Figure 1 - uploaded by Anna Pankowská
Content may be subject to copyright.
Source publication
Examining recently excavated burnt burials, we explore the potential of spatial analysis to contribute to the understanding of changes that human body goes through during burning and relocation to the place of secondary deposition. Artificial heat decomposition of a body is a complex process that consists of several stages of intentional manipulati...
Citations
... Cremation is not merely an act of burning the body of the deceased. Similarly to inhumation, the death of an individual marks the onset of a series of culturally defined funerary practices, which usually comprise five stages: (1) pre-cremation, (2) cremation, (3) post-cremation, (4) deposition, and (5) post-deposition (Appleby 2013;Pankowská et al. 2017). The study at Czarnówko allowed us to describe the mortuary ceremony of the woman buried in grave 1927 at each of these stages. ...
Interactions with the Roman Empire presumably enhanced social differentiation and caused the emergence of an elite class among Gothic communities in present-day northern Poland (Pomerania) in the first centuries AD. Arguably, the process is documented archaeologically by the presence of exceptional burials, richly furnished with imported artefacts. Such features were discovered at the Wielbark culture cemetery in Czarnówko, however, due to poor preservation neither their infills nor the interred human remains have previously been fully examined. We studied (by means of osteological, Sr isotope, anthracological and soil analyses) a newly-found, well-preserved cremation grave in order to assess (1) the biological profile, geographical origin and mobility of the buried individual, (2) details of the multi-stage funerary practice, and (3) the formation of the grave-pit infill. Most probably, the grave belonged to a senilis woman who was born and spent her final years in Pomerania, seemingly living in good health. Except for outstanding grave goods, her funeral reassembled other Wielbark culture cremation interments: the body was burned shortly after death on a birch-wood pyre, together with single artefacts, at high temperatures, with good oxygen supply, until the calcination of bones. The burned remains were separated from the pyre debris and randomly deposited in the urn. The vessel was placed at the bottom of a pit and covered with sand containing charcoals. Subsequently, the grave was re-opened and backfilled once again. This singular cremation burial reflects the idea of “eliteness” in the local Gothic community – Roman-influenced but rooted in Wielbark culture traditions. However, to address the issue of social stratification comprehensively, similar research focused on graves of “common people” is required.
... An examination of heat-exposed bones, when combined with subsequent environmental exposure, is complex with many factors affecting how the burnt bones may be modified [14,26]. Burnt skeletal remains and their traumatic lesions are subject to damage, fragmentation, and dispersion by the depositional environment and weather conditions [10,27,28]. Detailed knowledge of how the prevailing weather conditions and microenvironment have on burnt bones and their traumatic marks is crucial for our analysis of skeletal trauma in forensic cases. ...
This study investigates how environmental variables, such as temperature and rainfall, affect previously induced cut marks on burnt bones. This research used non-serrated and serrated blade knives to inflict trauma on Sus scrofa ribs (n = 240). The bones were later burnt and left for 1 month in a taphonomic experimental facility. Qualitative and quantitative examinations were conducted using macroscopic and microscopic techniques to assess specific characteristics of the cut marks. Any changes to the dimension and morphology of the cut marks as well as their level of fragmentation were recorded.
This study has led to three important outcomes: (1) identification of pre-existing cut marks is possible in reconstructed burnt bone fragments; (2) cut marks from different types of knife blades showed dissimilar responses to heat and the environment; and (3) specific environmental variables affect burnt bone fragmentation. These results have implications for trauma analysis on burnt remains in forensic anthropology casework.
... Предпочтение вполне оправданно отдается результатам либо изучения серии погребений, демонстрирующих сходные тенденции, либо анализа единичных погребений, предположительно включающих большую часть останков (см., например : Scott et al., 2010;Kalman, 2000). При этом авторы, как правило, не привлекают статистические методы для проверки сформулированных гипотез, а если привлекают, то игнорируют размер выборки (Pankowská et al., 2016;см. также: Gonçalves et al., 2010). ...
