Available via license: CC BY-NC-ND 4.0
Content may be subject to copyright.
7
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
И с т о р И ч е с к И е н а у к И
И археологИя
History
and arcHaeological
studies
DOI: 10.12731/2077-1770-2016-1-7-19
УДК 908[286.12+39]
Э Т Н И Ч Е С КО Е П Р О И С ХО Ж Д Е Н И Е
МЕННОНИТОВ ПО ДАННЫМ ЭТНОЛИНГВИСТИКИ,
АНДРОНИМОВ И ТОПОНИМОВ
Евсеев Н.О.
Целью работы является изучение этнического происхождения
меннонитов, проживавших в поволжских колониях. Основным мето-
дом проведения исследования служит сравнительно-исторический
анализ литературного немецкого и разговорного языка меннонитов,
а также андронимов и топонимов в Самарской губернии и местах
исхода по данным X ревизии 1857 г. и опубликованной отечествен-
ной и зарубежной литературы. На их основе выявлено, что менно-
ниты являлись частью этноконфессиональной общности, сформи-
ровавшейся в Пруссии в XVIII веке. Андронимы подтверждают их
фризское, фламандское и нижненемецкое происхождение. Топонимы
указывают на связь с местами исхода и природными особенностя-
ми
территории. Данные этнолигвистики убедительно доказывают,
что до начала XX века в повседневной жизни они использовали немец-
8
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
ко-платский вариант верхне-нижненемецкого языка (Plautdietsch).
Сохранение этнического единства и традиций достигалось в част-
ности путем запрета браков с местным населением. Результаты
исследования могут применяться в научных и педагогических целях.
Ключевые слова: Поволжье; меннониты; немцы-колонисты;
немецко-платский язык.
ETHNIC ORIGIN OF MENNONITES
ACCORDING TO DATA OF ETHNOLINGUISTICS,
FAMILY NAND PLACE NAMES
Evseev N.O.
The purpose of work is studying of ethnic origin of the Mennonites,
which would live in the colonies in the Volga region. The main method
of the research carries out into the comparative-historical analysis of
literary German and spoken language of Mennonites, and family names
and place names of their settlements in Samara Governorate accord-
ing to Xth Revision list 1857 and to the data published in Russian and
foreign researches. Based on this sources it is revealed that they were
part of the ethnoconfessional community, having created in Prussia in
the XVIIIth century. The family names show their Frisian, Flemish and
Low German origin. Place names indicate communication with out-
come places and natural features of the territory. At the beginning of
the XX century, they used to speak Plautdietsch (Mennonite Low-Ger-
man) in everyday life. The preservation of ethnic unity and traditions
was reached by a ban on marriages with local population. The results
of research could be applied in the scientic and pedagogical purposes.
Keywords: Volga region; Mennonites; German colonists; Plautdi-
etsch (Mennonite Low German).
9
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
В 1854–1872 гг. под влиянием политических, экономических и ре-
лигиозных причин меннониты совершают переселение из Восточной
Пруссии в Новоузенский уезд Самарской губернии, где они основали
10 колоний [11, s. 7]. В отличие от предыдущей немецкой миграции в
Поволжье новоприбывшие отличались по своему этническому про-
исхождению. Именно его изучение определяет цель данной статьи.
Вопрос об этнической истории меннонитов является одним из самых
актуальных, однако впервые делается попытка рассмотреть его через
призму этнолингвистики, анализ андронимов и топонимов.
В XX веке среди исследователей меннонитства была популяр-
на версия о немецком происхождении меннонитов. Впервые это
предположение озвучил выходец из меннонитских колоний юга
России историк Б.Г. Унру. В качестве доказательств он приводит
тот факт, что основателями нового учения стали швейцарские и не-
мецкие беженцы, изначально говорившие на немецком языке [17,
s. 42–44]. Кроме того, Унру считал, что в XVI веке не наблюдалось
«существенных различий между языком фризов и нижнемециким
наречием» [17, s. 123–124].
