Content uploaded by Dmitry Nikolaenko
Author content
All content in this area was uploaded by Dmitry Nikolaenko on Mar 08, 2021
Content may be subject to copyright.
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
68
"Red lines" in the knowledge of the pathogenic
properties of microorganisms
Introduction to "Red lines"
Dmitry Nikolaenko
"Red lines" - my last work related to the phenomenon of pathogens and infectious processes
occurring among warm-blooded animals. The research has been going on for about 20 years.
They were associated with a) diffusion processes for HIV/AIDS/TB and hepatitis C, as well as
with b) theoretical and methodological problems of discrete activation of the pathogenic
properties of microorganisms in natural habitat. The work was carried out on the basis of the
infectious ecology standard. The structure of the "Red Lines" is determined by external
circumstances. This is a series of essays on various infectious topics that I have considered in
the past. The theoretical and methodological approach is common. In infectious ecology, it is
fundamentally different from what is customary to do in epidemiology and veterinary
medicine. Unfortunately, much of what had been started was not completed. I will not take more
initiative. "Red lines" are of interest to experts who do not suffer (enjoy) paradigmatic
blindness.
«Красные линии» в познании патогенных
свойств микроорганизмов
Введение в «Красные линии»
Дмитрий Николаенко
«Красные линии» – моя последняя работа, связанная с феноменом патогенности
микроорганизмов и инфекционными процессами, возникающими среди теплокровных
животных. Исследования велись примерно 20 лет. Они были связаны с а)
диффузионными процессами по ВИЧ/СПИД/ТБ и гепатиту С, а также с б) теоретико-
методологической проблематикой дискретной активизации патогенных свойств
микроорганизмов в естественных условиях. Работы проводились на основании
стандарта инфекционной экологии. Структура «Красных линий» определена внешними
обстоятельствами. Это серия очерков, по различной инфекционной тематике, которая
рассматривалась мною в прошлом. Общим является теоретический и методологический
подход. У инфекционной экологии он принципиально отличен от того, что принято
делать в эпидемиологии и ветеринарии. К большому сожалению, многое реализовать не
удалось. Больше инициативы я проявлять не буду. «Красные линии» представляют
интерес для экспертов не страдающих (наслаждающихся) парадигменной слепотой.
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
69
Внешние события и научные планы
Некоторые внешние события могут оказывать существенное влияние на
научные планы. Это касается даже людей вполне оторванных от реальности. Я
оторван от нее сознательно. Мне не нравится то, что я вижу и нахожу намного
более комфортным пребывать в собственном измерении. Приходится
расплачиваться не-до-получением материальных благ. Бог с ними (с
материальными благами). Докторский диплом и определенные научные успехи
позволяли это делать. Но что-то изменилось. Вероятно, то что я делаю
(фактически для себя) вызывает сложно скрываемое раздражение окружающих.
Критика бывает различной. В том числе, откровенно примитивной.
Для меня внешним событием (поменявшим научные планы) стал
страннейший инцидент, произошедший 16 июля 2020 года. Я стал объектом
целенаправленного нападения. Едва не погиб. Выручила случайность и прошлый
африканский опыт. Я семь работал на юге Африки. Белому человеку в этом
регионе мира приходится учиться многому. Задача выживания является более
чем реальной. В критической ситуации опыт Южного полушария оказался очень
полезным и в Северном полушарии («европейской столице», Киеве).
Когда становишься объектом целенаправленного нападения, это всегда
неприятно. Помимо вреда для здоровья, подобное расстраивает психологически.
Заставляет более внимательно посмотреть по сторонам. С кем ты имеешь дело?
Появляется и каскад проблем – последствий самого различного характера.
Приведу фотографии (фото 1-4).
О смерти нужно помнить. Memento mori. Бояться не нужно, но помнить
следует. Время – единственное что у нас есть. Это самая большая ценность
человека. Все остальное настолько суетно и обманчиво, что про него не стоит и
говорить.
Инцидент радикально поменял мои научные планы. Часть времени была
потеряна. Много времени ушло на лечение. Последствием стали долги, которые
по украинским меркам, можно даже не пытаться выплачивать
1
. Они слишком
большие. Затраты на восстановление здоровья потребовали радикального
изменения привычной стратегии научной работы и заработков.
Серьезнейшим фактором, усугубившим и без того не простую ситуацию,
стал откровенно дурацкий карантин, связанный с пандемией COVID-19. В 2020
году он парализовал экономику Украины и привел к обнищанию и без того
нищего населения этого государства. Меня в том числе. Количество
практических проблем выросло в разы.
