Content uploaded by Evgeny Yurievich Girya
Author content
All content in this area was uploaded by Evgeny Yurievich Girya on Oct 29, 2015
Content may be subject to copyright.
ВРЕМЯ ПЕРВЫХ
ХУДОЖНИКОВ
Ad memoriam. З. А. Абрамова
Пещерное искусство и Пикассо
Новое о Каповой пещере
Бесы на скалах
Что и как делали из бивня 30 000 лет назад
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ КИШИНЕВ ОДЕССА БУХАРЕСТ 2015
E-ISSN: 1857-3533
№1. 2015
Редколлегия номера:
Леонид Б. Вишняцкий (ответственный редактор),
Сергей И. Коваленко, Сергей А. Васильев (зам. отв. редактора)
Stratum plus. Nr. 1.
Archaeology and Cultural Anthropology
Time of the First Artists
Ad memoriam. Z. A. Abramova
Cave art and Picasso
News from Kapova Cave
Demons on rocks
How and what for ivory was worked 30,000 years ago
Editorial Advisory Board: Leonid B. Vishnyatsky (Editor-in-Charge),
Serghei I. Covalenco, Sergey A. Vasiliev (Associate Editors)
Saint Petersburg. Kishinev. Odessa. Bucharest.
2015
Stratum plus. Nr. 1.
Arheologie şi antropologie culturală
Vremea primilor artişti
Ad memoriam. Z. A. Abramova
Arta rupestră şi Picasso
Noi date despre peştera Kapova
Demoni pe stânci
Ce şi cum se confecţiona din fi ldeş cu 30 000 ani în urmă
Colegiul redacţional: Leonid B. Vishnyatsky (redactor responsabil),
Serghei I. Covalenco, Sergey A. Vasiliev (redactori adjuncţi)
Sankt Petersburg. Chişinău. Odesa. Bucureşti.
2015
ISSN: 1608-9057
In Memoriam Zoya A. Abramova
Светлой памяти
Зои Александровны Абрамовой
(19.03.1925 — 31.10.2013)
Stratum plus
№1. 2015
9
СОДЕРЖАНИЕ
AD MEMORIAM
С. А. Васильев, Г. В. Григорьева (Санкт-Петербург, Россия). Памяти Зои
Александровны Абрамовой (19.03.1925—31.10.2013). . . . . . . . . . . . 17
А. М. Кузнецов (Владивосток, Россия). О Зое Александровне — научном
руководителе и замечательном человеке . . . . . . . . . . . . . . . . . .23
С. Н. Астахов (Санкт-Петербург, Россия). Как получил свое название
кокоревский интерстадиал . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 27
А. М. Буровский (Санкт-Петербург, Россия). Воспоминания о раскопках
Двуглазки в 1979 году и о Зое Александровне Абрамовой. . . . . . . . . 29
Из семейного архива . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 35
ПЕРВОБЫТНОЕ ИСКУССТВО
Я. А. Шер (Москва, Россия). Пещерное и современное искусство . . . . . . . . 49
С. А. Зинченко (Москва, Россия). О понятии «композиция» в искусстве
малых форм эпохи верхнего палеолита . . . . . . . . . . . . . . . . . . .63
Ю. Е. Березкин (Санкт-Петербург, Россия). Циркумтихоокеанское искусство
в палеолите . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73
Т. И. Щербакова (Санкт-Петербург, Россия). Капова пещера: новые данные
о культурном слое и заново открытых палеолитических изображениях
(по результатам полевых исследований 2004—2005 гг.) . . . . . . . . . 103
А. С. Пахунов, В. С. Житенев (Москва, Россия). Результаты
естественнонаучных исследований скопления красочной массы:
новые данные о рецептуре изготовления красок в Каповой пещере . 125
Ю. Б. Сериков (Нижний Тагил, Россия). Первобытное искусство Урала
(каменный век) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 137
Е. М. Колпаков (Санкт-Петербург, Россия). Наши бесы . . . . . . . . . . . . 153
Л. В. Лбова, П. В. Волков (Новосибирск, Россия). Микроскопический
анализ Мальтинской антропоморфной скульптуры (технология
формообразования, детализации, декорирования). . . . . . . . . . . . 161
В. Б. Панковский (Киев, Украина), Е. Ю. Гиря, М. В. Саблин (Санкт-Петербург,
Россия). Трасологические критерии отличия предметов первобытного
искусства и остатков фауны с естественными видоизменениями . . . 169
Stratum plus
№1. 2015
10
ПАЛЕОЛИТ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ И СИБИРИ
К. Н. Гаврилов (Москва, Россия). «Жилища» аносовско-мезинского типа:
происхождение и интерпретация . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 187
Н. Б. Ахметгалеева (Курчатов, Россия), Ю. Э. Демиденко (Киев, Украина).
Роль костяных и кремневых наконечников в охотничьем метательном
вооружении стоянок позднего верхнего палеолита Быки (Курская
область, Россия) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 205
В. В. Питулько, Е. Ю. Павлова (Санкт-Петербург, Россия), П. А. Никольский
(Москва, Россия). Обработка бивня мамонта в верхнем палеолите
Арктической Сибири (по материалам Янской стоянки) . . . . . . . . 223
Е. П. Рыбин, В. С. Славинский (Новосибирск, Россия). Леваллуазская
конвергентная однонаправленная типичная технология в Южной
Сибири и северной части Центральной Азии: вариабельность,
распространение и хронология . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 285
Е. В. Акимова, И. В. Стасюк, В. М. Харевич (Красноярск, Россия), А. Н. Мотузко
(Минск, Беларусь), С. А. Лаухин (Москва, Россия). Позднепалеолитическая
стоянка Покровка II (Красноярское водохранилище):
место находки скелетных остатков Homo sapiens. . . . . . . . . . . . . 309
В. М. Харевич, Е. В. Акимова, И. В. Стасюк, Е. А. Томилова (Красноярск,
Россия). Технология производства пластин в каменной индустрии
культурного слоя 19 стоянки Лиственка . . . . . . . . . . . . . . . . . 321
Я. В. Кузьмин (Новосибирск, Россия). Радиоуглеродная хронология
палеолита Сибири: к истории создания первых концепций и схем
(1960—1970-е гг.) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 333
Список сокращений. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 339
Авторам Stratum plus . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 341
Stratum plus
№1. 2015
11
CONTENTS
AD MEMORIAM
S. A. Vasiliev, G. V. Grigoryeva (Saint Petersburg, Russian Federation).
In Memoriam Zoya A. Abramova (19.03.1925—31.10.2013) . . . . . . . . .17
A. M. Kuznetsov (Vladivostok, Russian Federation). About Zoya Abramova,
Scientifi c Advisor and Remarkable Person. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23
S. N. Astakhov (Saint Petersburg, Russian Federation). How Kokorevo Interstadial
Acquired Its Name . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 27
A. M. Burovsky (Saint Petersburg, Russian Federation). Memories on Dvuglazka
Excavations in 1979 and About Zoya Abramova. . . . . . . . . . . . . . . . 29
From the Family Archive . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .35
PREHISTORIC ART
Ya. A. Sher (Moscow, Russian Federation). Cave Art and Modern Art . . . . . . .49
S. A. Zintchenko (Moscow, Russian Federation). On the Concept of “Composition”
in the Mobile Art of the Upper Palaeolithic . . . . . . . . . . . . . . . . . . 63
Yu. E. Berezkin (Saint Petersburg, Russian Federation). Circum-Pacifi c Art in the
Palaeolithic . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73
T. I. Shcherbakova (Saint Petersburg, Russian Federation). Kapova Cave: New Data
on the Cultural Layer and Rediscoved Palaeolithic Images (Based on the
Results of 2004—2005 Fieldworks) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103
A. S. Pakhunov, V. S. Zhitenev (Moscow, Russian Federation). New Data on Upper
Palaeolithic Paint Recipes: Scientifi c Examination of Massive Paint Remains
from Kapova Cave, Southern Ural, Russia. . . . . . . . . . . . . . . . . . 125
Yu. B. Serikov (Nizhny Tagil, Russian Federation). Prehistoric Art of Urals
(Stone Age) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 137
E. M. Kolpakov (Saint Petersburg, Russian Federation). Our Demons. . . . . . . 153
L. V. Lbova, P. V. Volkov (Novosibirsk, Russian Federation). Microscopic Analysis
of the Anthropomorphic Figurines from Malta
(Technology of Formation, Detalization and Decoration) . . . . . . . . . . 161
V. B. Pankovskiy (Kiev, Ukraine), E. Yu. Girya, M. V. Sablin (Saint Petersburg,
Russian Federation). Discrimination between Prehistoric Artworks and
Naturally Modifi ed Faunal Remains in the Light of Traceological Studies . . 169
Stratum plus
№1. 2015
12
PALAEOLITHIC OF EASTERN EUROPE AND SIBERIA
K. N. Gavrilov (Moscow, Russian Federation). “Dwellings” of the Anosovo-Mezin
Type: Origins and Interpretation . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 187
N. B. Akhmetgaleeva (Kurchatov, Russian Federation), Yu. E. Demidenko (Kiev,
Ukraine). Role of Bone and Flint Points in Hunting Projectile Weaponry of
the Late Palaeolithic Sites of Byki (Kursk Oblast, Russia) . . . . . . . . . 205
V. V. Pitulko, E. Yu. Pavlova (Saint Petersburg, Russian Federation), P. A. Nikolskiy
(Moscow, Russian Federation). Processing of the Mammoth Tusk in the Upper
Palaeolithic of the Arctic Siberia (with Particular Reference to the Materials
of the Yana Site) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 223
E. P. Rybin, V. S. Slavinskiy (Novosibirsk, Russian Federation). Levallois Convergent
Unidirectional Typical Technology in Southern Siberia and the Northern Part
of Central Asia: Variability, Distribution, Chronology . . . . . . . . . . . 285
E. V. Akimova, I. V. Stasiuk, V. M. Kharevich (Krasnoyarsk, Russian Federation),
A. N. Motuzko (Minsk, Belarus), S. A. Lauhin (Moscow, Russian Federation).
Late Palaeolithic Site of Pokrovka II (Krasnoyarsk Reservoir): Place of
Discovery of Skeletal Remains of Homo sapiens . . . . . . . . . . . . . . . 309
V. M. Kharevich, E. V. Akimova, I. V. Stasiuk, E. A. Tomilova (Krasnoyarsk, Russian
Federation). Blade Production Technology in the Industry of Layer 19 of the
Listvenka Site. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 321
Ya. V. Kuzmin (Novosibirsk, Russian Federation). Radiocarbon Chronology of the
Siberian Palaeolithic: toward the History of Creation of the First Concepts
and Schemes (1960s — 1970s) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 333
List of Abbreviations . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 339
Submissions . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 346
Stratum plus
№1. 2015
169
© Stratum plus. Археология и культурная антропология.