Антагонистическим стало утверждение историка И.С. Постма о
нидерландском происхождении меннонитов. Он исследовал этниче-
скую историю переселенцев, прибывших в Польшу, а затем пересе-
лившихся в Российскую империю. Объектом его исследований ста-
ли фамилии меннонитов. Согласно его данным, примерно «60–65%
переселенцев происходили из франкских провинций Нидерландов,
не более 15–20% – из нижнесаксонских и восточнофрисландских зе-
мель; доля фризов не превышала 20%» [15, s. 106]. В итоге, Постма
делает вывод о том, что, по крайней мере, 500 из 567 фамилий мен-
нонитов указывают на их нидерландское происхождение [15, s. 104].
Таким образом, по его данным, меннониты до переселения в Запад-
ную Пруссию представляли собой сложный этнический конгломе-
10
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
рат, состоящий из фламандцев, голландцев, фризов и нижних саксон-
цев. Однако ни одна этническая группа не преобладала над другими.
Отталкиваясь от данных Постма, исследователь А.Н. Ипатов сделал
вывод о том, что «на основе синтеза этих этнических групп проис-
ходило формирование новой этнической общности» [5, s. 42–44].
Для многих историков является дискуссионным вопрос о том,
какое влияние оказало на новую этническую общность немецкое
население Пруссии, и смогли ли меннониты сохранить свою иден-
тичность. Российский историк Г.Г. Писаревский считал, что после
переселения в Пруссию меннониты «совершенно там онемечи-
лись» [8, с. 11]. Это утверждение позволило С.Д. Бондарю сделать
вывод о том, что все меннониты, переселившиеся затем в Россию,
уже являлись немцами [1, s. 185]. Однако со временем появляется
ряд других точек зрения, которые доказывают обратное.
В первую очередь заслуживает внимания работа П. Брауна. По
его версии, меннониты, оказавшись в Западной Пруссии, прожи-
вали рядом с местным населением, говорившим на немецко-плат-
ском варианте восточно-нижненемецкого диалекта немецкого язы-
ка (Plautdietsch). Для многих переселенцев эта речь была понят-
ной, и через некоторое время этот диалект распространился среди
меннонитов. Голландский язык около 200 лет употреблялся в каче-
стве богослужебного и литературного языка, но на рубеже 60–90-
х гг. XVIII в., после разделов Польши, его вытеснил литературный
немецкий. При этом разговорным языком меннонитов продолжал
оставаться Plautdietsch.
Но, несмотря на это, П. Браун утверждает, что в этническом
отношении меннонитов «можно считать только голландцами» [2,
c. 22]. Исследователь полностью отрицает какую-либо их ассими-
ляцию с немецким населением Пруссии. В качестве доказательств
он приводит замкнутый характер общин меннонитов и в Пруссии,
11
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
и в России, обособленность их проживания и конфессиональный
запрет на браки с иноверцами.
Иную точку зрения представил А.Н. Ипатов. Он сделал вывод о
том, что в XVI веке немецкоязычное население Западной Пруссии
«не имело привилегированного положения по сравнению с менно-
нитами, чтобы заставить их утратить свои этнические особенности
и онемечиться» [5, с. 17]. Подобные обстоятельства сложились толь-
ко после разделов Польши, когда Гданьск и устье реки Вислы вошли
в состав Прусского королевства. Эту версию Ипатова подтверждают
и статистические данные. Так, до разделов Польши немецкоязыч-
ное население не превышало 30% от общего числа жителей устья
реки Висла [5, с. 17]. Кроме того, Ипатов отрицает и процесс оне-
мечивания в внутри меннонитской общины, поскольку доля ниж-
них саксонцев в 15–20% была незначительной [5, с. 19]. Процесс
«онемечивания» начинается с правления Фридриха II Великого, ко-
торый стал заселять немецкими колонистами бывшие польские зем-
ли. После второго раздела Польши прусское правительство лишило
меннонитов права приобретать земельную собственность. Исклю-
чение делалось только для тех, кто сможет отказаться от своей веры
и отбывать воинскую повинность. Однако, полностью «онемечеть»
переселенцев из Голландии не удалось. Оно коснулось только языка
меннонитов – переход в разговорной речи на Plautdietsch, а в пись-
менной форме – на литературный немецкий. В то же самое время
меннонитов нельзя рассматривать в качестве голландцев. По мне-
нию А. Н. Ипатова, они представляют особую этноконфессиональ-
ную общность, которая «представляет широкое явление, происхо-
дящее в течение длительного взаимодействия культового комплекса
какого-либо исповедания со специфическими элементами культуры
и культурно-бытовыми особенностями той этнографической груп-
пы, с которыми это вероисповедание связано» [5, с. 47].
