ArticlePDF Available

Approbation of the model for evaluation of drivers prone to risky driving (Estonian and Russian samples)

Authors:
  • independent researcher

Abstract

The article presents the results of approbation of the questionnaire, that allows evaluating drivers’ inclinations to taking various risks while driving. This questionnaire was developed at NPO Estonian Traffic Behaviour Development Centre, basing on PhD thesis “Evaluation of the effectiveness of a primary preventive program “Clear Picture…!?” to increase traffic safety” by G. Meinhard. Translation of the questions into Russian was performed for Russian-speaking Estonian citizens. The underlying diagnostic model of the questionnaire was implemented into a state program for preventive work with traffic offenders in Estonia in 2014. In the research AUDIT (as a part of the questionnaire) aimed at investigation of attitude towards alcohol consump tion was first used with the Russian sample. The sample included 635 drivers: 465 were Estonian citizens (15,5% females, 84,5% males) and 170 Russian citizens (38,8% females, 61,2% males). All the research participants had the history of multiple speed violations, as well as the other traffic rules violation. Some of the participants underwent medical checks for drunk driving. The results showed that the questionnaire scales, used in this diagnostic model, are highly consistent: Cronbach’s alpha ranges from 0,75 to 0,90 that proves reliability of this instrument. The exception is “Evaluation of driving threats and risks” that has Cronbach’s alpha in the range from 0,54 for the Russian sample. The article provides the first publications of the results of using this questionnaire with the Russian sample. These results can be applied to further investigations of inclination towards unsafe driving among Russian drivers as well as for implementing the underlying diagnostic model into the practice of screening and psychological counselling to prevent traffic accidents in Russia.
119
Social psychology and society
2018. Vol. 9, no. 4, рр. 119—133
doi: 10.17759/sps.2018090411
ISSN: 2221-1527 (print)
ISSN: 2311-7052 (online)
© 2018 Moscow State University of Psychology & Education
Социальная психология и общество
2018. Т. 9. № 4. С. 119—133
doi: 10.17759/sps.2018090411
ISSN: 2221-1527 (печатный)
ISSN: 2311-7052 (online)
© 2018 ФГБОУ ВО МГППУ
* Мейнхард Гуннар — управляющий партнер, руководитель, Центр формирования безопасного
поведения водителей, Тарту, Эстония, gunnar.meinhard@gmail.com
** Каарт Танел — кандидат математических наук, доцент, кафедра биотехнологий в животно-
водстве, Эстонский университет естественных наук, Тарту, Эстония, tanel.kaart@emu.ee
*** Кочетова Татьяна Викторовна — кандидат психологических наук, доцент кафедры психо-
логии управления, факультет социальной психологии, ФГБОУ ВО МГППУ, Москва, Россия,
kochetovatv@gmail.com
Для цитаты:
Мейнхард Г., Каарт Т., Кочетова Т.В. Опыт апробации модели диагностики водителей, склонных к риско-
ванному вождению (эстонская и российская выборки) // Социальная психология и общество. 2018. Т. 9.
№ 4. С. 119—133. doi: 10.17759/sps.2018090411
МЕТОДИЧЕСКИЙ ИНСТРУМЕНТАРИЙ
METHODOLOGICAL TOOLS
Опыт апробации модели диагностики водителей, склонных
к рискованному вождению (эстонская и российская выборки)
Г. МЕЙНХАРД*,
Центр формирования безопасного поведения водителей, Тарту, Эстония,
gunnar.meinhard@gmail.com
Т. КААРТ**,
Эстонский университет естественных наук, Тарту, Эстония,
tanel.kaart@emu.ee
Т.В. КОЧЕТОВА***,
ФГБОУ ВО МГППУ, Москва, Россия,
kochetovatv@gmail.com
Настоящая статья посвящена вопросам апробации опросника, разработан-
ного в NPO Estonian Traffic Behaviour Development Centre , который базируется
на диагностической модели, представленной в докторской диссертации Г. Мейн-
харда «“Ясное видение”: Оценка эффективности первичной профилактической
программы повышения безопасности дорожного движения». Данный опросник
позволяет диагностировать склонность водителей к различным рискам, возни-
кающим в процессе вождения. Эта диагностическая модель была внедрена в го-
сударственную программу превентивной работы с водителями-нарушителями
Эстонии в 2014 г. Перевод опросника на русский язык, включая корректировку во-
просов, был осуществлен в рамках русифицированной версии, которая использо-
120
Социальная психология и общество. 2018 г. Том 9. № 4
Введение
Можно констатировать устойчивый
рост интереса к проблематике изуче-
ния психологических параметров, обу-
словливающих склонность водителей
к рискованному поведению в условиях
дорожно-транспортной среды, а также
поиску приемов и способов профилак-
тики аварий и дорожно-транспортных
происшествий. Это обстоятельство во
многом объясняется данными неутеши-
тельной статистики дорожно-транспорт-
ных происшествий. Так, например, «в
Российской Федерации с 2007 по 2016 г.
в дорожно-транспортных происшествиях
погибло 271 000 человек, 2,5 млн человек
было ранено, пострадало 227 000 детей в
возрасте до 16 лет, из них 9000 получило
травмы, несовместимые с жизнью. Треть
погибших в авариях на автомобильных
дорогах составляют люди наиболее ак-
тивного трудоспособного возраста (26—
40 лет)» [8].
В России 85% ДТП происходит по
причине нарушения Правил дорожно-
го движения водителями транспортных
средств [8]. По данным статистики евро-
пейских государств, удельный вес ДТП
по вине водителей составляет 94,1%,
удельный вес ДТП, связанных с экс-
тремальными условиями вождения,
11,9% и, наконец, удельный вес ДТП по
причине неисправности транспортных
средств — 1,3% [13].
