A GRAVE OF THE 1st CENTURY AD IN THE UST-ALMA NECROPOLIS (THE SOUTHWESTERN CRIMEA)

Full text

Problemy istorii, fi lologii, kul’tury Проблемы истории, филологии, культуры
3 (2018), 30–46 3 (2018), 30–46
© The Author(s) 2018 ©Автор(ы) 2018
DOI: 10.18503/1992-0431-2018-3-61-30–46
ПОГРЕБЕНИЕ I в. н.э. ИЗ УСТЬ-АЛЬМИНСКОГО НЕКРОПОЛЯ
(ЮГО-ЗАПАДНЫЙ КРЫМ)
А.А. Труфанов*, В.И. Мордвинцева**
Труфанов, Мордвинцева
* Институт археологии Крыма РА Н, Симферополь, Россия
trufanov.29@gmail.com
** Институт Всеобщей истории РА Н , Москва, Россия
v_mordvintseva@mail.ru
Аннотация. В статье публикуется женское погребение в грунтовом склепе Усть-
Альминского некрополя, который расположен на побережье Юго-Западного Крыма, в
устье реки Альма, поблизости от одноименного позднескифского городища. Наличие
большого количества золотых изделий не оставляет сомнений в том, что умершая об-
ладала при жизни высоким социальным статусом. Отличает рассматриваемое погребе-
ние и отсутствие некоторых типов вещей, характерных для женских захоронений Усть-
Альминского некрополя. При погребенной в склепе № 1119 женщине не было ни зеркала,
ни шкатулки, от которой должны были бы остаться металлические детали. Помимо про-
чего, несколько удивляет отсутствие фибулы, браслетов, перстней и предметов, которые
можно было бы счесть амулетами. Возможно, это также связано с относительно ранней
датой погребения. Таким образом, состав личных украшений и погребальных приноше-
ний дает основание полагать, что в нем захоронена представительница социальной элиты,
а погребальный инвентарь позволяет датировать комплекс первой половиной – серединой
Ι в. н.э.
Ключевые слова: классическая археология, Юго-Западный Крым, позднескифская
культура Крыма, социальная элита
Усть-Альминский некрополь расположен на побережье Юго-Западного Кры-
ма, в устье реки Альма, поблизости от одноименного позднескифского городи-
ща. Раскопки памятника продолжаются уже полстолетия. К настоящему времени
Данные об авторах: Труфанов Александр Анатольевич – кандидат исторических наук, старший
научный сотрудник Отдела археологии раннего железного века Института археологии Крыма РАН ;
Мордвинцева Валентина Ивановна – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Ин-
ститута Всеобщей истории РАН.
Статья подготовлена А.А. Труфановым в рамках выполнения прикладной плановой темы «Ар-
хеологические памятники варварского населения Крыма в 3 в. до н.э. – 6 в. н.э.» (0832-2015-0003),
утвержденной государственным заданием отделу археологии раннего железного века ФГБУН «Ин-
ститут археологии Крыма РАН », а В.И. Модвинцевой – в рамках проекта РНФ № 18-18-00237 «Бо-
спор и Северная Колхида. Греческие колонии в негреческом окружении: динамика взаимодействия
разнотипных обществ».