Было принято решение подводить итоги. Можно умереть не только от
старости. У меня всегда были проблемы с сердцем. Понимаю чем это завершится.
Но это относительно контролируемая ситуация. Хотелось бы контролировать
ситуацию в целом и самому сформулировать результаты того что мною сделано.
1
Шутка. Может быть, выплачу. Пока не ясно.
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
71
Я категорически отказался от общения с научным сообществом Украины.
Контакты и без того были не очень интенсивными. После инцидента они
приблизились к нулю. Не хочу и не могу более работать в вузах Украины или
научных учреждениях. Это столь деструктивный опыт, что его не следует
повторять много раз. Всегда все сводится к коррупции и бесконечным
конфликтам. Эти люди живут коррупцией и конфликтами. Без них не могут, как
без воздуха. Это весь смысл их жизни.
Ситуация откровенно беспросветная. Я не принимаю местные стандарты.
Не только потому что «очень сознательный». Органически не могу – не хочу
брать взятки, заниматься халтурой и делать это наиболее значимой частью
своей жизни. Воровство (в той или иной форме) стало явлением совершенно
нормальным в Украине. Представители местного научного сообщества не хотят
(может быть, не могут) отказываться от «производственных привычек»,
позволяющих многократно увеличить свои доходы. Конфликты совершенно
неизбежны и они совершенно выбивают меня из колеи. Даже при вполне
благоприятной пропорции времени, которое тратится на так сказать работу в
вузах Украины и тех денег что она дает, остается невероятно мутный осадок. С
ним сложно жить и работать по важной для меня тематике. Реальность носит
откровенно угнетающий и примитивный характер. Либо ты ее принимаешь,
либо надо бороться с ней. Но бороться с ней нельзя. Это норма. Новая норма. Ок.
Бог с вами, но мне лучше это и не видеть.
Начал работать охранником и/или дворником. Нужно покрывать расходы
на жизнь в «городе каштанов и коррупции». Как правило, чередую эти работы.
Работу такого типа найти легко и просто. Теряется она также легко и просто.
Меня это устраивает.
На момент написания данного текста работаю дворником. Убираю
паркинг. Эту работу можно признать почти идеальной в существующих условиях
места и времени. Практически нет общения. Есть несколько коллег «по цеху»
(уборка элитного многоквартирного здания и территории). Они все глухо немые.
Слишком низкооплачиваемая работа. Она является пределом того, что могут
позволить себе люди в Киеве. Ее большим недостатком является то, что здесь
нечего украсть и нет возможности получать «левые» доходы. Общение с
глухонемыми Киева у меня не вызывает никаких конфликтов. Реально неплохие
отношения. Можно сказать, дружеские. Давно уже не было такого.
Когда карантин отменят, вероятно, сделаю компанию. Есть большой опыт
коммерческой активности, требующей немалой интеллектуальной загрузки. У
меня были свои компании в США, ЮАР и некоторых других странах. В условиях
карантина практически ничего делать нельзя. Только самая базовая работа. Нет
проблем. Это много лучше, чем тошнотворная украинская наука и высшее
образование.
Познавательная активность, научная работа
и табуированная тематика
Наука и познание не есть одно и то же. Для меня всегда основным был
познавательный аспект моей деятельности. Не научный, а познавательный. Не
случайно я большую часть времени работаю один. Часто это делается даже вне
научных организаций. К примеру, разработка теории СКС велась вне научных
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
72
организаций. Это «потаенный» продукт. Он был представлен как докторская
диссертация и очень успешно защищён, но мог быть создан только вне научной
организации [1]. В теории СКС много такого что явно противоречит стандарту
стадного научного исследования человеческой реальности. Эта теория не
нравится экспертам. Спорить с ней не хотят. Теория носит слишком «циничный»
характер. Социо-культурная многополярность мира и релятивизм экспертных
построений в ней представлены слишком последовательно.
Я могу какое-то время работать где-то (скажем профессором или
заведующим лабораторией), но в реальности занимаюсь другим (и своим) делом.
Именно оно понимается мною как основное. Все остальное есть просто
формальная работа. Такая работа не должна быть слишком раздражающей и
давать хоть какое-то количество денег для покрытия расходов. Большего от нее
нельзя требовать. Впрочем свои обязанности выполнял всегда старательно.
Халтуры не было.
Типичная ситуация. Есть интересная фундаментальная тема. Есть
желание разобраться в ней. В этом желании нет ничего связанного с
практической выгодой. У меня нет никаких интересов практического характера
в том что я делаю. Примерно 20 (двадцать) лет занимаясь инфекционной
тематикой, я не «спасаю человечество». Это лишь познавательные интересы.