Таким образом, представляется оче-
видным, что подавляющее большинство
причин дорожно-транспортных про-
исшествий связано непосредственно с
человеческим фактором [13] и склонно-
валась для русскоговорящих граждан Эстонии. В ходе исследования на российской
выборке был впервые использован AUDIT (как часть опросника), направленный на
изучение отношения к алкоголю. В качестве респондентов в исследовании приняли
участие водители в количестве 635 человек, из которых 465 — представители
Эстонии (15,5% женщины, 84,5% мужчины) и 170 представители Рос-
сии (38,8% — женщины, 61,2% — мужчины). Все участники исследования имели
многократные нарушения скоростного режима, а также нарушения Правил до-
рожного движения, часть респондентов прошли медицинское освидетельствова-
ние за вождение в нетрезвом состоянии. Было обнаружено, что шкалы опросника,
используемого в данной диагностической модели, имеют достаточно высокую
степень консистентности: α Кронбаха в диапазоне от 0,75 до 0,90, что является
аргументом в пользу надежности диагностического инструмента (исключением
является шкала «Оценка угроз/рисков вождения»: α Кронбаха равна 0,54 — рос-
сийская выборка). Результаты настоящего исследования на российской выборке
публикуются впервые и могут послужить основанием для постановки проблемы
изучения склонности водителей к рискованному поведению на дороге, а также для
использования данной диагностической модели с целью скрининга и последующего
психологического консультирования, направленного на предотвращение дорожно-
транспортных происшествий в России.
Ключевые слова: диагностическая модель, α Кронбаха, AUDIT, безопас-
ность дорожного движения, склонность к риску, нарушение законодательства,
обратная связь, вождение в нетрезвом состоянии.
121
Методический инструментарий
стью к рискованному поведению в ус-
ловиях дорожно-транспортной среды.
Возможно, именно поэтому склонность
к риску оказывается в фокусе внимания
самых различных исследовательских
подходов, а ее изучение носит комплекс-
ный междисциплинарный характер [16].
Так, например, в дифференциальной
психологии и психологии личности ак-
цент ставится на изучении индивидуаль-
но-психологических особенностей во-
дителя и стилистических особенностях
управления транспортным средством,
которые приводят к различным аварий-
ным ситуациям [5; 18].
Особый интерес представляют ис-
следования социально-психологической
направленности, где водитель выступает
в качестве субъекта — участника дорож-
ного движения, которое, в свою очередь,
трактуется как «совокупность обществен-
ных отношений, возникающих в процессе
перемещения людей и грузов с помощью
транспортных средств или без таковых в
пределах дорог» [7]. Иными словами, ак-
цент ставится на особенностях взаимодей-
ствия водителя с другими участниками
дорожного движения, его конфронтации
с законодательством в области безопас-
ности дорожного движения, уделяется
внимание изучению влияния социального
окружения на формирование рискованного
поведения на дороге и др.
Зарекомендовавшие себя как высоко-
эффективные в мировой практике так
называемые пунктовые системы (penalty
points / demerit systems) штрафов во-
дителей позволяют выделять группы
водителей через определение их инди-
видуальной склонности к риску и несо-
блюдению законодательства в области
дорожной безопасности1 на основе на-
копления «пунктов» (баллов), при нако-
плении пунктов за определенный период
времени водитель может быть лишен
прав на управление транспортным сред-
ством и/или отправлен на специализи-
рованные курсы для обучения, чтобы
доказать свою пригодность к вождению
[13]. Важнейшим элементом данных
пунктовых систем является психологи-
ческий скрининг, позволяющий води-
телю получать персональную обратную
связь и свой личный «рейтинг риска» от-
носительно других водителей.
Постановка проблемы
В современной социальной психоло-
гии и психологии личности присутствует
ряд исследований, в которых подробным
образом раскрываются теоретические
представления о рискованном поведе-
нии. В частности, в качестве некоторых
примеров можно привести работы, по-
священные рискованному поведению
личности [2; 4; 6; 12].
Анализируя работы авторов по дан-
ной проблематике, можно выделить ис-
следования, направленные на оценку
риска в экстремальных ситуациях [20],
ситуациях физической опасности [1].
Отдельно стоит выделить работы М. Цу-
кермана, в рамках которых обосновы-
вается необходимость выделения спец-
________________________________________
1 Значительная часть подобных пунктовых систем носит «реактивный характер», т. е. они дифферен-
цируют нарушителей на основе уже имеющихся, состоявшихся нарушений. Однако в последние годы
получили развитие пунктовые системы, которые позволяют выделить нарушителей с различными про-
блемами в поведении и работать с ними в режиме психологической коррекции выявленных поведенче-
ских проблем [19].
122
Социальная психология и общество. 2018 г. Том 9. № 4
ифической личностной характеристики
«Склонность к поиску ощущений», име-
ющей тесную связь с рискованным по-
ведением («Шкала поиска ощущений»)
[21]. В исследованиях В.А. Петровско-
го уделяется внимание рискованному
поведению, которое, с одной стороны,
связано с объективными ситуативными
факторами, а с другой — с индивидуаль-
ными качествами субъекта [6]. В работах
М.А. Котика уделено внимание изуче-
нию склонности к риску в опасных видах
производственной деятельности, в том
числе деятельности водителя [3].
Среди современных диагностических
инструментов, используемых в России,
присутствуют методики, измеряющие
индивидуальную склонность к риску, на-
пример опросник «Склонность к риску»
А.Г. Шмелева [9], опросник RSK для
оценки склонности к риску Г. Шуберта
[10], опросник, позволяющий оценить
«Склонность к нормативно-обыденно-
му риску», Н. Когана и М. Уоллаха [14]
и др., однако в них склонность к риску за-
трагивает достаточно широкий диапазон
различных ситуаций, никак не связан-
ных, а зачастую и очень далеких от тех,
которые могут возникать в условиях до-
рожно-транспортной среды.
Необходимо подчеркнуть, что в рам-
ках настоящей статьи мы будем говорить
о склонности водителя к риску как от-
клонении от нормы, конфликте и кон-
фронтации с законодательством в обла-
сти безопасности дорожного движения
(несоблюдение Правил дорожного дви-
жения, норм и правил безопасности, упо-
требление алкоголя, наркотиков и т. п.),
которые, в свою очередь, могут приво-
дить к штрафам, авариям и дорожно-
транспортным происшествиям.
Подводя итог вышесказанному, мож-
но констатировать, что, несмотря на на-
личие различного рода диагностических
инструментов, измеряющих склонность
к риску в условиях дорожно-транс-
портной среды, эти исследования носят
фрагментарный характер и представле-
ны явно недостаточно. В свою очередь,
разработка и дальнейшее использование
психологических инструментов, позво-
ляющих выстраивать «рейтинг риска»,
обеспечивающий водителям получение
персональной обратной связи относи-
тельно других, могут способствовать
существенному снижению количества
дорожно-транспортных происшествий
и, возможно, будут важным шагом в фор-
мировании личной ответственности во-
дителя как субъекта — участника дорож-
ного движения.