Погребение I в. н.э. из Усть-Альминского некрополя 31
здесь раскопано более тысячи погребальных сооружений различных конструк-
ций, датируемых в пределах I в. до н.э. – середины III в. н.э.1
В 2017 г. в центральной части некрополя, к северу от древней дороги, прохо-
дившей через некрополь, исследован грунтовый склеп № 1119 (рис. 1).
Входная яма ориентирована по линии ЮВВ–СЗЗ. Ее размеры в верхней части
составляют 1,20×1,05 м, ко дну за счет наклона стенок яма сужается до 2,06×0,90–
0,92 м. Дно понижается по направлению к погребальной камере. Входное от-
верстие закрывала известняковая закладная плита, размерами 0,87×0,75×0,09 м,
установленная в углублении, выкопанном в дне входной ямы и укрепленная более
мелкими обломками известняка и песчаника.
Погребальная камера овальных очертаний размерами 1,98×2,35 м сооружена
к СЗЗ от входной ямы перпендикулярно ее длинной оси. Дно камеры, несколько
понижающееся к северо-западной стенке, расположено на глубине 2,40–2,47 м от
уровня современной поверхности, на 0,40–0,42 м ниже дна углубленной подрубки
во входной яме.
Камера вырублена в плотном мергелистом грунте. Северо-западные части
стенки и дна имеют следы дополнительной подрубки, произведенной с целью
расширения камеры в этой области. По-видимому, эта подрубка была сделана в
процессе погребения для того, чтобы повернуть занесенный и упиравшийся в
западную стенку гроб в тесной погребальной камере. Это указывает на некото-
рую несогласованность действий между сооружавшими склеп и теми, кто непо-
средственно осуществлял погребение. Произошедшую при сооружении камеры
ошибку в расчетах ее параметров пришлось исправлять, вероятно, уже в ходе по-
гребения.
В южной стенке камеры на высоте 0,48–0,50 м от уровня дна вырублена ниша
размерами 0,10×0,14×0,05 м.
На дне в центральной части камеры находилось захоронение женщины, по-
гребенной в вытянутом положении на спине головой на юг (рис. 2). Руки вытя-
нуты вдоль тела, кисть правой руки прижата к бедру. Если предположение, объ-
ясняющее назначение подрубки северо-западной стенки камеры является верным,
то захоронение было совершено в гробу, остатки которого выявить, однако, не
удалось, так как древесина полностью истлела.
На черепе и рядом с ним обнаружено восемь золотых листьев (размеры: 4,2–
4,9×2,1–2,5 см) от погребального венка (рис. 2, 2; 5, 1; 7). Изделия имеют форму
трилистников с заостренными концами и с прямыми линиями, идущими от кон-
чиков листа к его основанию.
К востоку и к западу от черепа находились две золотые серьги (размеры:
4,1×1,2×1,2 см и 3,8×1,1×1,1 см) сложной конструкции (рис. 2, 4; 5, 3; 8). К разом-
кнутому проволочному кольцу припаяно украшение, состоящее из перевернутого
усеченного полого конуса и шара, которые соединены поясом из спирально за-
крученной проволоки и трех проволочных колец. Полый шар выполнен из двух
полусфер с бортиками. С двух сторон к соединенным бортикам припаяно по пять
пирамидок из 4 шариков зерни, а снизу к шару – пирамидка из 10 шариков зерни.
1
Высотская 1994; Пуздровский 2007; Puzdrovskij 2013; Пуздровский, Труфанов, 2016; 2017a;
2017б.

32 ТРУФАНОВ, МОРДВИНЦЕВА
Рис. 1. Склеп 1119. План, разрезы

Погребение I в. н.э. из Усть-Альминского некрополя 33
В области ключиц найдено десять золотых подвесок в форме амфор (разме-
ры: 2,4–2,6×1,3–1,5×0,3 см), составлявших ожерелье (рис. 2, 3; 5, 4; 8). Подвески
изготовлены из двух спаянных треугольных пластин. На лицевой пластине штам-
пованное рельефное изображение горла и тулова амфоры с каннелюрами, ручки
выполнены из двух напаянных изогнутых полосок золотого листа. Верхний край
оборотной пластины загнут, образуя рифленую трубочку-пронизь для подвешива-
ния. Нижний край загнут, огибая лицевую пластину.
В районе грудной клетки, к западу от позвоночника, лежали два золотых на-
глазника в форме овальных пластин (размеры: 4,2×2,6 см и 4,3×2,6 см), сложен-
ные вместе, один поверх другого (рис. 2, 1; 5, 2).
Вдоль рук от локтя до запястья располагались бусы, представленные длинны-
ми цилиндрическими изделиями из стекла с золотистой металлической проклад-
кой (7 экз. найдено у левой руки, 6 экз. у правой) (рис. 2, 8, 9; 6, 3, 4).
В области запястий зачищены два скопления золотых бляшек круглой формы
с полусферической выпуклостью в центре и бортиком с отверстиями для приши-
вания (размеры: 0,6–0,7×0,6–0,7 см) (рис. 2, 5, 6; 6, 1, 2; 8). На левой руке найдено
27 экз. таких бляшек (из них 2 с четырьмя, 1 – с тремя, 24 – с двумя отверстиями),
на правой руке 30 экз. (в том числе 1 – с пятью, 1 – с четырьмя, 2 – с тремя, 26 – с
двумя отверстиями).
В районе щиколоток зачищены бусы, представлявшие собой обшивку подола
платья или обуви (рис. 2, 10; 6, 5). В числе найденных изделий округлые бусы из
стекла с золотистой металлической прокладкой (33 экз.) (рис. 6, 5а, б) и бикони-
ческие бусы из голубого глухого стекла (15 экз.) (рис. 6, 5в). Здесь же в комках
отслаивающегося грунта выявлены мельчайшие частицы золотого шитья.
В этой же области у ног погребенной найдено изделие в виде крупной про-
низи бочковидной формы (размеры: 2,0×1,9×1,9 см), вылепленное из глины и обо-
жженное (рис. 2, 11; 6, 7). Поверхность серо-коричневого, почти черного цвета с
оранжевыми пятнами, заглажена, глина пористая. По размерам и характеру фор-
мовки это изделие напоминает пряслице, но отличается нестандартной формой.
Под костями правой руки и между костями ног на дне камеры лежали неболь-
шие плоские обломки песчаника. По-видимому, эти камни были подложены под
днище гроба, и служили для выравнивания поверхности дна камеры, ставшего
неровным после подрубки северо-западной стенки.
К югу от черепа, под южной стенкой камеры лежал железный нож (рис. 2, 7;
6, 8). Сохранившаяся длина изделия 11,2 см, реконструируемая – около 12,5 см.
Под южной стенкой камеры, в 0,40 м к юго-востоку от черепа, находился гон-
чарный кувшин (рис. 2, 16; 3). Он представлял собой одноручный сосуд с ото-
гнутым утолщенным венчиком, широким цилиндрическим горлом и округлым
туловом на кольцевом поддоне. Диаметр венчика 10,4 см, высота 24,7 см, диаметр
поддона 10,3 см. Глина коричневая, местами оранжево-коричневая, пористая, с
мелкими черными и бурыми частицами. Тулово украшено поясом из двух полос,
сделанных белой краской. Следов лакового покрытия на поверхности сосуда не
выявлено. Если какое-то покрытие в виде жидкой обмазки и применялось, то ви-
зуально оно не прослеживается. Характерной в таких случаях границы лака нет, а
цвет глины на внутренней и внешней поверхности одинаков.

