СКАЗКАХ И УСТНЫХ РАССКАЗАХ (К 195-ЛЕТИЮ А. Н. АФАНАСЬЕВА)
Dobrovolskaya V. E. (2017v) Syuzhet “Amur
iPsikheya” (SUS 425A) v russkoi skazochnoi tra-
ditsii [e Plot of “Cupid and Psyche” (SUS 425A)
in the Russian Fairy-Tale Tradition]. In: Tradit si-
onnaya kultura [Traditional Culture]. 2017. No. 3.
Pp. 139–150. In Russian.
Dobrovolskaya V. E. (2018a) Mnimaya i
real’naya invalidnost v russkoi volshebnoi skazke
v kontekste folklornoi traditsii [Feigned and Real
Disability in the Russian Fairy Tale in the Context
of the Folklore Tradition]. Etnogracheskoe oboz-
renie [Ethnographic Review]. 2018. No. 1. Pp.12–
27. In Russian.
Dobrovolskaya V. E. (2018b) “Orekhovaya ve-
tochka”: redaktsiya syuzhetnogo tipa SUS 425S
“Alen’kii tsvetochek” (skazka staroverov Litvy v kon-
tekste russkoi skazochnoi traditsii) [“Nut Twig”: the
Modication of the Plot Type SUS 425C “Scarlet
Flower” (AFairy Tale of the Old Believers of Lithu-
ania in the Context of the Russian Fairy-Tale Tradi-
tion)]. In: Iz istorii russkoi fol’kloristiki [From the
History of Russian Folklore Studies]. Vol. 10. St. Pe-
tersburg: Svoe izdatel’stvo. Pp. 226–238. In Russian.
Dobrovolskaya V. E. (2019a) Syuzhet ATU 510B
“Peau d’Asne” / SUS 510V “Svinoi chekhol” v russkoi
skazochnoi traditsii [e Plot of ATU 510B “Peau d
Asne” / 510В “Pigskin Case” in the Russian Fairy-
Tale Tradition]. Traditsionnaya kultura [Traditional
Culture]. 2019. No. 1. Pp.20–30. In Russian.
Dobrovolskaya V. E. (2019b) Inwencja twórcza
w bajce ludowej: przypadek Emii Grigoriewny
Padkiny / Individual’noe tvorchestvo v fol’klornoi
skazke: sluchai Emii Grigor’evny Padkinoi
[Individual Creativity in a Folktale: e Case of
Emiya Grigoryevna Padkina]. Przegląd Rusy-
cystyczny / Russkoe Obozrenie [Russian Review].
2019. No. 1 (165). Pp. 21–32. In Polish and in Russian.
Dobrovolskaya V. E. (2019v) Skazka “Finist
Yasnyi Sokol” (SUS 432) v russkoi fol’klornoi
traditsii i avtorskoi literature [e Fairy Tale
“Finist the Bright Falcon” (SUS 432) in the Russian
Folklore Tradition and Literature]. Traditsionnaya
kultura [Traditional Culture]. 2019. No. 5.
Pp.113–127. In Russian.
Lyzlova A. S. (2013) K probleme vzaimo-
otnoshenii russkoi ustnoi folklornoi traditsii
i lubochnoi literatury: skazki o zhivotnykh-
zyatyakh [On the Problem of Relations Between
the Russian Oral Folklore Tradition and Popular
Literature: Tales of Son-In-Law Animals]. IDIL.
2013. T.2. No. 7. Pp. 215–225. In Russian.
Lyzlova A. S. (2017) “Skazka o Svetlane
PrekrasnoI” iz repertuara I. F. Kovaleva (d.Shad-
rino Nizhegorodskoi oblasti) v kontekste
obshcherusskoi skazochnoi traditsii [“e Tale
of Svetlana the Beautiful” from the Repertoire of
I. F. Kovalev (Shadrino Village, Nizhny Novgorod
Region) in the Context of the Russian Folk
Tradition]. In: Folklor Bolshoi Volgi [Folklore
of the Great Volga]. Moscow: Roskul’tproekt.
Pp.189–201. In Russian.
© V. E. Dobrovolskaya, 2021
ABOUT THE AUTHOR
Varvara E. Dobrovolskaya https://orcid.org/0000-0002-2346-7493
E-mail: dobrovolska@inbox.ru
Tel.: +7 (495) 951-31-48
1, Malaya Kaluzhskaya str., Moscow, 119071, Russian Federation
PhD in Philology, Associate Professor of the Department of General and Slavic Art Studies, Institute
of Slavic Culture, A. N. Kosygin Russian State University (Technology. Design. Art)
This is an open access article distributed
under the Creative Commons Attribution 4.0
International (CCBY4.0)