Для этой цели необходимым пред-
ставляется, с одной стороны, тщатель-
ное изучение моделей, способных объ-
яснить возникновение склонности к
риску в условиях дорожно-транспорт-
ной среды, а с другой апробация уже
существующих диагностических ин-
струментов, обладающих высокой про-
гностической ценностью, позволяющих
определять развитие рискованных си-
туаций на дороге (по вине водителя) с
целью их предотвращения.
К числу таких моделей относится диа-
гностическая модель (далее по тексту
модель), разработанная Г. Мейнхардом,
которая является результатом обобщения
опыта профилактической, превентивной
и реабилитационной работы с водителя-
ми-нарушителями Эстонии [15; 16].
Краткая характеристика модели
Согласно данной модели, имеется
определенное количество признаков ри-
скованного поведения водителей [15] как
123
Методический инструментарий
участников дорожного движения. Эти
признаки коррелируются между собой
и тем самым образуют три комплексных
фактора, обусловливающих рискован-
ное поведение на дороге (склонность
к аварийным ситуациям, склонность к
ДТП, потенциально высокий уровень
штрафов и т. п.):
• оценка угрозы/рисков при пере-
движении в транспортном средстве;
• отношение к алкоголю (включая
AUDIT [11]);
• склонность к несоблюдению зако-
нодательства.
Первый фактор составляют такие
характеристики, как превышение скоро-
сти, неверная оценка тормозного пути,
неумение водителя правильно рассчи-
тать дистанцию между транспортными
средствами, разговор по мобильному
телефону во время управления транс-
портным средством и др. Второй фактор
характеризует то, как водитель относит-
ся к употреблению алкоголя. И наконец,
третий фактор характеризует отноше-
ние человека к соблюдению законода-
тельства, конфронтации с обществен-
ными нормами и правилами поведения
в целом [16].
Важно подчеркнуть, что в настоящей
модели представлена не только оценка
водителем своего поведения с позиции
«Я-водитель», но и его оценка с пози-
ции наблюдателя, например пассажира
транспортного средства.
Реализована данная модель в тесте-
опроснике, содержащем 63 вопроса, при
этом процедура его использования пол-
ностью автоматизирована (использован
формат web-технологии).
После прохождения скрининга каж-
дый респондент получает обратную
связь, где представлена краткая характе-
ристика его индивидуальной склонности
к риску как водителя. Сама же диагно-
стическая модель была внедрена в госу-
дарственную программу превентивной
работы с водителями-нарушителями
Эстонии в 2014 г.
Перевод на русский язык и форму-
лировка вопросов были осуществлены в
рамках русифицированной версии, ко-
торая использовалась для русскоговоря-
щих граждан Эстонии2.
В России апробация модели и русифи-
цированной версии опросника начались
в 2016 г. в рамках инициативного иссле-
дования (НИР) магистерской програм-
мы «Психология дорожного движения»
Московского государственного психоло-
го-педагогического университета3, в апре-
ле — июне 2018 г. были получены данные
об использовании модели на водителях
особой группы риска — прошедших меди-
цинское освидетельствование (лишенных
прав за вождение в нетрезвом состоянии).
Характеристика выборки. Выбор-
ка формировалась по принципу добро-
вольного участия. Всего в исследовании
участвовало 635 водителей, из которых
465 представители Эстонии (15,5% —
женщины, 84,5% мужчины) и 170
представители России (38,8% женщи-
ны, 61,2% — мужчины). Средний возраст
эстонской выборки 39,7 года, а средний
возраст российской выборки — 33,8 года.
Участники исследования имели мно-
гократные нарушения скоростного режи-
ма, а также нарушения Правил дорожно-
го движения.
________________________________________
2 Все права на использование опросника принадлежат MTÜ Liikluskäitumise Arenduskeskus [17].
3 Копия разрешения на апробацию опросника может быть предоставлена по запросу к автору модели.
124
Социальная психология и общество. 2018 г. Том 9. № 4
Подробная характеристика возрастно-
го состава выборки представлена на рис. 1.
С целью определения консистентно-
сти и внутренней согласованности шкал
опросника была использована проце-
дура анализа достоверности/элемента
(Reliability/Item Analysis).
Сравнительный анализ склонности
водителей к рискованному поведению (на
эстонской и российской выборках) был
осуществлен с использованием непара-
метрического статистического критерия
Уилкоксона (Wilcoxon-test), используе-
мого обычно для проверки различий меж-
ду двумя выборками парных измерений.
Для компьютерной обработки данных
исследования и статистического анализа
применялся R 3.3.3.
Результаты исследования
В ходе рассмотрения консистентно-
сти и внутренней согласованности шкал
опросника было обнаружено, что зна-
чения α Кронбаха трех шкал находятся
в диапазоне от 0,54 до 0,90. Результаты
представлены в табл. 1.
Из результатов анализа, представ-
ленных в табл. 1, видно, что наименьшая
консистентность и внутренняя согласо-
ванность характерны для шкалы опрос-
ника «оценка угрозы/рисков при пере-
движении»: 0,75 (эстонская выборка) и
0,54 (российская выборка). Более высо-
кой консистентностью и внутренней со-
гласованностью характеризуются шкалы
«отношение к алкоголю»: 0,79 (эстонская
Рис. 1. Возрастной состав российской выборки (n=170) и эстонской выборки (n=465)
Таблица 1
Консистентность и внутренняя согласованность шкал опросника
Шкала α Кронбаха
Эстонская выборка Российская выборка
оценка угрозы/рисков при передвижении 0,75 0,54
отношение к алкоголю (включая AUDIT) 0,79 0,90
склонность к несоблюдению законодательства 0,82 0,89
125
Методический инструментарий
выборка) и 0,91 (российская выборка), а
также «склонность к несоблюдению за-
конодательства»: 0,82 (эстонская выбор-
ка) и 0,89 (российская выборка).
Таким образом, полученные в ходе
анализа данные могут свидетельствовать
о достаточно высокой степени однород-
ности измеряемых конструктов в шкалах
«отношение к алкоголю» и «склонность
к несоблюдению законодательства».
Далее был проведен сравнительный
анализ средних значений шкал и стан-
дартных отклонений на двух выборках.
Результаты сравнительного анализа
представлены в табл. 2.
Как следует из результатов сравни-
тельного анализа, представленных в
табл. 2, существуют выраженные зна-
чимые различия между российской и
эстонской выборками по всем трем шка-
лам (факторам) опросника.
