Content uploaded by Valentin A. Matveenko
Author content
All content in this area was uploaded by Valentin A. Matveenko on Jan 31, 2016
Content may be subject to copyright.
УДК 1(091)(520)
1 Матвеенко В.А.
Matveenko V.A.
Специфика японского понимания истины (макото)
и феномен истинного сердца (магокоро)
The specificity of Japanese understanding of truth (makoto)
and the concept of True Heart (magokoro)
В статье производится феноменологический анализ японской фило-
софской категории истины (макото), выявляется системообразующая роль
макото в эпистемическом пространстве японской философской культуры, а
также раскрывается значение концепта Мотоори Норинага истинное серд-
це (магокоро).
Ключевые слова : японская философия, истина, искренность,
сердце, гармония, Мотоори Норинага, Ито Дзинсай, кокугаку, ва, котода-
ма, макото, магокоро, моно-но аварэ
The article tells about a phenomenological analysis of Japanese
philosophical category of truth (makoto). A backbone role of makoto in Japanese
philosophical culture’s epistemic space is described and the meaning of Motoori
Norinaga’s concept of True Heart (magokoro) is explained as well.
Key words : Japanese philosophy, truth, sincerity, heart, harmony,
Motoori Norinaga, Itō Jinsai, kokugaku, wa, kotodama, makoto, magokoro,
mono-no aware
Как известно, японская мысль не имеет, в отличие от европейской,
чётких метафизических понятий, как не имеет, собственно, и текстов их
раскрывающих и определяющих, оставляя нам лишь множество намё-
ков и подсказок, которые помогают обнаружить смысл, как категорий
философских, так и категорий культуры.
Отсюда и возникает проблема аутентичности перевода различных
понятий с японского языка, связанная с отсутствием в культуре Запа-
да смысловых значений, заложенных в единице языка оригинала. По-
нятия японской философии никогда не ориентировались на понимание
разумом : напротив, они описывали феномены, предназначенные к ин-
туитивному постижению.
В современном японоведении сложилась точка зрения, что кате-
гория истинность-макото 真 и правильность-тадасиса 正しさ «являются
чуть ли не единственными категориями, которые с определёнными ого-
ворками можно отнести к числу чисто японских или сформировавшихся
в Японии» [8, с. 178].
Исследуя письменную философскую традицию Японии на предмет
присутствия в ней понятия истины, как уже было сказано, трудно найти
МАТВЕЕНКО Валентин Александрович, cтудент Дальневосточного федерального
университета (г. Владивосток). E-mail : valentin.matveenko@gmail.com
Ойкумена. 2012. № 3
144
Матвеенко В.А. Специфика японского понимания истины ...
145
Ойкумена. 2012. № 3
146
Матвеенко В.А. Специфика японского понимания истины ...
147
тексты, подробно описывающие и раскрывающие читателю данную ка-
тегорию, что, конечно, не свидетельствует о её незначимости.
Так, казалось бы, не тождественные между собой понятия истина,
прямота, прямодушие, искренность, правдивость, верность и истин-
ность по-японски будут обозначаться одним и тем же словом – макото.
Объясняется это многоликостью японской истины, которая, несмотря на
своё единство, предстаёт перед нами в различных образах.
Дело в том, что звукоформе макото, помимо силлабического まこ
と, присущи четыре различных иероглифических написания, которые
равнозначно фигурируют в текстах и соотносятся с четырьмя различны-
ми отношениями сопричастности к миру:
1) 真 (макото, син) – истина, раскрываемая подлинностью;
2) 実 (макото, дзицу) – истина, раскрываемая правдивостью;
3) 信 (макото, син) – истина, раскрываемая верностью;
4) 誠 (макото, сэй) – истина, раскрываемая искренностью.
Таким образом, размышляя о понятии истины-макото, стоит учи-
тывать его слабое сходство с нашим словом истина или, к примеру, ан-
глийским truth.
Поэтому целью настоящей работы является рефлексивный анализ
японской культурной и философской категории макото и её взаимосвязи
с другими категориями японской философии и культуры.