12
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
Меннонитам после переселения в Поволжье удалось сохра-
нить некоторые этнокультурные, например, языковые особенно-
сти, сформировавшиеся в местах исхода. Показателем этого мо-
жет служить сравнительный языковой анализ. В начале XX века
они продолжали пользоваться в повседневной сфере Plautdietsch.
Это наглядно демонстрирует работа Георга Дингеса, изучавшего
в 1920-х гг. язык немцев-меннонитов Поволжья. Различие лите-
ратурного немецкого и немецко-платского языка наглядно демон-
стрирует приведённая ниже таблица [12]:
Таблица 1.
Сравнение Plautdietsch и литературного немецкого языка
Plautdietsch Литературный немецкий язык
Dou kohla en den oowa, dat de maalk
boul tou kooka anfangt.
Tue Kohlen in den Ofen, dass die
Milch bald zu kochen anfängt.
De aat de aije eme ohne salt on pepa. Er isst die Eier immer ohne Salz und
Pfeffer.
Miin lewet kind, bliif hi one schdoh-
ne, sonst biita dii di jänts duut.
Mein liebes Kind, bleib hier unten ste-
hen, sonst beißen dich die Gänse tot.
Ek sii bii de fruu jewese Ich bin bei der Frau gewesen.
Отражением самосознания меннонитов явились топонимиче-
ские именования мест поселения. Для их анализа воспроизведём
немецкие и русские названия всех меннонитских поселений, осно-
ванных в Поволжье: Köppental (Кеппенталь), Hahnsau (Ганс-Ау),
Lindenau (Линденау), Fresenheim (Фрезенгейм), Hohendorf (Гоген-
дорф), Lysanderhöh (Лизандерге), Orlof (Орлов), Ostenfeld (Остен-
фельд) и Medemtal (Медемталь) [10]. В итоге можно выделить не-
сколько типов названий колоний.
Первую группу составили колонии, названные в честь влия-
тельных российских чиновников, которые всячески способствова-
ли к водворению меннонитов в Поволжье. Данный тип топонимов
является характерным для меннонитских поселений в России. Они
13
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
давались как проявление лояльности по отношению к власти. К
данному типу можно причислить большинство меннонитских ко-
лоний в Поволжье. Так, например, колонии Фрезенгейм, Лизан-
дерге и Остенфельд получили название в честь трех управляющих
Саратовской конторы иностранных поселенцев А. фон Фрезе,
Ф.С. Лизандера и Г.А. фон Остен-Сакена [3, с. 428–429].
Вторую группу представляют поселения, именования которых
имеет значение «поселение на равнине/на холме». В их названии
есть элементы «-tal» («долина»), «-feld» («поле») и «-höh(e)» («вы-
сота, холм»). В качестве примера можно привести колонии Медем-
таль, Кеппенталь, Лизандерге и Остенфельд.
В третью группу вошли поселения, названия которых содержат
элемент «-au». Он происходит от немецкого слова «die Aue» («пой-
менный луг» или «зелёный остров»), указывающего на хорошую
обеспеченность водой местности для поселения. Данный топоним
является характерным для меннонитов. С. И. Дубинин сделал пред-
положение о том, что распространённость элемента «au» именно
у меннонитов связана с религиозной идеей поиска «земли обето-
ванной». Тогда окончание «-au» приобретает новый смысл – «наи-
лучшее место обитания» [4, с. 177–178]. Действительно, колонии
Ганс-Ау и Линденау находились на берегах реки Малыш и Тарлык.
Колонии с подобными названиями существовали и в Западной
Пруссии – Монтау, Диршау, Пробернау и многие другие.
Четвёртую группу составили колонии, которые именовались в
результате переноса названия места выезда на новое поселение.