© В. Б. Панковский, Е. Ю. Гиря, М. В. Саблин, 2015.
Keywords: East Europe, Caucasus, Palaeolithic, Bronze Age, art objects, naturally modified objects, use-wear analysis.
Cuvinte cheie: Europa de est, Caucaz, paleolitic, epoca bronzului, obiecte de artă, obiecte modificate natural, analiză
traseologică.
Ключевые слова: Восточная Европа, Кавказ, палеолит, эпоха бронзы, предметы искусства, предметы c естествен-
ными изменениями, трасологический анализ.
V. B. Pankovskiy, E. Yu. Girya, M. V. Sablin
Discrimination between Prehistoric Artworks and Naturally Modified Faunal Remains in the Light of
Traceological Studies
Comparative traceological analysis makes it possible to discern between natural (pathological, invasive) and artificial
modifications (sawing, cutting, drilling, abrasion) seen on the hard tissues of mammals and other organisms. The cuneiform
defects not infrequently observed on the dentin and tooth enamel of cattle and produced by the action of rough particles
contained in the plants eaten by animals, can look like traces of sawing. The traces left by parasites attaching themselves
to the spines of sea hedgehogs also can be taken as a result of intentional working. The holes drilled by the Natica mollusks
in some shells are almost indistinguishable from artificially made holes. Long-term studies of macro- and microtraces have
made it possible to create a collection of reference specimens that can be used to differentiate between truly artificial and
pseudo-artificial (natural) modifications.
V. B. Pankovskiy, E. Yu. Girya, M. V. Sablin
Criterii traseologice pentru diferenţierea obiectelor de artă preistorică şi a resturilor faunistice cu
modificări naturale
Analiza traseologică comparativă permite să diferenţiem modificările naturale (patologice, invazive) şi artificiale (pilire,
tăiere, sfredelire, frecare) care pot fi observate pe ţesuturile tari ale organismelor vii. Un exemplu de pilire naturală este
defectul cuneiform de pe incisivii vitelor cornute mari care apare ca rezultat al impactului particulelor tulpinelor vegetale
asupra dentinei şi smalţului. În lipsa unor cercetări traseologice, urmele lăsate de paraziţi asupra acelor aricilor-de-mare
la fel pot fi eronat identificate drept rezultatul unor acţiuni intenţionate. Urmele sfredelirii, lăsate de moluştele Natica pe
unele scoici practic nu pot fi deosebite de perforaţii artificiale. Cercetările de lungă durată ale macro- şi microdeformaţiilor
au permis perfectarea unei baze de etaloane pentru diferenţierea artefactelor şi a obiectelor naturale cu urme ce imită o
prelucrare artificială.
В. Б. Панковский, Е. Ю. Гиря, М. В. Саблин
Трасологические критерии отличия предметов первобытного искусства и остатков фауны с естествен-
ными видоизменениями
Cравнительный трасологический анализ позволяет отличить естественные (патологические и инвазионные) изме-
нения на твердых тканях живых организмов от искусственных (пиление, резание, сверление и истирание). Примером
пиления в природе служит клиновидный дефект резцов крупного рогатого скота, возникающий вследствие воздействия
на дентин и эмаль частиц поедаемых животными растительных стеблей. Без микроанализа результаты воздействия
паразитов на иглы морских ежей также могут быть приняты за следы искусственной обработки. Следы сверления, про-
изведенные раковинами Natica, практически ничем не отличимы от таковых, сделанных искусственно. Многолетние
исследования макро- и микродеформаций позволили создать базу эталонов для различения артефактов и природных
объектов со следами, имитирующими искусственную обработку.
В. Б. Панковский, Е. Ю. Гиря, М. В. Саблин
Трасологические критерии отличия
предметов первобытного искусства и остатков
фауны с естественными видоизменениями
дать максимально возможным багажом на-
блюдений, знаниями обо всём разнообразии
видов естественных микро- и макрорелье-
фов. За почти столетнюю историю развития
экспериментально-трасологического метода
в археологической трасологии накоплен весь-
ма внушительный объем таких наблюдений.
1. Вступительные замечания
Следы обработки определяются и выделя-
ются на основании сравнения с естественной
исходной поверхностью. То есть, для опреде-
ления какого-либо рельефа в качестве искус-
ственно созданного, археолог должен обла-
Stratum plus
№1. 2015
170 В. Б. Панковский, Е. Ю. Гиря, М. В. Саблин
В большинстве случаев в ходе повседневной
рутинной работы определение следов искус-
ственной обработки не вызывает особых труд-
ностей. Однако природа неистощима на вы-
думки и порой преподносит самые, казалось
бы, невероятные сюрпризы, ряд примеров ко-
торых мы полагаем необходимым сделать до-
стоянием широкого круга специалистов.
В ходе многолетних исследований, резуль-
таты которых изложены в этой статье, мы на-
блюдали, диагностировали и документиро-
вали природные макро- и микродеформации
твердых тканей, а также заведомо известные
рукотворные изменения на таких же или по-
добных материалах. Сопоставление получен-
ных наблюдений позволило создать базу эта-
лонов для разграничения артефактов (в част-
ности, предметов искусства) и природных
объектов со следами, имитирующими при-
знаки искусственной обработки. Выполнение
указанных задач привело к выработке дока-
зательного и наглядного объяснения разли-
чий природного и рукотворного формообра-
зования, в чем и состояла цель исследования.
Таким образом, данное исследование пред-
ставляет собой дополнение в базу данных ар-
хеологической трасологии, расширяющее
спектр уже известных разновидностей сле-
дов естественного происхождения. Мы пола-
гаем, что эта информация будет востребована
не только трасологами, поскольку она необхо-
дима археологам любого профиля, исследую-
щим костно-роговые и раковинные индустрии
эпох камня и палео металла.
Для трасологического изучения мельчай-
ших пластических видоизменений применя-
лись МСПЭ-1, МБС-9 и 10. Фотофиксация
осуществлена цифровой камерой, оснащен-
ной объективами Canon EF-S 100 мм f/2.8
Macro USM, Macro Lens EF-S 60 мм 1:2.8 USM,
MP-E 65 мм f/2.8 1—5× Macro Photo, и через
металлографический микроскоп Olympus се-
рии BHM, с модулем дифференциально-
интерференционного контраста при увеличе-
ниях от ×20 до ×500. Сбор частично резких
снимков в результирующие, четко сфокусиро-
ванные по всему полю изображения произво-
дился с помощью программы Helicon Focus.
2. Следы естественного пиления.
Клиновидный дефект резцов
Особенно показательно сличение следов
орудийного пиления, резания и протирания
дентина или эмали с естественным пилени-
ем — клиновидным дефектом резцов (КДР).
Явление, известное в клинической ветерина-
рии крупного и мелкого рогатого скота, рас-
познано в археозоологических материалах
поселений бронзового века Лесопитомник-4,
Раздолье-1, Горный-1 с акцентом на необхо-
димость впредь различать изъян и обработку
(Антипина 2011: 196—197, рис. 10). Подобная
задача возникает при изучении изнашивания
кабаньих клыков — прижизненного от трения
друг о друга и посмертного инструменталь-
ного (Maigrot 2001; 2005; Панковский 2013:
456—457, рис. 3: 3). Установлено, что и че-
ловек пользуется собственными зубами как
«третьей рукой» или орудием, а также вредит
им неправильным уходом, оставляя видимые
проточины и микроследы (Бужилова 2005:
53—56, рис. 2.1.3; Моргунова и др. 2009: 62,
рис. 26; Суворова 2007: 186; Molnar 2008: 280,
fi g. 7). Всплеск интереса к деформациям ло-
шадиных зубов сопутствует изучению ран-
него коневодства (Kosintsev, Kuznetsov 2013:
405—406), пусть далеко не все видоизмене-
ния пока атрибутированы (Виноградов 2013:
18, рис. 2: 3). В целом, однако, различению
естественных повреждений и искусственных
модификаций зубов пока не уделяется долж-
ного внимания.