«Спасателей» слишком много и они говорят слишком громко, чтобы
вклиниваться в это сообщество. В реальности, 99% активности «спасателей»
мира от инфекционных угроз природы имеет явно корыстный интерес. Это
определяет тональность и результаты их активности. Но имея четко
выраженные корыстные интересы, ты не можешь разобраться в
фундаментальной тематике. Ты сам генерируешь для себя множество
ограничений и результат видишь не в понимании природного явления, а в
количестве денег, которые получишь за проделанную работу. Обманывать себя
можно, но самообман на результат не влияет. Результат всегда будет
определяться исходными (пусть и плохо осознанными) установками эксперта.
Фундаментальное знание нельзя купить.
Познавательная активность может быть вполне пагубной для научной
карьеры. Склонность научного сообщества к познанию явно не стоит
переоценивать. Это сообщество чиновников (в первую очередь). Далеко не все
темы научных исследований приветствуются научным сообществом. Есть
большое количество тем и даже направлений исследований, которые
табуированы.
В их основании этих табу причины различного характера. Они могут быть
идеологическими и/или политическими. Это наиболее частый вариант.
Примером могут запреты на корректное исследование многочисленных проблем
в СССР. Запреты касались громадного спектра исследований. От идеологии до
экологии. В 1991 году СССР распался и оставил гигантское количество
последствий. В том числе, оставил научное сообщество, сформированное по
стандартам этого государства и общества. Советские запреты на исследования
стали трансформироваться. Исследование такого научного сообщества есть
интереснейший объект. Понятно, что такие работы не вызывают большой
симпатии пост-советского научного сообщества.
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
73
Менее очевидны и менее известны запреты на научные исследования
социо-культурного характера. Мы все принадлежим к определенным социо-
культурным образованиям. Где родились и выросли, к тем и принадлежим. Они
становятся нормой на всю жизнь и определяют восприятие мира людей и
природы. Можно жить в различных странах и в совершенно иной социо-
культурной среде. Это не избавляет вас от изначального социо-культурного
стандарта. Есть множество примеров диаспор, которые сохраняют свои социо-
культурные стандарты на протяжении длительного времени.
В очень редких случаях, человек может изменить свой социо-культурный
стандарт. Есть некоторые примеры, но это уникальные примеры. Для меня
таким примером является Питирим Сорокин. Человек, родившийся и выросший
в Российской империи, который стал западным человеком. П. Сорокин человек
загадочный. Невероятно не обычен [2].
В моем случае, как автора теории СКС, есть только определенный сбой в
идентификации своей социо-культурной принадлежности. Это и позволило
разработать теорию последовательно. Я человек российской СКС, хотя и смотрю
на нее «со стороны». Я распознаю разнообразные социо-культурные запреты и
стандарты, но не считаю нужным следовать им. Могу себе это позволить. Это
важное условие корректной познавательной активности. Понятно, что нет
никаких своих практических интересов, кроме искреннего любопытства.
Еще более редким являются табу, связанные с нашим биологическим
видом. Вероятно, особи всех биологических видов воспринимают себя как
«центр мира». Это в полной мере связано с особями вида Homo sapiens.
Необузданные амбиции представителей данного вида ведут к тому, что он
самым активным образом губит среду своего обитания. За это придётся
расплачиваться в короткой геологической перспективе. Не исторической, а
геологической. Природа меряет время по своему. Такой промежуток времени,
как столетие ею замечается далеко не всегда. Есть бесчисленное количество
последствий «антропогенного влияния» на природу. Они интерпретируются
(главным образом) как создание «ноосферы». Это «сфера разума». Понятно, что
получается не всегда хорошо, но это не влияет на принципиальное восприятие
того что творит человек на планете Земля.
Полагаю, что микроорганизмы, существующие на данной планете
миллиарды лет, перевидали такое количество видов теплокровных, что сбились
со счета. С их точки зрения, у особей вида Homo sapiens не больше специфики,
чем у других видов обезьян, как все еще существующих, так и вымерших.
Единственное серьезное отличие связано с массированными вакцинациями. Это
активная оборонительная стратегия данного биологического вида против
патогенных микроорганизмов. Но эффективность этой стратегии в
долговременной перспективе может быть оценена различно.
Исследование патогенных проявлений жизнедеятельности
микроорганизмов важно со многих точек зрения. Наиболее зримым для людей
последствием их периодической активности являются инфекционные
заболевания самого человека и его домашних животных. По причине того, что
«человек разумен» и он в «центре мира», громадное большинство исследований
по патогенности связано именно с заболеваниями человека. На втором месте
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
74
идут домашние животные, которые выращиваются человеком для употребления
в пищу. Громадный спектр проявлений патогенности микроорганизмов,
который не попадает в первое и второе получает только кроху внимания
«пытливых исследователей», состоящих при многочисленных научных и
коммерческих организациях. Отвлекаться на «остальное» нет сил и времени.