Прежде всего, стоит сказать о том, что в японской культуре сложи-
лось представление, что подлинная суть вещей расположена в их эмпи-
рической данности. Если следовать этой сложившейся со времён «Кодзи-
ки» и «Манъёсю» культурной традиции, то истина-макото – это то, что
мы видим и слышим, то, что мы ощущаем. Это данность. И этот видимый
образ бытия переживается как самотождественный и его не стоит нару-
шать и усложнять.
Известно, что само слово ма-кото
1 происходит от биномов : истин-
ные слова-сингон 真言 и истинные дела-синдзи 真事, оба из которых по
нижнему чтению читаются как макото. Это следует из синтоистского
представления о душе слов-котодама 言霊, то есть, слова и дела имеют
душу-тама; слово так же реально существует, как и событие [5, с. 43]. Это
вера в то, что в своём звуковом обличии язык кроет духовную силу, рас-
крывающую вещи-моно и способную влиять на ход всех вещей в мире.
Полагая котодама проявлением искренности человеческого серд-
ца, сам язык становится преисполненным искренности-макото [11,
с. 1013], то есть становится способным быть понятым вне всяких преград.
Таким образом, искренность является основным принципом, создающим
слову-кото (言) условие возможности стать поступком-кото (事).
То есть истинные слова-сингон есть не что иное, как правдивые и
правильные слова, передающие истину, к которым в старину приписы-
валось наличие магической силы. В последствии в синто-буддийской
традиции под сингон понимались мантры – истинные слова Будды, об-
ращённые к его ученикам, воплощённое в слове духовное начало, кото-
рое способно воздействовать на человека, вызвать просветление. А под
истинными делами-синдзи понимаются дела, не противоречащие истин-
ной природе вещей, то есть, макото [5, с. 282]. Под прямой противопо-
ложностью макото мыслится понятие магакото (магагото) まがこと (まが
ごと) – искривлённость, криводушие и лживость. Словообразование ко-
торого происходит от дурных слов-кагэн 禍言 и дурных дел-кадзи 禍事.
1 Кото (こと・言・事) – общий термин, который понимает под собой : вещи, события,
ситуации и даже слова (котоба ことば). Говоря философским языком, он обозначает не-
различённость, что лежит в основе различий между субъективности именования и объ-
ективностью вещи, смыслом и референцией. Иногда противопоставляется вещам-моно
(もの) как объектам окружающего мира [10, с. 1256]
Ойкумена. 2012. № 3
146
Матвеенко В.А. Специфика японского понимания истины ...
147
Подобно учению Аристотеля, содержащему представление об ис-
тинствующей душе и нескольких способах её истинствования [1, с. 174-
175 (Eth. Nic. VI 3, 1139 b 15-18)], японская культура также полагала
макото как истинствование души-сердца кокоро 心 и истинного сердца
магокоро 真心 – то есть сердца простого, правильного, не лживого, прав-
дивого и искреннего; сердца, готового к самопожертвованию во благо
других.
Концепт магокоро был предложен одним из ведущих теорети-
ков школы Кокугаку (Национальная наука 国学) Мотоори Норинага
(1730 – 1801), которое он противопоставил китайскому рационалистско-
му понятию карагокоро (китайское сердце 漢心), основанному на виде-
нии единого принципа устройства всего мира. Извращённые и сбитые
с толку «китайщиной» сердца были не в состоянии постичь «Истинный
Путь» и истину-макото. Норинага видел суть японского Пути в «очи-
щении» (чему, к слову, в синтоистской традиции придаётся одна из ве-
дущих ролей), что и послужило основой его стремления возродить Путь
древних, изначально присущий истинному сердцу.