КДР — поражение твердых тканей зубов
с нарушенной минерализацией. Кроме вну-
тренних причин (болезней организма), ненор-
мальной минерализации формирующегося
и сформированного зуба способствуют: стрес-
совый режим кормления, состав кормов и пи-
тьевой воды (напр., повышенное содержание
фтора), биогеохимические условия местно-
сти. А сам КДР провоцируется механически-
ми и химическими воздействиями, в частно-
сти — давлением пищи. Углубления на шейке
зуба образуются на границе корневого це-
мента и эмали коронки, на одной или обеих
межзубных поверхностях. Через полгода ло-
кальные КДР сливаются на язычной сторо-
не, а коронка обламывается, оставляя в аль-
веоле пенек (Якубовская 2007: 3, 32—35, 50,
64—65, 68) 1 .
Разрушения шеек резцов установлены
у живых коров и бычков на ферме в Оренбург-
ской области. Эти следы «возникли как ре-
зультат поедания в значительном количестве
степных злаков (прежде всего ковыля) и осок,
которые имеют наиболее крупные отложения
кремнезема в клетках междоузлий, называе-
мые фитолитами. Кремнезем образует крем-
невую копию клеток, и эти микрокремни как
1 Данные о микродеформациях структур эмали
и дентина предоставляет гистологическое исследова-
ние (Якубовская 2007: 42, 64). Оно подобно нашему
трасологическому исследованию, только имеет дело
с другими свойствами объекта.
Stratum plus
№1. 2015
171
Трасологические отличия предметов первобытного искусства и естественных изменений
лезвие кремневого ножа прорезывают наиме-
нее твердые части резцов — шейку корня, ког-
да животное, отрывая стебель, протаскивает
его через пасть. Напомню, что у крупного ро-
гатого скота как между молочными, так и меж-
ду постоянными резцами, но уже стертыми
при поедании твердых кормов, сохраняется
зазор в несколько миллиметров. Фитолит вме-
сте со смятым стеблем попадал в простран-
ство между зубами и воздействовал на шейку
зуба и десну» (Антипина 2011: 197) 2 .
КДР в археозоологической выборке ука-
зывает на доступ скота к кормовой базе степ-
ной ковыльной растительности, в частно-
сти, на зимнем выпасе; так можно устано-
вить и примерное расположение удаленных
угодий относительно памятника (Антипина
2011: 197).
Резцы крупного рогатого скота с КДР
из археологических раскопок в других из-
вестных нам случаях аттестованы как «укра-
шение» (Florescu 1991: 73, fi g. 155: 4), «под-
веска» (Лесков 1970: 38, рис. 31: 2), «амулет»
(Красильников 1979: 87, рис. 5: 9), «подвеска
в роли украшения-амулета» (Крушельницька
2006: 39, 121, рис. 17: 3). Отклонения очерта-
ний корня от привычного состояния восприни-
мают как «зарубки для подвязывания» (Лесков
1970: 38), проточенные канавки (Красильников
1979: 87) или нарезку (Gerškovič 1999: 33,
Taf. 33: 3), отмечая заполировку «стенок ка-
навки» (Красильников 1979: 87) или зало-
щенность «граней выемки и поверхности ря-
дом с ней» (Зах 1995: 59). Впрочем, назначе-
ние пораженных зубов не всегда признают
столь очевидным, считая его неясным, осо-
бенно если «треугольный пропил» есть толь-
ко на одной стороне (Зах 1995: 25, 59, рис. 38:
3). Иногда археологам достается некое укра-
шение со следами подрезки на торце (Кузин-
Лосев, Усачук 2005: 223, рис. 2: 2), т. е. кор-
невой пенек без коронки. Впрочем, к тако-
му состоянию приводят и другие кариозные
и некариозные заболевания.
Появление упомянутых суждений пред-
ставляется нам закономерным. Ведь повреж-
дение резцов стеблями растений, как отмеча-
ет Е. Е. Антипина, является полной имитаци-
ей рукотворных повреждений, т. е. собственно
пилением. Это воздействие добавляется извне
к сложному многообразию факторов, условий
и механизмов этиологии и патогенеза КДР.
2 C развитием КДР и пародонтоза слизистая обо-
лочка нижней губы втягивается при захватывании кор-
ма в просветы между зубов (Якубовская 2007: 64—65).
Эта приспособительная реакция, возможно, также вли-
яет на окончательный вид пораженных зубов.
Морфология КДР только отчасти освещена
в литературе на основании видимых невоору-
женным глазом параметров и конфигураций
(Антипина 2011: 196) — узких (1—2 мм) лож-
бинок на внутренней и внешней стороне шей-
ки корня с сечением в виде угла в 60о (см. так-
же описания «украшений»). Мы же взялись
искать некие особые, микроскопические при-
знаки пиления дентина и эмали (и близких
процессов) природными агентами, сопостав-
ляя их с достоверно орудийными (ископаемы-
ми и экспериментальными) микродеформа-
циями твердых тканей. Таким образом, выво-
дя заключения о происхождении и функциях
видоизменений зубов, следует системно раз-
граничивать и синтезировать данные морфо-
логии и трасологии, а в случае более полного
интердисциплинарного исследования — и ги-
стологии 3. Попутно стоило проверить воз-
можность применения древними людьми зу-
бов с КДР как готовых подвесок на ремешок
или нить 4.
Древнейшим известным нам (на вре-
мя написания данной статьи) свидетель-
ством КДР является третий левый молочный
резец нижней челюсти сложнорогого оле-
ня Eucladoceros senezensis (рис. 1). Образец
ЗИН 36774 происходит из стоянки Мухкай II
(Внутренний Дагестан; слой 80, блок 30, рас-
3 К примеру, на макроуровне дополнительно фик-
сируются: топография КДР; приметы лизиса корня,
сопутствующие выпадению молочного зуба; стертость
эмали от трения о соседние зубы в ходе роста и — в со-
четании с КДР — чрезмерная стертость жевательных
поверхностей (Антипина 2011: 196).
4
Мы знаем о подвесках из клыков хищника или
о бусинах из заморских раковин, но, случается, склон-
ны полагать, будто неказистые коровьи резцы в древ-
ности не привлекали внимания и не использовались.
Резцы-подвески эпохи камня и энеолита надрезаны
у самого кончика корня (Фосс 1941: 233, табл. V: 14;
VII: 1, 2; Юдин 2004: 116, 122, рис. 73: 19; 80: 7; Ванчу-
гов, Субботин 2002: 36, рис. 2: 10). У похожего объекта
эпохи поздней бронзы в «корне резца кремневым лез-
вием сделаны разновеликие надрезы-углубления, ко-
торые завальцованы от шнурка или ремешка» (Усачук
2012: 152, рис. 6: 10). Эпохе палеометаллов привычны
резцы с корнями, просверленными для подвешива-
ния и нанизывания в медиолатеральном направлении
(Кривцова-Гракова 1951: 168, рис. 14: 2; Круглов, Пио-
тровский, Подгаецкий 1941: 88, рис. 49: 1; 54: 3—5;
табл. IV: 15, 23, 24), хотя есть и иные варианты (Уса -
чук 2001: 74, рис. 1: 4). Отдельные резцы без видимых
модификаций входят в состав погребального инвента-
ря (Генинг, Зданович, Генинг 1992: 223, рис. 122: 3),
в т. ч. наборов для игр и/или ворожбы (Юдин 2009: 147,
рис. 1: 7). Приводя эти примеры, напомним, что разно-
го рода видоизменения концов корней возникают как
по причине патологий (Якубовская 2007: 86, 88), так
и вследствие деятельности грызунов, насекомых и воз-
действия кислот во время роста и гниения трав, грибов
в археологических отложениях.
Stratum plus
№1. 2015
172 В. Б. Панковский, Е. Ю. Гиря, М. В. Саблин
Рис. 2. Следы естественного пиления на резце древнего оленя Eucladoceros senezensis.
Fig. 2. Traces of natural sawing on the incisor of ancient deer Eucladoceros senezensis from Mukhkay II site.
Рис. 1. Резец древнего оленя Eucladoceros senezensis со следами клиновидного дефекта. Стоянка Мухкай II.
Fig. 1. Incisor of ancient deer Eucladoceros senezensis with traces of cuneiform defects. Mukhkay II site.
копки Х. А. Амирханова и Д. В. Ожерельева
2009—2010 гг.). Стоянка датируется времен-
ным интервалом 2,1—1,76 млн. л. н., а упо-
мянутый слой — периодом 2—1,8 млн. л. н.
(Саблин, Амирханов, Ожерельев 2013: 16;
Amirkhanov et al. 2014: 724). Этот вид оле-
ня обитал на открытых пространствах —
в саванно-степях. На зубе из Мухкая пред-
ставлены два V-образных естественных над-
пила, расположенные на контакте коронки
и корня (на шейке зуба). Дно надпилов округ-
лое, несмотря на наклонное расположение бор-
Stratum plus
№1. 2015
173
Трасологические отличия предметов первобытного искусства и естественных изменений
тов. Следы пиления ориентированы поперёк
длинной оси зуба, они очень тонкие, пересека-
ющиеся под острым углом (рис. 2). Плоскости
бортов и донные части надпилов изогнутые,
мягко огибающие корневой канал зуба
5 .
Старший научный сотрудник Лаборатории
естественнонаучных методов в археологии
Института археологии РАН Е. Е. Антипина
любезно предоставила нам коллекцию зубов
крупного рогатого скота, снабженную опреде-
лениями возраста животных, данными о ме-
сте в зубочелюстной системе и наблюдения-
ми об изнашивании. Список образцов приво-
дим ниже.
1. Лесопитомник-4 (Кимовский р-н Туль-
ской обл.). 2003 г., раскоп 1, квадрат Б/2—4.
Третий молочный резец правой стороны зуб-
ного ряда особи возрастом 1,5—2,5 года.