Важно подчеркнуть, что средние значе-
ния двух шкал, а именно: «оценка угрозы/
рисков при передвижении» и «склонность к
несоблюдению законодательства» — более
высокие по значению на российской выбор-
ке, а среднее значение шкалы «отношение к
алкоголю» существенно выше на эстонской.
Графически результаты сравнитель-
ного анализа по трем шкалам опросни-
ка основным факторам представле-
ны на рис. 2, 3 и 5.
Из данных на рис. 2 видно, что уро-
вень угрозы/рисков аварий от превы-
шения скоростного режима, неверной
оценки тормозного пути, несоблюде-
ния дистанции между транспортными
средствами и др. бо́льшее количество
участников эстонской выборки рас-
ценивает как более высокий (min=0;
max=100).
Далее графически представлены ре-
зультаты отношения участников иссле-
дования к употреблению алкоголя.
Из представленных на рис. 3 данных
видно, что на двух выборках участники
исследования относятся к употребле-
нию алкоголя как к фактору, который
представляет опасность для водителя.
Однако большинство участников двух
выборок считает этот фактор менее ри-
скованным, чем первый фактор (min=0;
max=100). При этом эстонская выборка
более дифференцирована (по данному
фактору), нежели российская.
В дополнение к анализу различий
по фактору «отношение к алкоголю»
были отдельно рассмотрены различия
в показателях AUDIT на двух выбор-
ках (использование в России AUDIT
Таблица 2
Сравнительный анализ средних и стандартных отклонений
на эстонской и российской выборках
Шкала Эстонская выборка Российская выборка Достоверность
различий
х
_σх
_σр
оценка угрозы/рисков при
передвижении
42,7 21,55 52,3 18,3 <0,001
отношение к алкоголю
(включая AUDIT)
21,4 10,16 15,7 12,5 <0,001
склонность к несоблюде-
нию законодательства
12,0 9,91 21,7 14,4 <0,001
Примечание: достоверность различий (p<0,001, Wilcoxon).
126
Социальная психология и общество. 2018 г. Том 9. № 4
на водителях, прошедших медицинское
освидетельствование, осуществлялось
в рамках настоящего исследования
впервые4). В этой связи отдельно были
Рис. 2. Оценка угрозы/рисков передвижения в транспортном средстве
Рис. 3. Отношение к алкоголю
________________________________________
4 AUDIT разработан Всемирной организацией здравоохранения в качестве простого скринингового мето-
да определения лиц, злоупотребляющих алкоголем, для проведения экспресс-оценки. Данный тест помо-
гает определить, когда чрезмерное потребление алкоголя ведет к возникновению заболевания.
Тест также позволяет разработать стратегии вмешательства с целью помочь людям, потребляющим алко-
голь с риском вредных последствий, уменьшить или прекратить потребление алкоголя и таким образом
избежать вредных последствий его потребления. — Прим. авторов: полная верификация теста представля-
ет собой отдельную самостоятельную задачу, которая не входила в цель настоящего исследования.
127
Методический инструментарий
рассмотрены показатели α Кронбаха
AUDIT, а также произведен анализ
средних и стандартных отклонений.
Так, показатели α Кронбаха 0,79
(эстонская выборка) и 0,89 (россий-
ская выборка), а средние значения и
стандартные отклонения — 7,3 и 5,55
(эстонская выборка), а также 4,8 и 5,95
(российская выборка), достоверность
различий определялась с помощью
критерия Уилкоксона для сравнения
двух групп (p<0,001).
Результаты сравнительного анали-
за показателей AUDIT на российской и
эстонской выборках графически пред-
ставлены на рис. 4.
В руководстве по использованию
AUDIT подчеркивается, что по данным,
полученным на различных клинических
и общих выборках в разных странах, по-
роговой точкой, определяющей склон-
ность человека к употреблению алкоголя
с риском вредных последствий, является
8 баллов [11]. Соответственно, показате-
ли, превышающие данное количествен-
ное значение, характеризуют (в соответ-
ствии с МКБ-10 и МКБ-11) различные
расстройства, вызванные потреблением
алкоголя, вплоть до алкогольной зависи-
мости (свыше 19—20 баллов).
Как видно из рис. 4, частота встреча-
емости рассматриваемого признака
употребление алкоголя с риском вред-
ных последствий (более 8 баллов) — на
российской и эстонской выборках раз-
личная. Балльные оценки ниже 8 встре-
чаются у 80,0% российской выборки и
63,4% эстонской выборки; оценки в
диапазоне от 8 до 15 баллов — у 13,5%
российской выборки и 27,5% эстонской
выборки; оценки от 16 до 19 баллов — у
2,4% российской выборки и 5,8% эстон-
ской выборки, и, наконец, оценки свы-
ше 19 баллов (выраженная алкоголь-
ная зависимость) встречаются у 4,1%
российской выборки и 3,2% эстонской
выборки.
Результаты по последнему фактору
представлены на рис. 5.
Результаты, представленные на
рис. 5, демонстрируют, что водители рас-
сматривают несоблюдение закона, обще-
ственных норм и правил как фактор,
который может представлять опасность
при вождении транспортного средства,
однако уровень опасности большинством
участников выборок рассматривается
как средний или ниже среднего. Макси-
мальные оценки на двух выборках — в
пределах 60—65 (min=0; max=100).
Обсуждение результатов
исследования
Проведенное исследование выявило
различия между российской и эстонской
выборками по трем факторам опросни-
Рис. 4. Сравнительный анализ показателей
AUDIT на эстонской выборке (n=465)
и российской выборке (n=170)
128
Социальная психология и общество. 2018 г. Том 9. № 4
ка: «оценка угрозы/рисков при вожде-
нии»; «отношение к алкоголю» (включая
AUDIT); «склонность к несоблюдению
законодательства».
Важно подчеркнуть, что шкалы опрос-
ника, измеряющие перечисленные фак-
торы, продемонстрировали достаточно
высокий уровень надежности: α Кронба-
ха в диапазоне от 0,79 до 0,90, что яв-
ляется аргументом в пользу надежности
диагностического инструмента. Исклю-
чением является шкала «оценка угрозы/
рисков вождения»: α Кронбаха — в диа-
пазоне от 0,54 до 0,75. Такие показатели
внутренней согласованности данной шка-
лы можно объяснить тем, что ее элементы
достаточно дифференцированы (превы-
шение скорости, несоблюдение дистан-
ции, неверная оценка тормозного пути,
использование мобильного телефона
и т. п.). Иными словами, сам измеряемый
конструкт «оценка опасности угрозы/ри-
сков при передвижении в транспортном
средстве» не является однородным.