34 ТРУФАНОВ, МОРДВИНЦЕВА
Рис. 2. Склеп 1119. План погребения: 1 – наглазники, 2 – листья погребального венка,
3 – подвески в виде амфор, 4 – серьги, 5, 6 – нашивные бляшки, 7 – нож, 8–10 – бусы, 11 –
лепная пронизь, 12 – пряслице, 13 – цилиндрическая курильница, 14 – флакон, 15 – чашка,
16 – кувшин, 17 – курильница с отверстиями

Погребение I в. н.э. из Усть-Альминского некрополя 35
В северной части камеры, в 0,15–0,30 м к северу от ног погребенной и, веро-
ятно, за пределами гроба, находилась группа предметов. Среди них краснолаковый
флакон с горизонтально отогнутым венчиком, узким цилиндрическим горлом, яй-
цевидным туловом и плоским дном (рис. 2, 14; 4, 1). Диаметр венчика 2,8 см, высота
14,1 см, диаметр дна 3,2 см. Глина бледно-оранжевая, средней плотности, с неболь-
шим количеством мельчайших блесток и темных частиц. Темно-оранжевый лак по-
крывает только верхнюю часть сосуда от венчика до места перехода горла в тулово.
Рядом стояла гончарная чашка полусферической формы на кольцевом поддоне
(рис. 2, 15; 4, 2). Диаметр венчика 10,3 см, высота 4,4 см, диаметр поддона 5,3 см.
Глина красно-оранжевая, рыхлая, пористая, с мелкими темными частицами, камеш-
ками и мельчайшими блестящими частицами. Верхний слой глины на внешней по-
верхности сосуда в значительной мере разрушился, причиной чему явилось каче-
ство глины. Это разрушение, по-видимому, началось еще в древности, о чем можно
судить по имеющемуся сколу на поверхности сосуда, отслоившихся частиц кото-
рого при зачистке обнаружено не было. Остатки лакового покрытия не выявлены.
Неподалеку лежала большая лепная цилиндрическая плоскодонная куриль-
ница с горизонтально отогнутым венчиком и двумя валиками в центральной ча-
сти тулова, поваленная на бок грунтом обрушившегося свода камеры (рис. 2, 13;
4, 4). Диаметр венчика 16,8–17,0 см, высота 15,8 см, диаметр дна 9,8 см. Внутри
большой курильницы находилась маленькая, представлявшая собой лепной пло-
скодонный сосуд сферической формы с четырьмя отверстиями (рис. 2, 17; 4, 3).
Диаметр венчика 3,8 см, высота 4,8 см, диаметр дна 3,5 см. Обжиг лепных сосудов
неравномерный. Поверхность темных оттенков, местами почти черная со светлы-
ми оранжево-коричневыми пятнами, заглажена. Глина обеих курильниц визуаль-
но практически неразличима, пористая с примесью большого количества мелких
окатанных камешков.
Рядом с курильницами лежало лепное пряслице биконической формы (раз-
меры: 1,6×2,3×2,3 см) (рис. 2, 12; 6, 6). Глина плотная, поверхность серо-коричне-
вого цвета заглажена.
Несмотря на довольно большое количество находок, сопровождающих погре-
бение, вещей, которые могли бы помочь в установлении узкой даты его соверше-
ния, не так много.
В их числе плоскодонный гончарный флакон (bulbous-type unguentarium), гор-
ло которого покрыто красным лаком. Аналогичные флаконы обнаружены и в дру-
гих могилах Усть-Альминского некрополя2. Считается, что сосуды этой формы
распространяются на территории Римской империи и в прилежащих ей районах в
конце I в. до н.э. – начале I в. н.э. (хотя появляются, возможно, несколько ранее), и
почти повсеместно выходят из употребления до второй половины I в. н.э.3 Наход-
ки из Северного Причерноморья датируются первой половиной I в. н.э.4, «от пер-
вых десятилетий до середины I в. н.э.»5 или в пределах 30/50 гг. н.э. – ок. 70 г. н.э.6
2
Зайцев 2005, Кат. 94; 146; Пуздровский, Труфанов 2016, рис. 10, 5; 29, 4; 136, 3; 157, 5; 185, 12;
Пуздровский, Труфанов 2017а, рис. 85, 5; рис. 157, 12; Пуздровский, Труфанов 2017б, рис. 161, 3.
3
Anderson-Stojanović 1987, 113.
4
Малышев, Трейстер 1994, 70, рис. 6, 2.
5
Пуздровский 2007, 171.
6
Труфанов 2009, 128, 195.