Естественное истирание коронки, двусторон-
ний КДР.
2. Раздолье-1 (Узловский р-н Тульской
обл.). 2007 г., раскоп 1, квадрат ВГ/5—6,
пласт 4. Второй постоянный, едва прорезав-
шийся резец правой стороны зубного ряда
особи возрастом 2,5—3 года. Сильное есте-
ственное истирание коронки от жесткой рас-
тительности.
3. Рыкань 3 (Новоусманский р-н Воро-
неж ской обл.). 2009 г., раскоп 1, квадрат ВГ/10,
пласты 5—6, объект 9-К. Второй постоянный
резец левой стороны зубного ряда особи воз-
растом от трех до пяти лет. Односторонний
КДР.
4. Горный-1 (Октябрьский р-н Оренбург-
ской обл.). Второй или третий постоянный ре-
зец правой стороны зубного ряда особи воз-
растом от трех до пяти лет. На коронке — фа-
ски бокового истирания роста.
5. Горный-1. Второй постоянный резец
левой стороны зубного ряда особи возрастом
8—10 лет. Естественное истирание коронки,
односторонний КДР (рис. 3: 1).
5 Интересен также резец тура, происходящий
из пещеры Козарника (Видинская обл., община Димо-
во, Болгария) (Гуадели и др. 2010: 28, обр. 2: 3). Его
контекст — контактная зона между культурными слоя-
ми VII и VI, относящаяся к концу среднего и началу
позднего палеолита. Этот резец, как и многие прочие
фаунистические остатки данного местонахождения,
поначалу странствовал по пищеварительному тракту
гиены, а затем, по мнению исследователей, был взят
человеком для изготовления подвески. Кроме выскоб-
ленного и высверленного (?) отверстия на кончике
корня, зуб, по нашему мнению, имеет выразительный
односторонний КДР. Перфорированные в корне резцы
известны также из других сопоставимых местонахож-
дений (пещера Редака ІІ, пласт SIV-4; см.: Гуадели и др.
2010: 28, обр. 2: 1).
6. Горный-1. Второй постоянный резец
правой стороны зубного ряда особи возрастом
8—10 лет. Естественное истирание коронки,
односторонний КДР (рис. 3: 2).
7. Горный-1. Четвертый молочный резец
правой стороны зубного ряда особи возрастом
2,5—3,5 года. Естественное истирание корон-
ки, односторонний КДР.
8. Горный-1. Второй молочный резец пра-
вой стороны зубного ряда особи возрастом
2—2,5 года. Естественное истирание коронки,
двусторонний КДР.
Местонахождения образцов 1—3 проис-
ходят из лесостепного Подонья. Поселение
Рыкань 3 относится ко второму (развитому)
этапу среднедонской катакомбной культуры
эпохи средней бронзы (Гак 2013), поселение
Лесопитомник-4 — к развитому этапу сруб-
Рис. 3. Резцы крупного рогатого скота с клиновидным
дефектом из поселения Горный-1. 1 — образец 5; 2 —
образец 6.
Fig. 3. Incisors of cattle from Gorniy-1 settlement displaying
cuneiform defects. 1 — specimen 5; 2 — specimen 6.
Stratum plus
№1. 2015
174 В. Б. Панковский, Е. Ю. Гиря, М. В. Саблин
ной культуры (Гак 2011: 33—47, 99—111),
а Раздолье-1 — памятник с компонентами
развитого этапа срубной культуры, покров-
ской культуры и волго-окских культур кон-
ца средней — начала поздней бронзы (Гак
2011: 48—64, 114—130). Зуб, очевидно, свя-
зан со срубным компонентом. Срубной куль-
туре принадлежит и поселение Горный-1
в Оренбургской области (№ 4—8).
Еще два образца, хранящиеся в Научных
фондах Института археологии НАН Украины,
происходят из поселений сабатиновской куль-
туры эпохи поздней бронзы Кирово (Лесков
1970: 38, рис. 31: 2) и Новокиевка (Gerškovič
1999: 33, Taf. 33: 3) 6 .
9. Кирово (Ленинский р-н АР Крым).
1966 г., раскоп IV, квадрат 2-Ж, штык 5.
Второй молочный резец левой стороны зуб-
ного ряда особи возрастом 2—2,5 года.
Коронка стерта на половину высоты; корень
лизирован наполовину, т. е. зуб на момент за-
боя животного, вероятно, еще не сменился.
Двусторонний КДР.
10. Новокиевка (Каланчакский р-н
Херсон ской обл.). 1981 г., жилище 4, яма 24.
Третий постоянный резец левой стороны зуб-
ного ряда старой особи (10—15 лет). Коронка
зуба с внутренней (лингвальной) стороны
стерта полностью, корень имеет дополнитель-
ные утолщения, что обусловлено возрастом
животного. Двусторонний КДР.
Как и следовало ожидать, в выборке есть
и молочные, и постоянные зубы — в основ-
ном средние внутренние (вторые).
Изнашивание, по имеющимся в нашем рас-
поряжении данным, начиналось снаружи. При
6 Кирово: Керченская экспедиция ИА АН УССР,
коллекция 438, № 805; Новокиевка: Краснознаменская
экспедиция ИА АН УССР, коллекция 1014, № 318а.
Описание образцов выполнено Е. Е. Антипиной.
№
образца состояние
зуба №
в ряду сторона КДР угол раскрытия
КДР преобладание
глубокого дефекта
1молочный 3правая двусторонний 75° справа
120° слева справа
3постоянный 2левая односторонний 90° слева
5постоянный 2левая односторонний 70° слева
6постоянный 2правая односторонний 75° справа
7молочный 4правая односторонний 80° справа
8молочный 2правая двусторонний 90° справа
120° слева справа
9молочный 2левая двусторонний 140° справа
70° слева слева
10 постоянный 3левая двусторонний 70° справа
75° слева слева
двустороннем изнашивании дефект все так же
преобладает с наружной стороны. У пра-
вых резцов КДР он в основном право сто рон-
ний, у резцов левой стороны — лево сторон-
ний. По мере развития дефекта клиновидное
ложе углубляется до зубного канала и рас-
крывается в пределах 70—75о. Больший угол
при меньшей глубине характерен для вторич-
Рис. 4. Резец крупного рогатого скота с клиновидным
дефектом. Собрание ЗИН РАН. 1 — ×100.
Fig. 4. Incisor of cattle with cuneiform defects. Collection of
Zoological Institute of the RAS. 1 — ×100.
Таблица 1.
Особенности КДР на резцах археозоологической выборки
Stratum plus
№1. 2015
175
Трасологические отличия предметов первобытного искусства и естественных изменений
ного очага дефекта, который по этим параме-
трам не уравнивается с первичным поражени-
ем, но оба могут весьма сближаться или поч-
ти сливаться на язычной стороне зуба. Такого
рода развитый двусторонний КДР прослежен
на трех молочных зубах (№ 1, 8, 9) и на одном
постоянном (№ 10). На постоянных же резцах
трижды встречается односторонний развитый
КДР (№ 3, 5, 6). Исходные данные представле-
ны в таблице 1.
Референсным образцом КДР послужили
резцы забитой в 1926 г. в Алма-Ате коровы
киргизской породы. Череп хранится в остео-
логической коллекции ЗИН РАН , № 17775
(рис. 4). На постоянных резцах этой коро-
вы доминирует наружная изношенность при
слабо выраженном двустороннем дефекте.
Следует иметь в виду, что в данном случае ко-
ронки стирались быстрее, чем образовывался
КДР (таблица 2).
Патологический генезис клиновидного де-
фекта на зубах в челюстях животных, — жи-
вых особей и среди остеологических остат-
ков, — не вызывает сомнений. Но подобные
свидетельства из археологических комплексов
все еще дискуссионны, и потому следует крат-
ко рассмотреть особенности трасологии пиле-
ния и прорезания скелетных материалов крем-
невыми и металлическими инструментами,
коль скоро именно эти операции, как считает-
ся, создают особые приметы зубов-подвесок,
зубов-амулетов и т. п.
Надпиленная кремневой пластиной в эма-
ли зуба канавка, сечение которой эксперимен-
татор намеренно сводил к V-образному, изна-
чально представляет собой основное углуб-
ленное ложе или пропил с сопутствующими
переслаивающимися бороздками от высту-
пающих монолитных и освобожденных ча-
стиц породы (рис. 5: 4, 5). Бороздки, пролегая
в несколько отклоняющихся друг от друга тра-
екториях преимущественно по стенкам пропи-
ла, местами тесно жмутся к его краям и снару-
жи. Ширина деформированной области вме-
сте с трассой пиления зачастую превышает
5 мм. После первичного непродолжительного
прохода кремня в этой области незатронуты-
ми остаются многочисленные островки пони-
женного рельефа поверхности дентина.
Бороздчатость скобления и пиления ме-
таллическими инструментами представляет-
ся заметно более упорядоченной в плане тра-
екторий, однообразной по фактуре борозд
и, по мере углубления обработки, утрачива-
ет собственный высокий рельеф и извитость
(Christidou 2008).
Памятуя об этих особенностях, а также
о микроскопических приметах клиновидных
повреждений мухкайского резца, перейдем
к видоизменениям зубов из археологических
памятников бронзового века. На всех экзем-
плярах имеются разнообразные истирания
и даже пришлифовки эмали.