Причина? Это не дает деньги. Многое, что связано с исследованиями феномена
патогенности, быстро превращается в товар. Товар – деньги – товар. Яркие
примеры этого проявились в новейшей версии пандемии COVID-19 и созданных
вакцинах как стратегическом товаре. На вакцинах зарабатывают громадный
деньги. На вакцинах пытаются решать геополитические проблемы
противостояния социо-культурных образований. Самая агрессивная и
откровенно примитивная позиция у западной СКС. Но такое ограничение знания
неизбежно обрекает фундаментальное понимание феномена патогенности на
полный провал.
Антропоцентризм устойчиво теряет свои позиции. Человек и его Бог,
который имеет множество выражений в головах людей, уже не «в центре мира».
Выясняется, что мы очень зависим от природы. Но степень этой зависимости
можно определять различно. Было длительное сопротивление развитию
экологии. Экология это наука о сложных связах в природе (можно сказать,
гармонии) и последствиях их нарушения. По мере того как последствия
экологического характера нарастают и проблемы становятся все более
сложными, роль данной науки возрастает. Ей делают уступки. Именно так. Это
мировоззренческие уступки. Это не столько понимание того, что мы есть только
один из видов узконосых обезьян и на нас в полной мере могу распространяться
многочисленные законы природы. Это некоторый острожный уход от
последовательного антропоцентризма.
Микроорганизмы есть иное измерение для человека. Они совершенно
недоступны его влиянию. В «ноосфере» и тех фантазиях, которые делаются по ее
поводу, микроорганизмы выступают как некие «полезные» помощники
человека. Их патогенность устраняется на основании вакцин и некоторых
микроорганизмов – патогенов. Ясно, что это все есть полная чепуха, не имеющая
под собой никакого основания, кроме бессмысленного антропоцентризма.
Нужно сохранять видимость контроля за ситуацией. В том числе, за
микроорганизмами. Эта видимость контроля реализуется и посредством
запретов на некоторые направления исследований.
Именно с антропоцентрическими табу и связаны важные ограничения в
исследовании патогенных свойств микроорганизмов. Это самый тяжкий вид
табу для познавательного процесса. Он не связан с переменчивой политикой. Там
всегда есть альтернатива. Всегда есть враги, которые укажут на твои промахи.
Он даже не связан с социо-культурными ограничениями. Это естественное
ограничение восприятия мира со стороны людей. «Мы в Центре Мира». «Мы
контролируем микроорганизмы». Ок. Как скажите, так и будет.
Именно на антропоцентрические ограничения (табу) и обращается
внимание в данной серии очерков. Общее ее название «Красные линии».
«Красная линия» в познании это то, что нельзя пересекать. Лучше вообще не
регистрировать наличие таких красных линий. Уже в самой регистрации есть
угроза для антропоцентризма. Есть миф относительно безграничности
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
75
человеческого познания. Он явно пропагандируется. Нет пределов познанию.
Человек может все. Указание на то, что есть табуированная тематика и она
связана не только с политикой определенных государств или социо-культурной
спецификой, но и с антропоцентрическим восприятием мира, есть серьёзное
нарушение правил работы эксперта. Он не должен формулировать такие
выводы. Он должен быть «позитивным» и нести свою «крупинку знания в общую
кладовую знания людей» (скажем так).
Я не правильный доктор наук. Понятно, что и я мог бы таскать свои
крупинки знания в общую кладовую, получая что-то взамен. Почему нет? Обмен,
так сказать. Ты крупинку знания, тебе что-то материальное (лучше Большими
Деньгами). По сложно понимаемой причине я это не делаю. Периодически
появляются теоретический построения, которые сделаны … как-то не
правильно. Их сложно пристроить в общую кладовую знания. Примеры:
• Теория СКС [3-5]. В ней многое «не правильно». Про нее в основном
молчат. Теория известна, но вызывает явно раздраженную реакцию
экспертов [6];
• Морфологическая концепция пандемии ВИЧ/СПИД/ТБ и гепатита С
[7-11]. Она построена на основании теории СКС. Показывается
пространственно-временной процесс развития пандемии со своим
характерным временем. Его характерное (относительное) время
явно более ста лет. Признание диффузионных закономерностей и
их неумолимой манифестации явно не симпатичны ни экспертам,
ни населению. Это нечто говорящее об уязвимости биологического
вида. Кому это надо?;
• S-Theory [12-19]. Дается теоретическое объяснение и новая
методология исследования патогенности микроорганизмов.