Впервые рассматриваются кремации Кудашевского I могильника эпохи Великого переселения народов в Среднем Прикамье. В погребальном обряде населения, оставившего курганно-грунтовый памятник, фиксируется ингумация. Аргументом для интерпретации таких могил является наличие жертвенного комплекса - элемента обряда финно-угров. Другой формой погребального обряда, выявленного на памятнике, является кремация, исследованию которой и посвящена статья. Применение методов наблюдения и статистического анализа кремаций позволяет отметить, что находки кремаций в виде кальцинированных костей и углей разнообразны по размеру, форме и концентрации; локализуются в погребениях, засыпи могил, предположительно в ритуальных ямах, между погребений на территории могильника. На памятнике фиксируется погребальная традиция с кремациями на стороне и отмечены ритуальные практики (поминальные тризны), в которых определенную роль играли животные. Смешение погребальных традиций - ингумации и кремации - связано с процессом взаимодействия местного и пришлого населения.
Cremations in the Kudashevskiy I cemetery in the Middle Kama region that dates to the Migration period are reviewed for the first time. In the funeral rite of the population that left behind the burial ground inhumation is recorded. The interpretation of such graves is supported by presence of a sacrifice complex, which is a ritual element of Finno-Ugric population. Another form of the funerary rite practiced by the population that buried their dead at this site and which is described in the paper is cremation. Based on the observation method and statistical analysis, a number of issues can be highlighted. The remains of cremations in the form of calcined bones and charcoal are diverse in size, shape and concentration; they are localized in the graves, grave infills, ritual pits, and between the graves in the cemetery. The archaeological site records a funerary rite with cremations on a pyre arranged aside and marks ritual practices (funeral feasts) in which animals played certain role. The mingling of burial traditions: inhumation and cremation is associated with interaction between the local and alien populations.
... Предпочтение вполне оправданно отдается результатам либо изучения серии погребений, демонстрирующих сходные тенденции, либо анализа единичных погребений, предположительно включающих большую часть останков (см., например : Scott et al., 2010;Kalman, 2000). При этом авторы, как правило, не привлекают статистические методы для проверки сформулированных гипотез, а если привлекают, то игнорируют размер выборки (Pankowská et al., 2016;см. также: Gonçalves et al., 2010). ...
Публикация посвящена результатам археологических исследований двух курганных насыпей в окрестностях деревни Залющик (Тихвинский р-н Ленинградской обл.) - насыпи № 1 в могильнике Залющик II и одиночной насыпи Заозерское III. Памятники были открыты в результате разведок автора в 1997-1998 гг., изучены в 1999 г. Курганная группа Залющик II была расположена в 0,3 км к северу от одноименной деревни и состояла из двух курганных насыпей. В результате спасательных раскопок кургана № 1 было выяснено, что он был сооружен на материковой подрезке высотой 0,4-0,9 м. В насыпи был обнаружен очаг, возле него керамический сосуд, накрытый сверху железной сковородой. Под курганной насыпью в двух материковых могильных ямах были обнаружены три погребения по обряду трупоположения. Первое (ребенка) находилось в отдельной яме и не содержало инвентаря. Два погребения взрослых располагались в одной могильной яме. При мужском погребении найдены железный топор, нож, в ногах - горшок. При женском - бронзовое кольцо и железный нож. Время совершения захоронений - XI в. Одиночная насыпь Заозерское III располагалась в 1 км к северу от могильника Залющик II. В результате раскопок было выяснено, что она была возведена на естественном всхолмлении высотой до 1,6 м. На вершине насыпи было открыто погребение по обряду кремации, при котором обнаружены два железных наконечника стрел, бронзовая ременная пряжка с железным язычком, железный предмет в виде двух стержней, соединенных кольцом, фрагмент ножа. Комплекс датирован второй половиной - концом X в. В разных частях насыпи были найдены три стеклянные бусины, бронзовые бубенчик и кольцо. Кроме того, на разных уровнях были обнаружены позднейшие детские захоронения в небольших колодах без сопроводительного инвентаря.