Изнашивание широких плоскостей ко-
ронок (напр., № 3, 6, 9; рис. 5: 1) характери-
зуется таким разнообразием траекторий ли-
нейных следов, какого не наблюдается в кли-
новидных выемках. Ширина этих борозд
не превышает 0,2 мм, а преобладают царапи-
ны шириной 0,1 мм. Связных пучков или ско-
плений они не образуют, очертания бортов
и дна у них нечеткие, щербатые, что отлича-
ет их от бороздчатости скобления или орудий-
ной абразивной обработки. Еще более мелкие
линии заполняют оставшееся пространство
в ячейках хаотичной сети крупных борозд,
но они не столь глубоки на этих участках
и выглядят заполированными. Изнашивание
эмали на язычной стороне коронки образ-
ца 3 отличается и от следов в выемках на зубе
из Мухкая. Последние, напомним, пролегают
в устойчивой траектории поперек корня зуба,
№состояние
зуба №
в ряду сторона КДР угол раскрытия КДР преобладание
глубокого дефекта
1постоянный 1правая двусторонний 120° справа
140° слева справа
2постоянный 1левая двусторонний 140° справа
65° слева слева
3постоянный 2правая ?? справа
130° слева ?
4постоянный 2левая двусторонний зачаточный справа
80° слева слева
5постоянный 3правая двусторонний 90° справа
150° слева справа
6постоянный 3левая двусторонний зачаточный справа
85° слева слева
7постоянный 4правая двусторонний 80° справа
зачаточный слева справа
Таблица 2.
Особенности КДР на резцах алма-атинской коровы
Stratum plus
№1. 2015
176 В. Б. Панковский, Е. Ю. Гиря, М. В. Саблин
образуют пучки, группируются в полосы, об-
ладая при этом четкими очертаниями и так же
четко профилированным однообразным ре-
льефом на всем протяжении.
Пришлифовка роста резца на образце № 4
имеет вид боковых фасеток на коронке (рис. 5:
2). По сравнению с функциональным исти-
ранием эмали (см. выше), здесь доминиру-
ют приметы абразивного воздействия в непо-
стоянных траекториях и при участии более
сложного конгломерата агентов изнашива-
ния: шлифовка осуществлялась трением эма-
ли резца об эмалевые коронки подвижных со-
седних резцов, а между трущимися поверх-
ностями двигались также и частицы корма.
Абразивные борозды имеют стремительные
и четкие очертания, а фактура фасеток, в це-
лом, более рельефна, чем на окатанных участ-
ках жевательных поверхностей коронок.
Важным преимуществом выборки ока-
залась возможность наблюдать возникнове-
ние КДР (№ 3; рис. 5: 3). Зачаточный участок
представляет собой плотное скопление бо-
розд, которые можно было бы принять за сле-
Рис. 5. Состояние эмалевой поверхности и клиновидный дефект образца 3 (1, 3); истирание роста на коронке
образца 4 (2); следы экспериментального пиления зуба кремневой пластиной (4, 5) и бивнего дентина — льня-
ной нитью (6). 1 — ×100; 2 — ×100; 3 — ×100; 4 — ×100; 5 — ×200; 6 — ×100.
Fig. 5. Tooth enamel and cuneiform defects of specimen 3 (1, 3); the crown of specimen 4 displaying abrasion caused by the tooth
growth (2); traces of sawing tooth enamel with a flint blade (4, 5), traces of using linen thread on mammoth tusk dentin (6). 1 —
×100; 2 — ×100; 3 — ×100; 4 — ×100; 5 — ×200; 6 — ×100.
Stratum plus
№1. 2015
177
Трасологические отличия предметов первобытного искусства и естественных изменений
ды кремневого инструмента или какого-то
иного очень тонкого лезвия, если бы не такие
признаки, как четкая направленность траекто-
рий, без переслаивания, а также преобладаю-
ще V-образные сечения борозд с резко и глу-
боко падающими бортами. К тому же, изо-
гнутая конфигурация протяженности борозд
полностью следует дуге шейки зуба, а не то-
рит в последней некую выпрямленную трас-
су; это свидетельствует о заметной пластично-
сти массы c частицами агента изнашивания.
Вполне сформированный КДР вмеща-
ет своеобразное сочетание следов изнашива-
ния (№ 5; рис. 6; № 6; рис. 7). Фоном, на ко-
тором читаются четкие линейные структуры,
является плавно каннелированный, загла-
женный и заполированный дентин, переби-
ваемый рудиментами углубленного рельефа
его внутренней структуры. Разреженные V-
и U-образные в сечении борозды пролегают
поперек корня с незначительными отклонени-
ями, равномерно покрывая дно и борта кли-
новидной выемки, повторяя все ее изгибы. Их
толщина варьирует и, надо полагать, каждый
новый слой борозд нивелировал такое же раз-
нообразие предшествующего слоя до состо-
яния волнистой каннелированной поверхно-
сти. Примечательны едва ли не «декоратив-
Рис. 6. КДР на шейке резца из поселения Горный-1 (образец 5). 1 — ×50; 2 — ×100; 3 — ×100; 4 — ×200; 5 —
×500; 6 — ×500.
Fig. 6. Cuneiform defects on the neck of a cattle incisor from Gorniy-1 (specimen 5). 1 — ×50; 2 — ×100; 3 — ×100; 4 — ×200;
5 — ×500; 6 — ×500.
Stratum plus
№1. 2015
178 В. Б. Панковский, Е. Ю. Гиря, М. В. Саблин
ные» гребенчатые проходы неких цельных
обширных частиц бугри сто-зубчатой фактуры
(рис. 7: 2).
Сказанное относится и к начальной стадии
формирования КДР, но ее особенность состо-
ит в повышенной извитости и скученности
борозд. Таковые характерны и для КДР перво-
го постоянного резца правой стороны зубного
ряда алма-атинской коровы (рис. 4: 1) 7.
7 Изменчивость микропризнаков КДР, можно пола-
гать, возникает из-за разнообразия внутренних и внеш-
них причин, его вызывающих. Особое значение в этом
процессе имели и имеют различия в свойствах кормов,
Не вся изнашивающая масса попадала ак-
куратно в клиновидные выемки. По мере раз-
растания, они, видимо, не обеспечивали плот-
частицы которых, оставляя весьма заметные следы
на эмали и дентине, сигнализируют о ненормальной
минерализации зубов животных. При особом отборе
тщательно документированных образцов КДР, в част-
ности, из среды с известной и стабильной кормовой
базой, возможно получение эталонов указанной измен-
чивости. Эти эталоны, при наличии столь же основа-
тельно подготовленной сравнительной выборки из рас-
копок, при адекватной методике наблюдений, анализа
и моделирования, оказались бы пригодны как особый
индикатор условий содержания древнего скота.
Рис. 7. КДР на шейке резца из поселения Горный-1 (образец 6). 1 — ×50; 2 — ×100; 3 — ×100; 4 — ×200; 5 —
×500; 6 — ×500.
Fig. 7. Cuneiform defects on the neck of a cattle insisor from Gorniy-1 (specimen 6). 1 — ×50; 2 — ×100; 3 — ×100; 4 — ×100;
5 — ×200; 6 — ×200.
Stratum plus
№1. 2015
179
Трасологические отличия предметов первобытного искусства и естественных изменений
ного захвата, и начиналось эпизодическое
срабатывание выступающих цепких участков
на кромках бортов (№ 9).
Вернемся к вопросу об использовании под-
работанных зубов и зубов, пораженных КДР,
в качестве подвесок. При таком использова-
нии петля нити (шнура, ремешка и т. п.) из рас-
тительных или животных волокон могла в ре-
зультате трения постепенно устранить следы
обработки или микроследы КДР, заменив их
характерной сработанностью от ношения. При
нынешнем состоянии наших наблюдений и за-
ключений, можно утверждать, что микроско-
пические приметы КДР на любой стадии (ср.,
напр., № 3, 6 и алма-атинский образец) не со-
провождаются никакими дополнительными
приметами сработанности. Первичные и вто-
ричные очаги клиновидного дефекта всег-
да размещаются на боковых сторонах шейки;
при этом, как мы уже отмечали, сторонность
первичного поражения неизменно ассоцииру-
ется со сторонностью резца. Оба клина, в кон-
це концов, могли слиться на язычной стороне;
но какие-либо дополнительные поверхност-
ные истирания за пределами клиновидных
выемок на противолежащих, — язычных и пе-
редних, — сторонах зубов не прослеживают-
ся. Таким образом, у нас нет данных о ноше-
нии зубов с КДР в виде подвесок.
С учетом того, что действие раститель-
ных стеблей с фитолитами «напоминает чист-
ку межзубного пространства специальными
нитями, которая все еще рекомендована нам
современными стоматологами» (Антипина
2011: 197), особенно предпочтительны как
аналогия микроследам КДР следы пиления
бивневого дентина льняной нитью (рис. 5: 6).
Для большей ясности укажем, что эти следы
связаны с намеренным усиленным нажимом
натянутой нитью; кинематика — возвратно-
поступательная, в устойчивой линейной тра-
ектории. Длительного непроизвольного кру-
чения или шатания зуба в нитяной петле в дан-
ном случае не происходило.