Примеров таких переносов не много. Прежде всего, это колонии
Орлов и Линденау, которые имели свои «аналоги» в Западной
Пруссии и откуда, видимо, прибыло население на Волгу. Однако,
как видно из примеров, многие колонии сочетают в своём назва-
нии несколько типов наименований.
14
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
Другим своеобразным показателем этнической истории мен-
нонитов являются их фамилии. Как правило, андронимы распро-
странены на определённой территории, что позволяет установить
точное место проживания людей в прошлом. По ревизской сказке
1857 г. можно установить весь корпус фамилий и имён меннонитов,
основавших колоний Ганс-Ау, Кеппенталь и Линденау. Он состоит
из 34 фамилий [10], из которых можно выделить группу высокоча-
стотных (регулярных), носителями которых являлись по три-шесть
семей в новых колониях. Около 44% всех жителей колоний были
обладателями этих фамилий: Янцен (Janzen), Фрезе (Froese), Клаасс
(Kla(а)ssen), Гамм (Hamm), Пеннер (Penner), Никель (Niсkel), Кви-
ринг (Quiring) и Эккерт (Ekkert). Все эти андронимы имеют фризкое
происхождение или восходят к этнониму – Froese («фриз»). Напри-
мер, представители рода Янценов (Jansen – «сын Яна») являются
выходцами из Фрисландии, которые в 1568 году уехали в Данциг
[15, s. 111]. Интересное происхождение имеет фамилия Квиринг
(Quiring). Как считает Стенли Гардер, она произошла от фризского
имени «Сryn», которое затем латинизировалось в «Qiurin». Фриз-
ское окончание «-g» имеет обозначение «сын Квирина» [14, p. 27].
Вторую группу составили среднечастотные фамилии (по две се-
мьи), представителями которых являлись 29% поселенцев. К ней
принадлежат такие семьи как Валь (Wall), Горн (Horn), Эпп (Epp),
Тевс (Toews), Мартенс (Martens), Функ (Funk), Петерс (Peters), Гей-
дебрехт (Heidebrecht), Альбрехт (Albrecht), Шмидт (Schmidt). Боль-
шинство андронимов этой группы имеют фламандское, фризское и
нижненемецкое происхождения. Например, установлено, что фами-
лии Эпп и Тевс имеют фламандское происхождение [15, s. 140].
В последнюю группу вошли редкочастотные фамилии (по од-
ной семье), которыми обладали 27% переселенцев. В основном
они нижненемецкого происхождения: Бестфатер (Bestfater), Бар-
тель (Bartel), Фаст (Fast) и другие [15, s. 109].
15
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
Значительное число фризских, фламандских и нижненемецких
фамилий говорит об устойчивости этноконфессиональной общно-
сти меннонитов. Преградой к ассимиляции с немецким населени-
ем, прежде всего, был запрет на браки с инаковерующими. В их
понимании брак с иноверцами противоречит этическим принци-
пам. Супруги должны быть из числа «избранников божьих», кото-
рые заключают свой союз перед «общиной святых». Первоначаль-
но браки ограничивались для сохранения чистоты общины. Одна-
ко с переселением меннонитов в Польшу эти «конфессиональные
ограничения» переросли, по мнению А.Н. Ипатова, в «этниче-
ские» [5, с. 24]. В Польше и России имелись и другие причины та-
кой замкнутости. Переселенцы здесь обладали исключительными
правами по сравнению с другими категориями населения, поэтому
делиться своими привилегиями меннониты не желали [5, с. 42].
Однако среди приведённых выше фамилий встречаются фамилии
нижненемецкого происхождения, например, Нёйманн и Нёйфельд.
Это говорит об исключительных случаях принятия в общину пред-
ставителей других этносов, причём они обязательно переходили в
меннонитство. По данным Постма, подобные случаи носили исклю-
чительный характер и порицались другими общинами [12, s. 104]. В
России переход лютеран и католиков в веру меннонитов официаль-
но не запрещался, но принятый в общину иноверец не пользовался
правами и привилегиями меннонитов [2, с. 21–22; 9].