«Изначально японцы полагались не столько на доводы разума,
сколько на зов «истинного сердца» (магокоро), чистого и светлого, на сер-
дечное знание, интуицию, более, чем на знание книжное, логику. Не
идея, а образ лежит в основе их мышления. Священный текст «Кодзи-
ки»… не поучает, а приучает видеть во всём богов (ками) наглядным
описанием их поступков», – пишет Т.П. Григорьева [4, с. 102-103]. Об
этом свидетельствуется и в многочисленных указах японских импера-
торов с древних времён : в 645 году в указе о вступлении на престол им-
ператора Котоку приводятся его слова : «править Поднебесной надо не
иначе как обладая правдивостью-макото». В 697 г. император Момму
напомнил подданным о высшем смысле «сердца чистого, светлого, прав-
дивого, прямого». Император Сёму в 724 г. издал высочайший Указ о
«сердце чистом, светлом, правильном, прямом» как высшем достоинстве
человека [8, с. 178-179]. В последних двух случаях мы наблюдаем чёткое
указание на сердце чистое, светлое и прямое, что предстаёт перед нами
как некоторая синтагма, обозначающая свободу от загрязнений-кэгарэ
穢れ.Так как в японской культуре материальный аспект практически
не отделяется от духовно-этического (за исключением истины-макото,
которую можно отнести к категории морально-этических представлений
без «материальных» ассоциаций [5, с. 179].), для понимания содержания
этого единства мы используем образ светящейся души-тама 霊, предло-
женный А. Накорчевским : «Если её [души – В.М.] поверхность «чиста»,
то свет ярок и душа «светлая». Коль нет никаких препятствий для про-
хождения света, то лучи его – прямые, т.е. не преломляются злом, что
является зримым свидетельством отсутствия каких-либо отступлений от
нормы (искривлений). А если так, то душа «правдивая» – в первом слу-
чае, или «правильная» – во втором, то есть, другими словами, не обма-
нывающая, не лживая».
В то же время в «Словаре древних слов» говорится : «В литерату-
ре главное – передать макото, но это не значит изображать действи-
тельные вещи как есть, нужно передать их небытийность, таинственную
Красоту», ведь японцы, по словам Т.П. Григорьевой, с древних времён
отождествляли истину-макото с красотой – би 美, сущностью мира. Той
красотой, от которой нельзя отступать, чтобы не сделать «прямое» кри-
вым».Таким образом, японская культура фиксирует наличие двух ком-
плексов феноменов, отражающих экзистенциальную вариативность про-
живания человеком состояния истины, или истинствования сердца:
Ойкумена. 2012. № 3
148
Матвеенко В.А. Специфика японского понимания истины ...
149
(1) Первый комплекс включает в себя подлинность 真, правдивость
実, верность 信и искренность 誠;
(2) Второй комплекс обобщил в себе те характерные для японской
культуры экзистенциальные понятия, которые выражены иными, неже-
ли макото, словами : красота-би, прямое-тадаси и чистое-харэ в проти-
воположность кривому-магаси и загрязнённости-кэгарэ.
Указанная вариативность истинствования сердца лишь подчёр-
кивает тот факт, что истина-макото, понимаемая как истинствование
души-сердца-кокоро 心 посредством любого из способов своего раскры-
тия в конечном счёте позволяет пережить гармонию-ва 和 мироздания,
приобщиться к участию в ней, к хранению её (ва-о мамору 和をまもる).
В некотором смысле заботливое участие в гармонии мира (ва-о
мамору) мы можем прочесть как восточный вариант хайдеггеровского
Бытия в мире (Dasein). Более того, фактически японская культура вы-
работала для этого свою, специфическую форму рефлексии – печаль-
очарование-аварэ.
Именно магокоро способно пережить моно-но аварэ (печаль вещей
もののあわれ). Моно-но аварэ заключается в соприкосновении чело-
веческой души с ками, заключёнными в вещах-моно, достижении ис-
тинной и искренней гармонии-ва, сохранении этой гармонии мира – и в
итоге постижение аварэ красоты самой ва – то, на что была не способна
душа, искажённая мудростью конфуцианского учения. К слову, именно
это и послужило причиной отказа Норинага от конфуцианского или буд-
дийского толкования синтоистских текстов, для постижения и осознания
которых было необходимо пережить их аварэ.