3. Псевдоследы пиления
Естественные следы, напоминающие, при
осмотре невооруженным глазом, следы пи ле-
ния-резания, могут быть обнаружены на иглах
морских ежей. Специалистам известно, что,
хотя иглы являются подвижными частями
скелета морских ежей, ежи двигаются очень
медленно, и к ним нередко крепятся мол-
люски. Место крепления ракушки-паразита
на игле морского ежа имеет вид поперечно-
го «надреза» — выемки с отвесными борта-
ми. Специально для данного исследования
редкий экземпляр иглы морского ежа мелово-
го периода с «нарезками» был предоставлен
нам А. А. Синицыным. В ходе раскопок слоя
«в вулканическом пепле» Костёнок 14, со-
держащего ориньякскую индустрию (возраст
около 40 тыс. лет), им были обнаружены мно-
гочисленные остатки ископаемой фауны, без-
условно, намеренно принесённые на стоян-
ку её обитателями. Свидетельства собирания
древнейших ископаемых остатков на выходах
девонских и меловых отложений, находящих-
ся неподалёку — черта, характерная для мно-
гих костёнковских стоянок. Среди ископаемых
раковин, зубов акул и игл морских ежей, про-
исходящих из «слоя с пеплом» Костёнок 14,
в сезоне 2005 года А. А. Синицын выделил
один экземпляр иглы древнего морского ежа
с двумя поперечными телу иглы, противо-
поставленными друг другу «насечками-над-
резами» (рис. 8).
Форма и расположение этих следов
внеш не очень напоминают типичные на-
резки для фиксации нити, часто встречае-
мые в архео логических коллекциях на разно-
го вида подвесках. Однако при анализе даже
с небольшим увеличением становится совер-
шенно очевидной иная природа микрорелье-
фа данных следов. Это не пропилы и не над-
резы, поскольку ни борта выемок, ни их дон-
ные части не имеют ровного рельефа. Каждая
из упомянутых выемок представляет со-
бой скопление воронкообразных лунок раз-
личной глубины с округлым дном и бугорча-
тыми неправильными очертаниями бортов
(рис. 9). В целом поверхность выемок име-
ет облик неровной, оглаженной, как бы «про-
травленной» кислотой, химически изъеден-
ной поверхности. В отдельных местах борта
лунок относительно пологие, в иных — нави-
сающие, что позволяло моллюску прочно дер-
жаться на теле иглы. Никаких признаков ли-
нейных следов в виде царапин, борозд или ли-
нейных заполировок не прослежено.
Исходя из приведённых наблюдений, мож-
но констатировать, что характер микрорелье-
фа поверхностей обеих поперечных вы емок
на теле иглы морского ежа из Костёнок 14,
безусловно, свидетельствует о том, что
они не были созданы резанием или пилени-
ем ни естественным, ни искусственным об-
разом. Тем не менее, как и в случаях с КДР,
описанных выше, необходимо рассмотреть
возможность использования данных есте-
ственных выемок древними костёнковцами
для фиксации иглы ежа на нитке в виде под-
вески. Несмотря на отсутствие необходимых
экспериментальных данных, и в данном слу-
чае приходится констатировать, что у нас нет
Stratum plus
№1. 2015
180 В. Б. Панковский, Е. Ю. Гиря, М. В. Саблин
Рис. 8. Следы крепления паразитов на игле морского ежа мелового периода. Стоянка Костёнки 14, слой с вул-
каническим пеплом. Раскопки А. А. Синицына.
Fig. 8. Traces of parasites' attachments on the spine of a Cretaceous sea hedgehog. Kostionki 14, layer in volcanic ash. Excavation
by A. A. Sinitsin.
Рис. 9. Следы крепления паразитов на игле морского ежа мелового периода. Стоянка Костёнки 14, слой с вул-
каническим пеплом. Раскопки А. А. Синицына.
Fig. 9. Traces of parasites' attachments on the spine of a Cretaceous sea hedgehog. Kostionki 14, layer in volcanic ash. Excavation
by A. A. Sinitsin.
Stratum plus
№1. 2015
181
Трасологические отличия предметов первобытного искусства и естественных изменений
каких-либо оснований полагать, что древний
человек уделил данным выемкам какое-то
внимание, намеренно или не намеренно мо-
дифицируя их. В пользу этого свидетельству-
ют: наличие мелких выступающих участков
на кромках выемок (рис. 9), отсутствие при-
знаков затёртости на поверхностях иглы меж-
ду выемками.
4. Следы естественного
сверления
Около десяти лет назад образцы рако-
вин двустворчатых моллюсков со следа-
ми естественного сверления, собранные
на Беломорье, были предложены для тра-
сологического анализа Е. Ю. Гире сотруд-
никами Кольской археологической экспе-
диции В. Я. Шумкиным, Е. М. Колпаковым
и А. И. Мурашкиным. Все раковины были
определены как просверленные искусствен-
но. Причина ошибочной интерпретации
следов состояла в незнании следов есте-
ственного (биологического) происхожде-
ния. Оказалось, что многочисленные пред-
ставители брюхоногих моллюсков семейства
Naticidae являются специализированными
хищниками-сверлильщиками. Для своего
пропитания они выслеживают жертву, при-
сасываются к ней и перфорируют раковины
брюхоногих моллюсков с помощью специа-
лизированного зубного аппарата, именуемо-
го радулой, состоящего из хитина, дентина
и эмали (для справок см. Аристов, Гранович
2011: 10—18). Моллюски натика известны
науке достаточно давно, они были описаны
ещё в XVIII веке.
Впоследствии в различных районах
Евразии (Баренцево, Белое, Японское моря,
а также во фьордах о. Шпицберген) удало сь
собрать достаточно представительную кол-
лекцию ракушек — жертв моллюсков нати-
ка. Все эти раковины, вне зависимости от ме-
ста происхождения, имеют вполне аналогич-
ные следы сверления (рис. 10). Эти следы
действительно очень похожи на результат че-
ловеческой деятельности, поскольку это дей-
ствительно следы сверления. Обычно это поч-
ти идеально круглые отверстия диаметром
1,5—2 мм. Сверление может быть определено
как одностороннее (всегда!) коническое. При
хорошей сохранности раковины, на внутрен-
ней поверхности отверстия хорошо читают-
ся концентрические линейные следы, ориен-
тированные спиралеобразно.
Как отличить отверстие, сделанное мол-
люском натика, от отверстия, сделанно-
го рукой человека? Cледует признать, что
Рис. 10. Отверстие в современной раковине, просверленное хищным моллюском Natica.
Fig. 10. Hole in a modern cockleshell drilled by a predatory mollusk Natica.
Stratum plus
№1. 2015
182 В. Б. Панковский, Е. Ю. Гиря, М. В. Саблин
у нас нет однозначного ответа на этот во-
прос. В качестве одного из критериев отли-
чия можно предложить относительную од-
нообразность всех отверстий, сделанных на-
тика: они всегда расположены на выпуклых
удалённых от края участках раковин-жертв;
размер отверстий достаточно устойчив; свер-
ление произведено исключительно с внеш-
ней стороны створки. Можно назвать еще
один, не вполне четкий критерий — отвер-
стия натика всегда очень деликатно сдела-
ны. Они как бы просверлены тупоконечным
сверлом (хотя, на самом деле, сверление на-
тика, скорее, трубчатое). Выходная кром-
ка отверстия на внутренней стороне створки
очень тонкая. Если вручную сверлить тонко-
стенную раковину без особой осторожности
и без опоры на какое-либо основание сни-
зу, сверло обычно проламывает отверстие
в завершающей фазе сверления, и выходная
кромка получается не столь идеально окру-
глой, как у натика. Кроме того, по той же
причине на внутренней и внешней сторонах
створки раковины при ручном сверлении мо-
гут возникать фасетки выкрошенности, появ-
ление которых при сверлении моллюском со-
вершенно исключено.
Благодарности
Авторы статьи выражают свою глубокую
благодарность всем коллегам-археологам
и представителям смежных дисциплин
за разностороннюю помощь в ходе сбора ма-
териалов и проведения исследований: на-
чальнику Северокавказской археологической
экспедиции, д. и. н., профессору, член-корр.
РАН Х. А. Амирханову; с. н. с. Лаборатории
естественнонаучных методов в археологии
ИА РАН , к. б. н. Е. Е. Антипиной; ведуще-
му научному сотруднику ИИМК РАН , к. и. н.
А. А. Синицыну; с. н. с. ГИН РА Н А. Э. Ба-
селяну; сотрудникам Кольской археологиче-
ской экспедиции к. и. н. В. Я. Шумкину, к. и. н.
Е. М. Колпакову и А. И. Мурашкину; заве-
дующей кафедрой клинических ветеринар-
ных дисциплин аграрно-технологического
факультета ПГУ им. Т. Г. Шевченко, к. вет. н.
Ю. Л. Яку бовской; директору ООО Этно-
археологический комплекс «Затерянный
Мир», к. и. н. В. В. Цыбрию; сотруднику
РРОО «ДАО», к. и. н. А. В. Цыбрию, а также
начальникам Замостской археологической
экспедиции к. и. н. В. М. Лозовскому и к. и. н.
О. В. Ло зовской.
Литература
Антипина Е. Е. 2011. Археозоологические коллекции
из поселений эпохи поздней бронзы на терри-
тории Тульской области. В: Гак Е. И. Поселения
эпохи бронзы на северной окраине донской лесо-
степи. Москва: ГИМ, 166—201.
Аристов Д. А., Гранович А. И. 2011. Рацион хищного
моллюска Amauropsis islandica (Muller, 1776)
(Caenogastropoda: Naticidae) на беломорской ли-
торали. Вестник СПбГУ. Сер. 3. Вып. 4, 10—18.
Бужилова А. П. 2005. Homo sapiens: история болезни.
Москва: Языки славянской культуры.
Ванчугов В. П., Субботин Л. В. 2002. Новосельский
энео литический могильник в Нижнем Поду-
навье. В: Кетрару Н. А. (отв. ред.). Северное
Причерноморье: от энеолита к античности.
Тирас поль: Приднестровский государственный
университет, 33—41.