36 ТРУФАНОВ, МОРДВИНЦЕВА
Рис. 3. Склеп 1119. Гончарный кувшин
Полную аналогию гончарному кувшину из склепа № 1119 найти не удалось.
Полусферическая чашка по формальным признакам относится к типу изделий с
широкой датировкой. То же касается найденных в погребении бус.
Лепные курильницы, подобные найденным, известны в составе ряда ком-
плексов Усть-Альминского некрополя7, в том числе в сочетании с унгвентариями
типа bulbous8. Как правило, они встречаются такими же парами, но известны и на-
ходки по отдельности – либо большая курильница с валиками на корпусе (склепы
№ 590/12 и 720), либо маленький сосуд с отверстиями (склеп № 820)9. По мнению
А.Е. Пуздровского, среди усть-альминских больших курильниц можно просле-
дить эволюцию от сосудов с цилиндрическим туловом к курильницам с чашей
на массивной подставке10. Принимая во внимание это наблюдение, курильницу
7
Пуздровский, Труфанов 2016, рис. 10, 1; 29, 1; 36, 1; 41, 11; Пуздровский, Труфанов 2017а, рис.
184, 10; Пуздровский, Труфанов 2017б, рис. 81, 4; 99, 8; 109, 12.
8
Пуздровский, Труфанов 2016, рис. 10, 1; 29, 1.
9
Пуздровский 2007, рис. 83, 9, 12; 84, 5.
10
Пуздровский 2011, 277.