Не менее интересен тот факт, что по
фактору «отношение к алкоголю» эстон-
ская выборка оказалась более дифферен-
цированной. Данный факт может быть
связан с культурными особенностями
Эстонии и России. Так, отношение к
употреблению алкоголя и последующе-
му вождению автомобиля у представи-
телей российской выборки может рас-
сматриваться как более «однозначное»
и не представляет существенной опас-
ности при передвижении на транспорт-
ном средстве (средние значения — 15,7),
тогда как на эстонской выборке данный
признак менее «однороден» и бо́льшее
количество человек рассматривает дан-
ный фактор как весьма опасный (среднее
значение — 21,4).
И наконец, заслуживают внимания
различия между выборками по фактору
«склонность к несоблюдению законо-
дательства». Среднее значение данного
фактора на эстонской выборке — 12,0, а
на российской — 21,7, что дает основания
рассматривать российских водителей
как менее склонных к соблюдению зако-
нодательства, общественных норм и пра-
вил поведения. Можно предположить,
Рис. 5. Склонность к несоблюдению законодательства
129
Методический инструментарий
что данный факт также связан с общим
уровнем правосознания в стране.
Учитывая, что в ходе использования
данной диагностической модели в Эсто-
нии были получены данные, убедительно
доказывающие ее эффективность в про-
филактической и превентивной работе
с водителями, склонными к нарушению
законодательства и Правил дорожного
движения, а также имеющими показа-
тели AUDIT выше 8 баллов [16], пред-
ставляется целесообразной постановка
вопроса о возможном дальнейшем ис-
пользовании настоящей диагностиче-
ской модели, например, в отдельных пла-
новых мероприятиях по профилактике
ДТП в рамках реализации «Стратегии
безопасности дорожного движения в
России на 2018—2024 гг.». Такие про-
филактические и превентивные меро-
приятия, направленные на водителей
группы риска — склонных к рискован-
ному вождению и вождению в нетрезвом
виде, — смогли бы существенно допол-
нить мероприятия массового, пропаган-
дистского характера в области безопас-
ности дорожного движения и, главное,
способствовать снижению аварийности
среди водителей-нарушителей.
Выводы
Необходимо отметить, что получен-
ные результаты в силу количественного
состава российской выборки могут на-
кладывать некоторые ограничения на
возможные выводы. Тем не менее полу-
ченные в ходе анализа данные демонстри-
руют достаточно высокую степень надеж-
ности диагностического инструмента и
позволяют рассматривать его в качестве
одного из возможных психодиагности-
ческих инструментов, в качестве первич-
ного скрининга водителей различных
категорий на предмет их пригодности к
управлению транспортным средством.
Высокие показатели надежности шка-
лы «отношение к алкоголю» и использо-
ванные в ней данные AUDIT (впервые
используемого на российской выборке
водителей, прошедших медицинское ос-
видетельствование) могут служить ос-
нованием для дальнейшей диагностики
лиц, склонных к вождению в нетрезвом
состоянии.
В целом же использование данной
диагностической модели, позволяющей
составить «индивидуальный профиль»
водителя и обеспечить получение им об-
ратной связи об уровне склонности к
риску в процессе вождения, может ис-
пользоваться в будущем при разработ-
ке программ реабилитации водителей,
склонных к различным типам нарушений.
Эффективное использование данного
диагностического инструмента в государ-
ственной программе превентивной рабо-
ты с водителями-нарушителями Эстонии
позволяет изучить данный опыт, исполь-
зовать его для транслирования в России
при задаче построения системы профи-
лактической и реабилитационной работы
с водителями, нарушающими дорожное
законодательство, для снижения уровня
аварийности на дорогах РФ.
Благодарности
Авторы статьи выражают благодарность за помощь в проведении исследования Дихорь Виктории Алек-
сандровне, психологу наркологического отделения № 2 ГБУЗ СО ПБ № 6 (г. Екатеринбург), Паваляевой
Татьяне Владимировне, психологу ООО «Профцентр Актив» (г. Воронеж), и Юртаевой Юлии Аркадьев-
не, менеджеру по безопасности компании Danone Russia (Москва).
130
Социальная психология и общество. 2018 г. Том 9. № 4
ЛИТЕРАТУРА
1. Клебельсберг Д. Транспортная психология. М.: Транспорт, 1989. 367 с.
2. Корнилова Т.В. Диагностика мотивации и готовности к риску. М.: Ин-т
психологии РАН, 1997. 232 с.
3. Котик М.А. Психология и безопасность. Таллин: Валгус, 1981. 408 с.
4. Ниазашвили А.Г. Индивидуальные различия склонности к риску в разных
социальных ситуациях развития личности: Автореф. дисс. … канд. психол. наук. М.,
2007. 26 с.
5. Петров В.Е. Психологический анализ проблемы опасного стиля
управления транспортным средством [Электронный ресурс] // Современные
научные исследования и инновации. 2016. 8]. URL: http://web.snauka.ru/
issues/2016/08/70377 (дата обращения: 09.08.2016).
6. Петровский В.А. Неадаптивный риск и опыт интерпретации // Управление
риском. 1997. № 3. С. 29—34.
7. Правила дорожного движения РФ [Электронный ресурс] URL: https://pdd-
russia.com (дата обращения: 15.07.2018).
8. Стратегия безопасности дорожного движения в Российской Федерации на
2018—2024 годы [Электронный ресурс]. URL: http://government.ru/docs/31102/
(дата обращения: 04.08.2018).
9. Шмелев А.Г. Исследование склонности к риску [Электронный ресурс]. URL:
http://yurpsy.com/files/test/risk.htm (дата обращения: 03.08.2018).
10. Шуберт Г. Опросник RSK для оценки склонности к риску // В кн. Котик М.А.
Психология и безопасность. Таллин: Валгус, 1981. С. 381—382.
11. Babor T., Higgins-Biddle J., Saunders J., & Monteiro M. AUDIT. The Alcohol Use
Disorders Identification Test. Guideline for Use in Primary Care. Geneva: World Health
Organization WHO, 2010. 38 p.
12. Breakwell G.M. The psychology of risk. Cambridge: Cambridge University Press,
2009. 350 p.