Таким образом, поволжские меннониты представляют собой
часть особой этноконфессиональной общности, сформировавшейся
в Западной Пруссии в XVIII в. Это тезис подтверждают данные срав-
нительно-исторического анализа литературного немецкого и разго-
ворного языка меннонитов. Вплоть до начала XX в. в повседневной
речи они использовали немецко-платский вариант верхне-нижнене-
мецкого языка (Plautdietsch), воспринятого в Пруссии. Исследова-
16
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
ние андронимов указывает на их фризское, фламандское и нижнене-
мецкое происхождение. Топонимы содержат в себе информацию о
месте исхода, физические особенности территорий и имена россий-
ских чиновников, способствовавших переселению. Основную роль
в сохранении этноконфессиональной общности, традиций и обыча-
ев выполнял запрет на браки с местным населением, что имело в
свою очередь негативные последствия, выражавшиеся в этнической
замкнутости, интеллектуальной стагнации и фоссилизации.
Список литературы
1. Бондарь С.Д. Секта меннонитов в России. Петроград: Типография
В.Д. Смирнова, 1916. 206 с.
2. Браун П.Я. Кто такие меннониты? Краткий исторический очерк.
2-е испр. и доп. изд. Гальбштадт: Изд. Т-ва «Радуга», 1915. 78 с.
3. Дитц Я. История поволжских немцев колонистов. М.: Готика, 1997.
496 с.
4. Дубинин С.И. Этносостав и ономастика немецких поселений се-
веро-запада Самарской губернии // Российские немцы на Дону,
Кавказе и Волге: Материалы Российско-Германской научной кон-
ференции. М.: МСНК, 1995. 178 c.
5. Ипатов А.Н. Меннониты: вопросы формирования и эволюции эт-
ноконфессиональной общности. М.: Мысль, 1978. 213 с.
6. Кауфман А.А. По новым местам. Очерки и путевые заметки 1901–1903.
СПб.: Издание Товарищества «Общественная польза», 1905. 358 с.
7. Клаус А.А. Наши колонии. Опыт и материалы по истории и стати-
стике иностранной колонизации в России. Выпуск 1. СПб.: Типо-
графия В.В. Нусвальта, 1869. 516 с.
8. Писаревский Г. Переселение прусских меннонитов в Россию при
Александре I. Ростов-на-Дону: Типография т-ва С.С. Сивожелезов,
1917. 68 с.
17
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
9. Соколовский С.В. Меннониты Алтая: История, демография, оно-
мастика / Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Ма-
клая РАН. М.: ИЭА РАН , 1996. 257 с.
10. Центральный государственный архив Самарской области (ЦГАСО).
Ф. 150. Оп. 1. Д. 142. Л. 1447–1450, 1457–1462, 1470–1474.
11. Dyck J., Surukin W. E.. Am Trakt: a Mennonite Settlement in the
Central Volga Region. Winnipeg: CMBC Publications, 1995. 92 p.
12. Dinges G. Über unsere Mundarten // Beiträge zur Heimatkunde des
deutschen Wolgagebiets. Pokrowsk: Nemgosisdat, 1923. S. 60–73.
13. Gottschald M. Deutsche Namenkunde. Mit ein Einführung in die Famili-
ennamenkunde von Rudolf Schützeichel. Berlin: De Gruyter, 2006. 423 s.
14. Harder S. From Prussia to Russia to North America: 300 years. Tracing
Mennonite story from 16
th
century Prussia to North America. Phoenix:
CreateSpace Independent Publishing Platform, 2010. 151 p.
15. Postma J.S. Das niederländische Erbe der preußisch-russländischen
Mennoniten in Europa, Asia und Amerika. Marburg: Fakultät der
Philipps-Universität Marburg, 1959. 479 s.
16. Reimer G.E. Die Familiennamen der westpreussischen Mennoniten.
Weierhof: Herausgegeben vom Mennonitischen Geschichtsverein,
1940. 320 s.
17. Unruh B.H. Die niederländisch-niederdeutschen Hintergründe der
mennonitischen Ostwanderungen im 16., 18. und 19. Jahrhundert.
Karlsruhe: Selbstverlag, 1955. 432 s.
References
1. Bondar’ S.D. Sekta mennonitov v Rossii [Mennonite sect in Russia].
Petrograd: Tipograja V. D. Smirnova,, 1916. 206 p.