Введена новая терминология. В этой теории нет никаких «видов –
резервуаров», «0-пациентов» и массы остального. Понятно, что это
носит «оскорбительный» характер для экспертного сообщества,
связанного с инфекционными заболеваниями. С его точки зрения
«без крысы нет чумы» и всегда должен быть 0-пациент.
В основании моего многолетнего теоретического «безобразия» (с
середины 1980-х годов до настоящего времени) понимание того, что
существуют различные ограничения познавательного процесса. Они
связаны с научным сообществом. Я не принимаю эти ограничения. Готов
поплатиться за это материально (что и происходит вполне часто). К
примеру, у меня нет дипломов доцента и профессора. Они позволяют
зарабатывать в СССР и пост-СССР много больше денег. Реально важны для
практической жизни, но … эти дипломы даются «за поведение». Мои
оценки по поведению в экспертном сообществе очень не высоки. Я
вываливаюсь из этого сообщества часто и генерирую теоретические
построения, которые явно нарушают различного рода табу. Понятно, что
реакция адекватная. Все и по-своему правы.
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
76
Неудачная научная карьера
и устойчивые познавательные интересы
Занимаюсь научной работой с 18 лет. Вполне успешно. Свой первый
научный доклад сделал, когда был студентом 3-го курса. Учился в Симферополе.
Доклад делал в Москве. Первая монография была написана в 21 год [20]. До
настоящего времени (скоро будет 64 года), активно занимаюсь познавательной
работой. При этом, периодически совершенно выпадаю из общения с научным
сообществом. Потребность в общении с ним у меня носит очень ограниченный
характер. Более какого-то уровня, я не выдерживаю это общение. В 2020 году,
вероятно, произошёл уже последний разрыв.
Противоречие познавательной деятельности и ее затруднительной
совместимости с доминирующими интересами научного сообщества начались
давно. Я родился в СССР и до определенного времени воспринимал все что там
происходило как норму. Было жесткое давление на научное сообщество. Тебе
четко и ясно говорили что можно, а что нельзя делать. Я с первого раза не
принимал эти «можно – нельзя». Не случайно было две кандидатские и две
докторские диссертации. Первые проваливались категорически. Я понимал, что
они будут провалены, но делал все последовательно. После писал другие работы
и переносил защиты в другие Ученые Советы. Никогда свои работы не
адаптировал под внешнюю критику. Никогда ничего не переделывал и про
проваленные диссертационные работы быстро забывал. Они становились
просто публикациями. С неприятными мне экспертами, кто бы они ни были, я не
общаюсь. Это также идет с давнего времени.
Были многочисленные сложности аналогичного рода и во время работы в
других странах мира. Не только в навязчивом СССР. В других странах не было
марксизма-ленинизма, но были доминирующие интересы научного сообщества.
Есть жесткие (хотя и не писанные) правила того что и как нужно делать, чтобы
быть «успешным ученым». Приходишь в очередную научную организацию. Там
своя рутина. Есть поток дел и никто не собирается отказываться от успешной
практики того, что принято называть «научной работой». Должны быть
проекты. Они должны занимать как можно большее количество сотрудников.
Проекты должны длиться очень долго и иметь опцию продления. Научный
проект это деньги. Ничего более. Это нормальный (абсолютно доминирующий)
западный стандарт восприятия научной работы. В научную работу органично
вплетена опция «товар – деньги – товар». Вместе с ней, в научный проект
вплетены и многочисленные ограничения познавательного характера.
Имеет ли научный проект какой-то смысл? Странный вопрос. Можно
сказать, что не хороший вопрос. Смысл проекта в том, чтобы занимать
сотрудников и длиться предельно долгое время. Таких проектов может быть
большое количество. Одновременно должны идти несколько. Это гарантирует
деньги. Коррупция и научная работа органично связаны в западной СКС. Это
иной вариант коррупции, чем тот, который имеет место (скажем) в нынешней
Украине, но он есть. Коррупция научного сообщества убивает познание.
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
77
У меня всегда и везде были проблемы именно такого характера. Я могу
включаться в идущие проекты и делать научную рутину. При этом, не
отказываюсь от познавательного аспекта. Через короткое время это становится
известно коллегам и вызывает проблемы. Скажем, ЮАР. В стране началась
массированная «демократизация» (с начала 1990-х годов). Научное сообщество
осталось то же, что и было. Но тональность «научной работы» сменилась
радикально. Примерно как в СССР до и после 1991 года (в отношении марксизма-
ленинизма как руководящей основы каких угодно исследований). Тематика
также сменилась радикально. Старые стандарты исчезли. Появились новые
стандарты того что есть научно и что есть не научно. Было усвоено множество
новых ограничений. Один вариант коррупции научного сообщества ЮАР
сменился на другой вариант коррупции (того же самого!) научного сообщества.