Погребение I в. н.э. из Усть-Альминского некрополя 37
из склепа № 1119 следует причислять к ранним сосудам. Комплексы с такими
сосудами датируются в рамках второй трети I в. н.э., хронологический диапазон
маленьких курильниц с отверстиями более широк, но и он, по-видимому, не вы-
ходит за пределы I в. н.э.11
Золотые нашивные бляшки с выпуклостью в центре представлены в погребе-
ниях Усть-Альминского некрополя экземплярами как с гладким бортиком12, так
и с бортиком, украшенным выпуклостями, имитирующими зернь13, или попереч-
ными черточками, подражающими рубчатой проволоке14. Этот простой тип бля-
шек широко использовался в украшении погребального костюма представителей
элиты в Северном Причерноморье в ΙV в. до н.э. – Ι в. н.э.15
Подвески золотых серег из склепа № 1119 изображают, скорее всего, сосуд
типа амфоры. Такие украшения были распространены в Ι в. н.э. преимуществен-
но в Крыму и Нижнем Поднепровье16 и могли незначительно отличаться своими
конструктивными элементамами.
Золотые подвески в форме амфор, аналогичные обнаруженным в склепе
№ 1119 (и тоже в количестве 10 экземпляров), найдены в составе вещей, сопро-
вождавших погребение 28 склепа № 92 Усть-Альминского могильника17. Прочие
находки из этого погребения (лучковая фибула, бусы, стеклянная вставка от пер-
стня с изображением Афины и обломок неопознанного железного предмета18) не
позволяют датировать комплекс узким отрезком времени. Более информативными
являются стратиграфические наблюдения, отраженные в чертежах и в полевом
дневнике19.
Всего в этом склепе найдены остатки 51 погребения, располагавшиеся яруса-
ми, причем костяк 28 относился к 7 ярусу. Находившиеся выше 6 ярусов погребе-
ния были отделены от нижерасположенных прослойкой грунта (глины) толщиной
16–20 см, образовавшейся при обрушении свода, что позволяет рассматривать
погребения верхних 6 ярусов в стратиграфическом отрыве от предыдущего пери-
ода функционирования склепа. Датирующими находками из погребений 6 яруса
(№ 18–21) являются шарнирные фибулы-броши без эмали, длинная пряжка, под-
вески из фигурного фаянса, гончарный флакон и курильница с отверстиями, что
позволяет относить эти захоронения ко второй половине I в. н.э. Следовательно,
находившиеся ниже и отделенные прослойкой грунта погребения 7 яруса (в том
числе погребение 28) не могут быть позже этого времени, а, скорее всего, отно-
сятся к предшествующему периоду. Вещевой материал из нижних 7–10 ярусов,
представленный в основном бусами, в том числе характерными для I в. до н.э. –
первой половины I в. н.э., позволяет относить погребения, расположенные ниже
прослойки упавшего свода, к этому времени. Захоронение 28, находившееся в са-
11
Труфанов 2009, 128, 138.
12
Пуздровский, Труфанов 2016, рис. 84, 2–3.
13
Пуздровский, Труфанов 2017б, рис. 74, 5.
14
Зайцев 2005, Кат. 129, 141–142; Пуздровский, Труфанов 2017б, рис. 25, 4; 26, 11.
15
Мордвинцева, Хачатурова, Юрченко 2010, 41 тип 1 вариант 3, рис. 46.
16
Мордвинцева, Трейстер 2007, кат. А42.2, А46.1, А75.1, А85/1, А86.1, А261.1, В11.5, В39.1,
В/1.5, С/1.7.5, С/1.7.6, С/1.17.1.
17
Высотская 1994, табл. 31, 57.
18
Высотская, Лобода 1974, 16.
19
Высотская 1974.

38 ТРУФАНОВ, МОРДВИНЦЕВА
Рис. 4. Склеп 1119. Керамические сосуды: 1 – гончарный флакон, 2 – гончарная чашка,
3, 4 – лепные курильницы

Погребение I в. н.э. из Усть-Альминского некрополя 39
Рис. 5. Склеп 1119. Золотые изделия: 1 – листья погребального венка, 2 – наглазники, 3 –
серьги, 4 – подвески

40 ТРУФАНОВ, МОРДВИНЦЕВА
Рис. 6. Склеп 1119. Находки: 1, 2 – нашивные бляшки, 3–4 – бусы, 6 – пряслице, 7 – лепная
пронизь, 8 – нож (1, 2 – золото, 3–5 – стекло, 6, 7 – глина, 8 – железо)