13. Corbett Cl. The penalty points (demerit) system in the UK and Ireland / Fit to Drive:
4th International Traffic Expert Congress Tallinn. Bonn. 2009. Р. 61—63.
14. Kogan N., Wallach M. A. Risky-shift phenomenon in small decision-making groups: A
test of the information-exchange hypothesis // Journal of Experimental Social Psychology.
1967. Vol. 3. P. 75—84.
15. Meinhard G. Evaluation of the effectiveness of a primary preventive program “Clear
Picture…!?” to increase traffic safety (in press).
16. Meinhard G. “Klare Sicht…!?”, Evaluation der Wirksamkeit eines primärpräventiven
Programmes zur Erhöhung der Verkehrssicherheit // Rheinischen Friedrich-Wilhelms-
Universität zu Bonn. 2018. 141 p.
17. MTÜ Liikluskäitumise Arenduskeskus [Электронный ресурс] URL: https://
jkoolitus.eu/site/uudised (дата обращения: 15.07.2018).
18. Taubman Or., Yehiel Ben-Ari D. Driving styles and their associations with personality
and motivation // Accident Analysis & Prevention. 2012. Vol. 45. P. 416—422.
19. Veapunktisüsteemi rakendamise vajalikkus ja oodatav mõju Eesti liiklusohutusele:
Tallinna Tehnikakõrgkool. Maanteeamet, Tallinn., 2009. [Электронный ресурс].
131
Методический инструментарий
URL: https://www.mnt.ee/sites/default/files/survey/vps_aruanne_final.pdf (дата
обращения: 15.07.2018).
20. Weber E.U., Blais A.-R., Betz N. A domain-specific risk-attitude scale: measuring risk
perceptions and risk behaviors // Journal of Behavioral Decision Making. 2002. Vol. 15.
P. 263—290. doi: 10.1002/bdm.414
21. Zuckerman M. Sensation seeking and risky behavior. N. Y.: APA, 2006. P. 309.
Approbation of the model for evaluation of drivers prone
to risky driving (Estonian and Russian samples)
G. MEINHARD*,
MTÜ Liikluskäitumise Arenduskeskus, Tartu, Estonia,
gunnar.meinhard@gmail.com
T. KAART**,
Estonian University of Life Sciences, Tartu, Estonia,
tanel.kaart@emu.ee
T.V. KOCHETOVA***,
Moscow State University of Psychology & Education, Moscow, Russia,
kochetovatv@gmail.com
The article presents the results of approbation of the questionnaire, that allows
evaluating drivers’ inclinations to taking various risks while driving. This questionnaire
was developed at NPO Estonian Traffic Behaviour Development Centre, basing on
PhD thesis “Evaluation of the effectiveness of a primary preventive program “Clear
Picture…!?” to increase traffic safety” by G. Meinhard. Translation of the questions
into Russian was performed for Russian-speaking Estonian citizens. The underlying
diagnostic model of the questionnaire was implemented into a state program for pre-
ventive work with traffic offenders in Estonia in 2014. In the research AUDIT (as a
part of the questionnaire) aimed at investigation of attitude towards alcohol consump-
* Meinhard Gunnar — СEO, NPO Estonian Traffic Behaviour Development Centre, Tartu, Estonia,
gunnar.meinhard@gmail.com
** Kaart TanelPhD in mathematical statistics, Associate Professor, Chair of Animal Breeding and
Biotechnology, Institute of Veterinary Medicine and Animal Sciences, Estonian University of Life
Sciences, Tartu, Estonia, tanel.kaart@emu.ee
*** Kochetova Tatiana V. PhD in Psychology, Assistant professor, Chair of Psychology of Man-
agement, Department of Social Psychology, Moscow State University of Psychology & Education,
Moscow, Russia, kochetovatv@gmail.com
For citation:
Meinhard G, Kaart T, Kochetova T.V. Approbation of the model for evaluation of drivers prone to risky driv-
ing (Estonian and Russian samples). Sotsial’naia psikhologiia i obshchestvo [Social Psychology and Society], 2018.
Vol. 9, no. 4, pp. 119—133. (In Russ., аbstr. in Engl.). doi: 10.17759/sps.2018090411
132
Социальная психология и общество. 2018 г. Том 9. № 4
tion was first used with the Russian sample. The sample included 635 drivers: 465 were
Estonian citizens (15,5% females, 84,5% males) and 170 Russian citizens (38,8% fe-
males, 61,2% males). All the research participants had the history of multiple speed vi-
olations, as well as the other traffic rules violation. Some of the participants underwent
medical checks for drunk driving. The results showed that the questionnaire scales, used
in this diagnostic model, are highly consistent: Cronbach’s alpha ranges from 0,75 to
0,90 that proves reliability of this instrument. The exception is “Evaluation of driving
threats and risks” that has Cronbach’s alpha in the range from 0,54 for the Russian
sample. The article provides the first publications of the results of using this question-
naire with the Russian sample. These results can be applied to further investigations of
inclination towards unsafe driving among Russian drivers as well as for implementing
the underlying diagnostic model into the practice of screening and psychological coun-
selling to prevent traffic accidents in Russia.
Keywords: diagnostic model; Cronbach’s alpha; AUDIT; road safety; inclination
towards risk; law violation; feedback; drunk driving.
Acknowledgements
The authors would like to express their sincere appreciation for the help in conducting research to: Viktoriya
Dikhor’, Psychologist of 2drug addiction treatment unit at 6 hospital (Yekaterinburg); Tatiana Pavalyaeva,
Psychologist “ProfCentre Active” (Voronezh); Yuliya Yurtaeva Safety manager, Big Moscow & Golden West
Region, Danone Russia (Moscow).
REFERENCES
1. Klebel’sberg D. Transportnaya psikhologiya [Transport Psychology]. Moscow:
Transport, 1989. 367 p.
2. Kornilova T.V. Diagnostika motivatsii i gotovnosti k risku [Diagnostics of motivation
and willingness to take risks]. Moscow: Institut psikhologii RAN [Institute of Psychology
of RAS], 1997. 232 p.
3. Kotik M.A., Psikhologiya i bezopasnost’ [Psychology of Safety]. Tallin: Valgus, 1981.
408 p.
4. Niazashvili A.G. Individual’nye razlichiya sklonnosti k risku v raznykh sotsial’nykh
situatsiyakh razvitiya lichnosti. Avtoref. diss. kand. psikhol. nauk [Individual differences
in risk propensity in the different social situations of development of personality. PhD
(Psychology Thesis]. Moscow, 2007. 26 p.