На вопрос о том, почему человеческая мысль настолько глубока,
Норинага отвечал только одно : «Причина тому – моно-но аварэ». Это
именно то, что, по его мнению, заставляет сердце «двигаться», то есть
жить. И познание моно-но аварэ есть взволнованность (как радость, так
и тревога) по окружающему миру, что и является пониманием приро-
ды вещей [14]. Поэтому мы можем предложить, что в нашем контексте
моно-но аварэ может быть интерпретировано как «печаль о мире». Суть
моно-но аварэ – есть подтверждение искренности верной макото чело-
веческой души, проявление её истинных и искренних чувств и её гармо-
ния с Единым посредством ощущения истины-макото. Подтверждени-
ем чему может служить девятая глава древней конституции Сётоку, где
сказано : «Основа человеческого Пути – это искренность-макото
1 ».
Об этом же спустя тысячу лет говорит философ и крупнейший япон-
ский комментатор Конфуция Ито Дзинсай (1627 – 1705), утверждавший,
что «Путь мудреца заключается в Искренности
2 », а так же, что «Искрен-
ность есть воплощение Пути». Под самой же Искренностью он понимал
Истину свободную от [её] приукрашенности и умаления [10].
Таким образом, с точки зрения японской культуры, истина – это
не только глубинный внутренний смысл гармонии, но и участие в ней.
Ведь именно благодаря проживанию ва – гармоничному сосуществова-
нию Небесного и Земного – рождается это ощущение нерушимой целост-
ности, существующей раньше времени и являющейся воплощением
Пути, рождается Истина. Макото не является сокрытостью и пределом,
а напротив, это то, что явно, и одновременно проживание этой явленно-
сти, проживание подлинной природы вещей, проживание их таковыми,
1 В переложениях конституции на современный японский язык имеются варианты,
где кандзи 信 макото (верность, искренность) трактуется как магокоро.
2 Здесь слову макото (как, в общем, и во всей конфуцианской традиции) так же соот-
ветствует синографы 信 и 誠
Ойкумена. 2012. № 3
148
Матвеенко В.А. Специфика японского понимания истины ...
149
каковы они есть. Макото открывается каждому, кто искренен по отно-
шению к своему миру и живёт в гармонии с ним.
Как мы могли убедиться, категория макото способна выступить в
качестве смыслового центра всего комплекса основных категорий япон-
ской культуры (ва-о мамору, моно-но аварэ, ками, тама, би). Пережива-
ние макото, путь постижения гармонии мира и со-участие в ней можно
понять как смысловое средоточие синто (Путь Богов 神道) – общего на-
звания японской культурной традиции.
Литература
Аристотель. Никомахова этика // Его же. Сочинения в четырёх томах. 1.
Т.4 / Аристотель. М. : Мысль, 1984. С. 53-294.
Бачурин А.С., Трубникова Н.Н. История религий Японии М. : Наталис, 2.
2009. 560 с.
Боги, святилища и обряды Японии : Энциклопедия синто / Под. ред. 3.
И.С. Смирнова. (Труды Института восточных культур и античности; вып. 26)
М. : РГГУ, 2010. 310 с.
Григорьева Т.П. Япония : путь сердца М. : Культурный центр «Новый 4.
Акрополь», 2008. 392 с.
Григорьева Т.П. Японская художественная традиция М. : Наука, 1979. 5.
366 с. Дао и телос в смысловом измерении культур восточного и западного 6.
типа : Монография / С.Е. Ячин и [др] Владивосток : Изд-во Дальневост. федерал.
ун-та, 2011. 324 с.
Нагата Х. История философской мысли Японии М. : Прогресс, 1991. 7.
416 с. Накорчевский А.А. Синто СПб. : Петербургское Востоковедение, 2003. 8.