Погребение I в. н.э. из Усть-Альминского некрополя 41
мом верхнем 7 ярусе нижней группы, у противоположной от входа стенки камеры,
могло состояться в конце указанного периода, по-видимому, в пределах первой
половины – середины I в. н.э.
К этому же времени, вероятно, относятся и золотые амфоровидные подвески
(один целый экземпляр, другой в виде фрагмента) из ранних погребений скле-
па 690 (Усть-Альма). Остатки этих погребений, сдвинутые к стенкам камеры,
А.Е. Пуздровский датировал в рамках второй половины I в. до н.э. – первой по-
ловины I в. н.э.20
На основании перечисленных аналогий, позволяющих соотнести с ними на-
ходки из склепа № 1119, можно предположить, что захоронение в этом склепе
было совершено в первой половине I в. н.э., возможно, около середины века.
Рассматриваемый комплекс входит в круг сопровождаемых золотыми изде-
лиями женских погребений элиты I в. н.э. Усть-Альминского некрополя. Почти
все погребения совершены в склепах. В состав комплекса вещевых находок таких
погребений, как правило, входят личные золотые украшения (расшитый золоты-
ми бляшками погребальный костюм, серьги, перстни, браслеты и пр.), золотые
листья погребального венка, заупокойная пища, бронзовая посуда римского или
провинциально-римского производства, шкатулка с предметами косметики и на-
боры амулетов. При проведении погребального обряда использовались лепные
курильницы, обычно парой, состоящей из крупного сосуда, как правило, цилин-
дрической формы с валиками на корпусе и маленького с отверстиями. Есть осно-
вания считать, что маленький сосуд с какими-то ароматическими веществами по-
мещался внутрь большого, вероятно, использовавшегося в качестве своеобразной
жаровни с углями.
Погребение, совершенное в склепе № 1119, имеет некоторые специфические
особенности. Это одиночное захоронение в склепе, причем небольшие размеры
камеры и расположение в ней костяка указывают, что данный склеп изначаль-
но предназначался для совершения одного захоронения. Помещать кого-то еще в
эту камеру в дальнейшем явно не предполагалось. В Усть-Альминском некропо-
ле такое распоряжение пространством погребальной камеры является редкостью.
Обычно, даже если размеры камеры были невелики, погребение располагали у
одной из боковых стенок, чтобы иметь возможность совершить в ней еще одно
или даже два захоронения, причем порой оставшееся пространство так и остава-
лось незаполненным.
Важной деталью погребального обряда является наличие венка и лицевых пла-
стин. Погребения с золотыми венками и лицевыми пластинами Усть-Альминского
некрополя, судя по составу инвентаря, принадлежали преимущественно мужчи-
нам, хотя зафиксированы и женские захоронения. Погребение женщины из склепа
№ 1119 сопровождалось золотым венком и лицевыми пластинами-наглазниками
при отсутствии нагубника. Неполнота набора лицевых пластин, разумеется, об-
ращает на себя внимание. В других элитных погребениях они или встречаются
в полном комплекте (склеп № 612/2), или отсутствуют вовсе (склепы № 620/1,
775/1–2, 820). По-видимому, отсутствие нагубника являлось частью погребально-
го обряда. Не исключено, что лицевые пластины использовались при предвари-
тельном обряде выставления покойника и потом клались (или нет) вместе с ним в
20
Пуздровский 2007, 85, 86.

42 ТРУФАНОВ, МОРДВИНЦЕВА
Рис. 7. Склеп 1119. Деталь погребения. Фото

Погребение I в. н.э. из Усть-Альминского некрополя 43
Рис. 8. Склеп 1119. Золотые украшения. Фото

44 ТРУФАНОВ, МОРДВИНЦЕВА
могилу, иногда они размещались рядом или даже под головой умершего21. Напри-
мер, в могиле 1074 (Усть-Альма) нагубник находился на лицевой части черепа, а
наглазники лежали под правым плечом22.
Практика использования золотого венка в погребальном обряде, по-видимому,
пришла к крымским варварам из греческого мира и просуществовала не более по-
лувека, появившись около середины I в. н.э. или несколько ранее и исчезнув на
рубеже I–II вв. н.э.
За исключением золотых изделий комплекс погребальных приношений, со-
провождающих погребение в склепе № 1119, выглядит довольно скромно. Это
гончарная столовая и лепная ритуальная керамика, флакон, бусы и нож. В соста-
ве этого комплекса нет ни римской бронзовой посуды, ни каких-то особенных,
экстраординарных вещей. Возможно, что отсутствие римских вещей обусловле-
но тем, что данное захоронение было совершено до начала регулярного импорта
римских товаров, начавшегося, предположительно, в середине I в. н.э.
Наличие большого количества золотых изделий не оставляет сомнений в том,
что умершая обладала при жизни высоким социальным статусом. Отличает рас-
сматриваемое погребение и отсутствие некоторых типов вещей, характерных для
женских захоронений Усть-Альминского некрополя. При погребенной в склепе
№ 1119 женщине не было ни зеркала, ни шкатулки, от которой должны были бы
остаться металлические детали. Помимо прочего, несколько удивляет отсутствие
фибулы, браслетов, перстней и предметов, которые можно было бы счесть аму-
летами. Возможно, это также связано с относительно ранней датой погребения.
ЛИТЕРАТУРА
Высотская, Т.Н. 1974: Полевые материалы Альминского отряда за 1974 г. Архив ИАК
РАН . Симферополь.
Высотская, Т.Н. 1994: Усть-Альминское городище и некрополь. Киев.
Высотская, Т.Н., Лобода, И.И. 1974: Отчет о работах Альминского отряда в 1974 г. Ар-
хив БИКАМЗ. Симферополь.
Зайцев, Ю.П. 2004: Золотые «лицевые» пластины в позднескифской культуре Крыма.
В сб.: Н. Захарова (ред.), Ювелирное искусство и материальная культура. Тезисы до-
кладов участников тринадцатого коллоквиума (12–18 апреля 2004 года). СПб, 47–50.
Зайцев, Ю.П. (ред.) 2005: Древние сокровища Юго-Западного Крыма. Симферополь.
Малышев, А.А., Трейстер, М.Ю. 1994: Погребение Зубовско-Воздвиженского типа в
окрестностях Новороссийска. Боспорский сборник 5. М., 59–86.
Мордвинцева, В.И., Трейстер, М.Ю. 2007: Произведения торевтики и ювелирного искус-
ства в Северном Причерноморье 2 в. до н.э. – 2 в. н.э. T. 1–3. Симферополь–Бонн.
Мордвинцева, В.И., Хачатурова, Е.А., Юрченко, Т.В. 2010: Сокровища древней Кубани.
Симферополь–Краснодар.
Пуздровский, А.Е. 2007: Крымская Скифия ІІ в. до н.э. – ІІІ в. н.э. Погребальные памят-
ники. Симферополь.
Пуздровский, А.Е. 2011: Погребения сарматских «жриц» из Юго-Западного Крыма. Stra-
tum plus 4, 271–290.
Пуздровский, А.Е., Труфанов, А.А. 2016: Полевые исследования Усть-Альминского некро-
поля в 2008–2014 гг. Симферополь.
21
Зайцев 2004.
22
Труфанов, Мордвинцева 2016, рис. 6.