5. Petrov V.E. Psikhologicheskii analiz problemy opasnogo stilya upravleniya
transportnym sredstvom [Elektronnyi resurs] [Psychological analysis of the problem of
dangerous driving]. Sovremennye nauchnye issledovaniya i innovatsii [Modern scientific
researches and innovations], 2016, no. 8 URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/08/70377
(Accessed 09.08.2016).
6. Petrovskii V.A. Neadaptivnyi risk i opyt interpretatsii. Upravlenie riskom [Non-
adaptive risk and experience of interpretation]. Upravlenie riskom [Risk management],
1997, no. 3, pp. 29—34.
7. Pravila dorozhnogo dvizheniya RF [Traffic rules in Russian Federation]. [Elektronnyi
resurs]. URL: https://pdd-russia.com (Accessed 15.07.2018).
133
Методический инструментарий
8. Strategiya bezopasnosti dorozhnogo dvizheniya v Rossiiskoi Federatsii na 2018—
2024 gody [Elektronnyi resurs] [The Strategy of Road Safety in the Russian Federation
for 2018—2024]. URL: http://government.ru/docs/31102/ (Accessed 4.08.2018).
9. Shmelev A.G. Issledovanie sklonnosti k risk [Elektronnyi resurs] [The research of
tendency to risk]. URL: http://yurpsy.com/files/test/risk.htm (Accessed 3.08.2018).
10. Shubert G. Oprosnik RSK dlya otsenki sklonnosti k risku [RSK- questionnaire for
evaluation of tendency to risk]. By the book: Kotik M.A., Psikhologiya i bezopasnost’
[Psychology of Safety]. Tallin: Valgus, 1981, pp. 381—382.
11. Babor T., Higgins-Biddle J., Saunders J., Monteiro M. AUDIT. The Alcohol Use
Disorders Identification Test. Guideline for Use in Primary Care. Geneva: World Health
Organization WHO, 2010. 38 p.
12. Breakwell G.M. The psychology of risk. Cambridge: Cambridge University Press,
2009. 350 p.
13. Corbett Cl. The penalty points (demerit) system in the UK and Ireland. Fit to Drive:
4th International Traffic Expert Congress Tallinn. Kirschbaum Verlag GmbH. Bonn.
2009, pp. 61—63.
14. Kogan N., Wallach M.A. Risky-shift phenomenon in small decision-making groups:
A test of the information-exchange hypothesis. Journal of Experimental Social Psychology,
1967. Vol. 3, pp. 75—84.
15. Meinhard G. Evaluation of the effectiveness of a primary preventive program “Clear
Picture…!?” to increase traffic safety (in press).
16. Meinhard G. “Klare Sicht…!?”, Evaluation der Wirksamkeit eines primärpräventiven
Programmes zur Erhöhung der Verkehrssicherheit/ Rheinischen Friedrich-Wilhelms-
Universität zu Bonn, 2018. 141 p.
17. MTÜ Liikluskäitumise Arenduskeskus [Jelektronnyj resurs] URL: https://jkoolitus.
eu/site/uudised (Accessed 15.07.2018).
18. Taubman Or., Yehiel Ben-Ari D. Driving styles and their associations with personality
and motivation. Accident Analysis & Prevention, 2012. Vol. 45, pp. 416—422.
19. Veapunktisüsteemi rakendamise vajalikkus ja oodatav mõju Eesti liiklusohutusele:
Tallinna Tehnikakõrgkool. Maanteeamet, Tallinn., 2009. [Jelektronnyj resurs]
URL: https://www.mnt.ee/sites/default/files/survey/vps_aruanne_final.pdf (Accessed
07.2018).
20. Weber E.U., Blais A.-R., Betz N. A domain-specific risk-attitude scale: measuring
risk perceptions and risk behaviors. Journal of Behavioral Decision Making, 2002. Vol. 15,
pp. 263—290. doi: 10.1002/bdm.414
21. Zuckerman M. Sensation seeking and risky behavior. New York: APA, 2006. 309 p.
Article
Full-text available
398 водителей «групп риска»: начинающие водители-114 человек в возрасте от 22 до 35 лет (M = 24,0; SD = 7,12), из которых 52 (45,6%)-женщины и 62 (54,4%)-мужчины; водители такси-80 человек в возрасте от 29 до 43 лет (M = 36,1; SD = 7,15), из которых 4 (5,0%)-женщины и 76 (95,0%)-мужчины; водители-перевозчики-204 человека в возрасте от 26 до 40 лет (M = 33,4; SD = 6,52), из которых 18 (8,8%)-женщины и 186 (91,2%)-мужчины. Методы (инструменты). Опросник оценки рискованного дорожного поведения водителей, разработанный Г. Мейнхардом (2018), и русскоязычная версия шкалы AUDIT. Результаты. Рискованное дорожное поведение водителей характеризуется наличи-ем различных паттернов, взаимосвязанных между собой. Паттерны ролевого поведения «Я-водитель»-«Я-пассажир» в структуре рискованного дорожного поведения различаются у водителей разных групп. Основные выводы. Существуют значимые различия в паттернах рискованного дорож-ного поведения водителей разных групп: начинающие водители, водители такси и водители-перевозчики. Ключевые слова: безопасность дорожного движения, психология дорожного движения, ри-скованное дорожное поведение, AUDIT, сравнительный анализ, скрининговая диагностика.