Очень любопытное зрелище.
Юг Африки – роскошное место для исследования инфекционных
заболеваний и феномена инфекции в целом. Здесь совершенно удивительные
показатели инфицированности теплокровных. Это связано как с природой, так и
с людьми. Когда количество ваших сексуальных партнёров измеряется
десятками в год, можно ожидать букет заболеваний передаваемых половым
путем. Понятно, что без HIV-1 сложно остаться (при таком образе жизни). Когда
это связано не с отдельными маргиналами, а целыми этносами, появляется
новая структура заболеваемости и смертности. Примеры – зулу и свази [21-23].
Вопрос – этот феномен стремительного распространения новой инфекции
может быть объектом научного исследования? Новая инфекция стала фактором
этногенеза. Это происходит в исторически короткие сроки. Мой ответ – да,
конечно. У темы есть и практический смысл. Ее надо исследовать со строго
научных позиций.
Со стороны научного сообщества ЮАР ответ совершенно иной. Это не есть
объект исследования. Он затрагивает множество вопросов, которые носят
невероятно болезненный характер именно на юге Африки. Затрагивать их в
научных работах нельзя категорически. Это ведет к каскаду проблем для
организации. Научной организации не нужны проблемы. Ей нужны деньги. На
тематику ВИЧ/СПИД денег было столько, что их не успевали осваивать. Но
проблематика всегда формулировалась строго определённым образом. «Ничего
лишнего». Никакого познания и не удобных вопросов. Аналогичная ситуация
оказалась и в Украине.
Итогом моей работы по эпидемии ВИЧ/СПИД стала морфологическая
концепция. Она основана на «циничных» исследованиях того что происходит.
Работы проводились в ЮАР и Украине. Концепция описывает инфекционную
реальность и может быть основанием для прогнозирования. Она может быть
основанием и для профилактики. Но … в какой мере это надо научному
сообществу, связанному с исследованием ВИЧ/СПИД? Ни в какой мере не надо.
Срабатывают многочисленные табу формулировки научных вопросов и научных
ответов на них.
Это пример того что происходит в конфликте интересов познавательного
характера и научной работы в рамках той или иной организации. Страны могут
быть различные (СССР, Украина, ФРГ, ЮАР, США и другие). Ситуация повторяется
практически везде. Нюансы различные, но противоречие а) познавательной
установки и б) научной организации и научного сообщества присутствует везде.
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
78
Рисуются различные «красные линии». Их пересечение равносильно
профессиональному самоубийству.
С научными карьерными успехами у меня всегда были проблемы. Вполне
случайно мог занимать высокие позиции в научной иерархии, но это никогда не
длилось долго. Самый комфортный и длительный вариант работы был связан с
созданием новой лаборатории и ее почти автономным существованием в рамках
некоего научного учреждения. Примером может быть Лаборатория
геомониторинга и прогнозирования эпидемических процессов (Киев). Она
несколько лет существовала при Институте геодезии и картографии. Он, в свою
очередь, состоял при Комитете геодезии, картографии и аэрофотосъёмки. Были
проекты по ВИЧ/СПИД, сибирской язве и некоторое другое.
Наличие лаборатории (при вполне случайной научной организации)
позволяло не особенно акцентировать внимание на своей познавательной
активности. Есть внешняя научная рутина. Все как у всех. Есть проекты. Понятно,
что в них учувствует масса бездельников. Это неизбежно. Много суеты.
Неизбежная имитационная научная активность. То есть, как в любом проекте.
Проекты дают деньги и все идет (вроде бы) нормально. Но у этой нормальности
«короткие ноги». На каком-то этапе возникает противоречие познавательного и
научно-денежного аспектов. Что-то трогать нельзя. А чем-то как раз и надо
заниматься.
Для меня последствием такого рода конфликта обычно является новая
страна, новая организация. Часто и новая тематика. Это, прежде всего,
внутренний конфликт. Его решение видится мне в перемене среды. Понятно, что
опыт учитывается. Нет буквального повторения подобного рода конфликтности,
но принципиально она сохраняется. Отказываться от познавательных установок
я не хочу. Для меня это лишает смысла все что делается.
Структура «Красных линий»
Структура «Красных линий» в познании патогенных свойств
микроорганизмов» предельно проста. Это работа - процесс. У нее есть начало, но
конец этой работы крайне неопределённый. Насколько можно понять, работа
может оборваться в любой момент. Пусть будет так.