Виноградов Н. Б. 2013. Планиграфия и архитектура
укреп ленного поселения Устье I. В: Виногра-
дов Н. Б. (отв. ред.). Древнее Устье: укрепленное
поселение бронзового века в Южном Зауралье.
Челябинск: Абрис, 16—142.
Гак Е. И. 2011. Поселения эпохи бронзы на северной
окраине донской лесостепи. Москва: ГИМ.
Гак Е. И. 2013. Поселение Рыкань 3 в контексте памят-
ников катакомбной общности восточноевропей-
ской лесостепи. В: Гей А. Н. (отв. ред.). Цивили-
зационные центры и первобытная периферия
в эпоху раннего металла: модели взаимодей-
ствия. Тезисы докладов круглого стола, посвя-
щенного памяти Н. Я. Мерперта. Москва: ИА
РАН , 12—13.
Генинг В. Ф., Зданович Г. Б., Генинг В. В. 1992. Синташ-
та. Археологические памятники арийских пле-
мен Урало-Казахстанских степей. Ч. 1. Челя-
бинск: Южноуральское книжное издательство.
Гуадели и др. 2010: Гуадели А., Сираков Н., Гуаде-
ли Ж.-Л., Фернандез Ф. 2010. Сондажно проуч-
ване в пещера Редака II, Белоградчишко: среден
и късен палеолит. В: Гергова Д. (гл. ред.). Архео-
логически открития и разкопки през 2009 г. Со-
фия, 26—29.
Зах В. А. 1995. Поселок древних скотоводов на Тоболе.
Новосибирск: Наука; Сибирская издательская
фирма РАН.
Красильников К. И. 1979. Изделия из кости салтовской
культуры. СА (2), 77—91.
Кривцова-Гракова О. А. 1951. Садчиковское поселение
(раскопки 1948 г.). МИА 21, 152—181.
Круглов А. П., Пиотровский Б. Б., Подгаецкий Г. В. 1941.
Могильник в г. Нальчике. МИА 3, 67—146.
Крушельницька Л. І. 2006. Культура Ноа на землях
України. Львів.
Кузин-Лосев В. И., Усачук А. Н. 2005. Костяные пред-
меты из позднекатакомбного поселения Каза-
чья Пристань. В: Добров П. В. (гол. ред.). Про-
блеми збереження і використання культурної
спадщини в Україні. Матеріали Всеукраїнської
науково-практичної конференції. Слов’янськ:
Печатный двор, 223—228.
Лесков А. М. 1970. Кировское поселение. В: Лесков А. М.
(отв. ред.). Древности Восточного Крыма (пред-
скифский период и скифы). Киев: Наукова думка,
7—59.
Моргунова и др. 2009: Моргунова Н. Л., Гольева А. А.,
Евгеньев А. А., Китов Е. П., Купцова Л. В., Са-
лугина Н. П., Хохлова О. С., Хохлов А. А. 2009.
Лабазовский курганный могильник срубной куль-
Stratum plus
№1. 2015
183
Трасологические отличия предметов первобытного искусства и естественных изменений
туры. Оренбург: ОГПУ.
Панковский В. Б. 2013. Индустрия скелетных материа-
лов нижнего слоя Михайловки. В: Котова Н. С.
Дереивская культура и памятники Нижне-
михайловского типа. Киев; Харьков: Майдан,
449—483.
Саблин М. В., Амирханов Х. А., Ожерельев Д. В. 2013.
Стоянка эпохи олдована Мухкай II: палеонтоло-
гические данные к датировке и реконструкции
природного окружения. РА (4), 7—19.
Суворова Н. А. 2007. Ранние кочевники Южного При-
уралья: одонтологическая характеристика. В:
Яблонский Л. Т., Таиров А. Д. (отв. ред.). Во-
оружение сарматов: региональная типология
и хронология. Доклады к VI международной кон-
ференции «Проблемы сарматской археологии
и истории». Челябинск: Южно-Уральский госу-
дарственный университет, 182—187.
Усачук А. Н. 2001. Результаты трасологического анали-
за костяных изделий из погребений курганных
могильников юга Калмыкии. В.: Цуцкин Е. В.,
Шишлина Н. И. (отв. ред.). Могильники Му-
Шарет в Калмыкии: комплексное исследование.
Москва: ГИМ; Элиста: Калм. ИСЭПИ, 74—80.
Усачук А. Н. 2012. Коллекция костяных изделий Степа-
новского поселения. В: Бровендер Ю. М. Степа-
новское поселение срубной общности на Донец-
ком кряже. Алчевск: ДонГТУ, 140—156.
Фосс М. Е. 1941. Костяные и деревянные изделия стоян-
ки Веретье. МИА 2, 212—235.
Юдин А. И. 2004. Варфоломеевская стоянка и неолит
степного Поволжья. Саратов: Саратовский го-
сударственный университет.
Юдин А. И. 2009. Погребения с астрагалами из Ново-
покровки-II: служители культа или «игроки»? В:
Лопатин В. А. (отв. ред.). Археология Восточно-
Европейской степи 7. Саратов: Саратовский го-
сударственный университет, 146—170.
Якубовская Ю. Л. 2007. Болезни зубов и пародонта
у животных. Тирасполь: Приднестровский го-
сударственный университет.
Amirkhanov et al. 2014: Amirkhanov H. A., Ozherel’ev D. V.,
Gribchenko Y. N., Sablin M. V., Semenov V. V., Trubi-
khin V. 2014. Early Humans at the eastern gate of Eu -
rope: The discovery and investigation of Oldowan
sites in northern Caucasus. Comptes Ren dus Pale-
vol 8, 717—725. Doi: 10.1016/j.crpv.2014.06.004.
Christidou R. 2008. An application of micro-wear analysis
to bone experimentally worked using bronze tools.
JAS 35, 733—751.
Florescu A. C. 1991. Repertoriul culturii Noua-Coslogeni
din România. Aşezari şi necropole. CCDJ IX. Bib-
liotheca Thracologica I. Călăraşi.
Gerškovič J. P. 1999. Studien zur spätbronzezeitlichen
Sabatinovka-Kultur am unteren Dnepr und an der
Westküste des Azov’schen Meeres. Archäologie in
Eurasien 7.
Kosintsev P., Kuznetsov P. 2013. Comment on “The Earli-
est Horse Harnessing and Milking”. Tyragetia. Serie
nouă VII (XXII), 1, 405—408.
Maigrot Y. 2001. Technical and functional study of ethno-
graphic (Irian Jaya, Indonesia) and archaeological
(Chalain and Clairvaux, Jura, France, 30th century
BC) tools made from boars’ tusks. In: Beyries S.,
Pétrequin P. (eds). Ethno-archaeology and its trans-
fers. Papers from a session held at the European
Association of Archaeologists fifth annual meeting,
Bournemouth 1999. BAR International Series 983,
67—79.
Maigrot Y. 2005. Ivory, bone and antler tools production
systems at Chalain 4 (Jura, France): late Neolithic
site, 3rd millennium. In: Luik H., Choyke A. M.,
Batey C. E., Lõugas L. (eds). From Hooves to
Horns, from Mollusc to Mammoth. Manufacture
and Use of Bone Artefacts from Prehistoric Times
to the Present. Proceedings of the 4th meeting of
the ICAZ Worked Bone Research Group at Tallinn,
26th—31st of August 2003. Muinasaja teadus 15.
Tallinn, 113—126.
Molnar P. 2008. Antropologisk beskrivning av de mänskliga
skelettlämningarna från Ajvide. In: Österholm I.
2008. Jakobs/Ajvide. Undersökningar på en got-
ländsk boplatsudde från stenåldern. Visby: Gotland
University Press. Monograph 3, 276—286.
References
Antipina, E. E. 2011. In Poseleniia epokhi bronzy na severnoi
okraine donskoi lesostepi (Bronze Age Sites at the North-
ern Fringe of the Don Forest-Steppe). Moscow: State
Historical Museum, 166—201 (in Russian).
Aristov, D. A., Granovich, A. I. 2011. In Vestnik Sankt-Peterburg-
skogo universiteta (Bulletin of the Saint Petersburg Uni-
versity). Series 3. Issue 4, 10—18 (in Russian).
Buzhilova, A. P. 2005. Homo sapiens: istoriia bolezni (Homo sa-
piens: a Medical History). Moscow: “Iazyki slavianskoi
kul’tury” Publ. (in Russian).
Vanchugov, V. P., Subbotin, L. V. 2002. In Severnoe Pricher-
nomor’e: ot eneolita k antichnosti (Northern Pontic
Region: from Eneolithic to Antiquity). Tiraspol: “Tipar”
Publ., 33—41 (in Russian).
Vinogradov, N. B. 2013. In Drevnee Ust’e: ukreplennoe poselenie
bronzovogo veka v Iuzhnom Zaural’e (Ancient Us tie: a
Bronze Age Fortified Settlement in the Southern Trans-
Urals). Chelyabinsk: “Abris” Publ., 16—142 (in Rus-
sian).
Gak, E. I. 2011. Poseleniia epokhi bronzy na severnoi okraine don-
skoi lesostepi (Bronze Age Sites at the Northern Fringe of
the Don Forest-Steppe). Moscow: State Historical Mu-
seum (in Russian).
Gak, E. I. 2013. In Tsivilizatsionnye tsentry i pervobytnaia per-
iferiia v epokhu rannego metalla: modeli vzaimodeistviia
(Civilization Centers and Primordial Periphery in the
Early Metal Period: Models of Interaction). Moscow:
Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sci-
ences, 12—13 (in Russian).
Gening, V. F., Zdanovich, G. B., Gening, V. V. 1992. Sintashta.