Article
Full-text available
The present study describes the development of the "Clear Picture...!? course program and examines its effectiveness. "Clear Picture...!?" is a one-day course on alcohol prevention aimed at Estonian adolescents aged 17 to 19 years and is carried out in educational institutions. A traffic psychologist together with the police and an accident victim facilitate the knowledge transfer, personal experience, reflection exercises and experience exchange of accidents caused by alcohol through three modules. In the empirical part of the present study, the results with a re-measurement group design (N = 109) examine whether participation in the course program results in a reduction of number of driving under alcohol influence cases, the number of violations in road traffic and the number of general non-traffic-related violations. The changes reflecting the results from the cases which have been registered in the police database are measured one year pre- and post-participation in the course. Whether an increased amount of alcohol consumption among adolescents is a risk factor for more violations within and outside road traffic was tested using AUDIT. With regard to all dependent variables (violations within and outside traffic) the course program shows reduction after one year from their participation in comparison to the year before the participation. There was no change in regard to the other variables. Significant interactions between participants and time of measurement on all dependent variables indicate a greater reduction in the registered cases of violations in participants. For students whose results indicated an increased daily consumption of alcohol, more legal violations were registered with the police in Estonia over the two-year observation period than with those with low alcohol consumption. Increased daily consumption of alcohol is therefore a risk indicator for violations within and outside road traffic. Due to the present study, a traffic risk assessment questionnaire "Clear Picture…!?" was developed, which enables to give immediate feedback to the participants about possible risks and dangers in traffic. It also enables to give directions and recommendations for future behaviour and how to avoid possible traffic risks. Also, AUDIT enables to give feedback to the participants about their possible alcohol problems and gives directions for future use. Relationship was found between problematic alcohol consumption and Traffic Law violations based on AUDIT. In terms of reducing the number of violations, the course program "Clear Picture...!? has a positive effect on AUDIT
Article
Full-text available
We present a psychometric scale that assesses risk taking in five content domains: financial decisions (separately for investing versus gambling), health/safety, recreational, ethical, and social decisions. Respondents rate the likelihood that they would engage in domain-specific risky activities (Part I). An optional Part II assesses respondents’ perceptions of the magnitude of the risks and expected benefits of the activities judged in Part I. The scale’s construct validity and consistency is evaluated for a sample of American undergraduate students. As expected, respondents’ degree of risk taking was highly domain-specific, i.e. not consistently risk-averse or consistently risk-seeking across all content domains. Women appeared to be more risk-averse in all domains except social risk. A regression of risk taking (likelihood of engaging in the risky activity) on expected benefits and perceived risks suggests that gender and content domain differences in apparent risk taking are associated with differences in the perception of the activities’ benefits and risk, rather than with differences in attitude towards perceived risk.
Book
Since the first edition of The Psychology of Risk there have been enormous macro-economic and socio-political changes globally - the chaos in the world banking system and the financial crisis and recessions that it presaged; the Arab Spring and the revolutionary shifts in power in the Middle East with rippled consequences around the world; the development of ever-more sophisticated cyber-terrorism that can strike the private individual or the nation state with equal ease. Amidst these changes in the face of hazard, do the psychological models built to explain human reactions to risk still apply? Has the research over the last few years resulted in an improvement in our understanding of how people perceive and act in relation to risk? In this second edition Professor Dame Breakwell uses illustrations and current examples to address these questions and provide a totally up-to-the minute review of what is known about the psychology of risk.
Article
Risk surrounds and envelopes us. Without understanding it, we risk everything and without capitalising on it, we gain nothing. This accessible book from Glynis M. Breakwell, first published in 2007, comprehensively explores the psychology of risk, examining how individuals think, feel and act, as well as considering the institutional and societal assessments, rhetorics and reactions about risk. Featuring chapters on all the major issues in the psychology of risk including risk assessment, hazard perception, decision-making, risk and crisis management, risk and emotion, risk communication, safety cultures, the social amplification and social representation of risk and mechanisms for changing risk responses, Breakwell uses illustrations and examples to bring to life the significance of her research findings. She provides an innovative overview of current knowledge on the subject but also suggests that there are many fascinating questions still to be answered. Reviews: "…recommend the book highly, especially for those seeking a broader understanding of risk. It will be a useful reference for people interested in risk, a text for students in decision making, and a supplementary resource for students and practitioners in occupations that manage risk, including management, psychology, political science, medicine, and public health. The book differs from other available texts and fills an important need. In particular, it addresses unmet needs for realistic, multidisciplinary risk perception and management methods. A broad variety of readers need to be exposed to such ideas, which are instructively inclusive and engagingly subversive for disciplinary minds." --Peter Politser, Brown University.
Article
To determine the relative contribution of group interaction and information exchange to the risky-shift effect, female undergraduates were assigned either to interacting or to listening groups. Tape recordings of discussions of risk dilemmas were derived from the interacting groups. These taped discussions comprised the stimulus material for the listening groups. Thus, information was held fairly constant for interacting-listening pairs. Individual levels of risk taking measured prior to and after group discussion were used to assess the magnitude of the risky-shift effect. Although both group types manifested significant risky shifts, the interacting groups significantly exceeded the listening groups in extent of shift. We concluded that informational processes alone could not fully account for the risky-shift phenomenon.
Article
This study evaluated the relationships between sensation seeking and impulsivity, appraisal of risk in several areas including crime, financial, social violations, sports, and risk of AIDS from sexual activity, and risky behavior in the same areas. Subjects were 447 undergraduates who were given personality tests, and risk appraisal and risky behavior scales developed from factor analyses. Multiple regression analyses showed perceived peer behavior and sensation seeking to be strong predictors of risky behavior, particularly in the areas of criminal behavior and social violations. Personal risk appraisal was negatively related to risky behavior for all the areas except AIDS risk where it was positively related to risky sexual behavior for men. Structural equation modeling analyses showed that a model specifying that risk appraisal trait is a consequences of risky behavior was superior to a model with risk appraisal as a mediator of the relationship between sensation seeking and risky behavior.
Article
The associations between driving styles and the Big-Five personality factors and perceived costs and benefits of driving were examined in order to obtain a more comprehensive understanding of driving styles. Questionnaires tapping driving style, personality traits, motivations for driving, and background variables were completed by 320 drivers (150 men and 170 women). The results show that each driving style is associated with a unique set of sociodemographic, personality, and motivational factors. The reckless and angry styles were both endorsed more by men than women, by younger drivers, and by those displaying higher levels of Extroversion and thrill seeking, and lower levels of Agreeableness and Conscientiousness. However, whereas the reckless style was also predicted by the perceived costs of driving-related distress, as well as higher perceived risk to life among those with higher education, the angry style was also predicted by perceptions of both control and annoyance among more educated drivers. The anxious style was endorsed more by women, and by drivers lower on Conscientiousness and higher on Neuroticism. Individuals reporting this style regard driving as a cause of distress and annoyance, and, depending on their level of education, perceive it as entailing more risk to life and as a potential damage to their self-image (higher education), or as providing more opportunities for impression management (lower education). The careful driving style was endorsed more by women, and associated with higher Agreeableness, Conscientiousness, and Openness, along with higher pleasure (especially among younger drivers), but lower thrill seeking and worries about damage to self-esteem. The discussion focuses on the importance of looking at driving styles and their predictors holistically in order to design practical interventions suited to different profiles of drivers.