Я систематически излагаю проблему, которая стала предметом внимания
и по которой были выявлены познавательные ограничения того или иного рода.
Речь про то, что не успел сделать.
Многие, ранее начатые работы, зависли на длительное время. Причины
такого положения различны. Приведу пример. Начинается новый проект и все
внимание ему. Проект готовится длительное время. Проекты не могут быть
случайными. Ты берешь многочисленные обязательства и собираешься их
выполнить. Но … завершаться проекты в Украине могут различно. Далеко не
всегда успешно. Были случаи когда меня увольняли. Делалось это с грубейшими
нарушениями трудового законодательства. Но стоит помнить о какой
территории идет речь.
Такая история произошла в Таврическом национальном университете
имени Вернадского. Это тот университет, который перенесли в Киев. За год мною
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
79
была проделана громадная работа на вновь созданной кафедре географии. В
самом скором времени, планировалось создание Географического института
(факультета). Помимо кафедры, сделанной с нуля, было начато два научных
проекта. Специфика работы в Украине в том, что тебе позволяют начать работу,
выполнить значительный объем и … после этого ставят своего человека на твое
место. Когда начинаются деньги (лучше сказать Большое Бабло), все должно
быть под контролем своих людей. За неделю я получил два выговора и меня
уволили. История частично освещена. Был определённый шум с привлечением
Министерства образования и науки Украины. Украинские университеты
созданы для коррупции. Здесь не место науке или высшему образованию.
Руководство вузов в Киеве часто ведет себя как напёрсточники. Министерство
образования и науки Украины всегда на их стороне [24].
Подобные истории ведут к тому, что остается некоторое количество
начинай, которые
а) пришлось бросить по причине того, что было очень много работы по
созданию кафедры,
б) по научным проектам, которые были важны для университета и
которые нужно было получить на него.
Два выговора за неделю и … разом все провисает. Это плохо влияет на
продуктивность. Как правило, после определенного перерыва возвращаюсь к
тем работам, которые были оставлены в силу того, что их было невозможно
совмещать с выполнением указанной выше работы. Откладывались самые
интересные и значимые научные темы. С моей точки зрения, что-то строящее
можно сделать только в одиночку. Лучше, чтобы окружающие не знали про то
чем ты занимаешься. Охламоны очень активны. Они все пытаются привести на
свой уровень [25, 26]. К большому сожалению, работа над реально значимыми
темами могла прерываться на вполне длительное время.
«Красные линии» ориентированы на будущие исследования. Уверен, что
многое из того, что не удалось сделать, станет предметом научного исследования
по прошествии некоторого времени. Мы имеем дело с фундаментальной
тематикой. Уйти от нее нет никакой возможности.
Все пишется с позиций инфекционной экологии. Полагаю, что оставшееся
время потрачу на ее развитие. Меня эта тема реально увлекает. Проведение
полевых исследований сталкивается с громадными проблемами, но есть и
тематика теоретико-методологического характера. В ожидании лучшего
времени для проведения исследований по тематике инфекционной экологии,
пока займусь ею.
«Красные линии» выполняются в откровенно сложных условиях. Есть
тягостная сумма мелочей практического характера. Резкое ухудшение здоровья,
финансовые проблемы и полная безнадежность перемены ситуации в Украине.
По этой причине все состоит из раздробленных очерков. Я делаю их публикацию
по мере готовности. Общим для всех очерков является ряд фундаментальных
идей, которые связаны с инфекционной экологией.
Сколь долго удастся работать в таком направлении сказать сложно. Не
стоит загадывать. Надеюсь, что сделанное ранее смогу переосмыслить и
изложить в понятном виде. Как бы то ни было, работа по инфекционной
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
80
тематике подарила мне массу удовольствия. Двадцать лет заниматься этой
тематикой и не утратить к ней интерес, это серьёзный показатель
увлекательности проблемы. Если осталось мало времени и все может оборваться
в любой момент, нужно делать только самое важное. Последний раз изложу
важные для себя научные результаты. Сделаю это так как считаю нужным.
Киев, Северное полушарие
Февраль – март 2021 года.
References
1. Nikolaenko, Dmitry. (1999). Пространственно-временная динамика процессов социо-
культурного освоения территорий. Специальность 11 . 00 . 02 - “Экономическая и
социальная география”. Диссертация на соискание ученой степени доктора
географических наук Санкт-Петербург. 1999. 10.13140/RG.2.2.32553.70245.
2. http://www.socintegrum.ru/Sorokin.html
3. Николаенко Д. Теория и методология исследования пространства и времени.