Погребение I в. н.э. из Усть-Альминского некрополя 45
Пуздровский, А.Е., Труфанов, А.А. 2017а: Полевые исследования Усть-Альминского не-
крополя в 2004–2007 гг. Симферополь.
Пуздровский А.Е., Труфанов А.А. 2017б: Полевые исследования Усть-Альминского некро-
поля в 2000–2003 гг. Симферополь.
Труфанов, А.А. 2009: Хронология могильников Предгорного Крыма I в. до н.э. – III в. н.э.
Stratum plus 4, 117–328.
Труфанов, А.А., Мордвинцева, В.И. 2016: Воинское погребение середины I в. н.э. из Усть-
Альминского некрополя (Юго-Западный Крым). ПИФК 2, 196–212.
Anderson-Stojanović, V.R. 1987: The Chronology and Function of Ceramic Unguentaria. Ame-
rican Journal of Archaeology 91, 105–122.
Puzdrovskij, A. 2013: Ust’-Al’ma: Die Siedlung und Nekropole. In: M. Schmaude, S. Müller
(Hrsg.), Die Krim. Goldene Insel im Schwarzen Meer. Griechen – Skythen – Goten. Begleit-
buch zur Ausstellung. Bonn, 290–323.
REFERENCES
Anderson-Stojanović, V.R. 1987: The Chronology and Function of Ceramic Unguentaria. Ame-
rican Journal of Archaeology 91, 105–122.
Malyshev, A.A., Treister, M.Yu. 1994: Pogrebenie Zubovsko-Vozdvizhenskogo tipa v okrest-
nostyakh Novorossiyska [Burial of the Zubovsky-Vozdvizhenskaya type in the vicinity of
Novorossiysk]. Bosporskiy sbornik 5. Moscow, 59–86.
Mordvintseva, V.I., Khachaturova, E.A., Yurchenko, T.V. 2010: Sokrovishcha drevney Kubani
[Treasures of the ancient Kuban]. Simferopol–Krasnodar.
Mordvintseva, V.I., Treister, M.Yu. 2007: Proizvedeniya torevtiki i yuvelirnogo iskusstva v
Severnom Prichernomor’e 2 v. do n.e. – 2 v. n.e. [Works of toreutics and jewelry art in the
Northern Black Sea region of the 2nd century BC to the 2nd century AD]. Vols. 1–3. Sim-
feropol–Bonn.
Puzdrovskij, A. 2013: Ust’-Al’ma: Die Siedlung und Nekropole. In: M. Schmaude, S. Müller
(Hrsg.), Die Krim. Goldene Insel im Schwarzen Meer. Griechen – Skythen – Goten. Begleit-
buch zur Ausstellung. Bonn, 290–323.
Puzdrovskiy, A.E. 2007: Krymskaya Skifi ya ІІ v. do n. e. – ІІІ v. n. e. Pogrebal’nye pamyatniki
[Crimean Scythia in the 2nd century BC – 3rd century AD. Funerary monuments]. Simfero-
pol.
Puzdrovskiy, A.E. 2011: Pogrebeniya sarmatskikh «zhrits» iz Yugo-Zapadnogo Kryma [Burials
of Sarmatian “priestesses” in the Southwestern Crimea]. Stratum plus 4, 271–290.
Puzdrovskiy, A.E., Trufanov, A.A. 2016: Polevye issledovaniya Ust’-Al’minskogo nekropolya
v 2008–2014 gg. [The 2008–2014 Excavations at the Ust-Alma necropolis]. Simferopol.
Puzdrovskiy, A.E., Trufanov, A.A. 2017a: Polevye issledovaniya Ust’-Al’minskogo nekropolya
v 2004–2007 gg. [The 2004–2007 Excavations at the Ust-Alma necropolis]. Simferopol.
Puzdrovskiy, A.E., Trufanov, A.A. 2017b: Polevye issledovaniya Ust’-Al’minskogo nekropolya
v 2000–2003 gg. [The 2000–2003 Excavations at the Ust-Alma necropolis]. Simferopol.
Trufanov, A.A. 2009: Khronologiya mogil’nikov Predgornogo Kryma I v. do n. e. – III v. n. e.
[Chronology of the necropolis of the foothill Crimea of the 1st century BC – 3rd century
AD]. Stratum plus 4, 117–328.
Trufanov, A.A., Mordvintseva, V.I. 2016: Voinskoe pogrebenie serediny I v. n. e. iz Ust’-
Al’minskogo nekropolya (Yugo-Zapadnyy Krym) [A warrior grave of the mid-1st century
AD from the Ust-Alma necropolis (the South-Western Crimea)]. Problemy istorii, fi lologii,
kul’tury [Journal of Historical, Philological and Cultural Studies] 2, 196–212.