This paper describes results of archaeological excavations of two kurgan mounds in the vicinity of the village of Zalyushchik (Tikhvin district, Leningrad region), namely, mound No.1 in the Zalyushchik II cemetery and the single Zaozerskoe III mound. These sites were discovered during archaeological survey conducted by the author in 1997-1998, and then were excavated in 1999. The Zalyushchik II kurgan group is located 0,3 km north of the eponymous village, it included two mounds. Rescue excavations of kurgan No. 1 found that it had been erected on a virgin soil ledge 0,4-0,9 m high. The mound yielded a hearth with a ceramic vessel covered with an iron pan located near the hearth. Three inhumation burials were discovered in two soil pits under the kurgan mound. The first burial (that of a child) was deposited in a separate pit and did not contain any grave goods. Two burials of adults were located in one burial pit. An iron axe, a knife and a pot were retrieved from the male burial, whereas a bronze ring and an iron knife were found in the female burial. The single Zaozerskoe III mound was located 1 km north of the Zalyushchik II cemetery. It was made on a hilly surface up to 1,6 m high. A cremated burial that contained two iron arrowheads, a bronze belt-buckle with an iron prong, etc. was found at the top of this hilly surface. This assemblage was dated to the second half - end of the 10th century. Three glass beads, a bronze jingle bell and a ring were found in various parts of the mound. Besides, children's burials in small treetrunk coffins with no offerings which were dated to later periods were found at different levels of the mound.
... Предпочтение вполне оправданно отдается результатам либо изучения серии погребений, демонстрирующих сходные тенденции, либо анализа единичных погребений, предположительно включающих большую часть останков (см., например : Scott et al., 2010;Kalman, 2000). При этом авторы, как правило, не привлекают статистические методы для проверки сформулированных гипотез, а если привлекают, то игнорируют размер выборки (Pankowská et al., 2016;см. также: Gonçalves et al., 2010). ...
Статья посвящена выявленным по материалам средневекового Переяславля Рязанского образцам кожи с отпечатками зубов человека. Изучение характера отпечатков под микроскопом позволило установить несколько их видов. Преимущественно зубы оставляли вдавливания во время технологического процесса. Ремесленник, работая с кожей, с их помощью удерживал ее, скоблил, растягивал и жевал. Приводятся результаты стоматологического анализа вмятин от поверхностей зубов на кожаных изделиях.
The paper deals with materials from medieval Pereyaslavl Ryazanskiy containing impressions of human teeth. The examination of characteristics of these impressions under a microscope revealed several types of such impressions. The teeth mainly left indentations during the technological process. Working with leather, an artisan held leather in his mouth with his teeth which he also used to scrape, stretch and chewed leather. The paper provides results of stomatological analysis of indentations left by the teeth surface on leather goods.
... Предпочтение вполне оправданно отдается результатам либо изучения серии погребений, демонстрирующих сходные тенденции, либо анализа единичных погребений, предположительно включающих большую часть останков (см., например : Scott et al., 2010;Kalman, 2000). При этом авторы, как правило, не привлекают статистические методы для проверки сформулированных гипотез, а если привлекают, то игнорируют размер выборки (Pankowská et al., 2016;см. также: Gonçalves et al., 2010). ...