Arkheologicheskie pamiatniki ariiskikh plemen Uralo-
Kazakhstanskikh stepei (Sintashta. Archaeological Sites
of Aryan Tribes of the Ural-Kazakh Steppes). Part 1.
Chelyabinsk: “Iuzhnoural’skoe knizhnoe izdatel’stvo”
Publ. (in Russian).
Guadeli, A., Sirakov, N., Guadeli, J.-L., Fernandez, F. 2010. In
Arkheologicheski otkritiya i razkopki prez 2009 g. (Ar-
chaeological Discoveries and Excavations of 2009). So-
fia, 26—29 (in Bulgarian).
Zakh, V. A. 1995. Poselok drevnikh skotovodov na Tobole (Settle-
ment of Ancient Stock-Breeders on the Tobol). Novosi-
birsk: “Nauka” Publ.; Siberian Publishing House of the
Russian Academy of Sciences (in Russian).
Krasilnikov, K. I. 1979. In Sovetskaia arkheologiia (Soviet Archae-
ology) (2), 77—91 (in Russian).
Krivtsova-Grakova, O. A. 1951. In Materialy i issledovaniia po
arkheologii (Materials and Researches on the Archaeol-
ogy of USSR) 21, 152—181 (in Russian).
Kruglov, A. P., Piotrovsky, B. B., Podgaetsky, G. V. 1941. In Ma-
terialy i issledovaniia po arkheologii (Materials and
researches on the archaeology of USSR) 3, 67—146 (in
Russian).
Krushelnitskaya, L. І. 2006. Kul’tura Noa na zemlyakh Ukraїny
(Noua Culture on Ukrainian Lands). Lvov: “Lvіvs’ka
Naukova Bіblіoteka іm. V. Stefanyka NAN Ukraїny”
Publ. (in Ukrainian).
Stratum plus
№1. 2015
184 В. Б. Панковский, Е. Ю. Гиря, М. В. Саблин
Kuzin-Losev, V. Y., Usachuk, A. N. 2005. In Problemy zberezhen-
nya і vykorystannya kul’turnoї spadshchyny v Ukraїnі
(Problems of the Protection and Use of Cultural Heri-
tage in Ukraine). Slavyansk: “Pechatnyj dvor” Publ.,
223—228 (in Russian).
Leskov, A. M. 1970. In Drevnosti Vostochnogo Kryma (predskifskii
period i skify) (Antiquities of Eastern Crimea (Pre-Scyth-
ian Period and Scythians)). Kiev: “Naukova dumka”
Publ., 7—59 (in Russian).
Morgunova, N. L., Golyeva, A. A., Evgenyev, A. A., Kitov, E. P.,
Kuptsova, L. V., Salugina, N. P., Khokhlova, O. S.,
Khokhlov, A. A. 2009. Labazovskii kurgannyi mogil’nik
srubnoi kul’tury (Labazy Burial Mound of the Timber-
Grave Culture). Orenburg: Orenburg State Pedagogical
University (in Russian).
Pankovskiy, V. B. 2013. In Dereivskaia kul’tura i pamiatniki Nizh-
nemikhailovskogo tipa (Dereivka Culture and the Sites of
the Nizhnemikhailovsky Type). Kiev; Kharkov: “Maidan”
Publ., 449—483 (in Russian).
Sablin, M. V., Amirkhanov, H. A., Ozherel’ev, D. V. 2013. In Rossi-
iskaia arkheologiia (Russian Archaeology) (4), 7—19 (in
Russian).
Suvorova, N. A. 2007. In Vooruzhenie sarmatov: regional’naia
tipologiia i khronologiia (Armament of Sarmatians: Re-
gional Typology and Chronology). Chelyabinsk: South
Ural State University, 182—187 (in Russian).
Usachuk, A. N. 2001. In Mogil’niki Mu-Sharet v Kalmykii: kom-
pleksnoe issledovanie (Mu-Sharet Cemeteries in Ka-
lmykia: Complex Study). Moscow; Elista: State Historical
Museum, 74—80 (in Russian).
Usachuk, A. N. 2012. In Stepanovskoe poselenie srubnoi obshch-
nosti na Donetskom kriazhe (Stepanovo Settlement of
the Timber-Grave Cultural Unity on the Donets Ridge).
Alchevsk: Donbas State Technical University, 140—156
(in Russian).
Foss, M. E. 1941. In Materialy i issledovaniia po arkheologii (Ma-
terials and researches on the archaeology of USSR) 2,
212—235 (in Russian).
Yudin, A. I. 2004. Varfolomeevskaia stoianka i neolit stepnogo
Povolzh’ia (Varfolomeevskaya Site and the Neolithic of
the Steppe Part of the Volga Basin). Saratov: Saratov
State University (in Russian).
Yudin, A. I. 2009. In Arkheologiia Vostochno-Evropeiskoi stepi
(Archaeology of East-European Steppe) 7. Saratov: Sara-
tov State University, 146—170 (in Russian).
Yakubovskaya, Yu. L. 2007. Bolezni zubov i parodonta u zhivot-
nykh (Dental and Periodontal Diseases in Animals). Ti-
raspol: Transnistria State University (in Russian).
Amirkhanov, H. A., Ozherel’ev, D. V., Gribchenko, Y. N., Sab-
lin, M. V., Semenov, V. V., Trubi khin, V. 2014. Early
Humans at the eastern gate of Eu rope: The discovery
and investigation of Oldowan sites in northern Caucasus.
Comptes Ren dus Pale vol. Vol. 13, Issue 8, 717—725.
Doi:10.1016/j.crpv.2014.06.004
Christidou, R. 2008. An application of micro-wear analysis to
bone experimentally worked using bronze tools. JAS 35,
733—751.
Florescu, A. C. 1991. Repertoriul culturii Noua-Coslogeni din
România. Aşezari şi necropole. CCDJ IX. Bibliotheca
Thracologica I. Călăraşi.
Gerškovič, J. P. 1999. Studien zur spätbronzezeitlichen Sabatinov-
ka-Kultur am unteren Dnepr und an der Westküste des
Azov’schen Meeres. Archäologie in Eurasien 7.
Kosintsev, P., Kuznetsov, P. 2013. Comment on “The Earli-
est Horse Harnessing and Milking”. Tyragetia. Serie
nouă VII (XXII), 1, 405—408.
Maigrot, Y. 2001. Technical and functional study of ethnographic
(Irian Jaya, Indonesia) and archaeological (Chalain and
Clairvaux, Jura, France, 30th century BC) tools made from
boars’ tusks. In: Beyries, S., Pétrequin, P. (eds). Ethno-ar-
chaeology and its transfers. Papers from a session held at
the European Association of Archaeologists fifth annual
meeting, Bournemouth 1999. BAR International Series
983, 67—79.
Maigrot, Y. 2005. Ivory, bone and antler tools production systems
at Chalain 4 (Jura, France): late Neolithic site, 3rd mil-
lennium. In: Luik, H., Choyke, A. M., Batey, C. E., Lõu-
gas, L. (eds). From Hooves to Horns, from Mollusc to
Mammoth. Manufacture and Use of Bone Artefacts from
Prehistoric Times to the Present. Proceedings of the 4th
meeting of the ICAZ Worked Bone Research Group at
Tallinn, 26th—31st of August 2003. Muinasaja teadus 15.
Tallinn, 113—126.
Molnar, P. 2008. Antropologisk beskrivning av de mänskliga
skelettlämningarna från Ajvide. In: Österholm, I. 2008.
Jakobs/Ajvide. Undersökningar på en gotländsk boplat-
sudde från stenåldern. Visby: Gotland University Press.
Monograph 3, 276—286.
Статья поступила в номер 8 октября 2014 г.
Valentin Pankovskiy (Kiev, Ukraine). Candidate of Historical Sciences. Institute of Archaeology of the National Academy of
Sciences of Ukraine 1.
Valentin Pankovskiy (Kiev, Ucraina). Candidat în ştiinţe istorice. Institutul de arheologie al Academiei Naţionale de Ştiinţe a
Ucrainei.
Панковский Валентин Борисович (Киев, Украина). Кандидат исторических наук. Институт археологии Национальной
Академии наук Украины.
E-mail: vpns@ukr.net
Evgeny Girya (Saint Petersburg, Russian Federation). Candidate of Historical Sciences. Institute for the History of Material
Culture of the Russian Academy of Sciences 2.
Evgeny Girya (Sankt Petersburg, Rusia). Candidat în ştiinţe istorice. Institutul de istorie a culturii materiale, Academia de Ştiinţe
a Rusiei.
Гиря Евгений Юрьевич (Санкт-Петербург, Россия). Кандидат исторических наук. Институт истории материальной
культуры Российской Академии наук.
E-mail: kostionki@narod.ru
Mihail Sablin (Saint Petersburg, Russian Federation). Candidate of Biological Sciences. Zoological Institute of the Russian
Academy of Sciences 3.
Mihail Sablin (Sankt Petersburg, Rusia). Candidat în ştiinţe biologice. Institutul de zoologie, Academia de Ştiinţe a Rusiei.
Саблин Михаил Валерьевич (Санкт-Петербург, Россия). Кандидат биологических наук. Зоологический институт Рос-
сийской Академии наук.
E-mail: msablin@yandex.ru
Addresses: 1 Geroev Stalingrada Pr., 12, Kiev, 04210, Ukraine; 2 Dvortsovaya Emb., 18, Saint Petersburg, 191186, Russian
Federation; 3 Universitetskaya Emb., 1, Saint Petersburg, 199034, Russian Federation