46 ТРУФАНОВ, МОРДВИНЦЕВА
Vysotskaya, T.N. 1974: Polevye materialy Al’minskogo otryada za 1974 g. [Field Materials of
the Alma archaeological team. The 1974 season] (Archive of Institute of Archaeology of
the Crimea, Russian Academy of Sciences). Simferopol.
Vysotskaya, T.N. 1994: Ust’-Al’minskoe gorodishche i nekropol’ [Ust-Alma Settlement and Ne-
cropolis]. Kiev.
Vysotskaya, T.N., Loboda, I.I. 1974: Otchet o rabotakh Al’minskogo otryada v 1974 g. [Re-
port on the work of the Alma archaeological team in 1974]. (Archive of the Bakhchysarai
Historical-Cultural and Archaeological Museum-Reserve). Simferopol.
Zaytsev, Yu.P. 2004: Zolotoe “litsevye” plastiny v pozdneskifskoy kul’ture Kryma [Gold ‘‘face’’
plates in the Late Scythian culture of the Crimea]. In: N. Zakharova (ed.), Yuvelirnoe
iskusstvo i material’naya kul’tura. Tezisy dokladov uchastnikov trinadtsatogo kollokviuma
(12–18 aprelya 2004 goda) ([Gold “face” plates in the Late Scythian culture of the Crimea]).
In: N. Zakharova (ed.), Jeweler art and material culture. Abstracts of the participants of the
Thirteenth colloquium (April 12–18, 2004)]. Saint Petersburg, 47–50.
Zaytsev, Yu.P. (ed.) 2005: Drevnie sokrovishcha Yugo-Zapadnogo Kryma [Ancient treasures of
the Southwestern Crimea]. Simferopol.
A GRAVE OF THE 1st CENTURY AD IN THE UST-ALMA NECROPOLIS
(THE SOUTHWESTERN CRIMEA)
Alexander A. Trufanov*, Valentina I. Mordvintseva**
* Institute of Archaeology of the Crimea RAS, Russia,
trufanov.29@gmail.com
** Institute of World History RAS, Russia
v_mordvintseva@mail.ru
Abstract. The paper is a publication of a female burial in the tomb No. 1119 in the Ust-Alma
necropolis, which is located on the coast of the Southwestern Crimea, at the mouth of the Alma
River, close to the Late Scythian town of the same name. The presence of a large number of
gold items leaves no doubt that the deceased had a high social status during her life. The burial
is specifi c interest because of the absence of certain goods, which are characteristic for women’s
graves of the Ust-Alma necropolis. For example, there was no mirror or casket in this woman
grave. Among other goods, it is somewhat surprising that there are no brooches, bracelets, rings
and amulets. Perhaps this is also evidence for the early date of burial. Thus, the set of personal
jewelry items and funeral offerings gives reason to believe that a representative of the social elite
has been buried in uncovered grave, and the grave goods allows one to date the burial by the fi rst
half to the mid-1st century AD.
Keywords: Southwestern Crimea, Late Scythian culture of the Crimea, social elite