В статье публикуется клад из 26 пантикапейских медных монет III в. до н. э., открытый во время раскопок боспорского поселения Волна 1 (Таманский полуостров) в 2017 г. Почти все монеты перечеканены из деградированной пантикапейской меди типа «безбородый сатир / лук и стрела» (Шелов, 1956. № 66) и снабжены надчеканкой в виде треножника. Всего несколько экземпляров отчеканены на новых кружках и не контрамаркированы. К середине III в. до н. э. принадлежит и тип «Аполлон/орел», также снабженный надчеканкой «треножник». Самым поздним является тип «Посейдон/прора» с надчеканкой в виде головы сатира, датируемый ок. 250-225 гг. до н. э., который определяет terminus post quem для тезаврации. Клад относится к небольшой группе кладов, в которых такие монеты являются позднейшими. Эти клады маркируют финальный этап денежного кризиса на Боспоре.
The paper is a publication of a purse discovered during the 2017 excavations at the Bosporan settlement of Volna 1 (Taman Peninsula), containing twenty-six Panticapaean bronze coins dated from the third century BC. Almost all the coins are restruck from the degraded Panticapaean bronze with ‘beardless satyr / bow and arrow' type (Shelov, 1956. No. 66) and bear countermark ‘a tripod'. Only a few pieces are minted on new blanks and are not countermarked. By the mid-3 century BC, the type ‘Apollo/ eagle' also belongs, bearing the ‘tripod' countermark. The latest coin in the hoard is the ‘Poseidon/prow' type countermarked with a satyr's head, dating to ca. 250-225 BC and providing a terminus post quem for the concealment. The hoard belongs to a small group of hoards in which such coins are the latest. These hoards indicate the final stage of the monetary crisis on the Bosporus in the third century BC.
... Предпочтение вполне оправданно отдается результатам либо изучения серии погребений, демонстрирующих сходные тенденции, либо анализа единичных погребений, предположительно включающих большую часть останков (см., например : Scott et al., 2010;Kalman, 2000). При этом авторы, как правило, не привлекают статистические методы для проверки сформулированных гипотез, а если привлекают, то игнорируют размер выборки (Pankowská et al., 2016;см. также: Gonçalves et al., 2010). ...
Поверхность скульптуры была исследована при помощи стереомикроскопа МБС-10 с увеличением от 5 до 100/. В результате установлено, что первоначальная обработка бревна произведена шлифованным теслом с широким лезвием, следы которого хорошо видны на основании идола. Затем поверхность обработана шлифовкой, сгладившей следы тесла. Орнамент нанесен шлифованными стамесками с шириной лезвия 2-4 см. Детали головы и личин также выполнены шлифованными стамесками, зрачки выбраны изогнутыми орудиями, вероятно, из резцов бобра, а рот - каменным орудием типа ложкаря. Полный набор шлифованных рубящих орудий представлен в среднем слое стоянки Береговая II на Горбуновском торфянике, а обломки и заготовки таких орудий есть и в ее нижнем слое, датированном началом пребореального периода. Там же есть и резцы из челюстей бобра. Судя по следам, обработка велась остро заточенными орудиями по свежей древесине. Выступы основания идола плоско смяты от контакта с твердым постаментом, следов гниения нет, идол не только не вкапывался, но и не ставился на землю. После завершения обработки идол стоял на воздухе, в результате рассыхания дерева образовались трещины. Их поверхность, как и остальная поверхность скульптуры, покрыта черной торфяной патиной, на дне трещин заметны отложения торфа. Следов сапропеля или минерального грунта нет. Поверхность скульптуры, включая древние трещины, слегка окатана. Результаты трасологического анализа позволяют реконструировать технологию изготовления Большого Шигирского идола, а также дают важную информацию по истории его использования, погребения в отложениях торфяника и позволяют сузить датировку скульптуры до начала пребореального периода голоцена.