Сочинения. Том 2. Санкт-Петербург, Амадеус, 2002. - 138 с.
4. Николаенко Д. Социо-культурные миры. Том 1. Сочинения. Том 11. Санкт-
Петербург, Амадеус, 2002. - 250 с.
5. Николаенко Д. Социо-культурные миры. Том 2. Сочинения. Том 12. Санкт-
Петербург, Амадеус, 2002. - 549 с.
6. http://www.socintegrum.ru/Nikol.html
7. Nikolaenko D. Morphological Concept of HIV/AIDS Diffusion. HIV/AIDS epidemic in
Ukraine. 2006,1, 37-54 (in Russian)
8. Nikolaenko D. America of Knowledge. The paradigm of theoretical epidemiology.
Environmental Epidemiology, 2010, 4, 3, 358-738 (in Russian).
9. Nikolaenko D. Urban territory in the era of HIV/AIDS epidemic (in Russian). 2011. 692 p.
10. Nikolaenko D. The Space - Time - Structure of the HIV/AIDS epidemic. Another side of
Mirror. Environmental Epidemiology and Medical Geography: Yearbook - 2011. Editor-in-
Chief Dmitry Nikolaenko. Kharkov, 2011, 153 - 272
11. Nikolaenko D. Geoinformation modeling of the manifestation pathogenic properties of
microorganisms and the hypothesis of infection as a property of EGS. Environmental
Epidemiology, 2010, 4, 1, 102 - 105 (in Russian).
12. Nikolaenko D. Theory of the infectious "sandwich". Environmental Epidemiology, 2011, 5,
5, 872 - 908 (in Russian).
13. Nikolaenko D. The theory of an infectious sandwich. Version 1.2. Environmental
Epidemiology, 2012, 2, 193 – 246 (in Russian).
14. Nikolaenko D. Environmental Epidemiology: new standard quantity & quality of empirical
information. Part 2. Environmental Epidemiology, 2014, 8, 1, 136 – 148.
15. Nikolaenko D. Ecological Dynamics of Discrete Activation Pathogens: the Cases of
Yersinia pestis, Francisella tularensis, Filoviridae. Report. Environmental Epidemiology.
2017, 11, 3, 46 - 83.
16. Nikolaenko D. Infectious ecology research object and its differences from epidemiology.
Environmental Epidemiology. 2018, 12, 4, 37 – 51 (in Russian). DOI:
10.13140/RG.2.2.22957.18408
17. Nikolaenko D. S-Theory: A New Look at Infections. Environmental Epidemiology, 2018, 12,
2-3, p. 47 – 70 (in Russian). DOI: 10.13140/RG.2.2.11973.35043
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 - 81
www.e-epidemiology.com
81
18. Nikolaenko, Dmitry. (2018). New level understanding of pathogenic properties of
microorganisms and infectious ecology. Environmental Epidemiology. 2018, 12, 6, 62 -104
(in Russian).. 10.13140/RG.2.2.36284.49280.
19. Nikolaenko, Dmitry. (2018). Bacteriology and Infectious Ecology: new perspectives of
research of the pathogenic properties. Bacteriology. 2018; 3(3): 68–77. (In Russian).. 3.
68-77. 10.20953/2500-1027-2018-3-68-77.
20. Nikolaenko D. Metageography. Works. Volume 1. St-Petersburg, «Amadeus», 2002. – 180
p. (in Russian).
21. Nikolaenko D. Swaziland is the last absolute monarchy in Africa and the leader of the
world epidemic race. The HIV / AIDS epidemic, 2007,1, 76 - 87 (in Russian)
22. Nikolaenko D. Microgeography of the HIV/AIDS epidemic. Durban's Case. Part 1.
HIV/AIDS epidemic in Ukraine. 2006, 4, 461-511 (in Russian)
23. Nikolaenko D. Microgeography of the HIV/AIDS epidemic. The case of Durban. Part 2.
Environmental Epidemiology, 2007,1, 105 - 175 (In Russian).
24. https://www.youtube.com/watch?v=zRAq96iqd4g
25. Николаенко Д. Оглянись во гневе. История и современное состояние
географической науки. Том 3. Сочинения. Том 11. Санкт-Петербург, Амадеус, 2002. -
282 с.
26. Nikolaenko D. Authoritarianism in science as an object of scientific research.
Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 32 – 67 (in Russian).
Nikolaenko D. Introduction to "Red lines". Environmental Epidemiology. 2020, 14, 3, 68 – 81
(in Russian).
Николаенко Д. Введение в «Красные линии». Энвайронментальная эпидемиология.
2020, 14, 3, 38-81.