2. Braun P.Ya. Kto takie mennonity? Kratkij istoricheskij ocherk. 2-e ispr.
i dop. izd. [Who are the Mennonites?]. Galbshtadt: Izd. T-va «Raduga»,
1915. 78 p.
18
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
3. Ditts Ya. Istoriya povolzhskikh nemtsev kolonistov [The history of Vol-
ga Germans]. Moscow: Gotika, 1997. 496 p.
4. Dubinin S.I. Rossiyskie nemtsy na Donu, Kavkaze i Volge [Russian Ger-
mans on the Don, in the Caucasus and on the Volga]. Moscow: MSNK,
1995. 178 p.
5. Ipatov A.N. Mennonity: voprosy formirovaniya i evolyutsii etnokon-
fessional’noy obshchnosti [Mennonites: formation and evolution of an
ethnoconfessional community]. Moscow: Mysl’, 1978. 213 p.
6. Kaufman A.A. Po novym mestam. Ocherki i puteve zametki 1901–
1903. [Around the new places. Sketches and traveling notes].
Saint-Petersburg: Izdanie Tovarishhestva «Obshhestvennaja pol’za»,
1905. 358 p.
7. Klaus A.A. Nashi kolonii. Opyt i materialy po istorii i statistike
inostrannoy kolonizatsii v Rossii. Vypusk 1 [Our colonies. Experi-
ment and materials on history and statistics of foreign colonization
in Russia. Release 1]. Saint-Petersburg: Tipograja V. V. Nusval’ta,
1869. 516 p.
8. Pisarevskiy G. Pereselenie prusskikh mennonitov v Rossiyu pri Alek-
sandre I [Migration of Prussian Mennonites to Russia during the rule
of Alexander I]. Rostov-na-Donu: Tipograja t-va S.S. Sivozhelezov,
1917. 68 p.
9. Sokolovskiy S.V. Mennonity Altaya: Istoriya, demograya, onomastika
[Altai Mennonites: History, demography, onomastics]. Moscow: IJeA
RAN, 1996. 257 p.
10. Tsentral’nyy gosudarstvennyy arkhiv Samarskoy oblasti (TsGASO).
F. 150. Op. 1. D. 142. L. 1447–1450, 1457–1462, 1470–1474.
11. Dyck J., Surukin W.E. Am Trakt: a Mennonite Settlement in the Central
Volga Region. Winnipeg: CMBC Publications, 1995. 92 p.
12. Dinges G. Über unsere Mundarten // Beiträge zur Heimatkunde des
deutschen Wolgagebiets. Pokrowsk: Nemgosisdat, 1923. Рp. 60–73.
19
Современные исследования социальных проблем, № 1(25), 2016
13. Gottschald M. Deutsche Namenkunde. Mit ein Einführung in die Famili-
ennamenkunde von Rudolf Schützeichel. Berlin: De Gruyter, 2006. 423 p.
14. Harder S. From Prussia to Russia to North America: 300 years. Tracing
Mennonite story from 16
th
century Prussia to North America. Phoenix:
CreateSpace Independent Publishing Platform, 2010. 151 p.
15. Postma J.S. Das niederländische Erbe der preußisch-russländischen
Mennoniten in Europa, Asia und Amerika. Marburg: Fakultät der
Philipps-Universität Marburg, 1959. 479 s.
16. Reimer G.E. Die Familiennamen der westpreussischen Mennoniten.
Weierhof: Herausgegeben vom Mennonitischen Geschichtsverein,
1940. 320 p.
17. Unruh B.H. Die niederländisch-niederdeutschen Hintergründe der
mennonitischen Ostwanderungen im 16., 18. und 19. Jahrhundert. Karl-
sruhe: Selbstverlag, 1955. 432 p.
ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ
Евсеев Николай Олегович, аспирант кафедры отечественной
истории и историографии
Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чер-
нышевского
ул. Астраханская, 83, г. Саратов, Саратовская область,
410012, Россия
decoloced1111@gmail.com
DATA ABOUT THE AUTHOR
Evseev Nikolaj Olegovich, postgraduate student of Russian history
and historiography department
Saratov State Chernyshevskij University
83, Astrahanskaja Str., Saratov, Saratov region, 410012, Russia
decoloced1111@gmail.com