The surface of the sculpture was examined by a MBS-10 stereomicroscope with magnification from 5 to 100*. The analysis found that initially the tree trunk was worked with a polished adze with a wide working edge, the marks left by the adze are visible at the base of the idol. Then the surface was polished and the marks left by the adze were smoothed out. The decoration was made by ground chisels with working edge 2-4 cm wide. The details of the head and the face were made by polished chisels, the pupils were carved with curved tools, apparently, made from beaver incisors, whereas the mouth was carved with a stone tool shaped as a curved spoon-like knife. A complete toolkit of polished cutting tools was retrieved from the middle layer of the Beregovaya II site in the Gorbunovo peat-bog whereas broken pieces and semi-finished tools were also found in its lower layer dating to the early Preboreal period. The layer also contained chisels made from beaver jaws. Judging by the marks left, sharp tools were used to shape live wood. Protruding parts at the idol base were flattened due to the contact with the firm pedestal, there are no traces of decay, the idol was not dug into the soil and was not put on the ground. After having been finished, the idol was left in the open air which caused cracks due to wood drying up. The surface of the cracks as well as the entire surface of the sculpture is covered with black peat patina, peat deposits are noticeable inside the cracks. There are no traces of gyttja peat or mineral soil. The surface of the sculpture, including old cracks, is slightly rounded. The tracewear analysis offers an opportunity to reconstruct the technology for making the Big Shigir idol and also suggest more accurate chronology of the sculpture, namely, the startup of the Preboreal period of the Holocene.
... Предпочтение вполне оправданно отдается результатам либо изучения серии погребений, демонстрирующих сходные тенденции, либо анализа единичных погребений, предположительно включающих большую часть останков (см., например : Scott et al., 2010;Kalman, 2000). При этом авторы, как правило, не привлекают статистические методы для проверки сформулированных гипотез, а если привлекают, то игнорируют размер выборки (Pankowská et al., 2016;см. также: Gonçalves et al., 2010). ...
В статье рассматриваются пространственные и стилистические особенности изображений, выполненных ямками, на нео-энеолитической керамике лесной полосы Восточной Европы. Большая часть таких изображений найдена на памятниках с ромбоямочной керамикой восточной части бассейна Балтийского моря. По мнению автора данной статьи, многие ямочные изображения являются схематичными или редуцированными фигурами водоплавающих птиц. Представленные данные позволяют предположить, что распространение гребенчатых плоскостных изображений птиц на ромбоямочной посуде обусловлено влиянием из области распространения типичной гребенчатой керамики. Отмеченные автором параллели в облике отдельных изображений птиц на ромбоямочной керамике и Онежских петроглифах могут быть использованы для датировки древних гравировок.
The article discusses spatial and stylistic features of the images formed by pits on the surfaces of Neolithic and Chalcolithic vessels from the forest zone of Eastern Europe. The most part of such images were found on the sites with Rhomb-Pit Ware in the Eastern Part of the Baltic Sea Basin. The article argues that significant part of the images formed by pits could be interpreted as the schematic or reduced figures of the waterfowl. Basing on the data published in the article, the author considers that the spreading of the waterfowl images formed by comb imprints on the Rhomb-Pit Ware vessels was conditioned by the influence from the zone of the typical Comb Ware. The article traces parallels between the figures of the waterfowl on the Rhomb-Pit Ware vessels and analogous figures of the petroglyphs of Lake Onega. These stylistic similarities could be used in dating of the rock carvings.
... Предпочтение вполне оправданно отдается результатам либо изучения серии погребений, демонстрирующих сходные тенденции, либо анализа единичных погребений, предположительно включающих большую часть останков (см., например : Scott et al., 2010;Kalman, 2000). При этом авторы, как правило, не привлекают статистические методы для проверки сформулированных гипотез, а если привлекают, то игнорируют размер выборки (Pankowská et al., 2016;см. также: Gonçalves et al., 2010). ...