448 с. Fujitani Mitsue. On kotodama // Japanese philosophy : a sourcebook / edited 9.
by J.W. Heisig, T.P. Kasulis, J.C. Maraldo University of Hawai’i press, 2011 499-
503 pp. Ito Jinsai. A lexicon of philosophical terms // Japanese philosophy : a 10.
sourcebook / edited by J.W.Heisig, T.P. Kasulis, J.C. Maraldo University of Hawai’i
press, 2011. 348-359 pp.
Japanese philosophy : a sourcebook / edited by J.W.Heisig, T.P. Kasulis, 11.
J.C. Maraldo University of Hawai’i press, 2011 1341 p.
Mark McNally. Who Speaks for Norinaga? Kokugaku Leadership in 12.
Nineteenth-Century Japan // Japanese Journal of Religious Studies, 2011. 38/1 :
129-159 pp.
Motoori Norinaga. In defense of the Japanese way // Japanese philosophy : a 13.
sourcebook / edited by J.W.Heisig, T.P. Kasulis, J.C. Maraldo University of Hawai’i
press, 2011. 474-492 pp.
Motoori Norinaga. Mono no aware // Japanese philosophy : a sourcebook / 14.
edited by J.W.Heisig, T.P.Kasulis, J.C. Maraldo University of Hawai’i press, 2011.
1176-1177.
Транслитерация по ГОСТ 7.79-2000 Система Б
Аristotel'. Nikomakhova ehtika // Ego zhe. Sochineniya v chetyryokh 1.
tomakh. T.4 / Аristotel'. M. : Mysl', 1984. S. 53-294.
Bachurin А.S., Trubnikova N.N. Istoriya religij YAponii M. : Natalis, 2009. 2.
560 s. Bogi, svyatilishha i obryady YAponii : EHntsiklopediya sinto / Pod. red. 3.
I.S. Smirnova. (Trudy Instituta vostochnykh kul'tur i antichnosti; vyp. 26) M. :
RGGU, 2010. 310 s.
Grigor'eva T.P. YAponiya : put' serdtsa M. : Kul'turnyj tsentr «Novyj 4.
Аkropol'», 2008. 392 s.
Grigor'eva T.P. YAponskaya khudozhestvennaya traditsiya M. : Nauka, 5.
1979. 366 s.
Dao i telos v smyslovom izmerenii kul'tur vostochnogo i zapadnogo tipa : 6.
Monografiya / S.E. YAchin i [dr] Vladivostok : Izd-vo Dal'nevost. federal. un-ta,
2011. 324 s.
Nagata KH. Istoriya filosofskoj mysli YAponii M. : Progress, 1991. 416 s.7. Nakorchevskij А.А. Sinto SPb. : Peterburgskoe Vostokovedenie, 2003. 8.
448 s. Fujitani Mitsue. On kotodama // Japanese philosophy : a sourcebook / edited 9.
by J.W. Heisig, T.P. Kasulis, J.C. Maraldo University of Hawai’i press, 2011 499-
503 pp. Ito Jinsai. A lexicon of philosophical terms // Japanese philosophy : a 10.
sourcebook / edited by J.W.Heisig, T.P. Kasulis, J.C. Maraldo University of Hawai’i
press, 2011. 348-359 pp.
Japanese philosophy : a sourcebook / edited by J.W.Heisig, T.P. Kasulis, 11.
J.C. Maraldo University of Hawai’i press, 2011 1341 p.
Mark McNally. Who Speaks for Norinaga? Kokugaku Leadership in 12.
Nineteenth-Century Japan // Japanese Journal of Religious Studies, 2011. 38/1 :
129-159 pp.
Motoori Norinaga. In defense of the Japanese way // Japanese philosophy : a 13.
sourcebook / edited by J.W.Heisig, T.P. Kasulis, J.C. Maraldo University of Hawai’i
press, 2011. 474-492 pp.
Motoori Norinaga. Mono no aware // Japanese philosophy : a sourcebook / 14.
edited by J.W.Heisig, T.P.Kasulis, J.C. Maraldo University of Hawai’i press, 2011.
1176-1177.
Ойкумена. 2012. № 3
150