В результате изучения состава сплава металлических предметов из раскопок Н. М. Печёнкина могильника Бельбек I в 1903-1905 гг. была выделена небольшая группа находок (ременная гарнитура и пластинчатые перстни), сделанных из низкопробного серебра. Эти вещи можно отнести к категории предметов престижа, и поэтому, вероятно, для их изготовления применялся драгоценный металл, хотя и сильно «разбавленный» медью, иногда свинцом и оловом. В результате сравнения состава сплава этих находок и римских антонинианов III в. н. э. можно высказать осторожное предположение, что для изготовления украшений и аксессуаров могли использоваться римские серебряные монеты, которые не имели хождения в виде денежных знаков среди местного населения в Таврике. Антонинианы поступали на территорию Таврики вместе с римскими военными подразделениями. В варварской среде римские имперские монеты шли в переплавку и служили материалом для украшений, наряду с другими низкопробно-серебряными и бронзовыми изделиями в виде металлического лома.
The study of the composition of metal items from the excavations led by N. M. Pechenkin at the Belbek I cemetery in 1903-1905 identified a small group of finds (a belt set and plate finger-rings) made of low-grade silver. These artifacts can be attributed to the category of items of prestige, therefore, probably, precious metal was used for their manufacture, though strongly «diluted» with copper, in some cases, lead and tin. As a result of a comparison of the alloy composition of these finds and the Roman silver coins (antoninians) of the 3rd century AD a cautious assumption can be made that since Roman silver coins did not circulate as monetary units among the local population in Tau-rica, they could be used to make jewelry and accessories. Antoninians reached Taurica together with the Roman military contingent. In a barbarian environment, Roman imperial coins were not used as money but were melted down and served as a material for jewelry, along with other low-grade silver and bronze items in the form of scrap
... Предпочтение вполне оправданно отдается результатам либо изучения серии погребений, демонстрирующих сходные тенденции, либо анализа единичных погребений, предположительно включающих большую часть останков (см., например : Scott et al., 2010;Kalman, 2000). При этом авторы, как правило, не привлекают статистические методы для проверки сформулированных гипотез, а если привлекают, то игнорируют размер выборки (Pankowská et al., 2016;см. также: Gonçalves et al., 2010). ...
При раскопках грунтового могильника Фронтовое 3 в пригороде Севастополя (Юго-Западный Крым) в захоронении конца II - середины III в. был обнаружен уникальный для Крыма импортный стеклянный кубок с растительным орнаментом, выполненным накладными «змеевидными» нитями. Такой орнамент, известный под названием «snake-thread decoration» или «Schlagenfaden Glas», характерен для продукции Восточного Средиземноморья, Кёльна (и, возможно, ряда других западноевропейских мастерских) и Паннонии. Посуда с такой орнаментацией относится к разряду предметов роскоши и была неотъемлемой частью сервировки стола сельской и городской элиты и, как правило, встречается в богатых захоронениях. Комплекс данных о форме и характере декора сосуда из Фронтового не позволяет определить точное место его изготовления, однако он, вероятно, относится к продукции одной из европейских мастерских. Его находка в одном из захоронений Фронтового хорошо объяснима: в рассматриваемый период юг и часть юго-запада Таврики находились под контролем римской военной администрации, и ее экономические связи с Херсонесом существенно расширились.
During the excavations of the in-ground Frontovoye-3 cemetery in a suburb of Sevastopol (southwestern Crimea) an imported glass beaker with a floral ornament made with applique snake-threads was found. The beaker is unique for the Crimea. It was discovered in a grave dating to the end of the 2nd - mid 3rd centuries. This decoration known as snake-thread decoration or Schlagenfaden Glas is typical for the products from the eastern Mediterranean, Cologne (and, possibly, a number of other West European workshops) and Pannonia. Vessels with such ornament were luxury items used as table settings in houses of rural and urban elite; as a rule, they are found in rich burials. The dataset on the form and nature of the decoration on the beaker from Frontovoye does not make it possible to say where exactly it was produced; however, it is likely that it was made in a European workshop. Its discovery in one of the Frontovoye graves can be easily explained. During the discussed period the southern part and some areas in the southwestern part of Taurica were under control of the Roman military administrations and its economic links with Chersoneses were substantially expanded.
